Я еще долго стоял, курил и вслушивался в эфир мысленного канала связи, надеясь, снова услышать голос архангела Михаила. Настроение было поганым, и с каждой минутой оно становилось только все хуже и хуже. В кои века на меня вышел сам архангел Михаил, а я ему так и не сумел задать простой вопрос, почему прапорщик Малашенко убил этих пятерых мальчишек и девчонок?! Меня также удивило и то обстоятельство, почему Малашенко и бойцы его группы так спешно покинули этот автосервис, оставив за собой столько кровавых следов своего в нем пребывания. Причем, они так спешили, что даже его не зачистили, оставив за собой семь подростковых трупов. И не оказали медицинской помощи Нине Алферовой, когда та в ней очень нуждалась. К тому же подразделение, в котором служил прапорщик Малашенко в своем распоряжении имело несколько специальных групп зачистки. Ни один следователь не нашел бы ни единого следа на месте преступления, после работы там такой группы. Так почему же Малашенко не вызвал в автосервис такую группы зачистки, оставив после себя лужи крови и трупы убитых мальцов?!
Я уже совсем собрался позвонить Дмитрию Алферову, чтобы рассказать тому о состоянии его дочери, Нины, как на меня по мобильнику вышел Виктор Путилин.
Он тут же поинтересовался, как обстоят наши дела, и сообщил, что его самолет только что приземлился в аэропорту Шереметьево. Этими словами он как бы мне намекал о том, что готов любую секунду поступить в мое полное распоряжение. Но во мне пока еще оставалось немного совести, чтобы такого человека, как Путилин, вводить в свое ближнее окружение, лишая его тем самым самостоятельности и инициативы. Ведь Виктор был человеком, который был рожден для самостоятельной работы на высоком посту, он был способен решать вопросы любой сложности, не советуясь со мной по пустякам и мелочам! Иными словами, тот Путин, который постоянно находился бы в моем окружении мне сейчас был бы не нужен! Поэтому я вкратце его проинформировал о последних событиях, в которых волею судьбы мне пришлось принимать участие, а лично ему я посоветовал:
— Виктор, я полагаю, что тебе настала пора приниматься за свои серьезные дела. В самые кратчайшие сроки у нас должна появиться служба безопасности, так как возможные руководители нашей будущей госкорпорации все чаще и чаще подвергаются со стороны различным нападкам, как морального, так и физического характера. Ты только посмотри, они запланировали и едва не осуществили на практике дорожно-транспортного происшествия, в котором я мог бы погибнуть. Совершенно случайно нам стали известны имена двух организаторов этого ДТП, но совершенно некому с ними работать. Сегодня у нас даже некому проводить следственные действия!
Путилин практически промолчал весь наш разговор, но я чувствовал, что говорил правильно, что семя упало на вспаханную землю. Только в самом его конце Виктор заявил, что с этого момента он приступает к созданию нашей собственной службы безопасности. Тогда я ему предложил, работу по регистрации своей компании вынести за рамки работ по регистрации госкорпорации, его же, как соединяющее звено, ввести в состав совета директоров госкорпорации с решающим голосом. Эта моя идея Путилину понравилась, он с ней согласился.
Как только наш разговор завершился, я уже на своем мобильнике набрал номер телефона Дмитрия Алферова. Очень долго никто не отвечал на мой вызов, но к этому времени я уже хорошо знал характер этого нашего бульдога-олигарха. Поэтому терпеливо ожидал, когда же он все-таки ответит на мой вызов. На двенадцатом гудке бульдог в образе человека все-таки принял мой вызов. Грубо, не поздоровавшись, Дима поинтересовался:
— Руслан, что снова с тобой случилось? Почему ты снова меня беспокоишь? Ты же прекрасно знаешь, что мы никогда не станем друзьями, слишком уж по-разному мы подходим и относимся к одним и тем же вещам.
— Дима, ты дурак, так дураком до конца своей жизни и останешься, если не начнешь трезво думать и размышлять! Подумай, хотя бы о своей дочери, Нине! Сейчас она медленно умирает в одной из московских больниц! А ее отец вместо того, чтобы ей помочь, не желает разговаривать с человеком, который знает, в какой московской больнице твое рыжеволосое чудо находится!
— Что с ней случилось, Марк? Где она, Нина не имеет права умирать потому, что я ее люблю! Она единственное существо на этом белом свет, которое я по-настоящему люблю! Ты, Марк, всегда мне приносишь очень много неприятностей, но и немало полезной информации, которая не один раз позволяла мне избежать финансового краха! Может быть, тебе, Марк, нужны деньги? Сколько ты их хочешь получить? Я могу тебе отдать все свое состояние, а это три миллиарда долларов! Ты только мне расскажи, где Нина, что с ней случилось и почему она сейчас находится в больнице?
— Колючий, сегодня мы с Живодером расследовали вчерашнее ДТП, произошедшее на стрелке Арбатского моста? Поэтому я позвонил тебе. чтобы рассказать...
— Ну, так, Марк, быстрей рассказывай обо всем том, о чем ты хотел бы поговорить со мной. И, наверняка, ты хочешь узнать, кто пять лет тому назад тебя заказал, как Ката. Это был Эммануил Донской, он давно уже лелеял мечту о том, чтобы возглавить уголовный мир России. Но тут появился ты, и в этом вопросе ты ему сразу же перешел дорогу, так как российская братва, наверняка, проголосовала бы за тебя, но не за него! Поэтому Эммануил запланировал тебя убрать со своей дороги, а на твое место поставить Никифора Новгородского. Но у того оказалась кишка тонка, Никифор оказался слабохарактерным человеком. Когда он все-таки занял твое место в нашем сообществе, то Эммануил Донской так и не получил от него должной поддержки, чтобы продвинуться вперед и стать общероссийским положенцем. Да, и не забывай, Кат, о том, что после твоей смерти старик Мовсар сумел подсуетиться и забрать под свое крыло все то из твоего бизнеса, что не приглянулось твоим друзьям-приятелям. Тихой сапой он сумел пробраться в самые верхи московского криминального сообщества, сегодня он там правит жесткой рукой и никогда не уступит тебе своего места.
— Спасибо за информацию, Колючий! Но разговор об этом мы продолжим несколько позже и в другом месте. А сейчас я прошу тебя немного расслабиться, так как собираюсь в твою пустую и глупую голову передать немного зрительной информации о твоей дочери, Нине Алферовой. Только я тебя сразу же предупреждаю о том, что это не кино и не видеозапись! На счет три, Дима, я начну демонстрацию эпизодов. Итак, раз ... два ...
В течение минуты я в голову Дмитрия Алферова перегнал минуту зрительной информации, в которой его дочь, Нина Алферова, поет в Ламборджини во время финального заезда, затем последовал кусочек разговора с Татьяной Горюновой и как автоматчики из засады расстреливают ее и ее Ламборджини! Затем прошли пара кадров из автосервиса и Нина во время осмотра в 67-й больнице. Когда зрительная информация была перегнана по оптико-волоконной телефонной линии в сознание Колючего, я вдруг услышал горестный мужской плач! Видимо, нервы Алферова не выдержали всего им увиденного, и этот бульдог в образе человека расплакался!
— Кат, ты все еще остаешься на линии? — Через некоторое время послышался его голос.
— Да, Колючий!
— Как я должен поступать в данной ситуации? И почему в нее стреляли?
— Что ж ты сам попросил моего совета! Тогда не теряй времени, поднимай по тревоге свою охрану! Готовь к вылету свой корпоративный самолет. Вместе с охранной отправляйся в хирургию 67-й городской больницы. Любой ценой, я повторяю, Дима, любой ценой, ты должен забрать свою дочь из этой больницы и вместе с ней на скорости прорывайся в аэропорт. Там тут же поднимайся на борт своего самолета и постарайся долететь до Великобритании или до Германии. Там ты можешь обратиться в любой госпиталь, врачи этого госпиталя сделают все возможное и невозможное, чтобы помочь Нине выжить!
— Кому нужны такие страсти, Марк? Моя Нина, если и нарушала российские законы, то понемногу. Мои адвокаты всегда сумеют договориться с нашими судьями, так что горячиться с побегом нам незачем! Если и существовала какая-либо проблема с законом, то она сама по себе рассосется или юристы ей помогут в этом деле! Ты согласен с этим моими предложением, Марк?
Я отрицательно покачал головой и сухо сказал:
— Ты являешься отцом Нины, но мне кажется, что ты вообще мало думаешь о своей дочери, о ее будущем, бульдог! В этом разговоре мы лишь только зря теряем драгоценное время. Но Нина Алферова пока еще жива и за ее жизнь я обязан бороться до ее конца! Пойми, олух царя небесного, Нина осталась единственной, кто выжил из семи членов ее тусовки. Все ее друзья и подруги на данный момент мертвы. Вчера всех их и нас пытались подставить и обвинить в организации ДТП на Арбатском мосту, в котором должен был погибнуть я, но вместе с твоей дочерью, бульдог. ДТП не случилось, но остались живыми люди, которые его планировали и привлекли к участию в нем членов тусовки твоей дочери. А теперь, бульдог, пораскинь своими мозгами и подумай о том, что первым делом попытаются сделать те самые люди, которые наняли твою дочь, ее друзей и подруг, чтобы меня уничтожить?!
— Я все понял, Марк! Они попытаются уничтожить и мою дочь, чтобы сохранить свои имена в тайне! Одним словом, мы уже в дороге, а тебе спасибо за науку!
Наконец-то, и до сознания Михалыча дошло понимание того, что наша совместная работа завершена. И как бы ему этого не хотелось, все же настало время, когда он должен был принять одно единственное решение, — меня освободить от своей постоянной опеки! Со стороны мне было хорошо заметно, как двойственность позиций по одному вопроса ломало старика полковника. По всему было заметно, что Михалычу совершенно не хотелось отпускать меня и Максима Звонарева на свободу, хотя он и полагал, что мы свою долю задания по розыску пропавших ребят честно и добросовестно отработали! Но, немного подумав, он все же решил отпустить нас на свободу!
При мне он набрал прямой номер министра Дронова, сначала сам с ним переговорил. В этом разговоре с министром он честно и бескомпромиссно перечислил все мои личные достижения в работе по розыску пропавших ребят. Затем он протянул мне свой мобильник, видимо, министр захотел переговорить со мной, чтобы поблагодарить за проделанную работу. В момент перехода мобильника Михалыча в мои руки, я успел подсмотреть и запомнить номер мобильного телефона генерала армии Дронова, высвеченный на дисплее его мобильного телефона!
Приложив мобильник Михалыча к своему уху, я услышал усталый голос Матвея Никандровича:
— Ну, что ж, Руслан, или как тебя там по батюшке, ты, вероятно, сильно устал, поработав всего лишь один день с моим Фердинандом. Теперь ты можешь себе представить, как мне трудно работать с этим упрямым полковником. Причем, порой нам приходится работать вместе по несколько суток кряду, вместе решать задачи, поставленные перед нами самим Президентом! Но в тоже самое время, Руслан, я могу тебе откровенно признаться в том, что своего Фердинанда ни на кого я не променяю! Ну, что ж, позволь мне тебя лично поблагодарить за работу, проделанную тобой в это воскресение. Мы высоко ценим твои сыскные качества и надеемся на совместное сотрудничество когда-нибудь в будущем. А теперь я хочу тебе рассказать о том, что я только что вернулся от Президента. На состоявшей встрече я ему вручил твой кристалл памяти, Президент взглянул на истребитель, нарисованный на рекламной вставке и произнес:
— Если этот фронтовой истребитель даже только немногим лучше МИГа129, то мы немедленно дадим ему зеленую дорогу!
— Так что в ближайшее время, Руслан, жди от него последующей информации. Мы свое дело сделали и свое слово сказали!
На этом мой разговор с министром Дроновым завершился. Михалыч выделил в мое распоряжение один из "Тигров" взвода майора Зеленковой. Когда настала минута расставания, то он и я принялись друг друга мутузить кулаками по нашим плечам и спинам. Краем глаза я все же проследил за тем, как Максим Звонарев быстренько обежал все четыре "Тигра", отбирая лучший из лучших бронеавтомобилей. Он остановился на одном из "Тигров", забрал у рядового ключи зажигания и с удобством развалился на водительском месте, терпеливо ожидая, когда мы с Михалычем, наконец-то, разожмем свои дружеские объятия.
Последний раз хлопнув кулаком по крепкой спине Михалыча, я едва не расплакался, но теперь уже от радости, когда осознал, что я снова стал свободным человеком! Спотыкаясь на каждом шагу и оглядываясь на Михалыча, я направился к нашему "Тигру". Там, прежде чем занять пассажирское сидение с правой стороны от водителя, я внимательно осмотрел салон этого нашего бронеавтомобиля, остался довольным всем увиденным. Затем я занял свое пассажирское сидение, Максим сидел, ожидая моего приказа на начало движения. Повернув лицо в его сторону, я негромко ему приказал:
— Максим, закрой на запоры все двери и люки этого бронеавтомобиля. Подними бронированные стекла и установи бронированные заслонки. Только после этого мы можем отправляться в путь. Едем в гостиницу, там отдохнем немного, а затем нам придется заняться расследованием небольшого дела.
Никогда прежде за всю историю своего существования улица Нижние Мневники не была заполнена таким количеством служебных автомобилей московской милиции. Они были повсюду, но в большинстве своем они стояли на площадках и на парковках, расположенных рядом с этим мрачным автосервисом. Максим, ловко маневрируя нашим бронеавтомобилем, сумел выбраться из этой невообразимой толчеи, не задев и не повредив ни одного другого автомобиля. Некоторое время мы спокойно двигались по правой стороне улицы, когда впереди показался левый поворот выезда на мост через городской водоканал со шлюзами для пароходов и теплоходов, то у меня под левой лопаткой сразу же возникло неприятное жжение.
— Постарайся этот мост проскочить на скорости, майор! — Тихим и спокойным голосом я посоветовал Максиму.
Тот удивленно повернул голову в мою сторону, раскрыл было рот, собираясь, видимо, мне возразить по поводу отданного мной приказа. В этот момент зрачки его глаз широко раскрылись. Максим громко и пронзительно прокричал:
— Бронетанковая граната! Они только что выстрелили в нас противотанковой гранатой!
На противоположной стороне водоканала стоял такой же, как наш бронеавтомобиль "Тигр", только на его крыше в боевой готовности был развернут комплекс РПГ26. От чужого бронеавтомобиля к нашему "Тигру" разворачивался дымный след полета противотанковой гранаты. Саму гранату невооруженным глазом я так и не увидел, только дымный след выдавал присутствие этой гранаты! Интуитивно я задействовал заранее подготовленное и заранее прочитанное заклинание о спасении моей и Максима души. За малое мгновение до касания этой противотанковой гранаты с корпусом нашего бронеавтомобиля, магия с силой выбила из креплений его ветровое бронированное стекло. Сила таранного удара была такова, что это ветровое стекло было отброшено на два — три метра от нашего "Тигра". Затем практически сразу же последовал взрыв противотанковой гранаты. Этот взрыв выбросил меня и Максима через отверстие, образовавшееся на месте, ранее прикрывавшееся лобовым стеклом. В этот момент наши тела находились в энергетических капсулах, то есть мы оба были надежно защищены от любого внешнего воздействия. Я не увидел, как этот взрыв выбросил меня и Максима из бронеавтомобиля, но хорошо рассмотрел детали нашего полета через этот небольшой мостик и наше падение прямо в воды городского канала.
