Куноичи: Кейп-наемник (женский род)

Но все равно я была настолько потрясена, что даже не поднялась посмотреть в чем дело. Вместо этого я замерла в своей люльке. Снаружи раздались крики. 'Кьюби! Биджу! Девятихвостый!' Я услышала громкие взрывы и почувствовала как затряслась земля.

Примерно через двадцать секунд после пробуждения в комнату ворвался мой папа. Он тяжело дышал, его руки тряслись.

— Все хорошо, — заикаясь произнес он, — Все будет хорошо. Я. Я тут.

Черт. Дела были плохи. Шиби паниковал.

— Папа, что происходит? — спросила я.

Он не ответил. Вместо этого он поднял меня и крепко прижал к груди. Затем, в моих глазах потемнело. Мы двигались, и двигались быстро. Слишком быстро для безопасной переноски ребенка. Мне показалось, что потеряю сознание. Потом мы замедлились.

Я была немного дезориентирована, практически теряла сознание. Я ничего не видела потому, что папа крепко прижимал меня. Видимо он делал это, чтобы внезапные рывки не сломали мне шею. Мы снова двинулись. В этот раз я на самом деле потеряла сознание.

Не уверена сколько времени прошло, но когда я пришла в себя, я была в пещере в окружении женщин и других детей, большинство из которых паниковали из-за воздействия Властелина. Они плакали, кричали, некоторые даже пытались убить себя, а другие им не давали.

Черноволосая взрослая женщина с карими глазами склонилась надо мной, ее ладонь горела бледным зеленым огнем, пока она водила ей над моим телом. Я почувствовала ужас, сжимающий меня.

— Все хорошо,— ворковала женщина. Это звучало неуверенно, — Все хорошо, сюда он не доберется.

— Я в порядке. Что происходит?

Женщина отреагировала не так, как я ожидала. Мое спокойствие сильно напугало ее. Она отскочила, встав в боевую стойку, как будто бы собиралась драться в каратистском состязании.

Я поразилась такой реакции, глядя на нее со своего места на полу пещеры. Потом я поняла, что она справляется не лучше остальных. Сколько ей? Тринадцать? Четырнадцать? Деревня плохо влияла мне на мозги. Я увидела налобную повязку и приняла ее за взрослую, что было не так. Всего лишь местная культура, обычай рано дающий взрослые права.

Все, что я продемонстрировала — раннее для ребенка развитие. Ничего особенного по местным стандартам, поскольку наличие суперсил у каждого второго способствовало появлению детей-гениев. Хотя, я все равно была исключением. Глупо было бы не быть с учетом второй жизни. Сочетания членораздельной речи и спокойствия хватило, чтобы привести генина напротив меня в панику.

Я немного приподнялась. Мне нужно ее успокоить. Лучше притвориться дурочкой. Дать ей то, чего она ожидает, ввести все в нормальное русло.

— Ты помогать другим? — спросила я, имитируя младенческую речь.

Девушка посмотрела на свои руки, как будто видела их в первый раз. Потом она резко кивнула и отошла от меня к женщине, ногу которой пробила длинная щепка.

Пещера на мгновение затряслась, печати, дававшие свет заморгали. Я услышала стон, ребенок примерно моего возраста заплакал.

Эффект Властелина поражал людей. Играл с их чувствами. Не было непосредственной угрозы, но мораль уже была раздавлена. И я все еще не знала, что черт побери происходит.

Я встала и вышла из пещеры. Мы были на склоне местной горы Рашмор с лицами Хокаге. Я бы предположила, что пещера была конохским изданием убежища от Губителей. Мой папа о них еще не рассказывал, но было бы здорово если бы он это сделал.

Было легко понять почему мы здесь. Этого Губителя я еще не видела, но он был огромным. Не меньше двадцатиэтажного здания. Он отдаленно напоминал лису с острыми ушами и длинным рылом, на на этом сходство заканчивалось. У лисы всего лишь один хвост. У этого их было девять. Они обманчиво лениво двигались, но лес за ними был под корень выкорчеван воздушными волнами. Деревья вырывались из земли и взлетали в воздух от взмахов хвостов.

Если бы оно махнуло хвостом по направлению ко мне, мне нужно было бы бежать обратно в убежище. Точнее ковылять. Мне было легче перемещаться, но я все еще испытывала трудности. В любом случае, я была уверена, что успею укрыться. Губитель было далеко, больше мили. Он даже не был в черте города.

Губитель повернулся к горе и открыл пасть. Казалось, он глядел прямо на меня. В ней начал формироваться пурпурный шар и весь мой опыт с суперсилами подсказал, что для меня начались неприятности.

Черт. Я повернулась и побежала внутрь, но мне не хватало скорости. Еще раз черт. Я оглянулась, луч энергии уже ... Я прекратила бег. Только что за своей спиной я видела вспышку, буквально в дюжине футов. Она заполнила все. В моих глазах плясали зайчики. Только что она была прямо за мной, и вдруг пропала. Что с ней случилось?

Свет появился вдали и врезался в гигантскую лису. Произошел взрыв, огромный шар света и огня. Люди толкали меня, вбегая в убежище. Я уворачивалась от них, двигаясь наружу, пытаясь рассмотреть бой.

Раздался громовой звук. Через несколько секунд за ним пришел порыв горячего воздуха, сбивший меня с ног.

Гриб взрыва опал. В воздухе были тонны пыли и обломков, но лиса была настолько огромна, что ее можно было легко рассмотреть сквозь летающий мусор. Лиса все еще стояла, но больше не была повернута к деревне. К счастью она и не смотрела в обратном направлении, так что деревне не угрожало уничтожение от ее хвостов.

Рядом с ним появилось еще одно огромное существо. Гигантская лягушка с катаной. Вариант силы Властелина? Проекция? У меня не было времени присмотреться потому, что лиса и лягушка ринулись друг на друга. Их формы замерцали. Еще одна желтая вспышка. А потом, лягушка и лиса исчезли.

Я смотрела на деревню внизу. Она была охвачена пожарами. Половина домов превратилась в щепки. Сколько я была снаружи? Не больше чем пару минут?

Идущая в убежище женщина заметила как я смотрю и подняла меня. Я позволила ей внести меня в предполагаемую безопасность пещеры. Но в безопасности я себя не чувствовала. Если бы свет ударил гору, то скала защитила бы не лучше бумаги.

Через два дня я узнала, что моя мама, Шикаро Абураме погибла при подготовке барьерных печатей.

* * *

* * *

**

Мне было четыре года, и я изо всех сил старалась не думать о пережитом ужасе. Мои внутренности болели и чесались от движущихся под кожей жуков. Абураме не рождались со своими колониями жуков-Козырей так, что теперь когда я обзавелась своей собственной, я была достаточно уверена, что триггера у меня не будет. Если бы это было возможно, то он бы уже произошел.

Мне даже думать об этом не хотелось.

Вместо этого я сосредоточилась на насекомых. Жуки были маленькими крылатыми созданиями, очень быстрыми и сильными по сравнению с насекомыми на Земле-Бет. Их скорость заслуживала рейтинг Движка, силу удара их роя я бы сравнила с ударами ниндзя. С ними было лучше не шутить. Если бы Панацея сделала мне их вместо релейных жуков, я бы была счастлива.

Но не их скорость и сила делали мой клан знаменитым. Самым главным их свойством была способность питаться топливом, которое снабжало энергией силы и относить его в гнездо, сохраняя для будущего использования. Сейчас мои жуки занимались именно этим. Вылетали из меня. Садились на цветки и прочее, и влетали в меня, сбрасывая чакру.

Удивительно, но каждый раз когда они отдавали чакру, я вспоминала все, что они делали с тех пор как питались моей чакрой, как будто бы они были насекомыми в моем старом рое и я была сосредоточена на них.

— Пап, почему ты не говорил, что я смогу чувствовать через своих насекомых?

Шиби и я сидели в позе лотоса напротив друг друга в одно из додзе клана Абураме. С нами были и некоторые из старших детей Абураме. Студенты академии пользовались клановым додзе для практики ката.

— Правда это, но не говорил об этом я, — сказал Шиби. — Почему? Потому, что только через годы сможешь видеть ты через свою колонию. Мысли и чувства их чужды тебе, лишь время изменит это. На приказах сосредоточься ты. Когда они берут духовную чакру твою, связь с тобой они образуют. Найди ее.

Я задумалась о том, что сказал Шиби. Очевидно, что наблюдение с помощью насекомых было обычным делом, но его невозможно было натренировать. Вместо этого способность развивалась со временем, но у меня она уже была абсурдно хороша. Всю мою прошлую жизнь моей силой был контроль насекомых и с ним пришла способность интерпретировать ощущения каждого жучка под моим контролем. Мой разум был уже обучен использовать чувства насекомых. Он справлялся с миллионными роями.

Когда я была младенцем, мои родители отвели меня к чтецу мыслей, чтобы провериться, и тот факт, что я не была их дочерью был почти обнаружен. Меня спасло только то, что Яманака, проводивший чтение, слишком запутался. Я могла ощущать миллионы насекомых и в результате он не мог работать с моей памятью. Он просмотрел значительный участок, и сделал заключение что Орочимару заключил меня в какое-то ужасное пыточное генджитсу с растянутым временем, найдя воспоминание о том, как я тонула, разрезанная пополам и превращающаяся в монстра.

— Осознала давно это я, но не сказала ничего. Но думаю, не понял ты что имела в виду я. Уже могу чувствовать их как свои чувства я.

— Хмм. Приказал я жукам снаружи изобразить на стене додзе слово. Каково оно?

Потянувшись к ним, я отдала приказ своим жукам собирающим чакру. Это не был точный контроль как у меня был раньше, я не могла нацеливать их так же эффективно, но с другой стороны кикайчу были гораздо умнее. Мне не приходилось столько заниматься микроменеджментом. Если я посылала сообщение, что мне нужны жуки с разведывательной информацией, то они сами выделяли гонцов, а не летели обратно все вместе.

Восемь кикайчу вернулись ко мне и приземлились на кожу. Во мне расцвело осознание. Я указала на стену за спиной Шиби:

— Написал ты имя мое там.

Шиби улыбнулся:

— Уже лучше чем твой папа ты Тера. Почему? Все еще учусь чувствовать сквозь колонию я.

Я пожала плечами:

— Не могу я пользоваться чакрой как ты еще я.

— Не бойся, жучок. Горд тобой я. Почему? Потому, что к Учиха присоединились Абураме с ребенком-гением, одним на поколение. И наш — моя дочь.

Я приказала жукам сидящим на мне питаться моей чакрой и потом немедленно отдавать ее мне. В процессе были потери, но вместе с тем пришло мерцающее осознание. Я послала еще один приказ. Питайтесь, и возвращайте пищу. На этот раз осознание оказалось постоянным. Пусть только жуков на моей коже, но я наконец то могла использовать чувства насекомых в реальном времени.

Я широко улыбнулась. Я чувствовала так, как будто родилась зрячей, ослепла, а потом вернула зрение. Я снова могла видеть! Я снова, наконец, могла видеть. И еще. Еще ко мне вернулись мои руки!

======

Обед в первый день в Академии напомнил, что травля процветала не только на Земле-Бет, но и здесь, в Конохе.

— Эй, большелобая! Чего сюда вообще пришла, а? Ты же не ниндзя, у тебя родители бесклановые.

— Ага, иди домой, собирай цветочки, играй в куколки. Здесь — школа для куноичи, а не маленьких плакс.

— Она не виновата. Были бы у ней мозги вместо гигантского лба, она бы догадалась не приходить.

Три девочки начали хихикать. Они обзывали розоволосую девчушку. Ей было плохо от травли: плечи были сжаты, она сгорбилась и избегала зрительного контакта с обидчиками. Она была запугана. Запугана семилетними девочками. По моему наблюдению, они не принадлежали ни к одному из основных кланов шиноби.

Они говорили по очереди. С этим я была знакома. Таким образом они не позволяли жертве вставить слово.

— Может она думает, что сильная? Хоть и знает, что большелобая, но голову не свешивает!

Оскорбления были так себе. Не то, чтобы взрослые, особенно по стандартам шиноби. Но для Розовых Волос это не имело значения. Она тоже была маленькой. Она не понимала насколько ее обидчики были жалки. Она только видела, что за нее никто не заступается, что она одна. Учителя отворачивались. Она была на социальном дне и знала это. Никто ей не поможет.

Я подошла к ней раньше, чем поняла, что помогу ей. Никаких сожалений, что вмешалась. Я положила руку ей на плечо, и она дернулась.

— Не волнуйся об этой троице. Они слишком маленькие, чтобы понять насколько глупы.

Розоволосая девочка посмотрела на меня в ужасе. Она не хотела конфронтации с ними. Она собиралась терпеть и уйти когда они закончат.

Три хулиганки повернулись ко мне. Они заметили жуков вылетающих и влетающих под мою одежду, их глаза расширились. Они не узнали меня, но определенно поняли, что я из Абураме. Но они были детьми. Так что у них не было безоговорочного уважения к клану.

— Фу! — вскрикнула главная, — Как ты терпишь насекомых внутри? Уходи! Ты даже хуже большелобой, тебе здесь никто не рад!

— Уродина! Убирайся! — вступила другая аккомпанементом.

— Обзывалки? Да неужели? Вам что семь лет?

Повисла длинная пауза, пока все переваривали сказанное мной. Дело в том, что им действительно было семь.

— Конечно нам семь! Тебе, что жуки мозги выели или еще что? — главная скрестила на груди руки.

— Жучиные мозги! — самодовольно прощебетала девочка рядом с ней.

— Нет. Дело в том, что мне то не семь. — Я подняла свои руки и сложила печати хенге. Я приняла вид женщины с каштановыми волосами в жилетке чунина. Я немного изменила голос, чтобы казаться взрослее, и заставила жуков вылететь, расположив их так, чтобы казалось, что их больше, чем на самом деле.

— Я одна из ваших преподавателей. После уроков вы задержитесь в школе со мной. Мы встретимся здесь, и, когда мы закончим, я напишу записки вашим родителям, разъясняющие за чем я вас поймала.

Это заставило их заткнуться. Розоволосая восприняла это по другому. Она была в полном экстазе. Ее рот приоткрылся как будто от удивления, а губы сложились в легкую улыбку. Она больше не горбилась.

— А теперь идите, — рявкнула я, — И не болтайте, что преподаватели притворяются учениками. Мы предпочитаем решать проблемы в зародыше, чтобы детки вроде вас не оказались выпотрошенными, после того как скажут что-то не то не тому человеку.

Одна из обидчиц потеряла самообладание:

— Прошу, только не говорите маме. Простите, простите, Я только...

Она замолчала, мой взгляд прекратил поток слов. Очевидно Абураме с жужжащим роем за спиной выглядели страшновато.

— Уходите.

Она и обе ее подружки убежали прочь.

Розоволосая смотрела им вслед. Потом она повернулась ко мне.

— Нельзя так делать! Нельзя просто так притвориться одним из учителей, — громко прошептала она в восхищении.

— О чем ты говоришь? Я здесь работаю.

— Но.. Я же заметила печати хенге? Так что это не так.

Это было неожиданно. Я практически сразу поняла, что люди были настолько быстры, что нетренированный глаз не мог за ними уследить. Когда Орочимару навел на меня гендзюцу, он сделал это печатями, но с моей точки зрения это выглядело как будто бы его руки телепортировались в замок.

Я не была настолько быстра, но все же не была троечником из Академии. Моя семья сравнивала меня с каким-то гением из Учих, который рано выпустился. Они действительно гордились мной, и заставляли трудиться изо всех сил. Если бы не свежие законы, то я бы смогла в этом году стать генином. То, что девочка смогла уследить за мной было ей большим плюсом. У нее был талант. Особенно, если до этого она не тренировалась.