| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Тургак-кешиктен... недоделанный!!!
Еще и обиделся, когда я его первый раз так назвал, очень уж первое слово с "дураком" созвучна. Пришлось объяснять, зоотехнику-недоучке, что тургак-кешиктенами, назывались личные телохранители Чингисхана, из корпуса хошудов, которым доверялась казнь особо важных монголов, которая, по традиции, проводилась посредством перелома позвоночника, дабы не проливать священной монгольской крови.
Внял, обида улетучилась, как и небывало, даже возгордился. Пришлось осаживать. А то его безбашенность в этом вопросе, стала реально напрягать.
Поэтому место засады пришлось подготавливать самому, во избежание нежелательных эксцессов. И мягкую подстилку, из опавшей листвы, в месте вероятного приземления почтальона. Что бы он, по примеру киношного коллеги, Харитоши, которому, предприимчивый Пырьев удачно подсунул копешку с сеном, приземлился аккурат на мягкое. И лично мешок овечьей шерстью набивать, вспомнив о том, что случилось на проводах зимы, когда Вася мешком, набитым простыми опилками, отправил в нокаут учителя физкультуры. Насилу откачали.
И, в связи со всем этим, неуверенность в благополучном исходе, простого, на первый взгляд, мероприятия, еще больше понижала планку моего настроения. Ведь что, казалось проще, подловить, оглушить (аккуратно), почту перлюстрировать, разбросать вокруг, объект накачать спиртным и оставить просыхать. Протрезвеет, потом пускай доказывает своим что не верблюд.
И еще один раздражающий фактор действовал на мою многострадальную нервную систему, в виде недовольного сопения за спиной. Все бы ничего, но вот когда Вася рассерженным буйволом сопит рядышком, впечатление такое, что где то неподалеку работает перфоратор. И реакцию вызывает соответствующую.
— Ну и чем ты так недоволен?
Вася еще немного посопел, поиграл в молчанку, но, в конце концов, сдался:
— Неправильно все это...
— Что именно?
— Зачем все было так усложнять?
— А мы простых путей и не ищем! Мы сначала создаем трудности, а затем мужественно их преодолеваем! Закон жизни и Советской Армии! Ты что забыл?
— Да все я помню! Но вот только не думал, что и здесь будет также.
— А с тобой, милый мой, только так и надо! Тут вам не здесь! И вообще Васек, твой махровый авантюризм помноженный на анархизм уже начинает утомлять!
— Вот только не заводись...
— Что значит не заводись? Знаешь Вася.... Платон мне друг — но истина дороже!
— И где я опять накосячил?
— Да везде, Вась! Везде! За что не возьмешься, то обязательно все с ног на голову переворачиваешь!
— Обоснуй!
— От обоснуя слышу!
— Ну, правда, кончай прикалываться. Если есть ко мне какие-то претензии, то выскажи прямо. А не ходи вокруг, да около.
— Прямо? Ну, хорошо! Сам напросился. Тогда слушай! И мотай... да на что хочешь, на то и мотай!
— Я весь — одно сплошное внимание!
— Не ёрничай! Тебе, обалдую, товарищ Сталин оказал высокое доверие, присвоив звание капитана государственной безопасности. А ты что сделал?
— Что?
— Тут же к званию прибавил прозвище!
— Какое еще прозвище?
— А то ты не знаешь, что в отряде тебя иначе как Капитан Сорви-голова, никто не называет?
— А что? Хорошее погоняло! Зачетное! Как у французского классика!
— Хорошее говоришь? Как у классика говоришь? К твоему сведению Луи Буссенар дал имя своему герою используя аллегорию. Тебе ведом такой термин, неуч?
— Не дурнее некоторых, обиделся Васек, — Аллегория — это иносказание!
— Вот именно — и-но-ска-за-ни-е! — По складам, как маленькому, повторил я. — Автор тем самым подчеркивал удачливость и авантюрный склад характера своего героя. Извини, но аналога русскому термину — оторва, во французском языке нет! Вот он и заменил его на Сорви-голова. Понятно?
— Ну и что?
— Ну и то! Ты Вася, конечно, оторва еще та, но вот только прозвище тебе дали совсем за другое...
— И за что же?
— За то самое! Ты какого... шурина, на дорогу поперся? На байкеров германских захотелось поохотится? Дело нужное! Врага нужно держать в постоянном напряжении. Да и уменьшить поголовье противника, тоже не лишнее. Вот только зачем ты всю молодежь партизанскую с собой потащил? Выпендриться захотелось? Собственную голову в петлю суешь — твое дело! Ты ей сам хозяин. Но пацанов-то, зачем надо было с собой тащить?
— Потренировать хотел, — удрученно вздохнул Вася, — на плэнере...
— Мастер-класс решил провести? — Догадался я.
— Ну-у! Типа того. Нужно же молодежь натаскивать. И лучше всего это делать на одиночном противнике.
— В общем-то, понятно. И дело-то, в принципе, нужное и своевременное. Вот только ты, Васек, забыл одну простую истину. Когда проводят мастер-класс, то показывают как НАДО делать! А ты?
— А что я? Я ничего.
— Вот именно что ничего. Ничего особенного! — Его простота начинала раздражать. — Ты почему проволоку решил использовать?
— Потому что веревку не нашел.
— Не нашел? Или не хотел искать? А взял первое что под руку подвернулось? Ты когда проволочку-то, стальную, натянул — то она как струна зазвенела. У тебя при этом ничего в голове не звякнуло? Правильно! Потому что нечему в пустой емкости звякать! А когда парочка байкеров на двухколесном драндулете влетела в нее с предсказуемым результатом? Тоже нет? Или сам такого результата не ожидал? Тогда это минус! Большой, такой, жирный минус! — И добавил как выплюнул. — Писатель!
— А причем тут писатель? — Васина физиономия выражала искреннее недоумение.
— Что, решил фанфик на Майн Рида сваять? — Попытался я объяснить неразумному. — Или продолжение его бессмертного творения — "Всадник без головы — 2"! Под жизнеутверждающим названием — "Байкеры безголовые"! И сколько их тушки умудрились проехать по прямой? Метров сто?
— Почти, — на его кислую физиономию было больно смотреть. Настолько она была удрученная, от переполнявшего его раскаяния.
— И чего ты этим добился? — Не смотря ни на что, я все таки решил его окончательно дожать. — Форму только на выброс! От кровищи не отстирать! Документы, по той же причине, нечитабельны! Никогда не думал, что в человеке столько может быть этой жидкости. Все насквозь пропитало! На мотоцикл никто садиться не хочет. Опасаются, что и с ними такое же может случиться. И как кульминация всей этой эпопеи — пацаны, три дня, к кухне не подходили. Блевали всем кагалом по кустам! А уж что им по ночам снилось я, даже, предположить боюсь! Петрович, уж на что мужик прижимистый, а распорядился им на ночь по сто грамм спирта наливать, чтобы во сне не орали! И в заключении — погоняло твое — Капитан Сорви-голова! Хотя, по большому счету, только твою голову и следовало оторвать, чтобы думала, прежде чем, что-то делать!
На это у него ответа не нашлось и мы, немного, помолчали. Но потом я все ж таки не выдержал и добавил:
— Только бесполезно это все.
Некоторое время он тоже молчал, но потом все таки спросил:
— Это почему?
— Потому что горбатого только могила исправит. И мало саму голову на плечах иметь. Нужно, чтобы в ней еще и серое вещество присутствовало. Хотя бы в минимальном количестве. А тебе она, судя по всему, нужна только чтобы шапку носить!
— Не только, — недовольно буркнул Вася и опять рассерженно засопел.
— Ага! А еще он в нее ест! Так что ли?
— Ну...
— Баранки гну! Думаешь что если я с тобой на боевые выходы не хожу, то и не в курсе того, что ты там отчебучеваешь? Ты же, после того случая — кумир всей партизанской молодежи! Они за честь считают к тебе в группу попасть. А еще быть очевидцами твоих очередных "подвигов". О чем, с восторгом и взахлеб рассказывают благодарным слушателям. А я, да будет тебе известно, даже из такой, отрывочной информации, в искаженном варианте изложенной почитателями твоих талантов, могу сложит два плюс два. И сделать вывод?
— И какие же это, интересно, ты выводы сделал? — Было видно, что он действительно заинтересовался.
— Тебе какая задача была поставлена? В рамках обеспечения предстоящей операции?
— Блокировать гарнизон, расположившийся в деревне, и всеми силами препятствовать их появлению в окрестных лесах. Преимущественно без использования минно-взрывных заграждений и стрелкового оружия. — Четко, как на занятиях отрапортовал он.
— Правильно, — я немного ему подыграл. — Все должно было выглядеть как чистой воды кустарщина. Инициатива доморощенных самоделкиных. Ни на что более не способных. Чтобы, с одной стороны, отвадить, а с другой стороны не насторожить противника. И тут твои архаровцы отстрелялись на отлично! Ничего не скажу. Что могешь, то могешь! Не зря ты их гонял до седьмого пота, передавая свой опыт. И инструктору твоему, ветерану войны во Вьетнаме, большой респект! Хоть чему-то смог тебя, балбеса, научить.
— Чего сразу обзываешься? — Надулся мой Василек.
— Это я еще любя! — Пресек я его потуги. — Дальше будет хуже. Да, твои мальчиши-плохиши нагородили столько всего интересного, что Рембо просто отдыхает и нервно курит в сторонке. Да и результаты впечатляют: шесть переломов конечностей, одиннадцать колотых ран, три трупа. Один в волчьей яме, на кольях, богу душу отдал. Второго бревном насмерть придавило. Третий в болоте утоп. И все как бы от естественных причин. Случайно. Что тут сказать — молодцы!
— Все верно, — согласился со мной Васек.— Вот только почему Плохиши? Все ж таки вред не своим, а врагу наносили. По результатам, впору именовать их Кибальчишами? Так было бы логичнее.
— Согласен. — Не стал я отрицать очевидное. — Но только не могут Кибальчиши находится под началом Мальчиша-плохиша!
— Это я Плохиш? — Он аж взвился от искренней обиды.
— Ну не я же, — вот только не трогают меня крокодиловы слезы. Причем уже давно. — Результаты убедительные и я это признаю. Вот только лучшее, оно ведь, как известно — враг хорошего!
— Это ты к чему сейчас сказал?
— А ты не понимаешь? — Я опять начал заводиться. — Хотели как лучше, а получилось как всегда! Какого... лешего, тебя потащило посты проверять?
— Так эта... — он мучительно подыскивал оправдание. Потом вдруг нашелся. — Святая обязанность... каждого командира...
— Вот только не надо мне здесь петь революционных песен! Ладно? — Я его потуги пресек на корню. — Святая обязанность... Святая обязанность СВОИ посты проверять! Тебя же понесло проверять немецкие посты! И что удумал стервец! Как там один твой, не в меру языкастый, почитатель таланта на кухне заливал! "А товарищ капитан как подползет! Как даст фашистам по кумполу своим пудовым кулаком! А потом посадит их себе на коленочки — и песенки им поет!" Что за фигня, Вася! Что ты им там напевал? Устав караульной службы?
— Колыбельную... — потеряно проблеял он. На него было просто жалко смотреть. Как мелкий воришка, пойманный на горячем, чес слово.
— Какую еще колыбельную? Из серии:
"Баю, баюшки, баю!
Не ложитесь на краю!
Придет серенький волчок,
и ухватит за бочек!" Что это еще за "Спокойной ночи, малыши!"?
— Ну, типа того, — было прикольно смотреть на этого заигравшегося, великовозрастного, ребенка. — Старая немецкая колыбельная. А вторая, наоборот. Призывная такая. В лес зовущая!
— Ага! Из оперы: "Приходите девки в лес, покажу вам ИНТЕРЕС!" Так что ли?
— Ну да! Ты же сам говорил — сделать все возможное, и невозможное, чтобы противник в лес не ногой. Ну я и пугал их! Немножко... То предостерегал от подобных прогулок, то наоборот, приглашал в лесок. "Приходи ко мне в лесок — я вь...бу тебе разок!" До кого как дойдет.
— Ну хорошо! А маску Шрека зачем нацепил? Я еще думал, какого черта тебя за ней в Псков носило. А оно вон, что, оказывается.
— Это чтобы прикольнее было! Веселее!
— Кому веселее? — Я уже не сдерживаясь хохотал во все горло. — Ты хоть в курсе, что шестерых караульных, после твоих колыбельных, немцы в психушку отвезли? Сам видел, как их связанных бинтами, в грузовик грузили. Остальные из домов не выходят.
— Ну, так, что и требовалось доказать! — Он довольно осклабился. — Если из домов не выходят, то в лес, тем более не сунутся. Считай — поставленную задачу мы выполнили!
— Частично выполнили. — Осадил я его. — Но все равно это прямо ребячество какое то. Вроде бы взрослый человек, вон уже голова вся седая, а туда же. Или седина в бороду — бес в ребро? Так это вроде бы о другом говорилось? А в прочем какая разница? Сплошное мальчишество и рассвистяйство...
Вася, в очередной раз насупился и замолчал.
Что меня коренным образом не устраивало. Потому что мне давно не давал покоя один животрепещущий вопрос. Прямо какой-то червячок свербел, в одном, очень деликатном месте. Но и сам вопрос был не менее деликатный. Поэтому задавать его в лоб, да еще и под унылое настроение напарника, значит было наверняка получить невнятный ответ, или оппонент просто уйдет в глухую несознанку. И даже под пытками не скажет правды. Поэтому попробуем пойти "другим путем".
Раз не получится этого дуболома запугать, попробуем поманить его сладкой коврижкой. А что может быть слаще чем лесть? Даже крыловская ворона на нее купилась, а уж тут то....
— Вась!? А Вась!? Ну ладно тебе. Хватит дуться, как мышь на крупу. Кто тебе скажет правду, если не я? Другие тебя так сильно боятся, что прямо даже уважают. И никогда слова тебе поперек не скажут. Из-за твоего, НЕПРЕРЕКАЕМОГО, авторитета. И как представителя органов. Внутренних. И, тем более, как человека, обладающего подавляющей, я бы даже сказал, расплющивающей, широтой души!
— Стебаешься? — Вася с подозрением покосился на меня.
— Да ни Боже мой! — Постарался я его успокоить. А у самого в голове промелькнули слова из песни: "Что ты милая, смотришь искоса, низко голову наклоня?" Ну и далее по тексту: "Трудное высказать и не высказать, все что на сердце у меня!"
— Ну действительно, Вась, кто тебе еще правду-матку скажет, кроме меня? Мне это и по должности положено, как твоему командиру. И как другу... Я надеюсь, что я твой друг? — И вопросительно уставился на него.
— Друг... друг, — нехотя, сдавая позиции и успокаиваясь, выдавил он. Предварительно, конечно, покряхтев и пошлепав своими толстыми, как у негра, губами. Потом махнул рукой, и... — Ладно! Проехали!
— Ну вот и хорошо! — Обрадовался я. — Вот и славно!
Теперь можно было переходить к самому главному.
— Ну а раз мы друзья, то скажи мне как другу, — я перевел дух, собираясь с силами, и выдал. — Почему в деревне, там, в будущем, от тебя бабы шарахаются, как черт от ладана?
Вася аж рот открыл от неожиданности. По всему было видно, что такого вопроса он не ожидал. А я взял быка за рога и стал дальше развивать тему, не давая ему опомниться.
— Ну правда Вась. Чтобы мужики тебя сторонились я видел неоднократно и это объяснимо. Но у слабой половины человечества ты всегда вызывал вполне закономерный интерес. А тут такое? Сам был свидетелем тому, как издалека тебя завидев, деревенские бабы, мелко крестятся и стараются перейти на другую сторону улицы. А некоторые даже разворачиваются и забыв зачем шли, наутек шустрят в обратную сторону? Вот и стало мне интересно, чем же ты их так напугал? Причем всех одновременно? — И вопросительно уставился на него.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
