H2o

Многолетняя пьянка дала себя знать, разразившись тихой бранью, отец охарактеризовал то место, в которое ушли его прежние навыки. Еще через полчаса мы сменили левую руку на правую. Отбитая конечность представляла собой сплошной синяк и уже плохо двигалась. Синтетический пуховик оказался плохим демпфером, испытываемая боль если и была меньше, то не сильно заметно.

-Чем это вы тут занимаетесь? Валя, ты куда собрался? — в перерыве, во время рекламы, мать иногда заходила по вечерам перекинуться со мной парой слов.

Встретить отца в мой комнате она оказалась не готова, но, неопределенность происходящего удержало ее от немедленной ретировки. Заметив мой измученный вид, мать напротив ринулась в перед, желая разобраться в чем дело.

-Ну ма, я это, отца попросил, чтоб поучил драться, — не связно я попытался в двух словах объяснить происходящее.

-А пуховик зачем одел? — зацепившись за самое странное, он придирчиво осмотрела мое лицо и повернулась к отцу.

На его лице синяк уже начал слегка наливаться цветом, что не ускользнуло от внимательного взгляда матери. Громко намекнув, что еще не понятно кому у кого нужно чему учиться, она оставила нас вдвоём, вернувшись в свою комнату.

-Удачно получилось, — потерев больное место под глазом, отец криво улыбнулся.

За последующий час мое тело представляло собой «котлету». Уже зная, что нужно, отец сам отнес в ванну оборудование. Излечение произошло без сбоев, через пятнадцать минут я был свеж и бодр.

-На сегодня все, я, блин, уже оказывается не молод, — проведенная тренировка тяжело далась бате.

В его дыхании появился хрип, а прямая спина ссутулилась. Усадив отца в кресло, я занялся обработкой данных, изредка комментируя то, что делаю.

-Почему до этого никто раньше не додумался? — уловив общую идею программирования воды, отец качнул головой, удивляясь: — все кажется так просто!

-Церковь давно освященной водой пользуется, да и еще раньше, даже в сказках, живая вода, мертвая, — отвлекшись, чтобы повернуться к отцу и улыбнуться, я опять вернулся к экрану ноутбука.

Как-то неожиданно так получилось, что отец задержался у меня допоздна. Работая с программой, я параллельно рассказывал, как ездил в разные церкви записывать колокольный звон, молитвы во время службы, а так же многое другое. Вначале отец пренебрежительно отнесся к стоящим на антресолях банкам, то после моего рассказа, у него проснулся интерес. Встав, он придвинул к шкафу стул и, взобравшись на него с ногами, принялся читать наклеенные на стеклотаре бирки.

-Иерусалим? — читая до этого знакомые названия городских церквей, отец в удивлении повернулся в мою сторону.

-Привезли, восемь тысяч рублей за пол-литра, — объяснил я.

-Хороший коньяк сейчас дороже, — использовав привычную шкалу ценностей, он покачал головой.

Полученные в результате «тренировки» с отцом данные оказались намного информативнее, чем все то, что удавалось получить ранее. Оглянувшись на батю, слезавшего со стула с явным трудом, я решил не настаивать на ежедневных занятиях. Более тщательно спланированный эксперимент, а не как сегодня впопыхах, мог существенно ускорить мои исследования и, как следствие, достижение конечной цели.

Глава5

Для того, чтобы окончательно отойти от пьянки и слегка поправить здоровье, бате потребовалось целых десять дней. Перестав пить и даже начав делать небольшую зарядку, он восстановился настолько, что уже не был похож на выжатый лимон к концу двухчасовой тренировки.

Занятия плавно переросли фазу «защиты» и мне все чаще хотелось ответить, причем со всей силы, не сдерживаясь. Учитывая расширившийся состав участников эксперимента, а так же все возрастающие усилия чтобы не ударить в ответ, я пришел к выводу что тело отца также требуется прогонять через ванную комнату в начале и в конце тренировки.

-Давай, залезай, будем копию биополей твоего тела снимать, — набрав воду, я обнулил ее инфоматрицу.

Отец неожиданно стушевался перед кристально чистой водой. Замявшись, он зачем-то провел руками по коротко стриженным волосам и отступил от ванны на полшага.

-Давай попозже, я еще не совсем того, — подсевший голос прозвучал хрипло.

-Залезай, мы каждый день новую матрицу будем снимать, — догадавшись, о чем он думает, развеял я его сомнения: — сколько хочешь можно так делать.

Все еще не до конца согласный со мной, батя все же уступил, раздевшись и забравшись в ванну. Снять показания заняло не более трех минут, после чего я вновь обнулил инфоматрицу и сам залез в воду.

-А тебе то зачем? — вытирая мокрые волосы, удивился батя.

-Так я же прогрессирую, наверное, — заметив на лице отца ухмылку, я осекся, но сообразив, что он шутит, бодро продолжил: — так что мне тоже нет смысла откатывать состояние собственного организма к тому, каким оно было пару недель назад.

Получившаяся после этого тренировка доставила мне куда большее удовольствие. Я все еще медленно реагировал на удары отца, но уже мог правильно сгруппироваться или отойти в сторону. Полученная возможность бить в ответ, позволила оценить кажущиеся ранее странными движения. Все уклоны и блоки, ранее показанные отцом, были направлены на контратаку. Вначале медленно, с корректировкой, а под конец побыстрее и от всей души, я бил в ответ на каждый выпад отца.

-Давай, сегодня ты первый, — набрав ванну, я пропустил батю вперед.

Удары он держал куда хуже меня, пропустив пару плюх, он стал заметно злиться и норовить ударить в ответ. Мне с трудом удавалось удержаться от колкости. Начавшие выстраиваться взаимоотношения могли легко вернутся к прежней отчужденности и секундное удовольствие от моральной победы могло стать слишком дорогим.

-Ты это, извини, — поздним вечером, когда мы оба излечились от нанесенных друг другу синяков и ссадин, отец нарушил тишину моей комнаты: — у меня и раньше так было, крышу срывает и ничего не могу с собой сделать.

-У меня тоже «рвет», как от тебя удар пропущу, так внутри аж закипает, и злость и ярость, — поддержал я батю.

-Не, у меня не так, я раньше вообще себя не контролировал, — мотнув головой, он устремился взглядом в окно, словно вспоминая былые годы: — пока не вырубят, не мог остановиться.

Отец ушел после одиннадцати, выключив свет, я улегся на кровать и неожиданно подумал о матери. В последние дни она ко мне не заходила, так как батя каждый вечер проводил в моей комнате. Оставлять ее одну я не хотел, в жизни мамы и так было мало хорошего и светлого.

На следующий день придя после шести с работы, мать начала готовить ужин. Я зашел на кухню, чтобы поздороваться и спросить, как прошел день.

-Зачем так много фарша купил? Я же просила грамм триста, не больше, — успев заглянуть в холодильник, она проверила сделанные мной покупки по дороге из института домой.

-Отец обещал сегодня пораньше вернуться, — как можно более нейтральным голосом сказал я: — приготовь на троих.

Выглянув в кухонное окно, я посмотрел на детскую площадку и часть прилегающего тротуара вдоль проезжей части. Не ожидая от меня подобных слов, мать замерла, перестав шинковать ножом лук на разделочной доске. Я не торопился поворачиваться назад, буквально чувствуя, как она прожигает мою спину своим взглядом.

-Хорошо, — справившись с собой, мать вернулась к готовке.

-Ты у меня лучше всех, — отойдя от подоконника, я приобнял ее со спины и сымитировал поцелуй.

Дернув плечом, мама притворно возмутилась моим поведением, но я почувствовал, как уходит охватившее ее напряжение и растерянность. Когда батя пришел домой, мать окончательно взяла себя в руки и вела себя почти как обычно. Об отце сказать тоже самое было нельзя, он явно чувствовал себя не в своей тарелке и был сильно скован.

Ожидая нечто подобного, я все это время находился на кухне, заполняя висевшую между ними тишину рассказами о том, что случилось в институте и в какие лаборатории есть вакансии на летнюю практику. Если предки меня и слышали, то не как не реагировали на звучащие слова. Разговору за столом, они предпочли уткнуться в свою тарелку и есть молча.

В конце ужина отец буркнул слова благодарности, мать принялась за грязную посуду. Глянув на родителей, продолжавших вести себя неестественно, я мысленно плюнул и ушел в свою комнату. Идея помирить отца с матерью потерпела фиаско и я впервые допустил мысль о том, что был не прав, затеяв все это.

Глава6

Несмотря на конец весны, погода не спешила радовать столбиком термометра сильно выше нуля. Более того, с утра зарядил моросящий дождь и шел весь день, стихнув только под вечер. Подходя к своему подъезду, я рассмотрел расплывчатое пятно перед парадной, по мере приближения в котором удалось узнать соседскую бабку.

-Здравствуйте Марья Павловна, — вежливо поздоровался я.

-Ой, Валюша, здравствуй, — узнав соседского «мальчишку», бабка окинула мою фигуру цепким взглядом: — какой ты вымахал, мать то наверное не нарадуется, все учишься? Молодец, скоро на хорошую должность устроишься! Не чета моему Ваське, вырос дурак дураком, недавно вот опять с работы поперли.

Открывать дверь подъезда одной рукой оказалось неудобно. Приложив брелок к домофону, я перехватился за ручку и потянул железную створку на себя. Левую руку я держал поглубже в кармане, разбитые до крови костяшки пальцев могли навести бдительную соседку на ненужные мысли.

Не рассчитывая сегодня на драку, я случайно нарвался на двух старшеклассников, один из которых был почти моего роста, а второй на голову меньше. Вчера тренировки с отцом не вышло, так что я не стал отказывать себе в удовольствии и зарядил двоечку в голову тому, который оказался поближе. Пользуясь растерянностью пацанов, и преодолевая через силу одеревенение в собственных ногах, я все же справился с собой и успел ударить второго, до того, как они хоть что-то сообразили.

К моему удивлению, длинный кинулся бежать, так что мне ничего не оставалось как продолжить бить второго, скрючившегося и не помышлявшего о сопротивлении. Сквозь шум пульсирующей в ушах крови, внешние звуки с трудом достигали моего слуха. Что именно пытался «промычать» парень из под сомкнутых перед своим лицом локтей, я так и не разобрал.

Удерживая парня за отворот воротника, я раз за разом наносил удары левой, стараясь пробиться сквозь неожиданно эффективную защиту. После того как он догадался упасть на землю, бить дальше стало неудобно и я отступил. Запыхавшись к этому моменту, я сделал пару глубоких вдохов, восстанавливая надсадное дыхание. Острая боль в разбитых костяшках достигла нервных рецепторов и я обратил внимание на пострадавшую конечность.

-Сука, — завершающий удар с размаху ногой по лежащему телу не получился.

Попав прямо в копчик, я отбил палец на правой ноге. Кинув взгляд по-сторонам , отметил несколько размытых пятен, торопливо удаляющихся от места драки. Никто не спешил на помощь избиваемому пареньку, у всех находились более важные дела. Поправив съехавший набок капюшон, я так же двинулся прочь, прихрамывая на поврежденную ногу.

Соседка продолжала болтать о важных для нее вещах, удостаиваясь от меня в нужных местах согласного «угу» или «ага». Тусклая лампочка кабины лифта бросала на ее лицо страшные тени. От этого старуха казалось помертвевшей и истощенной, находиться рядом с ней было противно.

-Чего делаешь? — придя домой, я застал отца в своей комнате.

Постелив на полу газету, он разложил инструменты и сейчас разбирал мой акустик. Ковыряя в нем отверткой, батя имел сосредоточенный вид и явно не собирался прекращать начатого дела.

-Батя, ты чего задумал? — присев на корточки, я заглянул ему в лицо.

-Мать не молодеет, надо ее тоже, «сохранить», — не очень понятно обмолвился он.

Подумав о маме, я не мог не согласиться со словами отца. Единственное, что меня останавливало, так это ее реакция. Имеющая на все свое мнение, подчас доходящее до абсурда, мама могла отреагировать на результаты моих экспериментов самым неожиданным образом.

-Не надо ей ничего говорить, — словно услышав мои размышления, сказал отец и осторожно вынул генерирующую звук мембрану из акустика: — я в сливной сифон вмонтирую, мать и не заметит.

Глянув на отдельно лежащий тубус, я не сразу сообразил, что это такое. Выточенная на заводе, железяка имела крепление, точно подходящее по размеру для пятисантиметровой мембраны. Судя по сложности изготовления, отец потратил не один день, чтобы выточить деталь нужного размера.

-У меня пятый разряд, могу какую хочешь сделать, — услышав мое удивленное восклицание, когда начинка акустика сменила оболочку и встала как влитая в новом корпусе, ухмыльнулся отец.

Помимо прочего, батя притащил колбы для фильтрации воды и несколько шлангов. Переместившись позже в ванную комнату он оккупировал ее до позднего вечера, гремя гаечными ключами и шумя спускаемой водой.

-И что это такое? — оценив аккуратно установленные под раковиной и уходящие под ванну колбы и шланги, поинтересовалась мать, зайдя позже в ванну.

-На заводе, в седьмом цехе линию открыли, делают теперь фильтры для воды, новая технология, ну и вот, хуже не будет, — невозмутимо ответил батя.

Повернув кран, мать убедилась, что ранее ржавая и с характерным запахом старых труб, вода стала более чистой и прозрачной. Разъем, к которому теперь требовалось подключать ноутбук, находился в моей комнате, отец с моей помощью кинул провод под плинтусом, скрывая от матери непонятную проводку.

-Классно получилось, — попробовав систему в работе, я по достоинству оценил дистанционный способ подключения.

В этот же вечер мать решила принять ванну. Ориентируясь на звуки, доносящиеся через воздушное отверстие в туалет, я успел обнулить инфоматрицу набранной воды и записать, чуть позже, биополе ее тела. Сохранив информацию на диске, в отдельном разделе, я подумал и сделал еще пару копий, скинув их на выносной жесткий диск.

«-Мама сегодня как на крыльях, — мысленно отметил я: — целый вечер в хорошем настроении, да и на гастрит давно не жаловалась. Пока не разберусь как менять настройки тела, эта запись будет эталоном. Надо только проверить, что все работает как и раньше.»

Дождавшись пока мать выйдет из ванны, я смог заняться своей рукой. До этого я уже полил на поврежденную кисть водой из заготовленной на экстренный случай бутылки. Сделанных нескольких глотков так же поспособствовали процессу, но, чтобы окончательно залечить повреждения оставшиеся под обновившейся кожей, требовалось полностью погрузить конечность в подготовленную воду и включить программу. Испытания работоспособности модернизированной системы в ванне прошли успешно, так что снятые показания о биополе тела моей матери можно было считать правильными.

Глава7

Подошедшая вплотную сессия породила новые идеи по поводу использования собственного изобретения. Если раньше я использовал воду только для лечения тела, то теперь встал вопрос об ее применении в процессе учебы.

Еще в школе я вывел для себя несложный секрет успешного обучения. Тратя по несколько часов в день, я сосредотачивался на чем-то одном и не отвлекался на посторонние дела. Но, после того как эксперимент с программированием воды и излечением увенчался успехом, я почти забросил ежедневные занятия. Расплата не заставила себя ждать, отсутствие допуска по двум предметам и курсовик в «зачаточном» состоянии потребовали пересмотра в распределении моего личного времени.