Путь Красного Ангела

Хотя о чем это я! Помнится, капсула одного из Примархов пробила земную кору одной из планет, так сын Императора не растерялся и голыми руками проложил себе дорогу через многокилометровую толщу земли. Потому что Вархаммер 40000, работаем на ПАФОСЕ с 1987 года...

Ситуация сейчас складывается не в нашу пользу — мы в низине между холмами и к нам направляется пять всадников. Спрятаться не получится, да и сомневаюсь, что Ангрон стал бы. Начать объяснять ему, что именно эти люди сделали его рабом — тоже не вариант. Несмотря ни на что, мне еще не до конца доверяют, а тыкать пальцем в первых встречных людей со словами: "Вот, это они виноваты!" — плохой вариант. Забавно, но это говорил во мне опыт оригинального Мерзамира.

Когда на холме показались всадники, предаваться излишним рассуждениям было нельзя. Причем Ангрон среагировал быстрее всех — бросил мой шлем и перчатку, сунул руки в неглубокий снег и быстренько поднял пару увесистых камней. Следующим был звук, когда пуля ударила о психокость моего меча. Часть меня восприняла данный факт, как нечто само собой разумеющееся, и просто чуть сдвинула клинок, отражая вторую пулю. Другая моя половина отстраненно удивилась и ехидно заметила, что если бы я отбил пулю обратно в стрелка, можно было смело называть себя мастером-джедаем.

Тем временем события понеслись вперед — где-то даже в прямом смысле. Трое всадников выхватили мечи и понеслись на нас, оставшиеся принялись стрелять в меня из ружей. Отбив еще пару пуль, я выхватил пистолет и дважды нажал на спуск. Тонкие и необычайно острые сюрикены врезались в лица стрелков, разбив горные очки и застряв в их мозгах — мгновенная смерть. С двумя мечниками разобрался Ангрон, в варваско-примарховской манере, швырнув в них камни с такой силой, что булыжники сначала пробивали лошадиные головы, а потом подбрасывали в воздух всадников, разворотив им грудь. Мертвые тела людей и животных кубарем полетели с холма, растапливая снег горячей красной кровью. Последнего нападавшего, даже не успевшего среагировать на смерть товарищей, я застрелил.

Две секунды боя. Оставшиеся в живых лошади собрались было ускакать прочь, но Ангрон меткими бросками камней убил их всех. Немного подумав, я признал это разумным — мало ли, куда они доскакали, кто бы их нашел, и какие выводы бы сделал. Слишком много было бы "бы". Лучше уж совсем без них.

О кстати, нас можно поздравить — и еда для нас, и одежда для Ангрона, и даже какое-никакое оружие. Только очень странно, что люди, ради забавы втыкающие в головы гладиаторам древние имплантанты, так странно вооружены. Мы что, во времена первой мировой — два ружья на пятерых?

Впрочем, что толку стоять, лучше пойти и посмотреть. Вот как Ангрон — лишними мыслями голову не забивает, сразу пошел любопытничать.

Солдаты, если судить по одинаковым шевронам, своей серой одеждой напоминали мне солдат вермахта. Еще сильнее образ дополняли типично немецкие каски и шерстяные серые платки, обмотанные вокруг рта и носа. Слой инея из-за дыхания на них напомнил мне, что мы с Ангроном не мерзнем исключительно благодаря моему псайкерству.

Если бы оно еще работало бы адекватно. Сейчас мои способности работают больше на эмоциях — хотел укрыть ребенка от холода, хотел объясниться и не умереть при этом. Но весь мой опыт Видящего говорил о том, что это не только расточительно и неэффективно, но и опасно. Ведь твари варпа эмоции просто обожают, можно сказать, до смерти любят.

Основным отличием от солдат второй мировой войны было наличие кирас, наручей и наголенников, явно предназначенные для защиты от холодного оружия, а не от пуль. Несколько странно — каждый из стрелков успел выстрелить дважды, а это говорит о хорошей скорострельности местного огнестрела.

Пока я осматривал тела, Ангрон, не стесняясь, раздел одного из убитых мною, поскольку убитые камнями выглядели так, словно в них выстрелили из чего-то крупнокалиберного. Вмятая внутрь сталь брони, здоровая дыра в спине, окруженная осколками костей и ошметками внутренних органов — все увиденное не произвело на меня ни капли впечатления. С чего бы? В моей памяти эльдар есть виденное и пострашнее.

Хранитель Секретов, например.

Естественно, одежда оказалась мальчику великовата, но он где нужно подгибал, а временами и вовсе отрывал лишнее. Ненужная ткань ушла на портянки, чтобы нога в сапогах не болталась. А вот ни каски, ни очков или кирасы Ангрон не взял. Повертел броню в руках, с легкостью смял и брезгливо отбросил. Впрочем, сейчас она ему не подходила даже по росту, так что поступил он вполне логично, это не одежда, просто подогнуть для удобства будет мало. Глядя на то, как провисают плечи шинели на Ангроне, с трудом вериться, что в будущем в этом мальчике будет почти четыре метра роста, и он шинели местных в качестве рукава сможет использовать.

Мы тормошили трупы больше получаса, стаскивая все в одну кучу, причем получилась такая согласованность сама собой, даже без слов. А вот я быстро осознал свой промах — последнего нужно было брать живым. Слишком уж было много странностей. Нет, были и вполне логичные вещи, вроде палатки, спальных мешков, котелка и прочих атрибутов дальнего похода. Но среди сухпайка, например, не было консервов. Крупы, вяленое мясо, сушеная рыба — а ведь тушенка и сытная, и места особо не занимает. Хотя, может это я, со своими знаниями, чего-то не понимаю.

Ну ладно, может насчет тушенки это я дурак. Но бронирование и вооружение не сходились совершенно. Люди были защищены именно кирасами, это были даже не стальные нагрудники времен второй мировой. Защита на руках и ногах это только подтверждала. И я бы махнул рукой, будь у солдат винтовки похуже. Мушкеты там или хотя бы аналоги первой мировой. Но нет, местные стрелки были вооружены автоматической винтовкой с родным донельзя калибром 7,62. Коробчатый магазин на двадцать патрон, тяжелый штык-нож, острый наконечник пули — от такого кираса спасет разве что чудом. Но надо бы испытать.

-Нужно проверить их оружие, — повернулся я к Ангрону и на мгновение впал в ступор. Пока я размышлял над несостыковками, мальчик успел не только приодеться, но и разобрать второе ружье. Сейчас он медленно собирал его заново, скорее не из-за отсутствия опыта, а из осторожности и неопытности. Ну, с его силой было бы легче легкого сломать какую-нибудь деталь.

Ангрон сосредоточенно дособирал оружие и поднялся с земли. Хах, только сейчас отметил, что длинное ружье вместе со штыком одного роста с мальчишкой. Мы уложили вражескую броню и сделали по ней несколько выстрелов, после каждого отходя еще дальше. Было заметно, что пальба из винтовки будущему Примарху только в радость. И, не смотря на размер оружия, отдачу Ангрон не ощущал, хоть стрелять ему и было неудобно.

О, Иша, мне пора перестать обращать внимание на чудовищную силу мальца.

Результаты стрельбищ только подтвердили мои догадки, никакой защиты от пуль кираса предоставить не могла, одинаково пробиваясь что с пятидесяти, что с двухсот метров. Дальше отходить мы не стали, смысла не было. Ангрон задумчиво провел по пулевым отверстия и выдал:

-У них очень мало ружей.

Я кивнул, соглашаясь, и дело было даже не в жутком превосходстве огнестрела над такой бронькой. Так, к каждому ружью был всего один магазин. Около полусотни патрон были просто россыпью рассованы по карманам, а на лошадях вообще боеприпасов не было.

Ружей на всех не хватает, зато в достатке горные очки из пластика. Основная направленность защиты от холодного оружия, а мечи и кирасы выкованы чуть ли полностью одинаково, что намекает на фабричность. Одинаковая униформа — либо государство, либо крупная организация.

Мне срочно нужно вспомнить все о Нуцерии. Вся поверхностная информация сводиться к наличию рабства и непрекращающейся войне на планете. Мысли в очередной раз укололи необходимостью пленного. Ладно, как найдем безопасное место, помедитирую над той кашей, что у меня в голове. И это не только ради знаний, но для себя самого. Когда мысли сводятся на странностях моего поведения, на изменение лексикона, на мое недоумения на собственное спокойствие при виде крови убитых мон-кей — это напрягает. Все же, чуждая мне мон-кейская душа привнесла в мой разум часть своей личности, а не только воспоминания. Мне не хочется узнавать на личном опыте, к чему может привести такое воздействие.

-Почему они напали на нас? — неожиданно спросил Ангрон, по-прежнему вертя в руках расстрелянную кирасу.— Они очень слабые, но я не чувствовал страха. Ты гораздо сильнее их, но твой страх был очень силен.

-Потому что, в отличие от меня, они не знали, кто ты такой. Перед собой они видели маленького мальчика, а в понимании взрослых — все дети слабы, — отвечая я, подбирая свой шлем и перчатку. Последнюю тут же одел, а головной убор повесил на специальное крепление на поясе. — Ты заметил — они атаковали в первую очередь меня, потому что увидели броню и оружие.

-Но зачем?

-Это их земля и на ней мы чужаки. Видимо, чужаков здесь очень не любят.

-Я сильнее их, — просто заметил мальчик и, словно бумажный лист, несколько раз сложил кирасу.

-В моем видении, — ухватился я за предоставленную возможность. — Именно эти люди сделали тебя рабом. Когда ты убил меня, своей силой я смог серьезно ранить тебя, и ты попал к ним в плен безвольным и беспомощным. Придя в себя, ты уже был цирковым развлечение, убивающим других ради увеселения толпы. Не недооценивай тех, кто слабее тебя, Ангрон. Вовремя нанесенный удар, даже слабый, способен повергнуть в стократ более сильного противника.

Хм, то, что я сейчас говорю мальчишке, по сути, есть боевая доктрина эльдар. Один хирургически точный удар в нужном месте и в нужное время — и враг побежден. Аспектные воины именно для такой стратегии и предназначены.

-Но мы не сразились. Ты не мертв и я не ранен! — вскинув голову, с улыбкой сказал Ангрон. — И я не стану рабом.

И хоть это и верно, озвучу я совсем другую мысль.

-Твоя судьба уже изменилась, но этого еще недостаточно. Для простого человека не быть рабом — уже было бы достаточно. Но ты...

-Они склонятся передо мной, — прервал меня Ангрон, прикоснувшись к своей голове жестом, словно что-то вспоминал.

-Но для этого ты должен стать еще сильнее, — поправил я мальчика. — И что еще важнее — ты должен узнать гораздо больше, чем сейчас.

Да, если показанное мне душой мон-кея видение верно, то это будет самым верным решением. Я сделаю Ангрона правителем этой планеты. И...

-Кроме того, есть еще кое-что, необходимое тебе, чтобы оставаться свободным. Знание правды о нашей вселенной.

* * *

Путь до пещер они прошли в молчании, груженные трофейными припасами. Замерзшие тела людей и лошадей оставили под открытым небом на поживу хищникам. Ангрон уже не думал о произошедшем — схватка была слишком короткой, чтобы хоть как-то взбудоражить его кровь, а о погибших он и не думал сожалеть, ведь они напали первыми. Да и слова Мерзамира заставляли задуматься. Отчего-то решение стать владыкой целого мира нашло живейший отклик в сердце молодого Примарха.

Будь на месте Ангрона другой человек, он бы задумался о своем поведении. Хладнокровное и моментальное вступление в бой, отсутствие рефлексии на смерть, мародерство. Даже тот факт, что впервые увидев мир всего несколько часов назад, он уже планирует стать хозяином планеты, причем на полном серьезе — уже выглядит очень странно. Но не для Примарха, генетически улучшенного сверхчеловека, рожденного в материнской капсуле из генетического материала Императора. Право власти было не просто у него в крови — это была сама суть Примарха.

К тому же, несмотря на все свое совершенство — Ангрон был ребенком. Поэтому он не задумывался над собственными возможностями и желаниями. Он отвечал на агрессию агрессией, и принял, пусть и не до конца, того, кто укрыл его от жгучего ледяного ветра. К тому же, Мерзамир сказал несколько вещей, серьезно заинтересовавших Ангрона. И несколько его слов будоражили мысли мальчика. Нет, не предвиденье будущего, не становление правителем. Но Ангрон терпел, принимая тот факт, что сначала нужно найти убежище.

Он терпел, пока они не дошли до пещер. Терпел, когда они выберут подходящую. Ждал, пока они расставляли палатку и размещали трофеи. И когда все дела были закончены, он улыбнулся — время пришло.

Меч сделал небольшой кувырок в воздухе и должен был упасть за спиной Мерзамира, но тот резко обернулся и ухватил стальной клинок за рукоять.

-Сразись со мной, — бросил вызов Ангрон, поднимая свой меч. Ножны были крепко привязаны к рукояти, мальчик вовсе не хотел убивать нелюдя. И пусть длина меча Ангрону не подходила, для него вес оружия просто не ощущался. — Ты сказал, что в видении я убил тебя, но и сам был ранен...

-Моей силой, а не моим мечом, — заметил Мерзамир, на что мальчик только кивнул.

-Да, я помню. Но я хочу сразиться, хочу стать сильнее. И я чувствую, бой с тобой поможет мне.

Тонкая улыбка отразилась на губах Мерзамира и он грациозно крутанул меч в руке.

-Будем считать это уроком. Одним из многих, — сказал он, отстегивая и отбрасывая оружие с пояса. Следом отправился шлем.

-Я буду очень внимателен, учитель, — ухмыльнулся Ангрон и бросился вперед.

Нелюдь не стал жестко блокировать удар, а легко отвел его в сторону плоскостью меча. Примарх успел отклониться от ответного удара, а второй он принял на блок — и пропустил удар ногой в грудь. И пусть Ангрон был несколько тяжелее человеческого ребенка своего возраста и роста, для Мерзамира он был легким. Мальчика чуть отбросило, но реакция снова спасла его от выпада. Ангрону пришлось блокировать еще два удара, прежде чем он нанес свой, но снова совершил прежнюю ошибку — вложил слишком много силы. Инерция увлекла его, и нога в черном бронированном ботинке пробила в бок. Радостно заревев, Примарх снова бросился в атаку.

Они дрались почти пять минут. Разгоряченная кровь согревала сердце, пропущенные пинки и удары лишь раззадоривали Ангрона. Он быстро понял, что не стоит вкладывать всю силу в удар, иначе он просто не успевал отразить контратаку. А Мерзамир предпочитал именно такую схватку — отвести клинок противника, уклониться в сторону, с нечеловеческой ловкостью уйти от удара и ужалить в ответ. Нелюдь был слабее Ангрона, но превосходил его в скорости и ловкости, а самое главное — обладал огромнейшим опытом схваток. Примарх чувствовал это, его инстинкты подсказывали ему, что Мерзамир уже не раз сражался с теми, кто гораздо сильнее его.

"Правильно нанесенный удар повергнет даже сильного противника".

Эти слова были сказаны совсем недавно, но сейчас Ангрон начал понимать их. Знания в его голове были лишь теорией. Инстинкты направляли его удары, но Мерзамир как раз знал, как биться с такими противниками. Опыт, знания этого старого существа, пахнущего странно, совсем не по-человечески — Ангрон собирался познать их все, до мельчайшей крупицы.

Бой закончился разочаровывающе неожиданно. Меч Ангрона, несколько раз уже столкнувшись со стенами пещеры, не выдержал такого обращения и сломался у самой рукояти. Мерзамир тут же остановил свою атаку и опустил клинок вниз. На лице Ангрона отразилось выражение вселенской обиды, пока он крутил в руках уцелевшую часть меча.