Пираты острова Крит

— Делика, но ты же знаешь, что я не колдун. — унылый кивок подтвердил мою фразу, — Я Ангел, и понемногу колдовать не умею — или все, или ничего. Для начала, давай наколдую тебе тридцать тысяч солидов, которые ты получишь в течение полугода — ты согласна?

— А? Что ты сказал? Сколько? ЭТО... почти по таланту (26,2 кг.) золота в месяц?!

— Сколько сказал, столько получишь. И пока я не закончу говорить — ты молчишь. Что говорю делать — ты делаешь, если даже очень захочется пи-пи — терпишь, поняла?!

— Поняла! А если не пи-пи?... Не, я это так. Я все поняла.

— Сейчас разворачиваешь кресло спинкой к зеркалу садишься и замираешь с закрытыми глазами.

Пока синеглазка выполняла мои распоряжения, сгонял Ваню за большим косметическим набором и ножницами, и попросил подготовить жаровню, от которой за неимением электричества, работала плойка. На все приготовления ушло не менее получаса, но выдержки у индуски не занимать, и та даже не пошевелилась.

— Итак, начнем. За всю многотысячную историю, человечество не знало ни одного колдуна, обладающего властью и богатством. В основном — голь перекатная. Следовательно, просто наколдовать себе денег — невозможно. Но та же история сохранила имена мудрых правителей, которые обладали неслыханным богатствам и утопали в роскоши. На самом деле, эти несметные богатства, как правило, результат экономических реформ и перспективных проектов, начатых его предком, и на его же деньги. Отдача от которых стала действительно ощутимой уже после воцарения его отпрыска. И вот тут мы подходим к самому интересному — ОТКУДА у папаши такая куча денег, которых хватило не только на создание долгосрочных проектов, сильной инфраструктуры, способной противостоять любым проискам извне, но и еще оставить приличный капитал наследнику?! Оказывается, все просто! В результате успешных наступательных войн, материальные ценности, технологии и ресурсы соседей стали его собственностью. Кстати, тех самых соседей, что проводили экономические реформы и перспективные проекты, а в настоящее время пожинали плоды своих усилий, находились на вершине благосостояния — но не смогли ничего противопоставить умному, дерзкому и везучему захватчику. И вот тут мы подходим к самому главному — ОТКУДА у молодого парнишки такой ум, военные таланты, дерзость — вроде как не совместимая с рассудительность — и везучесть? Самое простое объяснение этому феномену — он, или его советник, такого же божественного происхождения, как и я.

Это я вспомнил, как мы дискутировали с Дедом на тему — единственные ли мы с ним попаданцы, или были еще и другие. Вот он и выстроил теорию, что крайне быстрый взлет отдельных государств, сопровождаемый небывалыми военными победами, экономическим ростом и научно-техническим прогрессом, практически однозначно указывает на это.

— И так мы подошли к тому, что у тебя появился советник. Теперь посмотрим, что имеешь ты?! Полностью разоренное графство, и два полка неприхотливых и сносно вооруженных горцев. В настоящий момент только этот свой ресурс ты сможешь обратить в звонкую монету, поскольку другого просто нет. А сейчас слушай внимательно — совет! Берешь у меня сотню инструкторов, и в течение двух месяцев они с твоей помощью превращают этот сброд в боеспособное подразделение. Если это удается, я нанимаю твое войско — с выплатой, естественно, тебе, по солиду за каждого воина в месяц. Главное, ты должна понимать — чем выше выучка и дисциплина твоих воинов — тем меньше потерь и больше трофеев. А сумма, полученная за трофеи, может в разы превышать выплаты за найм. Много трофеев, мало потерь — твои люди сыты довольны, а ты для них и царица и богиня...

Уже не раз за собой замечал, что после, эпохальных бесед с Дедом, которые предрекали новые авантюры — как правило сложные и опасные — моя психика нуждалась в каком-нибудь спокойном творчестве. Лучше всего помогало рисование. Я рисовал — не важно что, лишь бы красивое, будь то эфес для абордажной сабли, предметы одежды и украшения, фигуры богинь украшающие бушприт будущих кораблей... и это помогало. Разрозненные, непонятные фигурки мыслей укладывались в компактные и знакомые фигуры, вытесняя тревожный сумбур из головы. В данном случае захотелось поработать над образом Делики, из которой я решил сделать надменную аристократку в агрессивном стиле вамп. Не останавливая беседу, я стянул шнурком волосы на затылке синеглазки, и стал накладывать макияж. Который затем снимал ватным шариком, и начинал заново. Так повторялось несколько раз, пока результат меня полностью не удовлетворил. Затем занялся ее прической. Тут пришлось действовать куда более осторожней — отрезанные локоны ватным шариком не приклеишь. Во время процедуры приходилось прерывать свою беседу на краткие команды — 'подбородок выше, широко открыла глаза, наклонила голову'. Завершило визаж колье из насыщенного синего цвета сапфиров, которое и так было мной отложено, как подарок синеглазке, из-за удивительного сходства цвета камней с глазами Делики. Одним движением поднимаю кресло с индуской, и разворачиваю его к зеркалу.

— Открывай глаза!

Однако реакция синеглазки на увиденное меня озадачила. Мертвую тишину вдруг прервали всхлипы.

— Саня, ты точно гад! Ты же меня такой красивой мог сделать еще в Константинополе. А сейчас мне даже нечего надеть, чтобы соответствовать образу... Уу— у...

— Фигня вопрос! Завтра нарисую костюмы под твой образ, и через неделю наряды будут готовы.

— А чего так долго?! — всхлипы прекратились, но капризные интонации в голосе остались, — Неужели нельзя пораньше?

— Пораньше тебе без надобности. — как отрубил я, — Завтра вечером мы отправляемся на Кипр. И уж поверь мне на слово— там тебе будет не до нарядов.

* * *

Появление Делики в обеденном зале было триумфальным, — иначе не назвать. Первым индуску увидел андоррец — и почему-то сразу вскочил, чуть не опрокинув стул. Касим, удивленный поведением Фараха, повернулся в направлении его взгляда — и так и застыл с приоткрытым ртом.

— Закрой рот, деревня. — немедленно отреагировала синеглазка, согласно отведенной ей роли надменной аристократки, — А то ворона залетит.

Надо отдать должное скорости реакции друга — ошарашенное выражение лица тут же сменилось на скучающе-ироничное. Вот только прихваченный до этого кусок дичи с общего блюда он аккуратно положил не в тарелку, а в кубок с вином. Похоже, кроме меня этого никто не заметил. Ближники прибывали в культурном шоке, а Делика купалась в лучах славы. Выдержав паузу, синеглазка достала из рукава платок, протерла им лысину Касима и чмокнула его в макушку. Касим вроде как возмущенно протер голову салфеткой, а Делика вроде как возмущенно наградила его за это подзатыльником. Друзья утолили первый аппетит, и поделись свежими новостями. В частности, как Андоррец с Касимом были засветло подняты Салехом , и под его присмотром ремонтировали сельхозинвентарь, а после того, как с рынка доставили черепицу — загнал невинно осужденных каторжан на крышу. Обливаясь потом, капитаны костерили на все лады Салеха, меня, жару, черепицу, сломанную лопату, вино, судьбу, но дело все же сделали. После того, как новости иссякли, все взоры скрестились на мне. Я не заставил себя долго ждать, отодвинул пустую тарелку, и окинув взглядом присутствующих, заговорил.

— Фарах! Завтра вечером на твоей 'Астере' выходим на Кипр. 'Астера' уже прошла ходовые испытания, и ее капитаном стал андоррец. 'Адрастея' (богиня справедливости и наказания) — четвертая боевая единица моего флота, родная сестричка 'Астеры', уже сошла со стапеля, и обрастала такелажем. А стапель уже готовили под флагман моего флота — 'Афину'.

— Касим — ты связываешься с Мутным, делай что хочешь, но вся его агентура на Крите должна работать на нас — подробности у Деда. Дед — общее руководство, и с Вовой ( Волдо — второй из парнишек художников) рисуете компоновку 'Афины'...

— Без сопливых скользко! — беззлобно отреагировал Дед, — Ты главное не забудь там встретиться с Платоном, и переговорить о возможном временном снятии части его гарнизона с Кипра. И еще — подыщи броньку для графини.

— А это еще зачем? — тут же вскинулась синеглазка, — Мы что, по дороге на Кипр собрались с кем-то повоевать?!

— Нет! — скрипуче рассмеялся Дед, — На ближайшие полгода — это твоя повседневная форма одежды. Даже не так — это твоя вторая кожа, которую ты должна носить, как будто в ней родилась.

— Ты хочешь сказать, что графиня, и при том главнокомандующая, должна самолично штурмовать стены?

— При определенных обстоятельствах — и такое вполне возможно. Но я пока про подготовку и выучку твоей деревенщины. Чтоб добиться полного подчинения своего войска, ты должна стать личным примером. Всегда бодрая и аккуратная, твой доспех сверкает. Ты первая, в полном доспехе, груженая фашинами добегаешь до рва. Быстрее всех взбегаешь по штурмовой лестнице на стену. И основная твоя команда — делай как я! Ты должна понимать, что как клисуарха тебя никто воспринимать не будет — подстилка из метрополии, со связями — да, властная и жестокая — да, военноначальник и командир — никогда! Хуже всего, что к переменам, рушившим вековой уклад плохо относятся 'лесники' и 'пустынники' — горцы следующие, они хоть и менее консервативны, но зато гораздо патриархальней. Поэтому ты должна рвать жилы, чтоб сломать шаблоны. Саня подберет тебе инструкторов, которые враз уважать себя заставят, а ты должна заставить их признать тебя за командира.

Добившись полной загрузки индуски, Дед переключился на меня, вводя в курс всех дел, и всего, что произошло в городке за время моего 'отдыха' на стрелковом полигоне. Мои возмущения Дед пропустил мимо ушей.

Добравшись до спальни, сразу заметил, что половину территории кровати занимает женская фигура. Разделся, и нырнув в постель, сразу облапал и прижал к себе знойную красотку.

— Саня! Даже не думай! Я легла сюда только потому, что раньше никогда не спала на таких мягких постелях.

— А, это ты... — напустив в голос разочарования, произнес я, — Извини! И тут же, разорвав объятья, повернулся спиной к синеглазке.

— Что?! А кого ты ожидал здесь встретить?! — а в ответ тишина, — И не смей ко мне поворачиваться спиной! Ты вообще слышишь, что я говорю?!

— Я всегда сплю на правом боку. И если тебе важно, чтоб я спал к тебе лицом, можешь перелечь на другую сторону.

После минутной паузы последовали чертыханья, и синеглазка перекинула через меня ногу. Когда ее тельце переваливалось через мою тушку, последовал жесткий захват. Графиня, конечно, попыталась было освободиться, но не успевала за моими руками. В результате — кроме того, что освободиться ей не удалось, она еще и лишилась всего нижнего белья. Делику в ярости, я уже видел, но Делика в любви — это нечто! Я почувствовал себя робким гимназистом, которым овладела слетевшая с катушек нимфоманка. Не люблю, когда женщины доминируют в постели, но тут было совсем другое — будто, выкладываешь на прилавок пятак, а вместо двух ирисок получаешь два торта. Наконец, вздрагивающая всем телом, синеглазка рухнула на постель уже справа от меня. Постепенно глубокое и частое дыхание стало тихим и размеренным. Я уж думал, что она заснула, когда раздалась ее речь.

— Ты мне должен за порванное белье, шелковое, между прочим.

— Между прочим, Дед говорил, что второй твоей кожей должен быть доспех, а не шелковое белье — так что сама виновата. — проведя рукой по соблазнительным окружностям, ответил я, — Да и относиться потребительски к хозяину, который пустил гостью в свою постель...

Но, похоже, меня уже никто не слушал — Делика спала. На зарядку индуску решил не будить, но сразу по ее окончании вернулся в спальню, подхватил с кровати упирающееся чудо, и понес его в душ. За завтраком синеглазка пробовала было побурчать, но зверский аппетит и обилье яств быстро заставили переключиться жрицу на более актуальные проблемы, да и с набитым ртом не очень-то побурчишь. Сразу после завтрака отвел разомлевшую графиню к кузнецам, чтоб подобрали ей бронь получше и подогнали по фигуре. Все! Делика до обеда нейтрализована, а у меня есть время оббежать городок мастеров. Первым делом посетил 'слесарку' — так Дед прозвал цех технических ювелиров. Птиц уже был на месте.

— А ну глянь, Саня, на это. — кивок в столону верстака, — Что скажешь?

На верстаке лежал двуствольный пистоль, похожий на короткий обрез вертикали. От экземпляров, что сохранила моя память о старинных пистолях, этот образец отличался удобной анатомической рукоятью и вентилируемой прицельной планкой на стволе. В руке, несмотря на тяжесть, лежал как влитой, а цель благодаря планке легко ловилась и сопровождалась.

— Вижу, что пистоль тебе понравился. — с усмешкой произнес Дед, — Это всего лишь прототип, и притом под капсюль. Внешне я его содрал с Beretta Silver — очень удобное, и изящное ружьецо. Не буду загадывать, но надеюсь через месяц-полтора ты получишь новую убийственную игрушку.

Утро следующего дня меня встретило морской свежестью, легкой качкой, и забористым матом боцмана. Капитанская каюта на 'Астере' была чуть ли не вдвое больше чем на 'Авроре', но двухуровневая койка осталась. Делика накануне, перед сном, стягивая с себя броню, заявила, что спать будет внизу, я сказал, что если она не будет сильно ворочаться во сне, то я не возражаю. Графиня нахмурилась, и категоричным тоном потребовала, чтоб ЭТОГО — показывая пальчиком на постель — сегодня не было. А то, дескать, я ее совсем заездил, и она не высыпается. Я конечно признал правоту ее слов, и приготовился ко сну. Но не тут-то было! Синеглазка, как назло, вместо того, чтобы заснуть, стала ворочаться и шумно вздыхать. Я уже собирался перебраться на верхний ярус, когда услышал.

— Саня, ты гад! Ты специально сказал, чтоб я не ворочалась! Я теперь не могу найти места, чтоб заснуть.

'— Ну нифига себе заявочки!'

— Ладно, — со вздохом произнес я, — ухожу на верхний ярус. Спокойной ночи!

— Ну уж нет! Ты там будешь дрыхнуть, а я ворочайся всю ночь! С этими словами Делика оседлала меня и впилась своими губами в мои...

Боцман костерил вахту руссов за то, что они тупые неучи, не понимают команды на человеческом — читай — греческом, языке. Я в воспитательный процесс лезть не стал. Немного размялся, помахал саблей, поползал на скорость по вантам и реям. Хорошенько взмокнув, сиганул за борт, догоняя сбросившую ход 'Астеру'. За завтраком меня развеселил Фарах. Оказалось, что когда я плыл за судном, на палубу выбралась Делика, и поинтересовалась у андоррца, где я. Фарах на чистом глазу поведал графине, что я во время зарядки свалился за борт, и показал плывущею в метрах семидесяти за кормой мою тушку. На возмущенный приказ графини — немедленно остановиться и подобрать Саню, невозмутимо ответил, что остановиться может только по приказу главнокомандующего, то есть меня. А раз такого приказа не было, то и остановки быть не может. Синеглазка, недолго думая, уперла свой стилет в горло андоррца и потребовала немедленно остановиться. Смеялись все кроме Делики, та только пристально посмотрела на андоррца, и пообещала вернуть шутку, но если Фарах плавает хуже, чем я, то ее это не касается. То, что индуска не бросает слова на ветер и быстра на расправу, Фарах, как посвященный во многие наши тайны, знал — и осторожно посоветовал графине отвечать на шутку шуткой, а не смертоубийством. На что та удивленно спросила, а в чем разница. Тетерь смеялись все, кроме андоррца. В облюбованной нами бухте на Кипре было уже тесновато. Кроме 'Авроры' и 'Толстяка', там расположился когг 'Арсенал' — приз, отбитый у пиратов, неизвестная мне шебека, и пара галер. Втиснувшись в узкую горловину и аккуратно лавируя, пришвартовались лагом к 'Толстяку'. К арендованной крепости подошли с синеглазкой налегке — все наши шмотки принесут матросы с 'Астеры', как только закончат со швартовкой и прочими необходимыми работами, связанными с переходом парусного судна на продолжительную стоянку. У подножья холма, на котором располагалась крепость, на полуденную тренировку уже собиралась штурмовая команда. Тренировки по взятию крепости, решено было проводить два раза в день. Сразу после завтрака и до обеда проводилась отработка навыков работы со штурмовым оборудованием. После обеда часовой отдых, затем пара часов на разбор полетов с каждым десятником, затем сбор, новые вводные — и очередной штурм. Мы с Деликой подошли в тот момент, когда команды штурмующих уже собрались, и ожидали появления начальства. Вид у нас, надо сказать, был не шибко презентабельный. Я в хлопчатых штанах цвета беж, и такой же рубахе на выпуск. На голове куфья (мужской головной платок) того же цвета. Делика в абае (накидка, носимая поверх платья, которая надевается от макушки головы) из серой шерсти, под которой можно было разглядеть только женское лицо и остроносые сапожки красного сафьяна. Когда проходили мимо нового пополнения из числа руссов, раздался задорный свист, улюлюкание, и соленые шуточки из тех, что ниже пояса. Парней, конечно, можно понять — с учетом дороги, молодых женщин они не видели уже больше трех месяцев. В ближайших окрестностях крепости, когда стали прибывать непонятные дерзкие воины — которым закон не закон — молодух как ветром сдуло. Местные мужички отправили своих молодых жен и девок на выданье от греха подальше. Больше всех острил рыжебородый верзила по имени Ахмыл, предлагая поспорить на серебруху со всеми, что еще до вечера подергает эту молодуху за вымя. Руссы ржали как кони, но пари принимать не спешили — скорее всего, из-за отсутствия этой самой серебрухи. Мое знание языка руссов было далеко до совершенства, но те уроки разговорного, что преподал мне Яр, я запомнил, и если не касаться высших материй, то на бытовом уровне понимать и общаться я мог.