По Миру Гарри Поттера/ Нумикрейд и начало всех начал

— Прости..., — она оделась и оставила меня наедине с торчащим членом и мечущимися от растерянности в черепной коробке мыслями.

Последующую неделю я провёл в гордом одиночестве. Бабушка даже носа не выказывала из комнаты, на что у меня появились мысли о том, что старуха скорее всего распрощалась с белым светом, но проверить я не рискнул. Каждый день ровно в полдень по два часа я ждал Джоан, но её так и не было. Шататься в поисках по деревне я не хотел.

Оставалось всего полторы недели до школы, как в один из дней, когда я перестал надеяться, при спуске к реке я заметил плавающую вдоль берега фигуру — Джоан.

Не зная себя от счастья, я разделся и собрался лезть в воду, но был сразу замечен.

— Нумис, погоди! Ты мог бы..., — она демонстративно бросила косой взгляд на член, — если хочешь купаться вместе, оденься, хорошо?

На этих словах вся радость улетучилась, как и любые поползновения о зарождающихся отношениях. А вот похоть взыграла сильней. Я присел на землю, но сам держал взглядом рассекающую водную гладь фигуру. Пусть я и мелкий пацан, но я спас её и это помогло нам сблизиться, может быть если спасу снова, всё изменится?

Я положил руки на колени, а пальцами правой перебрал словно по невидимому инструменту. Джоан замерла и начала судорожно всматриваться сквозь толщу воды. Я сжал ладонь. Девушка успела пикнуть перед тем как её словно листок течением поволокло к центру реки. Переполненный ужасом крик оборвался под сомкнувшимися над головой водами. Вот тогда я бросился на помощь. Река с дружелюбием приняла в свои объятья и понесла точно к ней. Не без помощи магии, так как уступал по телосложению, я погрузился на глубину и крепко зажал руку, ментально отпустил бьющуюся в попытке высвободится Джоан.

Одной рукой я придерживал дрожащую от страха девушку, а второй с каждым гребком усилием магии приближал нас к берегу.

— Я чуть не погибла, — почти в слезах лёжа на спине проговорила Джоан.

Я полусидя навис над ней и всматривался в поддёрнутое страхом и ужасом лицо.

— Тебе было страшно? — спросила она.

Мне хватило мгновения на размышления о том, как лучше выстроить тесно переплетающуюся с правдой ложь.

— Я тогда не думал о страхе, но сейчас вдруг стало страшно, — она выжидающе посмотрела прямым взглядом, — а вдруг я бы перестал ходить каждый день сюда, — я конечно легко общался с девочками, но не настолько, потому следующие слова мне дались тяжело, — в надежде увидеть тебя снова.

Я не знаю, что в тот момент произошло, но её взгляд и мой, между нами словно всё заволокло сладким туманом, я мягко наклонился и едва прикоснулся губами к её губам. Я нежно словно смаковал самый изысканный и сладкий напиток покрывал её тело поцелуями, а едва слышимые стоны мне давали понять, что ей нравится. Ведь так когда-то стонала мама, а значит я делаю всё правильно. Ведомым только одним инстинктом, мне хотелось просто съесть гладкое загорелое тело. Я поцеловал животик, который Джоан тут же втянула в себя, я опустился к гладким загоревшим ногам, что манили с первого дня. Кроме поцелуев я не знал что делать, потому решил преступить к самому главному.

Я без сопротивления раздвинул ноги и примеряясь начал тыкать член как казалось в нужное место. Минута моего глупого вида и уверен не менее глупого лица вознаградились невероятным ощущением. Член резко вошел, но тут же напоролся на преграду, уверенный толчок бёдрами, и я вошел глубже, а Джоан с криком вцепилась мне в спину. Тепло блаженным кольцом опоясало член, еще никогда я не испытывал ничего столь приятного. Я начал двигаться, попеременно увеличивая амплитуду. Джоан как мне показалось сперва похныкивала, но с каждой пройденной секундой плач сменялся стонами, глаза закрыла, а руками мнёт подрагивающую грудь. Я трахал Джоан и был на самом пике, мне представилась мама, что содрогалась под толчками чужих мужчин и судя по всему успевшая удовлетворить их всех. Подражая насильникам, я вколачивал член в девушку.

— Только не в меня! Не смей в меня кончи...а-ах! — по округе разлился её крик, а я с мыслями о матери высвободил член из сладкого плена и испытал второй в своей жизни оргазм, забрызгав живот Джоан мутно белыми сгустками. Ведь первый раз был тогда, с мамой.

Мы лежали бок о бок, смотрели на затягивающееся тёмно-серым покрывалом туч небо. Я до сих пор не мог понять, понравилось ли мне?

— Это было потрясающе, Джессика если узнает, точно назовёт неудачницей. У неё то всё вышло с парнем, которому двадцать пять.

Я молчал, меньше всего я думал о некой Джессике.

— Но знаешь, мне плевать. Ты необычный, не такой как все.

— И не такой как твой младший брат, — утвердительно проговорил я.

— Ну конечно! — залилась смехом Джоан.

Мы еще какое-то время наблюдали за небом, но Джоан обеспокоенно подметила.

— Я только сейчас задумалась об этом, — Джоан сделала паузу, — нападении, — на этом слове она повернулась ко мне.

— Как думаешь, что это могло быть?

Я пожал плечами. Джоан продолжила.

— Сейчас я думаю, что это могла быть очень большая рыба или даже русалка, представляешь? — вымученно улыбнулась Джоан. — Но в какой-то момент мне почудилась что это была всего-навсего вода, словно сама река ведомая злой волей пыталась утопить меня.

Я сглотнул, а в голове закралось решение проблемы.

— Главное, что я был рядом, — на последнем слове я прильнул к её губам.

Мы снова были одним целым, так могло казаться ей, но не мне. Чего-то не хватало...

Я направлялся домой и думал лишь об одном... Теперь у меня есть сексуальный опыт, и как жаль, что весьма печальный.

Глава 4

На протяжении четырёх дней мы встречались на том же месте. Джоан в воду не лезла, даже не смотря на мои уговоры. Я был приятно удивлён, теперь наше баловство заменилось безудержным сексом и снова мы знали ради чего встречаемся. За это время я хорошо изучил её, как и себя. Я наконец понял, чего мне не хватает.

С этим знанием под покровом ночи я мокнул под дождём. Тучи плотно затянули небо и разрывая небо грохотом не прекращали вспышками отбрасывать зловещие тени от домов в деревне. Дождь густо стелился по брусчатке, а я всматривался в дверь местного кабака. Четыре фигуры не спеша выбрались под навес и натянув куртки на голову побежали вдоль дороги. Прямиком ко мне.

— Империо, — моё новое достижение в магии, уметь распространить эффект на несколько целей, как и с заклинанием оглушения, но более пяти целей я взять не мог. Но мне и не нужно.

Четыре фигуры замерли посреди бушующей грозы. Ментального воздействия хватило чтобы вместе прийти под двухэтажный ничем не примечательный дом. Светильники вдоль улицы я попросту потушил, сказать проще раздавил все лампочки.

— Спэкто Татум, — смотря на дом я провёл палочкой перед собой. Два человека, оба в постели, разве что на разных этажах.

Четверо фигур послушно ожидали на несколько шагов позади, не люблю, когда дышат в спину. Никто не проронил и слова, что холодно и мокро, лишь глупые улыбки на лицах, словно мой замысел как-то передался и им.

Я плавно взмахнул рукой, замок в миг сдавшись слабо щёлкнул. Просторный с двумя зонтиками и дождевыми плащами холл, по углам цветы в горшках, коридор обвешенный картинами вывел нас в жилую комнату. Из известного мне престарелая хозяйка дома, лет десять как потеряла мужа и теперь терзается бессонницей. Пора ей выспаться. Лежащая к нам боком женщина в толстых очках внимательно следила за происходящим в телевизоре. Но голова тут же накренилась на грудь и по дому прокатился смачный храп. Меня передёрнуло, но оставляя всё как есть мы поспешили на второй этаж. Сон я наложил знатный, до утра и гром над головой не разбудит. Первый мой шаг по лестнице и мерзкий скрип досок резанул по ушам. Я наложил заклятье беззвучия и наша процессия устремилась к комнате с приоткрытой дверью.

Джоан спала как ангел, слегка потрёпанный ангел, но нисколько не потерявший сексуальность. Волосы цвета спелой пшеницы сексуально разбросаны по подушке, слегка приоткрытые пухлые губки, и не укрытая голая ножка будоражили фантазию.

Так и оставшись у порога я закрыл глаза и мысленно потянулся к Джоан. Я нагнетал желание, слегка касался груди, гладил бёдра и ноги, а также держал её сознание под контролем не давая проснутся. Так продолжалось не более десяти минут, я распахнул веки и на кровати в сладкой истоме со сброшенным на пол одеялом извивалась Джоан. Ножки зажимали руку усердно ласкающую клитор, вторая задрала маечку и ласкала грудь. Теперь под моим контролем было не только сознание, но и желание, что я усилил трёхкратно перед тем как подойти. Я мягко вывел Джоан из сна и впился в красные и припухшие от укусов губы.

— Нумис, — с хрипотцой и стонами проговорила Джоан.

Я словно ворвался в течение что с головой уносило в царство блаженства. Руки обвились вокруг шеи, Джоан припала к моим губам как к благодатному источнику. Я еле вырвался из оков и моё место мягко занял другой. Один из тех что, что впервые встретились мне вместе с ней. Второй похотливым взглядом наблюдал за процессией, как и остальные, все молодые, старше меня как минимум на три года.

Я отходил к дальней стене, а сам держал взглядом целующего грудь Джоан парня. Вот он спустился к трусикам, ловкое движение и они на полу, а его голова между ног, Джоан со стоном задрала голову и наткнулась на вздёрнутый к потолку с огромными обвисшими яйцами член. Градус похоти бил ключом, девушка попросту облизнула яйца и с громким причмокивание заглотнула головку. Остальные давно разделись и дрочили.

Я сжимал готовый разорвать штаны член, но всё еще ждал того что задумал. Сейчас они начнут её трахать, и тогда минут пять или десять, и я сниму все чары и наваждение с них. Но останутся разожженные похотью тела, что еще будут двигаться, будут любить друг друга. Но когда они осознают всю нелепость и придут в себя, насколько будет поздно? Продолжат ли парни начатое и отдастся ли во власть разврата и похоти Джоанна?

Вот какое лицо девушки я хотел видеть, чувствовать именно эту тягучую пронизывающую всех участников действа энергию, вот он цветок, который раскрывается передо мной, который я бы мог полюбить и постоянно желать! Даже не любя, такая личность передо мной будет воплощением красоты, прекрасной раскованности и откровения!

— Нумис! — голос заполнил разум, перекрыл нарастающие стоны. — Если ты сейчас же не вернёшься, даю слово, ты пожалеешь!

Я как вспугнутый охотником зверь метал ищущий взгляд по комнате. Снова провёл палочкой перед собой изучая всех, кто мог бы скрыться в доме.

— Я повторять не буду!

Как это удалось ей? Бабушка, вот кто нарушитель спокойствия и её голос просто источал флюиды зла. Как и я обозлился на всё на свете. Я вышел из комнаты и бросил взгляд на комок переплетающихся друг с другом тел, если мне не изменяло зрение, один из парней пристроился между ног Джоанны и мерно качал бёдрами. Я сглотнул и выбежал из дома.

Я болидом рассекая густой завес дождя мчался домой. Калитка отпрыгнула в сторону, дверь я и вовсе не потрудился открыть, просто снёс перед собой, замок вылетел, каким-то чудом дверь удержалась на петлях.

На кухне, что и занимала весь холл, царил мрак. Но я чувствовал присутствие "бабули" или кого-то еще.

— Глупый мальчишка, ты думаешь я оставила тебя без присмотра? Я всё время наблюдала за тобой и этим магловским отродьем. То как ты пытался совратить её и как у тебя не получилось это сделать, — кухня залилась хохотом, который своей гладкостью насторожил меня, бабушка ли вообще это?

— Но после ты ударился в изучении магии и вот когда ты снова встретил её, вот тут я поняла чья порода у тебя. Уж точно не в отца или мать, — снова ровный смешок, — я думала ты убьёшь её. Это было эффектно, но не менее эффектней чем ваше с ней совокупление. Как многому тебе еще стоит научится, юноша. Но ты прям, как и я, что тоже потеряла девственность в тринадцать лет. Будь я в себе, давно бы выпорола б тебя и запретила с ней встречаться. И скажи спасибо, поставленный министерством надзор давно пляшет под мою дудку, так же послушно, как и твои ребята.

Вода с одежды стекала ручьями, ветер завывая настойчиво толкал в спину разгуливаясь по кухне. Меня трясло как медведь спелую грушу от возбуждения. Но я молчал, только сверлил глазами тьму перед собой и готовился атаковать.

— Но, когда ты посреди ночи ушел в деревню, без тени смущения совершил непростительное заклятье на четырёх маглов сразу, вот тут я потеряла дар речи, но даже тогда я себе и представить не могла что ты задумал. — она словно намеренно выдерживала паузу. — Молодую особу, которую как мне показалось ты полюбил своим еще слишком юным сердцем, ты отдал на растление четырём молодым маглам. Отдал ту с которой стал мужчиной! Ты болен...

С палочки сорвался сноп искр что ослепил сидящую за столом фигуру, а мне позволил различить мирно лежащую на столе палочку. Волевое усилие и её смахнуло со стола, а я выбросил вперёд руку и швырнул фигуру в ближайшую задрожавшую от удара стену. Настенные часы над головой неизвестной мне особы спрыгнули с гвоздя и пластмассовыми кусочками разлетелись по полу. Я прилагал не так уж и много усилий чтобы держать фигуру в том же положении, приковав к стене лицом ко мне.

— Люмос, — я выбросил с палочки сферу сжатого света.

Касаясь носочками сапог пола, с ухмылкой акулы встретившей тунца, с раскинутыми в стороны руками на меня смотрела молодая женщина. Иссиня черные волосы переливаясь тонули во мраке кухни отчасти закрыв глубокий вырез на груди. Черное облегающее платье с открытыми плечами, перевитое красными полосами заставляли представить огромную осу, а глубокий сбоку разрез от ступней до самых бёдер высвободил на свет стройные и длинные ноги. Пока я подымал взгляд к лицу, я зацепился за выделяющуюся размерами грудь. Куда больше маминой или Джоан. Округлое и даже очень смазливое лицо, без острых и резко выделяющихся скул, лоб сокрыт под прямой челкой, слегка вздёрнутый нос и пухлые нежно розового цвета губы. Но истинное содержимое даже не смогли скрыть густые и тянущиеся к небу ресницы. Глаза грязно-карего цвета ледяным взглядом следили за мной, нечто убийственно холодное исходило от них. Такие не могут принадлежать молодой красавице, если только она не...

— Кто вы? — я напрямую задал вопрос.

— Дурачок, та кто каждое утро собирала тебе еду на целый день, та что приволокла тебя домой, когда ты уснул посреди леса от истощения.

— Бабушка? — я не верил всем эти словам, начали закрадываться серьёзные сомнения.

— Малыш, я не пожиратель смерти, — словно вторя моим мыслям, ответила она.

Я сконцентрировался на том чтобы всё что творится в голове оставалось при мне и на лице женщины расцвела одобрительная улыбка.

— Мои уроки не прошли даром. А теперь отпусти меня!

В черепной коробке всё еще бродили сомнения и старые подозрения того, что меня могли искать.

— Всё это вы могли узнать от моей бабушки и после прикинутся ею! Я никогда не стану пожирателем! Вы убили мою мать!