Но дело было не только в этом. Последние две сотни лет гайны использовались в качестве дуэльного оружия. Иногда их носили и вместо обычных мечей, и использовали в бою. Но учитывая баснословную стоимость этого оружия, чаще его хранили и передавали по наследству вместе с семейными ценностями. Среди высшей знати считалось дурным тоном, драться на дуэли, используя другой клинок.
Так что реакция баронета на предложение Джая была очень необычной.
Краем глаза младший сын герцога заметил тревожный взгляд барона. А еще его заинтересовало, почему после его слов младший баронет вздрогнул и еще ниже опустил голову — так, что волосы прикрыли не только глаза, но и половину его лица. Единственным, кто отнесся к предложению Джая с безразличием, был герцог. Его светлость очень редко позволял своим эмоциям отражаться на лице.
Оставшаяся часть ужина прошла спокойно, если не считать встревоженных взглядов мастера Гая, которые Джай проигнорировал. Старому мечнику не за чем было знать о его догадках, а придумывать объяснения юноша не собирался.
Сразу после того, как герцог, а за ним и все остальные, поднялись из-за стола, Джай отправился в свою комнату. Раньше, когда был жив мастер Риам, он по вечерам валился с ног от усталости. А теперь, просто не мог уснуть. Часа через полтора, отложив в сторону очередной древний фолиант, и погасив свечу, юноша отстранено подумал о том, что вот и учителя уже нет, а он все продолжает уроки. А потом пришла ночь, и сон без сновидений.
На следующий день Джай проснулся, как всегда, рано. Наскоро умывшись, и надев свежую рубашку, он спустился на кухню, где его дожидалась тарелка холодной похлебки (он вставал слишком рано, чтобы заставлять кухарку готовить ему завтрак), а потом направился в противоположное крыло замка — туда, где располагались покои герцога. Этой дорогой юноша ходил каждое утро. Раньше эта обязанность возлагалась на Тереха. Но с тех пор, как старший брат перебрался в столицу, почетная должность мальчика на побегушках у герцога перешла к Джаю (его светлость имел собственное представление о том, как нужно воспитывать сыновей). Впрочем, юношу устраивало такое положение вещей. Так ему удавалось быть в курсе всех мало-мальски важных событий, происходящих в замке и за его пределами. Вот и сегодня он остановился у двери, постучал и, дождавшись привычного "войди", вошел в покои герцога.
— Доброе утро, ваша светлость,— поклонился он.
Герцог был уже на ногах (Джаю ни разу не удалось застать его спящим). На письменном столике лежало запечатанное послание. Но, проследив за его взглядом, герцог сказал:
— Письмо отвезет Слуй,— и, отвечая на непроизнесенный вопрос сына, продолжил,— у тебя на сегодня будет другое задание. Присмотрись внимательнее к нашим гостям.
Джай постарался скрыть свое удивление, а потом мысленно обругал себя. Как можно было забыть о том, что его светлость обучался у того же учителя, что он сам?
— И на этот раз будь осторожнее,— продолжил герцог,— Вчера ты сыграл очень грубо. Даже в столице ты себе такого не позволял.
На этот раз юноше было намного труднее сохранить бесстрастное выражение лица. Два года в императорском дворце были полны событиями (слишком много недругов оказалось у сына степнячки среди отпрысков "чистокровных" дворян, чтобы оставлять их без внимания). Его интриги были вполне безобидными, и никто серьезно не пострадал, если не считать того, что нескольким юнцам как следует утерли нос. Ни один из "обиженных" не смог обратиться к нему с прямым обвинением. Джай гордился тем, что спланировал все сам. А еще он был убежден, что ни Терех, ни тем более герцог (который вообще все время был в родовом замке) не догадываются о его маленьких шалостях. Они должны были знать только о дуэли...
Оказалось, что отец знал все.
Заметив удивление младшего сына, герцог позволил себе короткую усмешку:
— Не считай себя умнее остальных,— сказал он.— Тебе еще многому нужно научиться, и ты до сих пор недооцениваешь своих противников. Но сейчас не об этом...
Герцог замолчал, и тишину нарушил Джай.
— Они не те, за кого себя выдают.
— Ты задаешь правильные вопросы,— ответил герцог,— но слишком увлекаешься и не замечаешь деталей. Поэтому я еще раз напоминаю тебе, будь очень осторожен, ведя игру с таким противником. Ты прав, мы не знаем, кто они, и зачем они здесь, но забываешь о том, когда они приехали. А приехали они в очень подходящий момент, когда в замке нет ни одного сильного мага,— герцог прервал свои рассуждения вопросом.— Сколько времени нужно коннику, для того, чтобы добраться до границы?
— Декада,— ответил Джай, поражаясь собственной невнимательности.
Мастер Риам умер две декады назад. Он хотя и формально, но занимал должность советника герцога, и был единственным высшим магом на все герцогство. Кроме него в замке жил еще Тибус, но его способности ограничивались погодной магией, мыслепочтой и несколькими фокусами. Даже на простенький телепорт его сил не хватало. Со дня на день они ожидали приезда нового волшебника, и Тибус ждал его больше всех. Потому что последние две декады все заботы по поддержанию охранной магической сети, покрывающей территорию замка, легли на его плечи. А то, что для высшего мага было минутным делом, для простого погодника оказалось каторжным трудом, который отнимал все его силы. Учитывая эти обстоятельства, визит неожиданных гостей приобретал совсем другое значение.
— Благодарю вас, — поклонился Джай, ему было стыдно за то, что отцу пришлось напоминать ему о таких элементарных вещах. Неужели, он забыл все, чему учил его мастер Риам?
Герцог кивнул в ответ и сказал:
— Я надеюсь, ты понимаешь, что больше никому не следует знать о наших гостях ничего нового, особенно мастеру Гаю, он слишком часто с ними общается.
Джай снова поклонился и вышел. Впереди у него был долгий день.
Замок постепенно оживал. То тут, то там стали появляться первые заспанные слуги. Солдаты, смененные после ночного караула, спешили в казармы на заслуженный отдых. Жизнь текла своим чередом.
Джай вернулся в свою комнату, чтобы надеть куртку, вышел во двор и понял, что ему нечем заняться. Поручений от отца не было. Зато подсказка герцога дала новую тему для размышлений, и количество вопросов без ответов неудержимо росло.
Незваные гости опасались магов (Тибус не в счет)? Решили воспользоваться моментом, когда сеть ослаблена? Кто-то из них имел магические способности и скрывает это? Зачем?
Побродив по двору и послушав перекличку солдат на внутренней стене, Джай побрел к казармам. Ему совсем не хотелось туда идти.
В детстве младший сын герцога частенько сбегал в казармы, чтобы послушать солдатские байки. Но уже давно прошли те времена, когда каждый носящий меч и кольчугу казался ему непобедимым воином. Громкий голос сержанта привлек внимание Джая, и он невольно улыбнулся, догадываясь, что сейчас увидит. Сержант только что выгнал на площадку десяток новичков, и теперь всеми силами втолковывал им, какую ошибку они совершили, когда решили стать солдатами. В таком выборе засомневался бы кто угодно, если бы на него навьючили полный комплект вооружения, повесили за спину тяжеленный мешок и заставили бегать, прыгать и даже ползать, и все это в такую рань. Впрочем, крестьянские сыновья (кто еще мог записаться в гарнизон замка в такой глуши), с малых лет приученные к тяжелому труду, справлялись. Гораздо хуже дела обстояли с освоением трудной науки владения мечом. В лучшем случае им удавалось просто махать им так, чтобы не порезаться и не зацепить соседа.
Кивнув старшему, Джай подошел ближе.
— Доброе утро, милорд,— хмуро ответил сержант. Похоже, кто-то уже успел его разозлить, а это означало, что у новичков будет очень длинный день.
Юноша устроился на скамейке возле стены и рассеянно наблюдал за их страданиями. Ему не хотелось быть здесь, ему просто нечего было здесь делать. Но отец посоветовал "присмотреться к гостям", и если понаблюдать за семейством барона пока не было возможности, то за их охранниками — стоило попробовать.
От размышлений его оторвал неожиданно раздавшийся голос:
— Доброе утро, милорд.
— Доброе утро, Сутар,— ответил Джай (он знал поименно всех стражников и почти всех слуг замка). Сутар был из старожилов в гарнизоне и помнил Джая еще любопытным мальчишкой, сбегавшим от учителя, чтобы тайком пробраться в казармы или в караулку.
— Давненько вы у нас не появлялись,— сказал он, присаживаясь рядом.
Юноша неопределенно пожал плечами в ответ и спросил:
— Что это сегодня с сержантом?
— А он вчера поспорил с охранниками, что приехали с бароном. Они с нами вечером посидели. А Крам возьми и предложи ножи пошвырять, чем еще заниматься? Сначала просто так на интерес, потом на деньги. В общем, обыграл их старший нашего сержанта почти на половину месячного жалования. Вот сержант теперь на пополнении и отрывается.
— А что охранники?
— Да вроде неплохие ребята, дружные,— пожал плечами Сутар.— Капитану приглянулись, говорил, если бы все так начальство уважали, у него забот вполовину меньше было бы. Кстати, вон один из них.
Из казармы как раз вышел один из людей барона. Самый младший из всех, ему вряд ли было больше двадцати пяти. Высокий и нескладный, он казался немного неуклюжим, но это впечатление было обманчивым. Молодой лорд прекрасно помнил, как чужак одним плавным движением соскочил с лошади и другие мелочи, очень многое говорившие об этом человеке. Охранник вышел без куртки и теперь ежился от утренней прохлады. Потом он подошел к бочке с водой, умылся и провел мокрыми руками по волосам.
— Начальство уважают?— задумчиво протянул Джай.— Сейчас проверим...
Этому трюку мастер Риам научил его очень давно, еще до поездки в столицу. Вот где важно было выглядеть надменным и властным. "Это не просто игра,— говорил ему учитель,— среди придворных слишком много хороших актеров, чтобы распознать тебя под любой маской. Нет, все сложнее. Ведь в любом человеке есть доброта и жестокость, властность и простодушие, любопытство и безразличие. Все эти качества есть и у тебя. Нужно только найти их. Это не сложно, мой мальчик. Намного сложнее при этом не забывать, кто ты на самом деле". Ну что ж, учитель, спасибо за науку еще раз.
Нужно найти в себе нужные черты? Что ж, властности у сына герцога и племянника императора было хоть отбавляй, причем, властности подавляющей. Вот и Сутар уловив перемену в своем собеседнике, сразу же замолчал и вскочил на ноги, но Джай не смотрел на него.
Его раздражал другой, стоящий всего в десяти шагах от него, раздражал, как назойливая муха, осмелившаяся побеспокоить молодого бога. И божество было недовольно.
Чужак почувствовал направленный на него взгляд. Он резко обернулся, и выражение его лица в этот момент больше всего напоминало морду собаки, которая выполняла все команды, а теперь не знает, чем вызвала неудовольствие хозяина. Вот только грозного хозяина на этот раз не оказалось, вместо него был другой: такой же сильный и властный, но не имеющий права отдавать приказы.
Охранник поклонился Джаю, и когда он распрямился, его лицо снова было бесстрастным. Юноша взглядом велел ему уйти, и когда тот скрылся за дверью, он медленно стянул с себя маску. Возвращаться всегда было неприятно, потому, что властному господину, каким он был мгновение назад, очень не хотелось уступать место кому-то другому.
Заметив застывшего по стойке смирно Сутара, Джай махнул ему рукой, и тот осторожно опустился на краешек скамьи. Перемена в молодом лорде была разительной, и солдат все еще не был уверен в том, кто теперь перед ним: бывший любознательный мальчишка, или господин, чьи приказы следует исполнять беспрекословно.
— Да, уж милорд,— произнес ветеран,— ловко это у вас получилось.
Сын герцога пожал плечами в ответ. Он хорошо относился к Сутару, но не собирался ему ничего объяснять. Они поговорили еще несколько минут, а потом солдата позвал кто-то из стражников.
Устроившись на скамье, юноша постарался вспомнить детали произошедшего разговора без слов. Властному господину, которым он был только что, было не до мелочей, зато для настоящего Джая, они были очень важны. Вот чужак повернулся, вот он медленно согнул спину... В распахнутый ворот его рубашки молодой лорд отчетливо увидел не до конца заживший рубец, идущий по груди чужака и заканчивающийся на шее. Оставить такой след мог только кнут.
Порка кнутом применялась к черни, поэтому считалась самой позорной из всех наказаний. Кто мог избить кнутом свободного, мало того, хорошо подготовленного воина?
Еще один вопрос, на который не было ответа.
Оставшаяся часть утра не принесла ничего нового. Слуги занимались своими делами. Сержант, наконец, смилостивился, и позволил новичкам немного передохнуть. Но потом пришел мастер Гай, и их мучения продолжились. Слуй с небольшим отрядом ускакал куда-то на восток. Джай видел, как для них выводили лошадей. В общем, замок жил своей размеренной жизнью, словно и не было никаких непонятных чужаков.
В этот раз на тренировочной площадке собралось много людей. Мастер Гай привел сержантов, а за ними увязались несколько солдат, среди которых были и охранники барона. К ним присоединились слуги. Больше всего Джая удивил приход Тереха.
Но юноша заставил себя забыть о зрителях. Он настраивался, как перед дуэлью.
Наблюдатели оживились, а это означало, что его противник уже рядом.
— Милорд,— поклонился баронет, и младший брат повторил его движение.
Джай невольно отметил, как сильно отличались эти двое, не смотря на внешнее сходство. Поклон старшего баронета был легким и изящным. Он словно совершал очередное танцевальное "па", не задумываясь о его значении. Поклон его брата был таким же изящным, но на удивление серьезным. Не почтительным, или подобострастным, нет. Но для этого мальчика было очень важным движение, которое он совершал.
Джай приветствовал их кивком и предложил:
— Не желаете ли размяться перед тренировкой, баронет.
— Если вы не против, я хотел бы взглянуть на гайны,— ответил тот.
Молодой лорд пожал плечами и кивнул Лиму. В руках у слуги были футляры, один из которых был знаком сыну герцога до мелочей. Джай откинул крышку и всеобщий вздох восхищения напомнил ему о времени, когда он впервые увидел лежавшие перед ним клинки.
Ему исполнилось тринадцать, и они с учителем уже две декады жили при дворе. Достаточно долго, чтобы понять, что большинство дворян считают его недостойным такой чести. О нет, его никто не оскорблял. Хватало одних высокомерных взглядов, или презрительно сморщенных носов. Словно эти тонкие натуры вместо благоухания роз неожиданно почувствовали запах навоза. Хуже них были только подобострастно заискивающие улыбки, появляющиеся каждый раз, когда рядом с Джаем оказывался мастер Риам.
А потом его впервые вызвали на дуэль. Младший сын графа ар-Сина не отличался ни умом, ни терпением своего отца. Зато его высокомерия хватило бы на десяток наследников. Джай не мог не принять этот вызов. Он принял его и вышел с обычным клинком против гайна (у него просто не было другого оружия). Младший ар-Син тогда рассмеялся ему в лицо. Но ему определенно не стоило произносить оскорбления, которые были произнесены. Джай так и не запомнил, что именно сказал ему противник, но такой ярости он не испытывал никогда. Одно мгновение — и выбитый из рук гайн отлетел в сторону, как и ставший уже ненужным меч. Чтобы уничтожить своего врага Джаю не нужно было оружие, он был готов разорвать его голыми руками.
