Выбор только за тобой. ( полностью )

Я кивнул, хотя с трудом соображал. Посвящение, Сила, Гор, охота? Я точно не в сумасшедшем доме? Вах, эй!

— И ещё! До обряда не смей пользоваться свой силой — ты сгоришь заживо. Меня рядом не будет, Светлые разбросаны по Зонту очень сильно. Никто не успеет прийти на помощь. Запомни, перворожденный, если что-то почувствуешь — слежку, или что-то другое, прорывайся любым способом в Новосибирск. Там центр Светлых. Будешь в городе, они тебя почувствуют и найдут! Пока — ничего не бойся! О тебе знаем только я Снегиня. Ты с нею обязательно встретишься. Было бы неплохо, если бы Вы с нею попали в Израиль, но вариант нападения Тёмных в этом случае очень высок.

— Как отличить Светлых от Тёмных? — задал я актуальный вопрос.

Действительно, подойдет кто-то ко мне, скажет, что он хороший дядечка. И что? Порешит такого молодого и красивого, расчленит и все части тела разбросает по кладбищу. Хорошая перспектива!

— В присутствии Светлого, ты всегда будешь ощущать покой и умиротворенность. От Темного — тебя будет всего корёжить. Это в том случае, если станешь одним из нас. В противном случае — будет всё в точности наоборот. И ещё, мой друг, вдруг ты услышишь на днях, что со мною что-то странное произошло — беги из больницы, через "не могу" и всё в этом роде! Моя смерть будет означать, что враги подобрались ко мне очень близко и, возможно, о тебе всё, включая и местоположение, узнали по астральным возмущениям. Ты нужен этому миру. Такие, как ты, рождаются очень редко. Не спрашивай почему — никто на твой вопрос ответ не даст. Всё, мне пора! Выздоравливай! Воспринимай мои слова очень серьёзно! Удачи, надеюсь, что встретимся не как враги, а как союзники!

Я устало закрыл глаза. Бесовщина какая-то! Может быть я попал в больницу, а я, зная свой характер, это допускал, и мне это всё снится под морфием? Мне знакомый рассказал, что он видел под воздействием наркоты. И сады Эдема и место, которое мы называем Адом. Общался он и с Богом, но рассказ у него получился скомканным. Видно Бог ему вставил по самое не балуй за дела его тяжкие и грешные! Только удивительно, что разрешил ему продолжить жить в этом мире.

К кровати подошла Яна с бутылочками лекарств. Я посмотрел не капельницу — на Новый год у многих ёлки выглядят поскромнее. Я специально посчитал — четыре каких-то пакета с какой-то ерундой, три флакона. И это всё мне? Спасибо, я тронут!

Посмотрел на левую руку — сердце заёкало! Лангетка и бинты, бинты. Ех, дела...... Хоть бы там всё прижилось чай не чужое же?

— Яна, а профессор часто бывает в больнице?

— Я работаю четыре года — второй раз. Вам повезло, очень повезло, что именно в тот день, когда Вас привезли сюда, профессор прибыл из Израиля на очередной семинар. Он и наш Купчий, тоже профессор, оперировали Вас девять часов.

— Сколько?

— Девять! А Вы как хотели? Мне ребята с хирургии рассказали, каким Вы были красавчиком. До сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю.

— Ой, вэй! Они не рассказывали, откуда меня привезли?

— Нет, я не интересовалась. Думаю, очередная дорожка. Вы ничего не помните?

Я промолчал, сделал вид, что засыпаю. Нужно обо всём подумать, всё расставить по своим местам. Хотя расставлять было, собственно говоря, нечего. Поверить в этот весь бред мог только человек, будучи в невменяемом состоянии. Хотелось верить, что у меня с головой пока всё в порядке. Я надеялся на это. А надежда, как говорится..........

Глава 3.

Прошло два дня, два дня, которые были для меня сущей каторгой. Кто-то приходил, делал осмотр моей руки, тщательно делал в мою историю болезни какие-то записи, уходил. Через некоторое время история повторялась. Выводило ли это всё меня из терпения — нет! Меня это просто вымораживало и бесило! Я понимаю, что у врачей такая работа, но...

Я терпел, куда деваться? Два раза забегала соседка Леночка, буквально на несколько минут. Как я не пытался узнать у неё выведать, как же я сюда попал — она делала круглые глаза и подносила палец ко рту. Что за секреты — непонятно. Лишь однажды, после моего очередного вопроса — она незаметно кивнула головой в сторону медсестры. Ясно, как и в любом коллективе — тайны Мадридского двора, чтоб их!

Наступило время второй операции, в которой принимал участие и мой ангел-спаситель, профессор Циммельман. Он сделал вид, что меня не знает и не имел со мной приватной беседы, я сделал вид, что этого не заметил. Одно успокаивало — то, что он был целым и невредимым. Операция прошла очень успешно, как сообщила мне "на ушко" вездесущая Яночка. Девушка была очень общительная, как и когда она успевала узнавать все новости — загадка.

Именно она и принесла мне новость, которая опечалила меня и встревожила не на шутку. Ильи Моисеевича не стало, как и не стало ещё ста пятидесяти человек, которые находились на борту самолёта, следовавшего из России в Израиль. Я гораздо позже прочитал в прессе, что на борту самолёта взорвалось самодельное взрывное устройство.

Как мне сказал проф — выбираться из больницы через не могу. Я готов был это сделать, но как ? Одежды нет, из палаты незаметно не выйдешь: постоянно в коридоре находились два сотрудника чего-то там.

Здоровенные жлобы, должен вам сказать. Они были слеплены, как под копирку: о таких говорят шкаф два на два.

Но самое интересное — никто не приходил ко мне из органов и не задавал мне никаких вопросов. Я не стану скрывать, что несколько дней меня это радовало, но потом — откровенно говоря, стало настораживать.

Меня перевели в одиночную палату общей терапии. Эта палата была оплачена какими-то людьми, так же, как и месяц моего прибывания в реанимационном отделении. Расценки, хочу я вам сказать, меня испугали. Все мы люди взрослые, понимаем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но всему же должен быть предел!

Ладно, своих проблем выше крыши, нужно думать не о расценках и о несправедливости в нашей жизни, а о собственном здоровье и наличии головы на плечах. Я почти каждый час вспоминал слова погибшего профессора — воспринимай мой слова серьёзно. Но что делать-то? На меня никто не охотился, не преследовал, но где-то в душе поселился, не совсем мне понятный, страх. Как говорил один герой в фильме — только идиоты ничего не боятся.

Но произошло то, что и должно было произойти. Ко мне в палату, предварительно постучавшись, зашел крепко сбитый мужчина, примерно моего возраста. Невысого роста, светловолосый, с не запоминающимися чертами лица. Серые глаза, короткие волосы. Джинсы, рубашка — гавайка. Он смотрел мне прямо в глаза, поэтому легко меня "прочитал". Он поднял руки вверх, показывая этим, что по отношению ко мне, он имеет только миролюбивое настроение.

— Привет, Юрик! Тебе от Романа большущий привет, ну и пожелание всего-всего, как говорится. Ещё тебе привет от Снегини. Очень горячий, кстати! Ну, давай меня проверяй, откуда я все это знаю. У мужчины оказалась просто обезоруживающая улыбка.

Он протянул мне сложенный лист бумаги и телефон.

На бумаге был написан текст почерком Романа, который я не мог ни с каким почерком перепутать. В послании говорилось, что этот парень и есть тот самый Славик, компаньон моего бывшего сотрудника и друга.

На дисплее телефона был заранее набран неизвестный мне номер. Славик кивнул мне головой, мол, смелее. После нескольких гудков раздался приятный женский голос.

— Привет, Джеймс! Как видишь мы о тебе не забыли. Представляю, как ты нервничал, когда узнал об убийстве Гора. Да-да , я не оговорилась, это было убийство. Самое циничное! Ладно, сантименты потом, тебе нужно из больницы убираться и как можно быстрее. Вячеслав — наш человек, можешь ему доверять, как себе. До встречи!

— Готов? — спросил Славик.

— Я? Естественно!

— Хорошо.

Вячеслав подошёл к двери и ему передали свёрток. Как оказалось — с моей новой одеждой. Обычная футболка и спортивные штаны, на ноги — летние шлепки. Как никак, на улице конец июня. Таких, как я — в южном городе полно.

— Все? Тогда за мной. Ничему не удивляйся.

Удивляться было чему — на стульях сидели мои охранники, с совершенно равнодушным видом. Рядом с ними стояли трое очень крепко сбитых молодых человека. Мы прошли мимо них, все пятеро даже не повернули в нашу сторону головы.

— Заканчивайте здесь и догоняйте! — бросил Славик на ходу.

Выходили мы из больницы через чёрный ход. Возле дверей стояла обычная машина скорой помощи. Мы сели в неё и ждали ребят. Трое из них вышли из здания и направились в припаркованный чуть поодаль внедорожник, следом за ними — мои охранники. Один из них сел на сидение рядом с водителем, второй — к нам, вовнутрь.

Понятно, кто меня все это время охранял и оберегал. Слава Богу, что так! В кузове "скорой" установлены шесть сидений, так же я заметил небольшой откидной столик. Не хватало мини-бара для комфортной поездки.

— Хорошая "Скорая помощь". И много таких в ФСБ? — спросил я у Славика.

— Да, хватает. Они у нас, как палочки-выручалочки. Особенно, когда по городу нужно быстро проехать.

Микроавтобус плавно тронулся с места и набрал приличную скорость. Водитель включил сирену. Внедорожник ехал сзади на приличном расстоянии.

— Никакой конспирации, — улыбнулся я. — Кстати, меня должны уже начать искать в больнице.

Славик махнул рукой:

— Так быстрее получится. Пробки восемь баллов почти по всему городу. Думаю, на нас не обидятся водители. А насчёт больницы — забудь, как о страшном сне. Там ребята всё хорошо подчистили. Так, Игорёк?

Охранник показал большой палец руки.

— Славик, почему врачи мне не сказали, в какую мясорубку я попал. Может быть ты мне что-нибудь расскажешь? Не представляешь, как я все это время мучился, не зная правды.

— Да уж, представляю! Но у нас не было другого выхода, как засекретить это дело. Люди, когда им покажешь свое удостоверение, боятся лишний раз рот открыть. Не хотелось, что бы известие о человеке, который вернулся с того света, разнеслось по всему свету. Может быть это были лишние предосторожности, но бережёного Бог бережёт. Время покажет!

— Таких, как я, врачи вытаскивают с того света чуть ли не каждый день. Вы за всеми воскресшими присматриваете?

— Ну зачем? Только за перворожденными. Таких, почему-то, все меньше и меньше становится. Я в теории не очень разбираюсь, вот Гор был — выдающейся личностью. Жалко, что такие люди уходят. Мог бы ещё лет сто протянуть.

— А сколько ему лет было?

— Насколько я знаю — около ста десяти.

— Сколько-сколько? Ты ничего не путаешь?

— Нет, Юра! Привыкай ко всему необычному. Когда-нибудь это всё станет для тебя чем то рядовым и не интересным. А пока наслаждайся жизнью. Мы через пол часа подъедем к твоему "любимому" перекрестку, с которого начался совершенно другой отсчет твоей жизни. Ничего твоя память тебе не подсказывает?

— Нет, кроме того, что недалеко от сюда находится мой дом. Сплошные провалы в памяти.

— Ничего, всё восстановится когда-нибудь. Так устроен мозг у человека — забывать все стрессовые ситуации.

Мы свернули на Сормовскую, где начиналось очень оживленное движение. Две полосы в одну сторону, две — в другую. Скорая неслась по второй полосе, ближе к разделительной линии. Перегородки между нами и водителем не было, я наблюдал за движением через лобовое стекло. С правого ряда, подрезая нас, выскочила легковушка и начала перед самым носом "Фольксвагена" снижать скорость. Водитель грязно выругался, нажал на клаксон.

— Начинается! — бросил Вячеслав. — Держись хорошо, сейчас дядя Паша покажет мастер-класс вождения.

Наш "Фольксваген" вильнул вправо, стал обходить "Мазду", которая нас подрезала. То ли водитель понял, что влез перед скорой помощью, то ли ему было так удобно ехать, но и он свернул в крайний правый ряд. Наш водитель опять перестроился на левую полосу, увеличил скорость.

— Да что же такое сегодня творится, товарищ майор! — воскликнул дядя Паша, мужчина лет пятидесяти пяти. — Эти остолопы, как хотят, так и едут. Вон ещё один ........ на нашу голову!

Со встречной полосы движения, через двойную сплошную, на нашу полосу выкатился огромный "Форд Эксплорер". Такую громадину ни с кем не перепутаешь.

— Эта жу-жу не спроста. Кажется они по нашу душу, Юра!

Дядя Паша начал уходить от столкновения, забирая всё ближе и ближе к обочине дороги. Вдоль дороги — тротуар, я замечаю мамашу с коляской. И тут меня "накрыло" по— полной. Перед глазами возник кадр, на котором коляска, пешеходный переход, белая машина. Это воспоминание было подобно яркой вспышке молнии. Я вспомнил! Я вспомнил тот вечер, когда начались мой неприятности. Вспомнил я даже лицо малыша, который протягивал тогда ко мне ручонки.

Выбор у нашего водителя был невелик: или лобовое столкновение с огромной машиной, или.......

Или не могло быть! В коляске ребёнок, коляску катит молодая женщина, по тротуару идёт множество людей.

Я, если честно, закрыл глаза, понимая, что сейчас произойдет. Но удара не последовало. Внедорожник, в котором ехали сотрудники Вячеслава, обошёл нашу машину и со всей силы, на полном ходу врезался в "Форд Эксплорер". Удар был чудовищный!

Я смотрел за этой трагедией в замедленном времени, как будто всё происходило в каком-то кинотеатре. Массовые съемки, не более того. Красочная постановка, где как всегда бьется несчетное количество машин, а люди в этот момент поглощают свой попкорн, затаив дыхание чего то ждут. Ждут крови и момента, когда главный герой обязательно победит, с белозубой улыбкой толкнет пространную речь, которую подхватит и будет смаковать практически все население земного шара!

Многотонная туша "Форда" оказалась на боку, внедорожник ребят.......не было уже никакого внедорожника, да и ребят, скорее всего, тоже. Дай Бог им выжить, дай Бог! Хоть кому-то из них должно повезти!

Дядя Паша действительно был асом! Как он умудрился протиснуться между лежащей на боку машиной и тротуаром — не представляю. Но чудо произошло, мы остались целыми и невредимыми. Время вернулось в свой привычный темп, мы продолжали ехать на огромной скорости вперёд.

А дальше произошло то, что мне врезалось в память на всю мою оставшуюся жизнь. В нашу сторону, навстречу нашему движению, шла волна. Цунами из асфальтового покрытия! Впереди, метров за пятьсот, может больше, дорога вставала на дыбы, разбрасывая все автомобили по сторонам. Я видел, как машины переворачивает в воздухе, как пушинки. Острый гребень не спеша шёл чётко по середине дороги, с легкостью разрезая всё на своём пути. Он легко резал на части, как легковые автомобили, так и автобусы, в которых было очень много людей. Ещё пару секунд и....

Наш водитель изобразил "полицейский разворот" и бедолага "Фольксваген", визжа покрышками, развернулся практически на месте, на секунду замер и мы поехали в обратную сторону. Все понимали, что не успеем уйти от смерти, поэтому, чтобы убраться с пути этого гребня, несущего хаос и разрушения, дядя Паша хотел нырнуть под арку, между двух пятиэтажных домов.

Вписаться в неё на такой скорости и под прямым углом, естественно, машина никак не могла. Удар о стену многоэтажки был чувствительным, нас бросило сначала влево, потом в право, "Фольксвагена" заглох. От сильного удара, водитель, как я понял, потерял сознание, охранник, сидевший на переднем сидении упёрся головой в панель. То, что и водитель и охранник были без сознания, было очевидным.