Основать род. Продолжение 8

Расширение канала до 200 кг.

Увеличение числа позиций в заказе до 60.

Подтвердите ввод.

Вот это уже круть! Теперь можно всяческой мелочевки набирать, тех же лекарств по списку Зенгер. Буквально руки развязали Наблюдатели.

Время говорить с Москвой. То бишь, с Сотниковым.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович. Ну, какие у вас успехи?

— Здравствуйте, Алексей Александрович. Кое-что есть. После вчерашней эпохальной битвы значительно увеличились арсенал и автопарк форта. Правда, практически все машины в той или иной мере пострадали, но, как говорит наш механик, все можно восстановить. Кроме того, один из эфиопов сдал нам локалку со стройматериалами. В ней, помимо прочего, нашлись погрузчик и автокран.

— Поздравляю. Это очень серьезная находка. У вас еще будет возможность ее оценить. А что еще?

— За сегодняшний день из рабства эфиопов частично выкуплено, частично забрано силой 35 человек из немецких монокластеров. Теперь всего у нас 45 немцев.

— Ого! За это вам Ульф Курцбах должен памятник при жизни поставить!

— Кстати, передайте ему привет от Ганса Грубера. Он плотник, из первого заброса в замок Берлин.

— А вы сами и передайте. Завтра с утра к вам прилетит вертолет. Привезет кое-какие подарки, заберет обратно Зенгер и вашего раненого в стационар. И я очень хотел бы вас выдернуть на день, чтобы лично пообщаться.

— Думаю, это можно будет сделать. Но я еще не все рассказал.

— Давайте рассказывайте. Вы и так уже удивили меня — дальше некуда.

— Еще сегодня к анклаву присоединилось шесть эфиопских монокластеров.

— Охре... простите, Евгений Михайлович, эмоции.Продолжайте, пожалуйста.

— За все это нам увеличили ширину канала и поставили сателлит-комплекс, шесть домов с подворьем в непосредственной близости от форта. Во дворах нашли грузовой мотороллер и пятьдесятпервый газон

— Вам, Евгений Михайлович, пора автобазу открывать. По количеству техники вы скоро сравняетесь с нами. А вообще вы здорово поработали, это очень серьезный рывок в развитии анклава.

— Да где там!— смутился Женя. Вот как тут отреагировать? Вроде и шутка. Но приятно ведь, черт подери!

— Алексей Александрович, у меня к вам есть несколько вопросов.

— Слушаю вас.

— Во-первых, по финансовой стороне вопроса. Мы заметили, что многие эфиопы хранят золотые украшения, видимо, отобранные у плененных людей. Скорее всего, золото у них может быть средством платежа. А как вообще здесь с деньгами? Какие используются средства платежа кроме бартера?

— У нас, как и во многих анклавах, в ходу несколько валют. Во-первых, "литрики" — талоны на топливо. Всем селективным кластерами при забросе была дана нефтяная скважина и перегонный завод. Так что у нас с этим вопросом проблем нет. Во-вторых, талоны на канальную поставку. То есть человек может заказать что угодно в рамках веса — полкило на талон. И еще у нас начали хождение монеты из драгметаллов. Сейчас монеты Русского Союза — это очень твердая валюта с высокой покупательной стоимостью.

— Я думаю, что придется переводить расчеты с племенами на монеты. У нас нет своего топлива, а расходовать ресурс канала очень затратно.

— Совершенно верно. Завтра прилетите в замок Россия, я вам помогу с этим вопросом. Что еще у вас?

— Я хочу начать прокладывать дорогу к реке Щитовой. Сейчас появилась необходимая техника, да и людей прибавилось. Можете вы со своей стороны начать двигаться навстречу? Для начала, хотя бы просеку организовать.

— Тут я вам не отвечу, нужен наш главный строитель, Герман Янович Ковтонюк. У него сверстаны планы, графики, загрузка мощностей и так далее. Сейчас он в Берлине, там у него дела. Но я ему задачу поставлю. Мы со своей стороны тоже заинтересованы в наземном маршруте до вас.

— У нас еще вопросы продовольственного обеспечения. Какие культуры лучше всего культивировать? Какие наиболее урожайны?

— Тут все просто. То же, что и на земле. Возьмите каналом мешок картошки, да посадите. Время еще есть вырасти успеет. Рекомендую заказать каналом мотоблок или мини-трактор, для ускорения процесса.

— А как с животноводством?

— А вот тут есть проблемы. Домашние животные в большом дефиците. Но могу вам с завтрашним рейсом отправить пяток кур. Берите каналом инкубаторы, выводите цыплят. Глядишь, еще и птицей с эфиопами торговать начнете. Сразу предупрежу: живых животных каналом не взять.

— Ясно. Теперь про энергетику. Как вы электричество добываете?

— Тут тоже ничего сложного. Ставим дизель-генераторы, благо солярка своя. Где возможно — погружные турбогенераторы в речках. Активно используем солнечные батареи.

— Понятно. Есть еще один деликатный вопрос.

— Слушаю.

— Попал к нам один кадр, бывший мажор и бизнесмен. Гонору — вагон. Работать отказывается, вчера на оборону форта не вышел, предпочел с больными да с женщинами отсидеться. Не поделитесь опытом? Как вы в таких случаях поступаете?

— Выгоняем. Даем еды на сутки, ружье, 10 патронов и на все четыре стороны. Есть еще у нас практика выселок. Таких гонористых туда отправляем, пусть выживают, как хотят. У некоторых через месяц-другой мозги на место встают, обратно просятся. И даже работают нормально.

— Сразу спрошу, раз уж тема пошла. А как с преступниками? С уголовным элементом?

— Таких у нас немного. Оружия на руках у людей полно, отпор дадут такой, что мало не покажется. А если поймают, Уксусников, наш шериф, отправляет на принудработы, уголь копать.

— Спасибо, Алексей Александрович.

— Всегда пожалуйста, Евгений Михайлович.

Вот опять... Куча информации, как-то все это нужно в голове уместить. Вот куда, спрашивается, полез? Теперь отдувайся. Деваться-то уже некуда, рули как можешь. Кинули в речку с моста — и барахтайся, авось выплывешь. Что ж, будем учиться плавать. Однако, нужно за себя оставить заместителя. Да и нужны еще люди: один должен взять на себя всю хозяйственную часть, а другой — стройку. Кто сможет из тех, что есть? Нужно Иваныча потеребить, он должен был опросить людей... Ладно, оставим на утро.

Оставалось два дела. Женя решил начать с неприятного. Пусть у людей на ночь останутся позитивные эмоции. После ужина (уже, кажется, традиция складывается), Женя собрал людей во дворе форта — трапезная в башне уже не могла вместить всех.

— Друзья, — начал он. — у нас есть один вопрос, который требует общего обсуждения. Среди нас есть один человек, Олег Ефремович Троекуров. В старом мире он был весьма богатым бизнесменом, привык к роскошной жизни, к безоговорочному подчинению. Видимо, он считал всех нижестоящих людей за рабочий скот. Сейчас, попав на Платформу 5, он не изменил своим привычкам. Он отказывается работать наравне со всеми, но неизменно требует свою порцию еды. Вчера, когда нужно было защищать наш форт от нападения эфиопов, он предпочел отсидеться в подвале, за спинами женщин и детей. Это здоровый и сильный мужчина, который желает жить за наш с вами счет. Сейчас, когда мы выживаем в этом мире только за счет общей упорной работы, такая позиция преступна. Я предлагаю судить его, как говорится, всем миром. Пусть он встанет здесь, перед нами.

Из толпы вытолкали Троекурова. Вид он имел довольно потрепанный, но старался держаться высокомерно. Высоко подняв голову, старательно глядел поверх голов.

— Согласны ли вы, граждане форта Сибирь, содержать этого человека?

— Нет, нет! — послышалось в толпе.

— Тогда надо решить, что с ним будем делать.

Народ зашумел.

— Пятак надраить!

— На лесоповал!

— Неграм продать!

— К стенке, падлу! Я лично пристрелю!

После этого выкрика у Троекурова дрогнула спина. Видимо, он не ожидал такой реакции и не был к ней готов.

— Выгнать!, — гаркнул кто-то, перекрывая шум.

— Выгнать! Выгнать!, — подхватили остальные.

Оказавшись перед шестью десятками враждебно настроенных людей, бизнесмен несколько сник, но еще пытался хорохориться.

— Что вы можете сказать в свою защиту, Олег Ефремович?

Тот промолчал.

— Кто-нибудь хочет сказать слово в его защиту?

Ответом была гробовая тишина.

— Гретта Алексеевна, может быть вы что-нибудь скажете?

Правозащитница чуть помедлила, потрогала синяк под глазом и отчетливо произнесла:

— Я отказываюсь защищать этого человека.

Это был последний удар. Бывший бизнесмен опустил голову и ссутулился.

— Троекуров Олег Ефремович, за систематическое игнорирование потребностей общества, за невыполнение обязанностей гражданина, общее собрание форта Сибирь приговаривает вас к изгнанию. До утра завтрашнего дня вы можете обратиться с просьбой или заявлением. После вступления приговора в силу, вам будет запрещено появляться в радиусе ста километров от форта. В противном случае, любой человек будет иметь право пристрелить вас.

Женя перевел дыхание.

— Уведите его!

Двое из свеженабранного Касаткиным войска быстро исполнили приказ.

Теперь приятное дело. Женя обещал награду Федьке, пришло время исполнить обещание. У Джамала был шикарный пистолет — "Beretta 92F". Блестящий, весь в хроме, обойма на пятнадцать патронов. Вот его-то и решили вручить пацану.

— Федор Дмитриевич Прачкин!

Тот сперва не понял, кого зовут, закрутил головой. Но баба Лиса шлепком пониже спины отправила его в центр двора.

— Вчера, при отражении налета эфиопской банды, Федор Прачкин проявил мужество и доблесть, охраняя вверенный ему объект. При этом он убил главаря эфиопов Джамала Сагу. За это Федор награждается именным оружием.

Стоявший рядом Касаткин передал Жене "Беретту".

Вручая обалдевшему пацану кобуру с пистолетом и пожимая руку, Женя негромко, чтобы никто лишний не слышал, сказал:

— Только не зазнавайся. А патроны выдам, когда Вячеславу Ивановичу сдашь экзамен по обращению с оружием.

В эту ночь все еще спали в форте, в тесноте. Почти вповалку. На новое пополнение ушли без остатка все запасы одежды и обуви. Одеял едва хватило на всех. Прежде, чем лечь, Женя прошелся по стене, постоял на угловой башне. Суд над Троекуровым оставил тягостное ощущение. И, вроде бы, все правильно сделал, и все равно что-то грызет.

Подошел Григорьев.

— Переживаешь, командир?

— Да понимаешь, Иваныч, такое ощущение, как будто что-то упустил. Все этот Троекуров... Такое чувство, что он уже все понял и осознал, но обратку дать уже не может. И мне с ним разговаривать сейчас бесполезно. Упрется, замолчит — и все.

— А он, кстати сказать, строитель по образованию.

— Тем более. Сейчас строить предстоит — только успевай поворачиваться. А тут специалиста своими руками за порог выгоняем. Слушай, Иваныч, я ведь ему лазейку до утра специально оставил. Может, ты с ним поговоришь? Ты умеешь к человеку подойти, разберешься, что у него на душе. Если он действительно на упрямстве держится то, может, удастся уговорить? Ну а если твердолобый ушлепок — пусть утром валит.

— А что, можно и поговорить. Ты не майся, Михалыч, иди ложись. Весь день ведь проскакал как белка в колесе. Если в мужике что хорошее еще осталось, все нормально будет. За это я тебе ручаюсь.