Рёко оглянулась, сдерживая улыбку. Только ее мать подумала бы вставить подобный комментарий — и сама Рёко, если бы верила Асами.
— Мам, можем мы позже об этом поговорить? — вслух сказала она. — Не думаю, что здесь самое место.
Также ей нужно было обдумать, что сказать. Из уважения к матери, она считала это необходимым, неизбежным разговором — но она не планировала, что именно скажет.
Однако она начала пересылать полученное от бабушки воспоминание, вместе с которым она получила право при желании поделиться им.
— Ладно, — кивнула ее мать.
— Что ты имеешь в виду, что даже не навестила ее? — резко спросила Юма благоразумно громким голосом.
— Я имею в виду, что не навестила ее, — прошипела в ответ Кёко, согнувшись над ней, чтобы можно было говорить меньшей девочке на ухо. — Не понимаю, с чего бы это было моей ответственностью. Мы расстались. Знаешь, это что-то да значит.
Для других в зале все выглядело так, что у них личный, секретный разговор, устроенный в изолированном уголке зала. Именинница взяла перерыв, чтобы поговорить с одной из самых давних своих подруг. Конечно, именно такое впечатление они и намеревались произвести. Установка формального экрана конфиденциальность вызвала бы слишком много шепотков.
— Ты же знаешь, что она к тебе испытывает. И ты собираешься просто оставить ее гнить?
— Ты могла бы сказать то же самое о многих предыдущих моих отношениях. Почему сейчас? Что в ней такого особенного? Почему ты вдруг стала заботиться об этих неофитах?
— Две причины, нээ-тян, — вложила она во фразу гневную нотку. — Во-первых, мы устали подчищать за тобой. Этот твой вежливый вымысел, притворяться, что девушек, с которыми ты спишь, не заботит, когда ты выбрасываешь их как вчерашний мусор. Для некоторых из них это даже правда. Но не для большинства. Столько оставленных тобою разбитых сердец, и ради чего? Чтобы ты могла по-прежнему пытаться заполнить дыру в своем сердце? Я читала отчеты, нээ-тян. Я знаю, что думает о тебе ОПЗ.
— Уже читаешь конфиденциальные отчеты, Юма-тян? — взглянула на нее Кёко, не признавая ею сказанного.
— Ты прекрасно знаешь, что мы все читаем отчеты друг о друге. Мы приглядываем друг за другом. Так было всегда.
Кёко отвернулась, спокойно заговорив:
— Я не хочу, чтобы лекцию мне читали такие как вы с Мами. Одна отыгрывает ребенка, а другая слишком травмирована, чтобы найти новых друзей. Все мы сломлены. У вас нет права.
— Я не закончила, нээ-тян. Я сказала, что есть две причины.
Кёко безучастно села, так и не повернувшись обратно, отказываясь признавать замечание.
— Кисида Маки особенная, потому что она особенная для тебя. Пусть все началось по искаженным причинам, но ты начала заботиться о ней. Это очевидно. Мы обрели надежду. Но именно поэтому ты все и закончила, не так ли?
Прошла секунда, прежде чем Кёко сказала:
— Она молода. Переживет.
— Ты была ее первой, нээ-тян. Первые особенные. Это ты так говоришь.
— Так я оставила вас двоих наедине на пятнадцать минут, и вот что произошло, а? — вдруг нависла над ними Мами. — Для четырехсотлетних вы двое совсем не умеете скрывать свои споры.
— Предполагая, что вы две старые девы не устроили против меня заговор, — проворчала Кёко.
— Ты все называешь меня так, — сказала Юма. — Но ты просто делаешь беспочвенные заявления.
— Ты все говоришь, что это не так, но так и не предоставляешь никаких свидетельств обратного, — возразила Кёко.
— Хватит вам препираться, — сказала Мами своим лучшим тоном «Мами-нээ-тян». — Юма-тян, разве ты не говорила, что хочешь познакомиться с «Героиней Орфея», пока она на твоем празднике? Ну, не упусти шанса. Я вас познакомлю.
Рёко ощутила движение Юмы даже прежде, чем увидела ее, море гостей постепенно расступалось перед ней. По толпе расходились волны, фоновое бормотание толпы стихало, заменяясь доброжелательными приветствиями. Волна приближалась довольно медленно, так как Юма тормозилась толпой, обязанная внимательно ответить всем, мимо кого проходила, но Рёко каким-то образом знала, куда она неумолимо направляется.
Ей пришло в голову, что она может привыкнуть к тому, чтобы самой быть в центре внимания, где ее бы искали столь важные лица, ведя за собой свои ударные волны. Курои Кана, Сидзуки Саяка, Ацуко Арису — все они уже отыскали ее, остановившись перекинуться несколькими словами приветствия. В случае Каны Рёко оказалось непросто прочесть, что именно матриарх думает о новой, спонсируемой Сидзуки, позиции Рёко.
— Кажется, приближается Титосэ-сан, — сказала Асами, когда Юма приблизилась, и Рёко рассеянно кивнула, в этот раз опередив свою партнершу.
Она вытянула голову взглянуть и, наконец, мельком заметила девочку. Ее детскую фигурку в простом зеленом платье сложно было заметить даже в толпе, полной относительно молодых волшебниц. Она была заметна лишь из-за ее притягивающего влияния на окружающих ее людей, что только подчеркивалось присутствием сопровождающих ее Кёко и Мами, скромное желтое платье последней заметно контрастировало с первой.
Даже в виртуальной обстановке разноцветное трио формировало грозное — и редкое — слияние власти МСЁ. Они действовали столь гладко, что легко было на мгновение забыть о зияющей дыре в круге их силы, некогда занимаемой Акеми Хомурой.
Наконец, Юма отвернулась от девушки, с которой разговаривала — по-видимому, некоей Кугимией Айко — сообщая языком тела, что готова двигаться дальше. Она шагнула в толпу, и на мгновение их взгляды встретились.
Тогда Рёко и поняла, почему ВИ для нее выглядела так странно знакомо. ВИ не только была похожа на Кёко; она также была похожа на Юму, что в ретроспективе казалось очевидным.
Что важнее, виртуальная форма Юмы была старше ее обычной детской формы. Эта ее версия выглядела ближе к одиннадцати, чем к восьми; это неизбежно напомнило ей о воспоминании, в котором эта же девочка плакала на земле перед трупом, называя себя монстром.
Но прежде чем она смогла вспомнить детали видения или снова обдумать его подтекст, прибыла Юма, шагнув в угол зала, где устроились Асами, Рёко и ее мать. Девочка удивила ее, сразу же шагнув вперед и протянув руку, ожидая рукопожатия. Рёко уже приготовилась к обмену поклонами в японском стиле, но быстро оправилась, приняв руку меньшей девочки.
— С днем рождения, — сказала она по-японски, в этот раз точно зная, что сказать в первую очередь.
— Спасибо, — на стандартном сказала девочка, в знак признания склонив голову.
Рёко на мгновение неловко встала, пока девочка хладнокровно наблюдала за ней. Она знала, что выглядит глупо, нервно потея перед девочкой, что выглядела на четыре года младше ее, но ничего не могла с этим поделать. Она знала, что поговаривали о Титосэ Юме.
— Конечно, я слышала о твоих подвигах, — наконец, сказала девочка, слегка склонив голову. — Поздравляю с хорошо исполненной миссией.
— С-спасибо.
Разговор снова застыл, Юма снова разглядывала ее этим нервирующим взглядом. Что она пыталась увидеть? Знала ли она, что Рёко видела ее прошлое? Нет… это просто нелепо.
Наконец, Юма слегка повернулась, поклонившись в направлении матери Рёко, которая удивилась, ожидая рукопожатия. Они обменялась поклонами, после чего Юма сказала:
— Я ценю работу, проделанную в институтах Прометей и Зевс такими трудолюбивыми учеными, как вы. И, конечно, работу по воспитанию столь прекрасной дочери.
В конце последнего предложения Юма слегка улыбнулась, осветляя то, что было бы удивительно жестким и формальным обменом.
— Благодарю, — сказала мать Рёко, обменявшись с Юмой взглядом, который Рёко не смогла расшифровать.
— Лицензии на детей в настоящее время непросто получить, не так ли? — беззаботно сказала Юма. — Хотя, полагаю, для кого-то с вашим наследием было не слишком сложно.
Мать Рёко моргнула, поколебавшись мгновение.
— Ну, матриарх моей семьи была не слишком-то довольна моим браком. С этим было непросто. Я смогла их уговорить. Иначе бы Рёко-тян здесь не было.
Она с энтузиазмом потрепала волосы Рёко, от чего Рёко слегка отодвинулась, усики ее волос скрутились в протесте.
— Хм, ну, Кана-тян порой может быть странной, — сказала Юма.
Они постояли еще мгновение, Юма, казалось, вполне довольна была просто молча стоять, пока Мами не кашлянула негромко, привлекая их внимание. Рёко почти забыла, что они с Кёко были здесь.
— Ну, лично я рада, что мы все смогли вот так вот собраться вместе, — сказала Мами. — У вашей дочери большой потенциал, и Юма-тян была рада встретиться с ней. Порой Юма-тян теряется в разговорах с людьми.
— Нээ-тян! Не смущай меня перед младшими!
Юма надулась, выглядя… застенчиво? Выражение лица казалось нелепым, изменившимся с предыдущего почти со скоростью удара хлыста.
Девочка подняла руки, чтобы ее подобрали, и Мами закатила глаза, но все равно взяла ее, подняв на мгновение в воздух, прежде чем поставить ее обратно.
— Во всяком случае, увидимся, — повернулась к Рёко и помахала Юма, прежде чем развернуться и уйти.
Рёко проводила ее взглядом. Мами последовала за Юмой к следующей группе гостей, но Кёко задержалась, заметив взгляд Рёко.
«У тебя есть вопрос, не так ли? — передала Кёко. — Я вижу, что ты о чем-то думаешь. Ну что ж, спрашивай».
Рёко опустила глаза. Откуда Кёко могла это знать? Стоит ли ей отрицать?
«Я уже видела Юму, в одном из своих видений, — подумала она, осторожно подбирая слова. — Она присела перед умершей волшебницей в белом. Это — та девушка — была Микуни Орико. Я знаю историю. Но… я не знаю. Думаю, Богиня пыталась мне что-то сказать о Юме. Но я не уверена, стоит ли мне что-нибудь говорить».
Обычно невозмутимое лицо Кёко, казалось, немного дрогнуло. Затем она усмехнулась.
— О, пути Богини воистину неисповедимы, — вслух сказала Кёко. — Похоже, ты ей и правда понравилась. Тебе что-то суждено. Это очевидно.
С таким завершением девушка развернулась на каблуках и зашагала прочь. Рёко вздохнула, после чего повернулась к матери, ожидая от нее вопросов о том, о чем они с Кёко разговаривали.
Вместо этого она увидела свою мать, с явно задумчивым видом уставившуюся в никуда.
— Мам? — спросила она. — Все в порядке?
— О, да, — быстро моргнула ее мать. — Конечно. Ты ведь говорила, что хочешь поискать Клариссу ван Россум? Помню, сколько ты говорила о ней. Каково было встретиться с героиней твоего детства?
— О, э-э, интересно, можно сказать, — потерла затылок Рёко.
— Странный был разговор, — прокомментировала Асами. — С Титосэ… э-э… сама, я имею в виду.
— Да, верно.
Она оставила свою мать и девушку, отправившись на поиски Клариссы, и нашла ее беседующей в углу с Надей Антиповой с бокалами в руках. Их лица были мрачны, и Рёко задумалась, все ли в порядке.
Хотя Кларисса заметила ее приближение, и они обе быстро отбросили серьезные лица, поприветствовав ее, когда она подошла. Как у Мами и остальных, платья Клариссы и Нади цветом соответствовали их самоцветам душ. Рёко задумалась, было ли это какой-либо традицией МСЁ. Разве людям не надоедало все время носить один и тот же цвет? Она вдруг пожалела, что прислушалась к Асами и надела зеленое.
— Пришла спросить у меня совета? — спросила Кларисса, прежде чем Рёко успела хоть что-нибудь сказать.
— Я настолько очевидна?
Кларисса пожала плечами, прежде чем слегка улыбнуться.
— Всегда пожалуйста, конечно.
— Почему никто никогда не просит совета у меня? — пожаловалась Надя. — Мне больше двухсот лет! Я практически кладезь знаний!
— Мне больше половины тысячелетия. Я мудрее тебя. Кыш!
Кларисса изобразила рукой соответствующий жест. Демонстративно оскорбившаяся Надя ушла.
— Она будет в порядке, — сказала Кларисса. — Просто притворяется. Так в чем дело?
Кларисса вернулась к своему старшему телу, по крайней мере виртуально, и слегка наклонилась, глядя на нее. Рёко почувствовала, как у нее пересох рот. Она искала этой встречи, но ей все еще непросто было сказать то, что она хотела.
Она опустила взгляд и заметила, что смотрит Клариссе в декольте. Память вернулась к ней, и она, краснея, отвела взгляд.
— Я в растерянности, — сумела выплюнуть она слова. — Я не знаю, счастлива ли я.
Странно было говорить эти слова на стандартном, так как она всегда думала их по-японски, но было бы странно говорить с Клариссой на своем родном языке.
Она подняла глаза, чувствуя, что краснеет все сильнее, и увидела, что Кларисса изучает ее, до последней капли выглядя мудрой Древней.
— О, дорогая, — сказала она. — Думаю, для этого нам лучше будет присесть. Идем.
Кларисса указала на ближайший подоконник, и они прошествовали в своих платьях, чтобы присесть. Она подумала, что льющийся через окна виртуальный солнечный свет выглядел красиво.
Кларисса осмотрелась, убеждаясь, что поблизости нет никого, кто мог бы их подслушать, прежде чем покрутить бокал вина и перейти прямо к делу.
— Что случилось? — спросила она.
Рёко сглотнула. Она не знала, почему же она вдруг так занервничала.
— Я не знаю, что сказать, — наконец, начала она, избегая встречаться с ней взглядом. — Кажется, что я дрейфую. После заключения контракта я потеряла контроль над своей жизнью. Все было просто так безумно и безостановочно, и теперь я поняла, что у меня никогда не было контроля. Думаю, это из-за Богини. Честно говоря, кажется, что меня дергают из стороны в сторону. Но сейчас… ну, я спросила ее, когда мне вернуться к тому, чего она от меня сейчас хочет, и она сказала, что мне стоит выбирать самой, и это глупо, но сейчас…
Она позволила голосу стихнуть и взглянула на приподнявшую бровь Клариссу. Она поняла, что заговаривается, и попыталась сосредоточиться.
— Я не знаю, — наконец, сказала она. — Я чувствую, что должна быть счастлива, но это не так. У меня приятная жизнь в чужом мире и даже любящая девушка. Асами в раю. Я это вижу. Но я нет. Как будто… Как будто моего желания и не было. Не думаю, что оно вообще было о Земле. Думаю, оно было о моей жизни. Мне не нравится жить нормальной жизнью.
Рёко всмотрелась в лицо женщины, ожидая реакции, и увидела, как она в замешательстве прикрыла глаза.
— Рёко, вообще-то я не знаю, о чем было твое желание, и моя телепатия не распространяется на межзвездные расстояния. В свете этого мне сложно правильно оценить твои заявления. Откровенно говоря, я даже не уверена, чем именно ты занималась после миссии червоточины.
— О, — смущенно сказала Рёко. — Ну, я, э-э…
Кларисса слегка наклонилась вперед, встретившись взглядом с Рёко.
— Все в порядке. Тебе не нужно рассказывать мне. Думаю, я все равно понимаю.
Женщина на мгновение наклонила голову, как будто о чем-то размышляя, и затем остальной виртуальный мир размылся, запечатанный экраном приватности.
— Ты пожелала уйти от нормальной жизни, — сказала Кларисса. — Потому что ты хотела необыкновенной. Но теперь обстоятельства вернули тебя к нормальности. Ты хочешь снова все встряхнуть, но в то же время ты боишься разрушить отношения с Асами. Это хорошо описывает твою проблему?
