— Чего?
Я махнул рукой, — Не бери в голову.
— Куда и чего?
'Твою мать, надо за языком следить, разговариваю как с папуасом каким, а не с предком'
— Федор, говори русским языком, вроде слова понятные произносишь, а я вразумиться не могу, что ты хочешь.— Он склонил голову набок, — Все-таки ты не от мира сего. Наш, а вроде и не наш.
— Тебе что перекреститься? Крест поцеловать? Или думаешь, не ты, Макар твой, что я истаю смрадным дымом? Так смотри, — С этими словами оттянул воротник свитера, выпростал крестик, приложил его к губам и убрал обратно, — Доволен?
Степан смущенно улыбнулся и развел руками.
— Иди, собирайся. Макар с нами пойдет? Не побоится со мной связываться?
— А куда он денется? Мы с ним почитай ужо лет десять как вместе служим, оклемается. Домой возвернемся, Симка ему быстро всё наладит, сам за нами побежит.
— Такая, сердитая?
— У-у. Чуть что не так, может и приложить чем ни попадя. — Договорив, Степан поднялся и ушел, а я решил переговорить с Евсеем насчет еды в дорогу.
Auf Moskau
Описывать своё возвращение в Москву с дачи не буду, если в моё время я добирался полтора часа, то теперь этот путь занял почти неделю. Хотя... Занятно было проезжать через знакомые, незнакомые места, не узнавая их. Лес, кругом был лес, там, где змеилось асфальтом Рогачевское шоссе, извивалась земляная, вся в ухабах дорога, обходившая стороной мелкие холмы и бугры. Теперь мне становилось понятным, почему оно такое, как будто бык посс...
Судя по всему, будущие строители на заморачивались, а проложили дорогу поверх старого тракта. Телега, запряженная кобылой, тащилась еле-еле, мне выросшему во время бешеных скоростей, было трудно усидеть на одном месте, я соскакивал с повозки и шел рядом. Неспешное движение выматывало и угнетало, а когда мы встали на первый ночлег, отъехав всего на двадцать верст, даже сначала и не понял что мы встаем на ночлег. Думал что простая остановка, но когда Макар, выпряг клячу и, отогнав чуток от телеги в сторону, стреножил её, задал вопрос Степану.
— Степа, а чего стоим?
— Так место хорошее, здесь и заночуем? Трава есть, вон ручей с водой.
Место и вправду было пригожее, с одной стороны холм, заросший высокими соснами, с другой маленький луг с разнотравьем, но...
Не май месяц на дворе, я, конечно, могу поспать в походе у костра, в палатке. А у этих двоих ничего похожего, не было.
— Степа, а мы не околеем за ночь? Я сегодня чуть ласты на сеновале не склеил.— Повернулся к собеседнику, посмотрел на его вытянутое лицо и мысленно чертыхнулся,
'Язык мой, враг мой'
— Замерз, я. Очень. Надо было, до какой ни будь деревни доехать. И в тепле переночевали бы.
— Федя, у тебя денег много?
— Ну, так... есть немного.
— Вот про это я и говорю, на еду нам хватит, с ночлегом, извини, Макар последние Евсею отдал, да за кобылу пришлось заплатить, так что...
— Понятно. Скажи мне, сколько мы так будем добираться до Москвы?
— За седмицу дойдем. — Он подкинул вверх топор, ловко перехватил его и пошел за дровами. А я как стоял, так и сел на задницу.
' Пипец, приплыл. Б... Твою Мать...'
Кроме мата никаких слов больше в голову не приходило. Это же надо было так влипнуть, Неделю ползти там, где добирался всего полтора часа...
И тут на меня накатило. Сердце пропустило удар, потом второй, голова закружилась, я откинулся на колесо и прикрыл глаза, в ушах раздался противный комариный писк, переходящий в нарастающий рев боинга, тело стало ватным, в темноте закрутились разноцветные пятна, и вдруг все кончилось разом. Меня затрясло, меня не просто трясло, а колбасило со страшной силой и при этом кричало, — Федор, проснись, кулеш готов.
Мелькнула и растаяла в туманной дали, мысль, — 'Ангел, зачем-то еду предлагает, а говорят что в раю коммунизм и все общая халява' Потом послышался голос второго ангела.
— Макар, отстань от него, видишь, человек утомился, пусть поспит, он в первую стражу станет. Ты во вторую, а мне под утро достанется.
Решил последовать их совету и уснул. Разбудили меня, когда на небе, к счастью безоблачному, загорелись звезды.
— Вставай, на стражу пора. — Я открыл глаза, и сразу их зарыл, испугавшись, надо мной склонилась лохматая морда, приветливо скалясь щербатым ртом. В вытянутой руке она держала здоровенный кинжал, блеснувший серебристым цветом. — Держи, я спать пошел.
Макар, а это оказался он, залез в телегу, повозился немного, устраиваясь, и почти сразу заснул.
Усевшись у маленького костерка, горевшего в не глубокой ямке, на обрубок бревна, я подперев щеки стал смотреть на огонь. В памяти всплыли строки из читанных не раз рассказов о том что ночью не надо глядеть на него а сидеть к нему спиной, но сил оторваться от завораживающего танца язычков пламени, не было. Усилием воли стряхнул охватившее меня оцепенение и помог в этом, заурчавший живот. В красных отблесках увидел котелок, накрытый куском коры, заглянул в него и нашел там свою порцайку, кулеша.
Оказалось, это вареный клейстер, из муки, правда из жареной, соли и кусочков сала. Достал из кармана спичечный коробок со смесью соли и перца, присыпал варево, вкус лучше не стал.
'Чувствую, у меня здесь проблемы с питанием будут. Может ну её на х... эту Москву, остаться здесь в деревне? Вернутся обратно, проложить линию электропередачи... Запастись картошкой, которая к стати должна быть в Москве у немцев, на этом самом кукуе. А самое главное притащить свою самую любимую игрушку, ноутбук.
— Мечтай, мечтай, неудачник и лентяй. Ты чем собрался здесь землю пахать? Мотоблок где возьмешь? А бензин к нему, запчасти. Не дружок, мой не бритый, достанется тебе сельский трактор с полным приводом на все четыре ноги, овсяный карбюратор, кнутовое зажигание с двумя передачами. Можно было подумать ты на даче что — то сажал, как приедешь, комп включил и всё. Только и хватает твоих творческих способностей кофе себе заварить...
— Ой, ну вот только не надо с больной головы на здоровую всё перекладывать
— Давай не будем. — Покладисто согласилась моя совесть, — только ты хоть раз к правде повернись истинным лицом, а не жопой. Ты за свою жизнь...
— Э, Рыба моя, заканчивай давить на кнопки, лучше подскажи, что вечером было?
— Сама охренела. Не знаю точно, наверно у тебя был приступ.
— Вот спасибо за подробное объяснение, а то я уж сам не догадался.
Перед глазами мелькнула женская фигура, присевшая в реверансе, — Всегда, пожалуйста, только попроси.
— Может хватит ерничать? Мне кажется что общение с нашей супругой не пошло тебе на пользу.
— И чем тебе эта достойная женщина не угодила?
— Да ты стала как она, палец в рот не клади, оттяпаешь по самое колено.
— А не обижай нас...
— И ты Брут. Стерва, ты. Как все бабы. Думаю надо взять тайм аут. Мир?
— Угу'
Как обычно моя совесть оставила за собой последнее слово. А я стал вспоминать что нужно для того чтоб сделать капсюль, в принципе, ничего сложного только надо аккуратность и осторожность соблюсти. По памяти могу вспомнить с десяток ивв, а вот изготовить, только два, серебро и ртуть, с азидом свинца сложней, к сожалению, магазин остался в далеком будущем. Сотню, две, капсюлей вручную сделаю и снаряжу, а дальше.... Порох для начала можно оставить черный, а вот с гильзами... С ними придется помудрить. Всё упирается в технологическую базу. Нужен пресс, нужен токарный станок... Этот список можно продолжать до бесконечности. Пока не доеду до Москвы и не увижу своими глазами знаменитый пушечный приказ, не смогу сказать точно, что и как смогу сделать. Серебро... это денежная единица, не вопрос, с ртутью... насколько помню, аптекари в те года её людей лечить пытались, да и стекольщики использовали, ювелиры, златокузнецы по-нынешнему. Для начала мне нужен был кусок меди и олова, немного кислоты, селитры и самогонный аппарат для спирта, или уж чего там выйдет. Но одно точно мог сказать, потому как скрипела телега, подшипников здесь точно, нет. Вот ещё одна головная боль, в станках для высокой точности они нужны, втулки будут быстро изнашиваются и качество обработки деталей падает.
Как сказал Наполеон, — 'Для войны нужно всего три вещи — Деньги, деньги и ещё раз деньги'
Как же я его понимал. Иметь в кармане рубль мелочью ( кстати, вот и медь) Как лимитчик в совковые времена, еду покорять Москву. Только одни идеи, да амбиции.
Тут в голове проскочила занятная мысль, стукнулась о темечко и заметалась внутри черепа. Пришлось напрячься, отловить злодейку и отдумать её. Она оказалась довольно занятная...
'Андрей Чохов, ещё жив, великий пушкарь, изготовивший знаменитую царь пушку, бесполезного монстра, самый большой дробовик в истории. Какой сейчас год? Насколько помню одной из последних пушек отлитых им, был 'царь Ахиллес' исполненный в 1617году, а колокола я даже видел, на кремлевской звоннице, где на экскурсии был. Может удастся встретится с ним, ему ещё лет пятнадцать жить.
Вот пример истинного художника. Глядя на стволы изготовленные им, видишь в первую очередь не приспособление для убийства себе подобных, а филигранно исполненное произведение литейного искусства. Красиво. В двадцатом веке, появилось выражение, — ' Красота спасет мир' а рассматривая 'Аспида' на ум приходят другие строки, — ' До основанья мы разрушим' . Если посмотреть на чистокровных англичанок, рука судорожно начинает шарить в поисках пистолета...'
— А ты чего меня не разбудил? — раздался над головой хриплый спросонья голос Степана.
— Выспался я, вот и решил дать тебе поспать, — Ну, не говорить же что полночи провел в ленивых раздумьях, тупо разглядывая тлеющие угли.
— Как хочешь, — Он протяжно зевнул и, соскочив с телеги, отошел на пяток шагов, теребя завязки на штанах.
Когда он вернулся, я, подбросив в костер сушняка, прилаживал котелок над огнем, чтоб вскипятить воды, — Степ, чай есть? А то у меня только немного малинового листа.
— Нет, хотя... погодь, у Макарки должно быть, он вроде тебя, водохлеб. — Он довольно бесцеремонно вытащил у него из под головы мешок и стал в нем копаться.— На.
Он протянул небольшой берестяной туесок с плотно закрытой крышкой.
Я открыл, понюхал. Не 'Ахмад' и не 'принцесса Нури' какая-то лабуда, запах странный...
— Федор, с тобой всё хорошо? — Стрелец севший рядом, держа в правой руке кожаный мех с вином.
— А что так? — Я помешивал хворостиной кипяток, чтоб быстрей заварились насыпанные туда листья чая, сдобренные малиновыми верхушками.
Он пожал плечами, — Да ты, ходил, говорил, попытался поспорить. Я оглянулся, слово тебе сказать, а ты прямо на земле, у колеса, сомлел. Как щенок, бегал, бегал, и упал без задних лап.
— Это точно, устал я с непривычки, отвык пешком так много ходить. — Сдвинул котел в сторону и прикрыл корой, пусть настаивается. — А мёд есть?
— Нет, — Он с шумом отхлебнул и протянул мне, — будешь?
— Не хочу, с утра, в такую рань. Пить вино. Бр-р.
— Пить с утра, в такую рань, вареную воду. Бр-р — Передразнил он меня, и мы дружно рассмеялись.
— Жеребцы стоялые, что ржете, ироды? — над бортом телеги показалась голова Макара, во всклокоченный волосах запутались травинки, от чего он стал похож на сказочного лешего.
Оглянувшийся Степан, протянул руку и опустил этого страхолюдна обратно, — Спи, сам на лешака похож, тобой только детишек малых пугать.
Он отбил руку и со словами, — ' с вами поспишь' выбрался из телеги.
— Что мужи, дальше двинемся, всё одно встали, лучше вечером пораньше на ночлег встанем.
Я пожал плечами, — А почему бы и нет, — По внутренним ощущениям было где-то около пяти, шести часов утра. В это время года солнце встает в восемь, а светает на час раньше, пока соберемся, как раз можно будет и двигаться.
— Макар, ты ближе там сидишь, подай мой мешок.— Попросил я. Забрав, достал завернутое в тряпицу сало, краюху хлеба. Достал свой нож, открыл и стал нарезать продукты.
Степан внимательно смотрел, потом не выдержал и спросил, — Покажи.
' Твою Мать... Именно так, именно с большой буквы — Идиот' Я замер на мгновение, в голове табуном заскакали мысли в поисках нормальной отмазки по поводу швейцарского складного ножа с пластмассовыми накладками. Молча, вложил в протянутую руку и стал внимательно смотреть на лицо подсвеченное красным отблеском костра.
Он осторожно взял его, покрутил в руках, попробовал остроту лезвия на ногте, попытался сложить, не получилось, вопросительно взглянул на меня. Я забрал и стал показывать, попутно объясняя что и для чего.
Макар увидев диковинку присел на корточки между нами и также внимательно слушал.
— Одно лезвие, из доброго железа, шило небольшое, отвертка, штопор ( Достать посмотреть)
Самый большой восторг у них вызвали маленькие ножницы, — Ты посмотри Макар, — С этими словами он ухватил бедолагу за бороду, торчавшую у себя над плечом, забрал у меня ножницы и отстриг клок волос. Пострадавший дернулся, вырываясь, плюхнулся на задницу, стукнул в плечо, — Аспид, ты Сяпка, дай сюда, я тебе тоже чаво отрежу.
Во избежание кровопролития, я забрал нож, открыл лезвие и продолжил готовить еду.
Обстругал, ветку, насадил несколько отрезанных кусков, и пристроил их над углями, вскоре над стоянкой потек вкусный аромат жаренного. Стал выкладывать всё на кусок коры, попутно хлопнул по двум загребущим лапам, стремящимся урвать пайки раньше времени, добавил сырую луковицу, разрезав её на четыре части, хлеб.
— Угощайся, друже.
Некоторое время слышалось только чавканье трех голодных мужиков, проглотивших завтрак, за пять минут. А потом каждому свое, Степану вино, нам с Макаром чай.
Дальше были сборы и вскоре мы уже шли по дороге...
* * *
Москва встретила нас дождем и колокольным звоном.
Ленинградское шоссе... Разглядеть в этой тропинке, многополосное шоссе... Господи дай мне силы не впасть в черную меланхолию. О том, что проезжаем Мкад, догадался на паромной переправе, после вопроса, — 'А как река называется?' Вихрастый пацан, одетый в овинный тулуп, расстегнутый на груди, сдвинул на затылок шапку. — Москва, дядьк, — и отвернулся.
— Скоренько, к вечору, дома будем, — Прогудел за моей спиной Макар.
— Скорей бы, устал уже плестись. Ползем как черепахи, надоело. Жрём, спим, идем. Сколько можно? — С этим ворчанием забрался на телегу, сердито пнул в спину развалившегося Степана, — Двинься. Развалился.
Лег на сено, подложив под голову, изрядно исхудавший мешок с продуктами и накрылся с головой своим плащом. Не хотелось ничего. Накатывалась черная тоска, такую можно заглушить или работой или выпивкой. Пить не хотелось, работы не было. Грустно. Но ещё грустней было от того что жить негде, денег осталось двадцать копеек, по нынешним ценам на неделю хватит, а потом? Придется принимать предложение Степана и идти к нему. У него мясная лавка, не мой профиль. Не работал я с продуктами питания, да и кому здесь нужны все эти Госты, ОСТы, правда молочку как читал в инете и в это время баловали по-черному, сметану мукой разводили, молоко водой бодяжили...
