Эпизод 1. Странник и Судьба

— Наверно опять плохой бензин... Эх, зря добавила его к хорошему..., доехать бы..., - страшно переживала Марья Васильевна. Ведь, в первый раз, у неё такая неприятность случилась с машиной, а в автомобилях она была не сильна, "только педальки нажимать" и умела. Она судорожно, обеими руками вцепилась в руль и молилась, чтобы всё обошлось: чтобы машина не заглохла и чтобы она вернулась обратно в Питер.... А там дети помогут, разберутся....

Но, проезжая, какой-то очередной перекресток, прямо перед крутым подъемом в гору, хваленая "Мазда" странно "чихнула" и её мотор скорбно умолк. Марья Васильевна инстинктивно резко нажала на педаль тормоза. И надо же так случиться, поворачивающий за ней с перекрестка "москвич", уже пристроившийся ей в хвост, от такой неожиданной остановки резко затормозил и тоже заглох. В результате они вместе перегородили всю дорогу, не проехать, ни пройти.

И тут она увидела большой чёрный грузовик, мчавшийся на них с горки.....

Её сердце остановилось и ей стало невыносимо дурно...

Год 1995 от Рождества Христова

Этот год я запомнил на всю жизнь. В этот год со мной случилась неприятность... я купил себе автомобиль. Назывался автомобиль "москвич", модель 408... У него ещё ручка переключения передач находилась под рулём. Да, тот ещё был агрегат: хотел — ехал, не хотел — не ехал. Глох, как обычно, в самый неподходящий момент. Иногда у меня складывалось впечатление, что он живой: этакий своенравный дед, который живет по своим понятиям и принципам, недоступным для понимания людей. Вот он и заглох однажды в самый неподходящий момент.

Я выезжал на трассу после поездки в деревню к своим знакомым, выезжал с прилегающей на т-образный перекресток. Справа, насколько видел глаз, прямое как стрела шоссе, тянулось среди многочисленных неубранных, иногда просто заброшенных полей. Где-то там, вдали, стена тёмно-зеленых лесов ограждала их от далекого горизонта. Необозримая Россия... Сразу понятно, откуда берется широта русской души. Это вам не Европа с её микроскопическими ухоженными полями и парками... Зато слева, не далее ста-двухсот метров от перекрестка, была весьма крутая горочка, и если кто-то лихой, горячий выскочит с этого высокого холмика-горушки, то, однозначно, лучше не стоять у него на пути. Поэтому перед выездом на перекресток я, как добропорядочный водитель, осмотрелся. Для меня здесь знак "уступи", я и стою, жду, уступаю. Слева, на горочке — никого. Справа, уже совсем недалеко легковушка (старенькая "мазда") едет, не торопясь — "пилит" потихоньку. Когда легковушка подъехала поближе, я заметил за рулём машины степенную, в годах, женщину. Вцепившись обеими негнущимися руками в руль, она смотрела исключительно прямо перед собой вперед. Мне сразу стало понятно, почему её машинка так медленно едет.

Выждав, когда "мазда" проползла почти весь перекресток, я выехал за ней на дорогу, чтобы сразу повернуть налево. Но легковушка в этот момент вдруг взяла и "чихнула", ещё через секунду-другую она заглохла и остановилась передо мной, как в стену упёрлась. Нежданно-негаданно для меня иномарка остановилась прямо посреди ровной трассы. И, то ли по своей неопытности я слишком резко тормознул, а про, то что надо сцепление выжать, естественно, забыл, то ли мой агрегат, как всегда не вовремя, свой норов показал, но мой авто также заглох прямо посреди трассы. В итоге наши машины полностью перекрыли всю проезжую часть: никому ни проехать, ни объехать. Не дай Бог, кто-нибудь сейчас с горочки вылетит. Сто метров до неё всего.

Зря, наверно, я об этом подумал. Мысли иногда материализуются. Очень часто так бывает: чего ты ждешь, то обычно и сбывается. И секунды не прошло, с горочки вылетает большой чёрный грузовик. А за рулем грузовика молодой парень с ошалевшими от страха глазами. Женщина как увидела его, так и окаменела в своей машине. А мне, только я увидел нежданный грузовик, показалось, что он не едет, а летит. На какое-то мгновение мне даже почудилось, что прямо на меня с расправленными черными крыльями летит сама Смерть — громадная зловещая черная птица, всё больше и больше заполоняющая собой всё небо.

Эта птичка в один миг затмила собой весь белый свет. Привидится же такое! А, может просто у меня в глазах со страху так потемнело. Экстрим штука тонкая, и в такой момент может привидеться что угодно. На какую-то долю секундочки глаза мои от страха непроизвольно закрылись, а когда я их всё-таки смог открыть, последним усилием пропавшей воли, на меня всё также продолжал лететь монстр-грузовик со зловещей ухмылкой во всю решетку радиатора. Сколько времени надо грузовику, чтобы проскочить эти сто метров? Секунды две-три? А потом?.. Потом он просто раздавит своей массой и скоростью так не вовремя заглохший старый своенравный "москвич"... раздавит вместе со мной....

Смотрю я на этого чёрного монстра и понимаю: всё! А этот монстр еще и смеется так недобро надо мной: "Сейчас я тебя "поцелую", дорогуша, мало не покажется". Хотя, повторюсь, в такой момент может померещиться что угодно. Чрезвычайно острые и неприятные ощущения! Что в такой ситуации происходит с нормальным человеком? У него наступает ступор, тут же переходящий в шоковое состояние. А шок?.. Кто не испытал, что это такое, не поймет...

Грузовик нарастал как скала, но всё медленнее и медленнее. Последняя секунда стала вечностью. За одно такое мгновение человек успевает увидеть сразу, всю пёструю киноленту самых интересных событий своей жизни...

Так и у меня, откуда-то, наверно, из самого подсознания всплыли сумбурные, никак не связанные между собой, эпизоды из жизни. Мамкина титька, которую я ухватил своими пухлыми детскими ручонками и никак не хотел отпускать. Первый поцелуй, неумелый, сладкий, ударивший в голову, в сто крат сильнее чистейшего 96— градусного спирта. Ещё какие-то цветные картинки....

А дальше грузовик ударил москвич, ударил прямо в водительскую дверь.... Левая рука хрустнула, и сломанные кости стали рвать кожу, мышцы, оголяя плоть. Грудная клетка, не выдержав невероятной мощи удара, смялась, как воздушный шарик, и затем, вывернув все ребра в разные стороны, стала раздирать легкие и сердце на мелкие кусочки. Боль пришла не сразу, но когда она пришла, жгучая и невыносимая, она сразу появилась везде и всюду, в каждой клеточке тела. Из-за острой, неистовой боли, рот сам открылся в беззвучном крике. А кричать было уже нечем: легкие были раздавлены, и даже сделать последний вздох для последнего крика было невозможно. Свет померк, и в полной черноте осталась лишь одна нечеловеческая боль.

— Господи за что? — это была даже не мысль, только отголосок мысли....

Но вдруг (именно вдруг!) всё изменилось. Боль исчезла напрочь, как будто её никогда и не было.... Она просто исчезла.... Картинка вокруг меня замерла без движения. Время остановилось. Монстр летит, но завис в полете на одном месте. Легковушка как стояла, так и стоит на своём месте; мой "москвич" тоже. А я живой и невредимый (пока) сижу в "москвиче". Разве что рот у меня широко открыт в беззвучном крике. Время остановилось для всех, кроме меня, я оказался вне времени. Куда бы я ни переводил взгляд, окружающее пространство повсюду застыло в последнем рывке. И только звенящая тишина с неимоверной силой давила на уши. Раньше, конечно, слышал про случаи, когда в экстриме, время у людей растягивалось до бесконечности, но пока сам не попробуешь что-либо подобное....

Ничего не соображая и не понимая, я пытаюсь лихорадочно завести машину — без всякого смысла, пытаюсь сделать хоть что-нибудь. Всё что угодно, лишь бы последняя ужасающая картинка, которая так и стоит перед моими глазами не стала реальностью.... Нет, чтоб из машины выйти и в сторону отойти.... Начинаю включать зажигание, крутить руль, жать педали и тому подобное. Только руль у "москвича" и так-то тяжело крутить, а тут он как будто свинцом налился, утяжелился в тысячу раз. Сцепление не прожимается ни на миллиметр. Ключ зажигания давит на пальцы, но не прокручивается, как это обычно бывает. На всё требовались неимоверные усилия. А о том, как крутился стартер, — особый разговор. Обычно — "вжик-вжик", потом — "трах-тах-тах", и машина завелась. Я же слышал, только тягучий, печальный, не просыпающийся звук.... Сколько продолжалось это безвременье, не помню....

Но что-то я всё-таки успел сделать, потому что чёрный монстр врезался не в водительскую дверь, не прямо в меня, а аккурат позади меня и снес только заднюю часть "москвича", после чего мой своенравный дед приказал долго жить. Сам момент удара я не помню. Очнулся через какое-то время. Открываю глаза и вижу: машина на обочине в кустах "припаркованная" стоит, веточки ласково в лобовое стекло стучат, меня будят. Смотрю, торпеда на месте, руль на месте, всего-то стекло у моей двери вдребезги разбито и левая рука в крови. Ну, думаю, не так всё и страшно, могло быть гораздо хуже. Открываю дверь, вываливаюсь из машины, и вот тут-то, мне от увиденного, стало по-настоящему, до тошноты, страшно. Затасканное выражение "я в шоке" вряд ли способно, хотя бы минимально, отразить мое тогдашнее душевное состояние. Уцелела только передняя часть машины, где я находился, причем она была почти не тронута. А другой половины, можно сказать, не было вообще. Так какая-то большая смятая консервная банка. Даже задний мост вырвало подчистую — он отлетел почти на сто метров. Гаишники потом долго удивлялись тому, что и как у нас произошло. Просто чудо какое-то, что я жив остался. Никто так и не понял, каким образом я спасся. Все решили, что, вероятней всего, "москвич" на стартёре всё-таки хоть немного сдвинулся со злополучного перекрестка, ушел с лини главного удара. Всех удивила и сама ситуация. Почему заглохла легковушка с полностью вменяемой и адекватной женщиной, на ровном месте заглохла, ни с того ни с сего? Хоть и не новая была машина, но ведь вполне надежная иномарка. Как, заведомо исправный, новый грузовик сумел потерять тормоза и разогнаться почти до ста пятидесяти, если он больше ста никогда раньше не выдавал, даже с горочки? Всё сложилось так, что я оказался не в том месте не в то время. И ситуация была явно против меня. Как специально! Но тогда, можно сказать, для меня всё обошлось: несколько лишних седых волос, иногда липкий противный пот по ночам и всё. Даже к психологу не ходил.

Глава 4. ОФИС ЧОПа "КОНДОР". ДИРЕКТОР

Год 1997 от Рождества Христова.

Виктор Петрович сидел за столом в своем кабинете директора ЧОПа "КОНДОР". Кабинет уютный, просторный, светлый. Мебель, не стандартная офисная дешевка, а из настоящего дуба, она как будто говорила о надежности конторы. В дальнем углу кабинета стояли, специально подобранные под цвет мебели, два массивных кресла из натуральной кожи, между ними небольшой стеклянный столик и тут же рядом внушительный минибар вдоль стены, все вместе они очерчивали "рабочую зону" для приема гостей. Даже очень знатных клиентов можно было принимать вполне пристойно. Втайне директор очень гордился своим кабинетом.

День уже прошел. Всё было тихо и спокойно, почти скучно. Так только — плановые мероприятия. Из подопечных сегодня никто не позвонил, не пожаловался на, невесть откуда берущиеся, проблемы.... Ну, да и ладно! Вот и хорошо! Деньги за охрану "капают" исправно, на жизнь вполне хватает, даже с избытком. Можно с уверенностью сказать: жизнь удалась. А о том, что ушел из органов, Виктор Петрович уже больше и не жалел. Благодаря старым милицейским связям, он всегда был в курсе дел своих подопечных, всегда успевал решить возникающие, свои и чужие, проблемы ещё в зародыше. К тому же немалый оперский опыт никуда не денешь: любая непонятная ситуация просчитывалась "на раз". А опером раньше он был неплохим. Если бы не обстоятельства, может и генералом уже бы стал. Хотя в том, что однажды пришлось уйти из органов, конечно, сам виноват. Перегибал и не раз со своими полномочиями. Ох, как трудно удержаться, когда у тебя власть в руках. Вот и пришлось ему однажды уходить. Спасибо генералу Иванову Антону Леонидовичу, что помог тогда. Без его помощи мог бы, и загреметь лет на десять.

После ухода из органов Виктор Петрович сориентировался в жизни быстро. Прихватил пару своих подчиненных, у которых тоже проблемы на работе намечались, вместе насобирали из бывших "ментов" команду, денег на обустройство генерал подкинул, и всё: ЧОП готов. "Крышуй", строй своё счастливое будущее.

Правда, вот только честь офицера, бывало, ещё просыпалась иногда, капала на мозги. Неправильно, так нельзя, должен, обязан и прочее, прочее... Тяжело, трудно с ней бороться, но жизнь есть жизнь, приходилось каждый раз запихивать её куда подальше. Не до неё сейчас, времена нынче не те. Сейчас ведь как: либо ты, либо тебя...

Это когда-то раньше (не в наше время), все люди знали и понимали, что это такое честь. Знали триста греков-спартанцев, знали наши русские князья и купцы, знали белые офицеры и настоящие коммунисты.... Многие люди, знатные или простые, знали, даже если и не могли ей соответствовать. А сейчас... Что это такое, можно прочитать разве что в толковом словаре — нынче это только непонятный для всех анахронизм.... А на самом деле в жизни всё просто: либо честь у тебя есть, либо у тебя есть целая теория, почему её у тебя нет, и не может быть.

Но ведь человек без чести, достоин только презрения!

Виктор Петрович сидел и никак не мог решить, куда поехать — домой, к ставшей за столько совместных лет близкой и родной жене Маше, или на квартиру к молодой любовнице Ларисе. Для Виктора Петровича это был "ТРУДНЫЙ ВЫБОР". С женой вместе прожили больше двадцати лет, и расстаться с ней не было ни желания, ни возможности. Ведь всё имущество на неё и на её родственников записано. Да и дети, пускай и взрослые совсем, если он уйдет из семьи, явно не одобрят такой поступок.... Опять же все его родные уже давно знали про любовницу, и, хочешь, не хочешь, мирились с этим. Можно сказать, что все уже ко всему привыкли, и менять никто ничего больше и не хотел. Так что всё текло, как текло.