"Вопрос доверия"

Звук открываемой двери он услышал даже сквозь сон и моментально проснулся, но глаза решил не открывать. Его дыхание не сбилось ни на секунду, и вошедшие — а Джаспер отчетливо слышал шаги двух человек — сочли его спящим.

— Смотри-ка, какой шустрый. Уже освободился.

— Еще и наглый. Спит, как младенец. Да, кажись, твой кент тебе не наврал — интересная штучка.

— Надо разбудить эту Спящую красавицу, — хмыкнул первый голос, показавшийся Джасперу более молодым. — Пришла пора звонить своему принцу.

Второй расхохотался.

— Спорим, "принцесса" как раз у нас? — сказал он, и в этот момент Джаспера сильно пнули по ноге. — Просыпайся, радость моя!

Дальше притворятся стало бессмысленно. Джаспер вскинул руку, потирая глаза расслабленно-сонным жестом, и потянулся.

— Нет, ты посмотри на него, — восхитился первый голос. — Слушай, может он еще просто не понял, где очутился? Давай-ка, напомним ему.

Джаспер едва успел увернутся от следующего пинка и, перекувырнувшись, четким ударом сбил с ног одного из похитителей, а затем опрометью бросился к дверям. Второй, однако, оказался расторопнее и успел перехватить его на пороге. Сцепившись, они повалились на пол, и в этот момент очухался тот, кого он ударил.

— Ах ты, шлюха чертова! — взревел он и бросился помогать приятелю. — Вот же дрань паскудная!

Вдвоем, они сумели скрутить Джаспера и отшвырнули его на матрас.

— Сиди тихо, шлюха! — злобно прошипел первый и уже снова собирался отвесить ему пинка, но его партнер крепко ухватил его за руку.

— Остынь, — жестко сказал он. — Не стоит пока горячиться. А ты, парень, лучше поутихни. Пока тебе снова наркоз не закатали.

На них обоих не было ни масок, ни каких-либо повязок, скрывавших лица, и это было очень и очень плохо. Это означало, что они не боятся быть узнанными в последствии. Следовательно, что бы они не задумали, отпускать живым его никто не собирался. И что теперь?

— Вы, наконец, скажете, какого черта здесь происходит? — стараясь потянуть время, спросил он. Первый парень, оказавшийся действительно моложе своего приятеля, презрительно скривил губы.

— Ничего особенного, — ответил вместо него второй. — Если сделаешь, что мы скажем — все будет хорошо. Тебе всего лишь надо позвонить своему дружку и передать, что за твою жизнь мы хотим миллион долларов. Ему же будет не сложно заплатить за свою игрушку?

— И кто же это заплатит за меня такие деньги? — наигранно удивился Джаспер, давя порыв выругаться в голос. Как в воду глядел! И что теперь делать? Норман заплатит, в этом Уолш был уверен, но это никак не скажется на судьбе самого Джаспера. Скорее всего, поняв, что Ньюмана можно продавить, нажав на найденное больное место, из него выжмут все, что можно, а потом уберут ненужного свидетеля. Мысли понеслись вскачь, а он лихорадочно пытался выловить среди них верное решение.

— Имя Нормана Ньюмана неужели ни о чем не говорит? — насмешливо оскалился первый. Джаспер поднял на него безмятежно спокойный взгляд.

— Это мой шеф, — пожал он плечами. — С чего ему платить за мою жизнь?

— Может, — лениво протянул второй, показавшийся Джасперу более опасным из-за сохраняемого хладнокровия, — потому что он тебя трахает?

Джаспер расхохотался.

— Твой приятель только что назвал меня шлюхой. Почему вы решили, что я имею какую-то ценность?

Похитители обменялись быстрыми взглядами.

— Ты уверен...

— Он говорил, что они сильно связаны, — покачал головой молодой, и Джаспер навострил уши, заинтересованный этим самым "он". — Дело верное, Рид.

— Тихо! — прикрикнул на него второй, явно раздосадованный озвучиванием своего имени. Первый поспешно прикусил язык и добавил виновато:

— В общем, я бы рискнул.

— Кто бы вам что ни говорил, — спокойным тоном перебил его Джаспер, вальяжно развалившись на матрасе, — Ньюман не заплатит вам и цента. Он — не тот человек, который позволит управлять собой. Поверьте, я уж знаю.

— Хочешь сказать, — хмуро поинтересовался молодой, беспокойно теребя прядь волос, — что ты для нас бесполезен?

— Нет, — лучезарно улыбнулся Джаспер, призывая на помощь все свое обаяние, — я хочу сказать, что он — не заплатит. Но я могу быть полезен.

— Это как это? — второй скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Уолша. Тот, интуитивно почувствовав, что в этой паре решения принимает именно он, сосредоточился на нем.

— Вам нужны деньги? Миллион? Пятьсот тысяч на брата?

— Двести пятьдесят, — ляпнул первый и тут же заработал злой взгляд напарника. Джаспер хмыкнул.

— Стало быть, вас четверо, — подытожил он. — Я могу предложить вам по два миллиона каждому.

— Что, папочка не скупится на подарки? — язвительно поинтересовался первый с нескрываемым презрением в голосе. Джаспер повернулся к нему.

— Нет, просто я могу их для вас украсть. Все, что мне потребуется: компьютер, сеть и номер счета, куда перевести деньги. И они ваши. Взамен, я хочу свою долю, свободу и ма-а-а-а-ленькую услугу.

— Он больной? — первый повернулся к Риду и выразительно покрутил пальцем у виска. — Он что, думает, мы на это купимся?

Тот отмахнулся от него и присел на корточки, оказавшись на одном уровне с Джаспером, молча ожидавшим реакции на свои слова. Он играл ва-банк и прекрасно понимал это, но выбора не было. Позволять шантажировать Нормана он категорически не собирался, да и внутри все восставало при мысли, что эти ублюдки получат желаемое.

"Нет уж, — с затаенной злостью подумал Джаспер, внимательно вглядываясь в лицо Рида. — Мы еще посмотрим, чей расклад лучше. Блеф мне всегда удавался хорошо".

— Почему мы должны тебе верить? — поинтересовался Рид, в свою очередь вглядываясь в Уолша. Тот пожал плечами.

— Тот, кто вам рассказал обо мне, больше ничего не добавил? Ну, например, о некоторых пристрастиях мистера Ньюмана?

Похитители снова переглянулись, и Джаспер обрел надежду, заметив на их лицах некоторое понимание. Теперь он даже догадывался, кто мог навести их на него — только Говард. Месть? Вполне в его духе. Стоило рискнуть.

— Он ведь говорил об этом? — небрежно заметил он. — Наверняка говорил. Тогда вы должны понимать, что у меня очень мало добрых чувств к своему шефу.

— Но ты все еще с ним, — напомнил Рид. Джаспер пожал плечами.

— Можно подумать, мое мнение кто-то спрашивал. Просто так уйти я не могу — достанут. Не потому что нужен, а чтобы остальным продемонстрировать, как опасно рыпаться. Мне как-то показывали фотографии моего предшественника. В полицейском участке. Они мне до сих пор снятся в кошмарах.

— Хочешь соскочить?

— Хочу, — ожесточенно кивнул Джаспер. — Только не пустым. И вы обиженными не останетесь. У меня есть одна идея.

— Рид, мы что будем слушать эту подстилку? — искренне возмутился первый, едва удерживаясь, чтобы не плюнуть в сторону Уолша. — На что он может быть годен, кроме как подставляться?

— Держу пари, Кен, — не глядя на него, ответил второй, — кое-кто думал так же, а теперь гниет в тюряге. Да и Ньюман наверняка не считал тебя опасным, да, парень? И что же ты сумел узнать?

— У меня всего лишь есть доступ к его счетам, — небрежно отозвался Джаспер. — Далеко не не ко всем, разумеется, но нам хватит. А самое главное, что Норман не знает об этом. Он тоже считал, — Уолш выразительно посмотрел на Кена, — что подстилки из борделя глухи и слепы от природы, а вдобавок еще и тупы. Ну, так что вы решили?

— Что ты хочешь от нас? — вопросом на вопрос ответил Рид. Джаспер довольно хмыкнул.

— Как я уже сказал — свои два миллиона. Свободу. И прикрытие. Я хочу, чтобы вы инсценировали мою смерть.

— Это можно устроить, — кивнул Рид, бросив быстрый взгляд на нахмурившегося Кена. — Только нужно посоветоваться с остальными. Пока давай, рассказывай детально.

Через час Джасперу принесли телефон и велели позвонить Норману. Теперь перед ним оказались все четверо: уже знакомые ему Рид и Кен, а также полноватая блондинка — крашенная, судя по отрастающим корням — которую звали Мариса, и высокий молчаливый брюнет по имени Росс. Джаспер внимательно оглядел каждого и пришел к выводу, что лидером среди них считался Рид, однако его власть не была беспрекословной. Мариса долго спорила с ним, считая затею глупой, но маячившая в перспективе нажива в два миллиона долларов перевесила доводы здравого смысла. Джаспер, молясь, чтобы Ньюман ничего не забыл, набрал номер, включив громкую связь.

— Норман, слушай внимательно, — быстро сказал он, когда услышал в динамике знакомый голос. Ньюман издал невнятное восклицание, и Джаспер поспешил продолжить, пока тот не ляпнул лишнего. — Норман, все не так, как ты думаешь. Слышишь? Все не так, как ты думаешь.

Норман моментально замолчал, и Уолш едва не улыбнулся от облегчения. Он вспомнил. Это была их кодовая фраза еще со времен аферы с Норманом. Она означала: "Внимание! Все, что я говорю — неправда. Ты должен действовать наоборот". Норман его понял.

— Меня похитили, — сказал он в трубку. — Хотят выкуп в миллион долларов. Норм, мне очень страшно. Сделай что-нибудь! Ты должен заплатить!

В динамике послышалось тяжелое прерывистое дыхание, и Джаспер с силой стиснул в руке кусок пластика, грозя сломать телефон. Только бы он все сделал верно!

— Не понимаю, с чего я должен это делать? — услышал он спустя долгих несколько секунд, и внутри все воспрянуло от радости. — Это твои проблемы. Я не торгуюсь.

В трубке раздались короткие гудки, и Кен заковыристо выругался.

— Я предупреждал, — хмыкнул Джаспер, с плеч которого свалилась огромная тяжесть. — Ну, действуем по-моему плану?

Норман повесил трубку и несколько секунд просто сидел в неподвижности, пытаясь придти в себя. Правильно ли он сделал? Этого ли от него ждал Джаспер? Он прекрасно узнал кодовую фразу, которой им так и не пришлось воспользоваться, но всегда оставался шанс, что произошла ошибка.

— Ну? — нетерпеливо окликнул его Нил, отвлекаясь от экрана. — Что это все значит?

— Звонил Джаспер, — Норман устало потер переносицу, пытаясь хоть немного снять головную боль. — Сказал, что его похитили и хотят миллион.

— Это я все слышал! — заскрежетал зубами Карсон. — Почему вы повесили трубку?

— Потому что Джаспер произнес кодовую фразу, — с затаенным раздражением ответил Ньюман, осознавший, что сейчас придется много и долго объяснять. — Фактически, это он хотел, чтобы я отказался от выкупа.

— Да какого черта?! — глаза Нила стали совершенно круглыми. — Надо было соглашаться! Выйти на контакт! Какая, к дьяволу, кодовая фраза, если речь идет о его жизни? О чем вы только думали?

— О том, что Джаспер ничего не делает просто так, — с железобетонной уверенностью ответил Норман, и Карсон отпрянул под его взглядом. — Он что-то задумал, и, я уверен, он отдает себе отчет в происходящем. Нам надо дождаться знака с его стороны, подсказки.

— А если вы ошиблись? — поджал губы Нил, глядя на него в упор. Норман, не дрогнув, встретил его взгляд.

— Значит, это будет моя ответственность, — холодно сказал он, и Карсон, что-то сдавленно буркнув, снова уткнулся в свой экран.

Час прошел в полном молчании. Нил выяснял, отследили ли звонок, а Норман никак не мог сосредоточиться, вновь и вновь прокручивая в голове короткий разговор с Джаспером и убеждая себя, что все сделал правильно. Единственное, что внушало оптимизм — Уолш был жив. Надолго ли? Норман прикрыл глаза и снова окунулся в недавние события.

Это казалось очень простым и изящным решением. Найти подходящего мальчишку, заморочить ему голову, а потом разом избавиться и от конкурента и от свидетеля. Все было просчитано идеально, выверено, обдумано, но буквально сразу же пошло не так. Марти не подвел — найденный им хастлер отвечал не только всем требованиям Нормана, но и его личным вкусам, и внезапно захотелось присмотреться поближе. Джаспер прошел все проверки — и те, о которых он догадался, и куда более тонкие, о которых так и не узнал. С ним оказалось неожиданно хорошо, так, что Норман даже умудрялся забывать о том, для чего ему вообще понадобился этот парень, что все это — не более чем игра. Нельзя было с ним спать. Нельзя было с ним разговаривать. В какой момент это перестало быть игрой? Норман не знал, но после того разговора о прошлом Джаспера уже не мог смотреть на него, как на приговоренного. Разумом он прекрасно понимал абсурдность своих желаний и не собирался менять намеченные планы, но в душе поселилось тяжелое чувство неудовлетворенности, которое не изживалось ничем. Он уверенно врал Джасперу, глядя ему прямо в глаза, стараясь не думать о нем, как о живом человеке, а тот честно отыгрывал отведенную ему роль, филигранно приводя план Нормана в действие. Ньюман видел, что ему страшно, и успокаивал, как мог, нашептывая правду пополам с ложью. И тот не отступил, доведя дело до конца.

Когда Говард, торжествующе улыбаясь, появился в него в кабинете на следующий день, после того как увел Джаспера, Норману захотелось вцепиться ему в горло. Ему еще никогда не доводилось испытывать такого острого приступа ярости, и это напугало его самого. Сохранить спокойный вид стоило огромных сил, одна только мысль о том, что происходит в доме у Говарда, приводила его в бешенство, но остановить запущенный механизм уже не было никакой возможности. Или было?

Он размышлял об этом каждую ночь, но окончательное решение принял только перед советом директоров. Норман прекрасно понимал, на какой риск шел, но только после этого, он, наконец, смог обрести спокойствие.

Потом, когда все закончилось, он ощутил пустоту, будто из жизни исчезла некая немаловажная часть. Точнее, понял он, все вернулось на свои места: работа, ритм жизни и полное ее — этой самой жизни — отсутствие. Нет, на скуку он не жаловался, дел навалилось невпроворот, да и для постели всегда можно было легко найти кого-нибудь ничуть не хуже Уолша, но почему-то не хотелось.

Марти при встрече посмотрел на него как-то странно, будто пытаясь прочитать что-то скрытое от стороннего взгляда, и Норман моментально закрылся, не позволяя заглянуть к себе в душу. Корсо ничего не сказал, только вскользь заметил, что собирается навестить Джаспера в больнице. На лице Нормана не дрогнул ни единый мускул, и он ничем не выдал свой интерес к судьбе своего бывшего подчиненного. К слову, аннулировать пропуск Уолша в здание он так и забыл, потому что всячески старался не думать ни о чем, связанном с Джаспером. Единственное, на что его хватало, это отслеживать процесс по делу Говарда. Джаспер оправдал все возложенные на него надежды. В деле имелись и его показания, и протокол медицинского освидетельствования, который Норман читать не стал, ограничившись пересказом своего юриста. На слушаниях он также не присутствовал, не желая светиться. Все казалось вошедшим в привычную колею: знакомым, привычным... невыразимо серым. Раньше он этого не замечал, и только теперь внезапно осознал, сколько красок принес в его существование Джаспер. Он... привык к нему? Привязался? Норман вновь и вновь задавался этим вопросом, не находя никакой логики ни в своих поступках, ни в своих ощущениях. Он совершил ошибку — оставил в живых и на свободе опасного свидетеля, способного нанести ему весомый вред, но заседания суда шли один за другим, а Уолш исправно подтверждал свои показания и никак не напоминал о себе. До того памятного дня, когда Норман обнаружил его у себя в кабинете. И с того момента у него в душе поселился страх.