Гарри Поттер и испорченный ребенок

ГАРРИ: Да нет же, не в этом дело! Боюсь, всё дело в то, как начальник Отдела исполнения магических законов я, к сожалению, отвечаю...

АМОС: За очень многое.

ГАРРИ: Что вы имеете в виду?

АМОС: Мой сын Седрик — ты же помнишь Седрика, ведь помнишь?

ГАРРИ (ощущая, как ранит его воспоминание о Седрике): Да, я помню вашего сына. Эта утрата...

АМОС: Волан-де-Морт хотел заполучить тебя! А не моего сына! Ты сам мне сообщил, что он произнёс "Убей лишнего". Лишнего! Мой сын, мой прекрасный сын, был лишним!

ГАРРИ: Мистер Диггори, как вы знаете, я полностью разделяю ваши чувства в отношении увековечения памяти Седрика, но...

АМОС: Увековечение? Меня не интересует увековечение... больше не интересует. Я — старик, старый умирающий человек, и я пришёл сюда потребовать от тебя... попросить тебя вернуть его.

ГАРРИ в изумлении смотрит на собеседника.

ГАРРИ: Вернуть его? Амос, это невозможно!

АМОС: Но в Министерстве же есть Маховик времени?

ГАРРИ: Все Маховики времени были уничтожены.

АМОС: Причина, по которой я явился сюда так спешно, это дошедший до меня слух — очень настойчивый слух! — о том, что Министерство изъяло нелегальный Маховик времени у Теодора Нотта и что сейчас Маховик времени находится у работников Министерства. На исследовании. Дай мне возможность воспользоваться этим Маховиком времени! Позволь мне вернуть сына!

Долгая ужасная пауза, исключительно тяжёлая для ГАРРИ. Мы видим, как АЛЬБУС придвигается ближе, прислушиваясь к беседе.

ГАРРИ: Амос, вы предлагаете играть со временем? Вы же знаете, что мы не можем так поступить.

АМОС: Сколько людей полегло за Мальчика—Который—Выжил? Я ведь прошу спасти лишь одного из них!

Слова Амоса ранят ГАРРИ. Он о чём-то задумывается, на лице застывает безразличное выражение.

ГАРРИ: Что бы вы ни слышали, но рассказ Теодора Нотта — всего лишь вымысел, Амос. Извините.

ДЕЛФИ: Привет!

АЛЬБУС замечает, как в промежуток между ступеньками на него смотрит ДЕЛФИ — женщина лет за двадцать, с целеустремлённым взглядом, — и от неожиданности высоко подпрыгивает на месте.

Ой, прости! Не хотела тебя напугать. Я и сама люблю сидеть на таком месте и подслушивать разговоры. Ждать, пока расскажут что-нибудь ну хоть чуточку интересное.

АЛЬБУС: Вы кто? Вообще-то это вроде как мой дом, и...

ДЕЛФИ: Вор, конечно. Сейчас украду у тебя всё что есть. Отдавай своё золото, свою волшебную палочку и своих Шоколадных лягушек! (Изображает на лице свирепость, затем улыбается.) Либо этот вариант, либо я — Делфини Диггори. (Поднимается по ступенькам и протягивает руку.) Делфи. Это — Амос, я за ним присматриваю. Ну, пытаюсь, по крайней мере. (Показывает на Амоса.) А ты кто?

АЛЬБУС (с грустной ухмылкой): Альбус.

ДЕЛФИ: Ну конечно же! Альбус Поттер! Значит, Гарри — твой отец? Так это же, типа, круто, правда?

АЛЬБУС: На самом деле не совсем.

ДЕЛФИ: О как. Я куда-то не туда влезла со своим любопытством? Именно это про меня говорили в школе: "Делфини Диггори: услышит про секрет — попробуй выкури".

АЛЬБУС: Над моей фамилией тоже изощряются как угодно.

Пауза. Она внимательно смотрит на него.

АМОС: Делфи!

Она делает шаг в сторону Амоса, но тут же останавливается в нерешительности. Затем улыбается АЛЬБУСУ.

ДЕЛФИ: Мы родичей не выбираем. Амос... он не только мой пациент, он ещё и мой дядя, и это одна из причин, почему я выбрала работу в Аппер Флэгли. Хотя эта же причина её осложнила. Нелегко уживаться с человеком, живущим лишь прошлым, правда?

АМОС: Делфи!

АЛЬБУС: Аппер Флэгли?

ДЕЛФИ: Дом престарелых волшебников и ведьм имени святого Освальда. Приходи к нам как-нибудь, если будет желание.

АМОС: ДЕЛФИ!

Делфи улыбается и легко бежит вниз по ступенькам, затем входит в комнату, где находятся АМОС и ГАРРИ. АЛЬБУС провожает её глазами.

ДЕЛФИ: Да, дядюшка?

АМОС: Знакомься: это — Гарри Поттер: когда-то великий человек, теперь же — просто твердокаменный чиновник из Министерства. Ладно, Я оставлю вас в покое, сэр. Если только покой — подходящее для этого слово. Делфи, моё кресло!

ДЕЛФИ: Хорошо, дядюшка.

Делфи вывозит кресло АМОСА из комнаты. ГАРРИ уходит с несчастным видом. АЛЬБУС наблюдает за ними, что-то напряжённо обдумывая.

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА СЕДЬМАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, КОМНАТА АЛЬБУСА

АЛЬБУС сидит на кровати, а за дверью жизнь бьёт ключом. Затишье в комнате резко контрастирует с постоянным кавардаком снаружи. Слышен вопль ДЖЕЙМСА (через несколько мгновений обрывается).

ДЖИННИ: Джеймс, прошу тебя, забудь про свои волосы и приберись в этой чёртовой комнате!

ДЖЕЙМС: Да как же забыть?! Они розовые! Мне теперь придётся использовать свой плащ-невидимку!

ДЖЕЙМС появляется в дверях, у него розовые волосы.

ДЖИННИ: Отец давал тебе плащ не для этого!

ЛИЛИ: Кто видел мой учебник по Зельям?

ДЖИННИ: Лили Поттер, даже не думай надеть это завтра в школу!

В дверях комнаты АЛЬБУСА появляется ЛИЛИ. Крылышки феи у неё за спиной трепещут.

ЛИЛИ: А мне они нравятся. Я могу ими махать.

Убегает. В проёме двери комнаты АЛЬБУСА появляется ГАРРИ. Смотрит сквозь сына, будто не видит его.

ГАРРИ: Привет.

Возникает неловкая пауза. В проёме двери появляется ДЖИННИ. Она видит, что происходит, и задерживается на минутку.

Просто принесла подарок... подарки к началу учёбы в Хогвартсе. Вот это прислал Рон.

АЛЬБУС: Всё в порядке. Любовное зелье. Всё нормально.

ГАРРИ: По-моему, это какой-то прикол... даже не знаю, в чём его суть. Лили получила в подарок пукающих гномов, Джеймс — гребешок, разукрасивший его волосы в розовый цвет. Рон... ну, Рон — это Рон, что с него взять.

ГАРРИ кладёт сосуд с любовным зельем АЛЬБУСА на кровать мальчика.

Я тоже хотел бы... Это от меня.

Достаёт небольшое одеяло. ДЖИННИ смотрит на это одеяло, понимает, что творится на душе у ГАРРИ, и неслышно уходит.

АЛЬБУС: Старое одеяло?

ГАРРИ: Я долго думал, что тебе подарить в этом году. Джеймсу... ну, Джеймс с незапамятных времён мечтал о плаще-невидимке, Лили — я знаю, как она любит крылья. А вот ты... Тебе исполнилось четырнадцать лет, Альбус, и мне хотелось сделать тебе подарок... со значением. Это... это единственное, что у меня осталось от мамы. Единственное. Меня отдали Дурслям завёрнутым в это одеяло. Я уже думал, что потерял его навсегда, но затем, когда твоя двоюродная бабушка Петунья умерла, оно внезапно нашлось среди её вещей. Дадли нашел его и любезно выслал его мне, и с того времени... в любой момент, когда мне хотелось счастья, я просто дотрагивался до него. И теперь мне хотелось бы знать...

АЛЬБУС: Нет ли у меня желания тоже до него дотронуться? Да ради бога. По рукам. Будем надеяться, что оно поможет мне ощутить счастье. Мне счастье действительно не помешает.

Касается одеяла.

Но будет лучше, если оно останется у тебя.

ГАРРИ: Я думаю... верю, что Петуньи хотелось, чтобы оно было у меня, поэтому она его и хранила, и сейчас я хочу передать его тебе. Я совсем не знал свою маму, но думаю, что она бы это одобрила. И может быть... я увижу тебя с ним в канун дня всех святых. Мне хотелось бы, чтобы оно было с нами в ночь, когда они погибли... и это было бы правильно с нашей стороны...

АЛЬБУС: Слушай, мне много чего ещё осталось собрать в дорогу, а у тебя наверняка работы по делам Министерства просто завались, так что...

ГАРРИ: Альбус, я хочу, чтобы ты взял одеяло.

АЛЬБУС: И что я должен буду с ним делать? Па, крылья феи — это хотя бы осмысленная вещь, плащ-невидимка — тоже понятно, для чего, но это... Нет, ну правда?

ГАРРИ задет. Он смотрит на сына и ощущает отчаяние от невозможности достучаться до него.

ГАРРИ: Тебе помочь? Собираться, я имею в виду. Я всегда любил собираться. Это означало, что я опять могу проститься с Тисовой улицей и вернуться в Хогвартс. Это было... ну, я знаю, что тебе не нравится, когда я... но...

АЛЬБУС: Для тебя он был самым счастливым местом на земле. Я в курсе. Бедный сиротка, которого тиранили его дядя и тётя Дурсли...

ГАРРИ: Альбус, прошу тебя... Неужели мы не можем просто...

АЛЬБУС: ...которого мордовал его двоюродный брат Дадли и которого спас Хогвартс. Я это всё знаю, пап. Болтовня и ничего больше.

ГАРРИ: Я не поведусь на твою провокацию, Альбус Поттер.

АЛЬБУС: Бедный сиротка, явившийся, чтобы всех спасти. Так что могу сказать от лица волшебного сообщества, как благодарны мы тебе за героизм. Тебе поклон или реверанс?

ГАРРИ: Альбус, не надо, пожалуйста... Ты же знаешь, я никогда не искал благодарности.

АЛЬБУС: Но прямо сейчас я просто переполнен ею. Наверняка она вызвана таким щедрым подарком, как это сопревшее одеяло...

ГАРРИ: Сопревшее одеяло?

АЛЬБУС: А что, по-твоему, должно было случиться? Мы должны были обняться? Я должен был тебе сказать, что всегда любил тебя? Что? Что?

ГАРРИ (в конце концов потеряв терпение): Знаешь что? Меня уже во как достало то, что я, оказывается, виновник всех твоих бед. У тебя, в конце концов, есть отец, а у меня не было, ясно тебе?

АЛЬБУС: И ты считаешь это большим несчастьем? Лично я — нет.

ГАРРИ: Хочешь, чтобы я умер?

АЛЬБУС: Нет! Я лишь хотел бы, чтобы ты не был моим отцом.

ГАРРИ (ослеплённый гневом): Ну что ж, иногда и мне хочется, чтобы ты не был моим сыном.

Тишина. АЛЬБУС качает головой. Пауза. До ГАРРИ доходит, что именно он сказал.

Нет, я не это имел в виду!..

АЛЬБУС: Увы. Как раз это.

ГАРРИ: Альбус, ты просто знаешь, как можно задеть меня за живое...

АЛЬБУС: Ты именно это имел в виду, папа. И, честно говоря, я тебя не осуждаю.

Убийственная пауза.

Будет лучше, если ты оставишь меня в покое.

ГАРРИ: Альбус, прошу тебя...

АЛЬБУС хватает одеяло и отбрасывает его в сторону. Одеяло задевает сосуд с любовным зельем РОНА, зелье заливает одеяло и кровать, в воздух поднимается маленький клуб дыма.

АЛЬБУС: Не надо ни счастья мне желать, ни любить меня.

АЛЬБУС выбегает из комнаты. ГАРРИ пытается его догнать.

ГАРРИ: Альбус! Альбус... пожалуйста...

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ВОСЬМАЯ

СОН, ХИЖИНА НА СКАЛЕ

Слышен ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ГРОХОТ. За ним — ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ТРЕСК. ДАДЛИ ДУРСЛЬ, ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ и ДЯДЯ ВЕРНОН сидят съёжившись от страха за кроватью.

ДАДЛИ ДУРСЛЬ: Ма, мне это не нравится.

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: Я знала, что сюда не следовало соваться. Эх, Вернон, Вернон... Тут и спрятаться-то негде. Даже маяк слишком далеко отсюда.

Ещё один ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ГРОХОТ.

ДЯДЯ ВЕРНОН: Ничего, ничего... Что бы это ни было — сюда оно не явится.

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: Мы прокляты! Он проклял нас! Этот мальчишка нас проклял! (Замечает ГАРРИ-ПОДРОСТКА.) Это всё твоя вина! Убирайся отсюда!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК замечает, как ДЯДЯ ВЕРНОН высовывает из-за кровати ружьё, и отшатывается.

ДЯДЯ ВЕРНОН: Кто бы это ни был, предупреждаю — я вооружён!

ХРЯСЬ! Дверь срывается с петель. Посередине дверного проёма стоит ХАГРИД и смотрит на них.

ХАГРИД: Может, заварим чайку? Не так-то просто было досюда добраться.

ДАДЛИ ДУРСЛЬ: Только... посмотрите... на... него...

ДЯДЯ ВЕРНОН: Назад! Назад! Держись за моей спиной, Петунья! И ты, Дадли! Я сейчас прогоню этого бармаглота!

ХАГРИД: Бар... кого?!

Отнимает у ДЯДИ ВЕРНОНА ружьё.

Давненько таких не видел.

Скручивает ствол и завязывает его в узел.

Опаньки!

Отвлекается, замечая ГАРРИ-ПОДРОСТКА.

Гарри Поттер!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Здравствуйте...

ХАГРИД: В последний раз, когда я тебя видел, ты был ещё дитём. Ну просто вылитый отец, хотя глаза матушкины.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Вы знали моих родителей?

ХАГРИД: А чтоб его, куда ж мои манеры подевались? С днём рожденья тебя! У меня для тебя кой-чего имеется... правда, я тут невзначай сел на него, но на вкус — самое то!

Из внутреннего кармана своего пальто он извлекает слегка сплющенный шоколадный торт с надписью "С Днем Рождения Гарри", выполненной зелёной сахарной глазурью.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: А вы кто?

ХАГРИД (смеясь): Верно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель Ключей и Угодий Хогвартса. (Оглядывается.) А всё-таки, как там насчёт чая? Я бы и от чего покрепче не отказался — ежели у вас есть, конечно.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Хог... чего?

ХАГРИД: Хогвартс. Ну, о Хогвартсе-то ты, конечно, всё знаешь.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Э-э... нет. Извините.

ХАГРИД: "Извините"?! Это им извиняться надо! Я знал, что ты не получаешь своих писем, но я даже подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь о Хогвартсе, это же уму непостижимо! Ты что же, никогда не интересовался, где твои родители всему научились?

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Чему — всему?

ХАГРИД поворачивается к ДЯДЕ ВЕРНОНУ с угрожающим видом.

ХАГРИД: Хочешь сказать, что этот мальчик — этот мальчик! — не знает ничего о... не знает НИ О ЧЁМ?!

ДЯДЯ ВЕРНОН: Я запрещаю вам рассказывать мальчишке что-либо ещё!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Да что рассказывать?!

ХАГРИД смотрит на ДЯДЮ ВЕРНОНА, затем на ГАРРИ-ПОДРОСТКА.

ХАГРИД: Гарри, ты — волшебник. И благодаря тебе всё изменилось. Ты — самый знаменитый волшебник во всём мире.

И вдруг каждый находящийся в комнате слышит шёпот, который доносится откуда-то из глубины хижины. Эти слова произносит голос, который нельзя спутать ни с одним другим: голос ВОЛАН-ДЕ-МОРТА.

Га-а-арри Пот-т-т-т-тер...

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, СПАЛЬНЯ

ГАРРИ внезапно просыпается посреди ночи, тяжело дыша. Некоторое время лежит, успокаиваясь, и лишь затем ощущает, как сильно у него болит лоб — в месте шрама. Вокруг ощущается Тёмная магия.

ДЖИННИ: Гарри...

ГАРРИ: Всё хорошо. Спи давай.

ДЖИННИ: Люмос!

Комната наполняется светом, льющимся из её палочки. ГАРРИ смотрит на жену.

Кошмар приснился?

ГАРРИ: Ага.

ДЖИННИ: Какой?

ГАРРИ: Семья Дурслей... ну, по крайней мере началось с них, а потом превратилось во что-то другое.

Пауза. ДЖИННИ смотрит на него, пытаясь определить, о чём он думает.

ДЖИННИ: Может, тебе попробовать Глоток Сна?

ГАРРИ: Нет, со мной будет всё хорошо. Ложись спи.

ДЖИННИ: Мне не кажется, что с тобой всё хорошо.

ГАРРИ ничего не отвечает.

(Видя, как он переживает.) А с ним благополучно и не могло всё пройти — с Амосом Диггори, я имею в виду.

ГАРРИ: Да с гневом я могу справиться; гораздо хуже то, что он прав. Амос потерял сына из-за меня...