— Мне бы отца твоего повидать или... мать...
Старуха обернулась и чуть улыбнулась, показывая ровные и белые, будто козье молоко, зубы. Хельга открыла рот от удивления. Не часто такие зубы встретишь даже у детей, а тут у старухи — волшебство, не иначе!
— Покажешь дорогу к дому? — неожиданно спросила гостья.
— Да, конечно! — с готовность ответила Хельга.
Все-таки эта старуха ей показалась не совсем обычной, и девочке очень интересно было узнать: что же той нужно от ее родителей. Да еще Хельге слишком уж хотелось закончить со скатертью и избежать возможного наказания от отца. При гостье он, наверняка, будет добрее, чем с утра. В общем, девочка без особых раздумий согласилась проводить старуху к дому своих родителей.
Они жили на другом конце калиновой улицы. Эти небольшие с неровными стволами кусты были усыпаны красными и черными ягодами. Их вид приводил Хельгу в странное оцепенение — будто замораживалось все внутри. Вот и сейчас она шла по улице, ни жива — ни мертва, лишь с одним желанием — поскорее скрыться во дворе от мерзких ягод, которые, казалось, смеялись над ней.
— Вот, госпожа... — девочка отворила калитку и пропустила старуху в уютный дворик, который они украшали с матерью клумбами ирисов. Эти цветы очень нравились Хельге своей необычной внешностью. Каждый цветок казался ей если не королем, то уж точно — принцем. Девочка часами могла играть и разговаривать с синими и фиолетовыми величествами, растущими на соседних клумбах. Старуха бросила заинтересованный взгляд на цветы:
— Ты выращиваешь?
— Да...вместе с мамой...
— Хорошие подданные...никому еще не мешали, — произнесла гостья странную фразу и только Хельга хотела переспросить про "подданных", как на крыльце показалась мать — в темном домашнем платье и слегка растрепанной прическе. Она несла корзину с бельем, а за ней неспешно вырос отец, как всегда безупречно одет и строг.
— Грейс?! — произнесли они, чуть ли не в один голос и, переглянувшись, бросились встречать гостью.
— Грейс... не могу поверить... — шептала мать Хельги странно тараща свои и без того не маленькие глаза.
— Госпожа Грейс, проходите в дом, прошу вас... — засуетился отец, — вы без багажа?
— Матильда, Феликс. Я по делу... налегке, — тут гостья сделала многозначительную паузу, супруги Лис снова переглянулись, — и ненадолго.
Хельга разинула рот от удивления — никогда еще она не видела своих родителей такими встревоженными и потерянными, как перед этой ... Грейс.
— Идемте в дом, госпожа, — предложил отец и осекся, посмотрел на Хельгу, — но как же быть с...
— Не беспокойтесь, Феликс. Хельга — умная девочка и она не станет встревать во взрослые разговоры, ведь так?
— Да, госпожа, — кивнула Хельга, закрывая рот.
— Подожди меня в саду, — попросила Грейс.
После чего все трое вошли в дом так и оставив хельгино любопытство без лакомства познания. Девочка не заметила, как в один миг очутилась на скамейке, с которой никак не получалось слезть.
В другой раз она бы обязательно убежала, да вот только её ноги стали будто ватные и совсем непослушные — никак не хотели делать то, что им приказывала Хельга.
— Ну, давайте же, шагайте! — командовала она ими шепотом.
Но те и не думали подчиняться ей. Так и пришлось сидеть на скамейке, как кукле Лое, которую она иногда забывала в саду. Лоя сейчас была рядом и с укором смотрела на свою некогда забывчивую хозяйку.
— Прости меня, Лоя. Я больше никогда-никогда тебя не забуду, — дала обещание Хельга, не зная, что оно никогда не исполнится в её жизни.
Глава 5
Хельга сидела неподвижно на скамейке и ждала, когда кто-то из взрослых появится на крыльце. Но они всё не появлялись, а небо и без того серое, вдруг совсем затянулось тучами. И в тот момент, когда прогремел первый раскат грома, в проеме двери появилась Грейс.Она шла к девочке летящей походкой, а серый плащ за её спиной развевался, будто крылья огромной птицы.
Старуха, в отличие от жителей городка, в котором выросла Хельга, была в серых, словно седых, одеждах. Девочка привыкла, что все вокруг носят темные или черные вещи, поэтому сразу поняла, что госпожа приехала издалека.
Самыми красивыми в городке были черные платья и костюмы у высокопоставленных чиновников — из дорогой ткани: шелка, бархата, атласа.
К чиновникам иногда приходили или приезжали в иссиня-черных каретах очень важные господа. Хельга даже однажды сама видела такого. Они в тот день были с отцом в нотариальной конторе, нужно было подписать какие-то земельные бумаги, когда к воротам, будто вихрь, быстро подъехала такая карета. Из нее появился тот господин. Когда он проходил мимо девочки, она почувствовала от него порыв ледяного ветра. Как будто сквозняк в жаркий день, когда открыты все окна дома настежь, иногда ворвется и выскочит наружу. Один миг и нет его. Девочка поежилась. Отец вывел её на улицу, а потом ничего не объясняя, отвел домой. Мама сказала, что не стоит попадаться на пути таким важным особам.
Старуха, приветливо улыбаясь, сказала девочке, что та поживет немного у нее. Освободив Хельгу от заклятия послушания, она взяла её за руку и повела к калитке.
— А моя мама?
— Мама скоро приедет к нам.
— А папа?
— И папа тоже.
Девочка обернулась, но из дома так никто и не вышел, чтобы проводить её.
— А почему они не выходят сейчас?
— О... сейчас... — Грейс наклонилась к Хельге (старуха была очень высокой и шляпой касалась нижней ветки клена, до которой отец девочки не смог бы дотянутся, даже вставая на цыпочки) и заговорческим тоном сообщила, — сейчас они не могут выйти, дорогая моя Хельга. Они готовят подданных для его высочества. А это очень сложное занятие, если что-то пойдет не так...
— А что пойдет не так?
Старуха резко выпрямилась и огляделась по сторонам, потом приложила свой длинный палец к губам и прошептала:
— Тсс! Не будем об этом, дитя моё... Нас могут подслушать, и тогда точно все пойдет не так.
Все это время Грейс крепко держала девочку за руку и потянула за собой, явно торопясь куда-то.
Хельга заметила, что они не сбавляя хода (ей приходилось буквально бежать вприпрыжку за старухой) прошли пихтовую улицу, потом перешли через черемуховую (где черемухи было столько, что запасов ягоды хватало на весь городок) и уже свернули на каштановую. А это означало одно — они шли в сторону городского кладбища.
Не то, чтобы девочка боялась... чего-то там. Просто, родители никогда не разрешали ей и близко подходить к этому месту.
Грейс почувствовала, как намокла ладошка Хельги в её руке и скупо сообщила:
— Недалеко осталось. Не бойся, тут вход.
Вход представлял собой прозрачный купол, очень похожий на колокол или колпак, только большой и уходящий в самое небо. А в нем туман — белый, клубистый и жутко холодный.
Мелкими каплями начался дождь, и девочка задрожала от прохлады. Она была в домашнем платьице, а взять с собой ни зонта, ни плаща не успела.
— Не бойся! — еще раз сказала Грейс. — Можешь зажмуриться, если страшно, только не выпускай мою руку. Мы шагнем и все. Это только кажется, что там холодно. Поняла?
— Да, — кивнула Хельга, и покрепче схватилась за руку старухи — теплую и мягкую, а глаза закрывать не стала. Вот еще! Она же не трусиха какая-нибудь.
Шаг получился почти синхронно, девочка будто окунулась в ледяную прорубь, дыхание на миг перехватило и ... они оказались на ярко освещенной поляне. Бабочки, всевозможных цветов — большие, будто голуби, размахивая прозрачными крыльями, кружили над ними и ... щебетали.
— Ну, вот мы и дома, — проронила Грейс, выпуская руку девочки, — Да не верещите вы!.. Давайте по порядку!
Только тут Хельга скорее догадалась, чем поняла — это не бабочки, а небольшие человечки с крыльями — феи, которые пытались что-то рассказать, отмахивающейся от них старухе.
Однажды она уже видела таких бабочек-фей на картинке, в кабинете отца. Хельга вытирала пыль на книжных полках — мама попросила помочь, и нечаянно уронила одну из книг на пол, та раскрылась и там... такой красоты девочка не видела еще ни разу. Недовольный возглас отца вывел её из оцепенения, а потом больше никогда ей не разрешали входить в его кабинет и вытирать пыль с книжных полок.
Здесь феи были почти такие же, как на картинках в той книге, только еще и живые.
Девочка смотрела на чудо во все глаза. Она шла следом за Грейс к покосившейся, серой хижине. Робко обернувшись, Хельга не увидела выхода. Или он закрылся или его просто не было. Значит, самой отсюда ей ни за что не убежать.
— Хельга, не отставай! — позвала Грейс, открывая дверь в свое жилище, — Ты, верно, устала и проголодалась с дороги?
Феи тем временем уже закончили отчитываться и, получив новые распоряжения, упорхнули с готовностью незамедлительно их выполнить.
— Нет, госпожа, — ответила Хельга.
— И все-таки я думаю, нам стоит отобедать. Гел, что у нас на обед? — обратилась старуха к кому-то, кто ответил чуть грубоватым голосом с надрывом из хижины:
— Зеленый суп, рагу из молодого барашка, бобы, и свежий брусничный сок, а на десерт — черничное мороженое.
— Нет, Гел. Меню придется изменить: фруктовый суп, ореховый пирог со взбитыми сливками и ... шоколадное мороженое, — подмигнула она девочке, — а еще свежей клубники и побыстрее!
— Слушаюсь! — ответил голос с благоговейным трепетом.
Хельга поняла, что госпожа Грейс — очень важная особа, раз ей подчиняются и феи, и невидимый повар. И не просто старуха, а самая настоящая волшебница.
— Да, душа моя, не называй меня госпожой, — старуха прошла вглубь хижины и поманила девочку за собой. — Для тебя я — тетя Грейс, хорошо?
— Да... госпожа, — но встретившись с неодобрительным взглядом волшебницы, Хельга быстро добавила, — да, тетушка Грейс.
— Вот так-то лучше. Прошу к столу.
На большом дубовом столе — уже все было накрыто. Хельга вымыла руки в красивом расписном тазу с ароматной розовой водой и вытерлась мягким полотенцем.
Еда оказалась необыкновенно вкусной. Пирог просто таял на языке, и девочка жмурилась от удовольствия, наслаждаясь лакомством, словно котенок, получивший миску со сливками.
Грейс наблюдала за Хельгой и тихо улыбалась — все пока шло, как надо. Так как и должно было идти.
Глава 6
Несмотря на то, что вчерашний день прошел отлично, утро у Хельги началось слезами. Она и не думала, что так скоро захочет вернуться домой. В гостях у тетушки Грейс ей очень понравилось. Никогда девочка не чувствовала себя в такой заботе, где невидимый слуга (или слуги) выполняли каждое её желание, едва она успевала произнести его вслух.
Будто принцесса из сказки, Хельга спала на высокой кровати, где под мягким одеялом и на нежной перине ей снились — удивительные, полные волшебства сны. Но после пробуждения девочка поняла, что ей очень — ну, просто очень-преочень(!) необходимо мамино ворчание по поводу плохо убранной постели или с вечера не собранных игрушек. У Хельги их было немного, но отчего-то и те, что имелись, она часто забывала в самых неподходящих местах. И по утру они находились неожиданнейшим образом или на пути у отца или под рукой у мамы. А тут еще вспомнилась Лоя, вновь оставленная без присмотру на скамье. А ведь вчера был дождь. И, вспоминая грустный вид свой несчастной куклы, Хельга заплакала еще сильнее.
Тетушка Грейс влетела в комнату и обеспокоенно воскликнула:
— Что случилось, дитя моё? Отчего это слезы в моем доме с самого утра?
Но девочка так рыдала, что разобрать что-либо из её слов было невозможно.
— Кто обидел маленькую госпожу? — грозно воскликнула Грейс, — Кто посмел?!
Волшебница села рядом с девочкой и обняла ее. Поглаживая по волосам, рыдающую Хельгу, она шептала ей успокаивающие слова, отчего девочка плакала только еще громче, жалея себя и обижаясь на всё вокруг.
Грейс вскоре поняла, что делает только хуже. Она резко поднялась, отошла к окну, распахнула его, впуская в комнату свежий воздух.
— Я сейчас этому негоднику крылья пообрываю, чтобы знал, как обижать мою девочку. Эй, Гел! Куда ты запропастился, шалопай?!
-Н-ни-надоооо! — заголосила Хельга, понимая, что по её вине достанется Гелу. Жалея невидимого слугу, она соскочила на пол и подбежала к тетушке, на ходу вытирая слезы. — Эт-то не он. М-ме-ня никто не обижал.
— Никто?
— Никто, — шмыгнув, подтвердила девочка.
— Тогда чего же ты ревешь? — Грейс протянула ей свой носовой платок.
— Я... — Хельга замялась и громко высморкалась, — Я домой хочу-уу!
Слезы вновь брызнули из глаз девочки и, не удерживая их, она вновь разревелась. Теперь уже в голос, как годовалый малыш.
— Да... дела... Не знала я, что ты — королева слез, а то бы непременно отправила тебя к морскому королю.
— К-куда? — удивилась Хельга, — К-кому? А где он живет? А они что, правда, бывают? — врожденное любопытство помогло освободиться девочке от слез.
Грейс улыбнулась одними уголками губ и, взяв Хельгу за руку, тихо сказала:
— Успокоилась? Ну, вот и хорошо. Я все тебе расскажу, но не сейчас, а когда ты приведешь себя в порядок и выйдешь к завтраку. Негоже будущей владычице морской, разгуливать по дому в ночной рубахе, и смущать таким видом моих верных слуг.
За завтраком Хельга совсем уже успокоилась. Она поедала румяные блины с малиновым вареньем и запивала их теплыми сливками (из красивой расписной чашки) с явным удовольствием и хорошим аппетитом. Тетушка рассказывала ей одну небылицу за другой, сама же едва притрагивалась к еде.
— Дитя мое, хочешь погулять в саду? — поинтересовалась она через некоторое время, заметив, что девочка уже наелась.
— Да, тетушка.
— Вот и славно. Идем, — волшебница, будто порыв ветра, встала из-за стола и, сдержанно поблагодарив Гела, выскользнула за дверь.
Хельга едва успела за ней и догнала тетю уже у ворот возле высокого забора, за которым и располагался сад.
На заднем дворе неприметного дома волшебницы, он казался слишком ярким, будто нарисованным на сером холсте сочными красками невероятно талантливого художника. Но пчелы и шмели, что кружили вокруг, собирая ароматный нектар, подсказали девочке, что сад настоящий.
Голова у Хельги закружилась от нахлынувшего вдруг великолепия. Каких только здесь не было цветов: тюльпаны и лилии, розы и пионы, белые гвоздики и орхидеи (ухоженные и благоухающие), а еще тут были высокие цветы со множеством соцветий, выстроенных друг над другом, словно кольца в цепи, держащей колодезное ведро.
Хельга часто сопровождала мать к колодцу, когда они ходили за водой и даже сама крутила колесо, на которое заворачивается цепь, поднимая полнехонькое ведро с вкусной и очень холодной водой. В водопроводе текла совсем другая.
— Это гладиолусы, — произнесла Грейс, заметив заинтересованность Хельги. — Из них появляются самые расторопные слуги. Ты их видела вчера.
— Феи?
— Нет, не совсем. Феи — это равные нам — волшебницы. А тех, кого видела ты, называют — "Эф-ми" — служками. Ты потом поймешь. Не сейчас.
