Новогодние сюрпризы

-С кем? — ахнула Ветка, и вгорячах возразила, — не может быть.

-Простите, Элиза... я думал, вы знаете. Парень кстати, очень положительный, спокойный, внимательный... никогда не уходит, пока она не помашет ему из окна лоджии.

-Вы уверены?

-Она ходит в синей куртке с белым мехом на капюшоне и в высоких сапогах, — перечислил Алекс, и осторожно осведомился, — кстати, раз я уже ухаживаю официально, может нам пора переходить на "ты"?

-Не слишком быстро? — хмыкнула Ветка, отлично знавшая, что девяносто процентов мужчин почти с первых фраз звали бы ее "детка" и пытались проверить упругость тела, — Но ради нового года я добрая.

-Спасибо, Элиза, — он взял ее холодную руку, бережно поцеловал и решительно встал, потянув женщину за собой, — тогда идем, уничтожим твой оливье.

-Не давай опрометчивых обещаний, — усмехнулась она, наблюдая как Алекс ловко сворачивает спальник, засовывает в чехол, и, забросив за спину, вешает на плечо довольно большую, плоскую сумку, — ты сбежал со всеми вещами?

-Нет, — подхватив ее под руку, спокойно пояснил он, — Взял только ноут, хотел немного поработать, чтоб время быстрее прошло. Но на улице ему холодно, а в ночнике можно только есть и пить.

Они поднялись на крыльцо, однако не успела Ветка достать ключ от железной двери, как откуда-то сверху ее позвали знакомым голосом:

-Елизавета!

-Да, Варвара Михална, — заглянув за столбик, Элиза рассмотрела темнеющий в ярко освещенном окне соседнего подъезда силуэт, — что-то случилось?

-Почему твой телефон не отвечает?

-Я номер сменила.

-Молодец, — успокоилась старушка, — потом дашь мне новый.

И захлопнула окно.

-Партизаны не спят, — тихо буркнул Алекс, и в его голосе слышалось веселье.

-Это она мне сказала, — со вздохом сдала соседку Элиза, — что нужно помочь человеку, который сидит на скамейке. Даже не представляю, с чего ей взбрело такое в голову... до сих пор я бомжей не спасала.

-Куплю ей на рождество торт, — совершенно серьезно пообещал Алекс и она неожиданно поверила.

Что это не просто слова, он действительно купит, и ей это почему-то очень нравится.

Входить в квартиру Алекс не стал, поставил у порога свои вещи и ушел, сообщив, что отлучится на минутку.

Ветка успела привести себя в порядок, пробежать по квартире, устраняя в празднично убранных комнатах видимые только ей непорядки и помня, как пробуждается на холоде аппетит, поставила в микроволновку остатки запечённого мяса.

И когда он позвонил в дверь, у нее уже все было готово. Загадочно и весело перемигивались огоньки гирлянд, неярко светили бра, тихо бормотал телевизор, ждали гостя расставленные на столике вазы с салатами и чистые тарелки. Ветка в последний раз окинула взглядом свою крепость и решительно направилась к двери.

-С новым годом, Элиза! — улыбался Алекс, протягивая ей горшочек с цветком, вторым из двух, между которыми она сегодня выбирала. — Сажать я не умею, но большой горшок и землю купил. Принесу завтра, сегодня еле прорвался.

Он бесшабашно смеялся, но у Ветки вдруг похолодела спина. Знала она, на какие сумасшедшие выходки способны в пьяном угаре парнишки, впервые вырвавшиеся из-под опеки родителей.

-Можно и это было принести завтра, — принимая цветок, проворчала она, подняла голову и по ставшему строгим взгляду гостя отчетливо поняла, что для него такое неприемлемо, — но мне очень приятно... даже не знаю, как угадал.

В глазах мужчины мелькнул лукавый огонек, и Ветка снова смутилась, сообразив, что случайностью тут и не пахло. Он действительно следил за ней, проверял, примерял к своей жизни.

Такое было для нее внове и оказалось неожиданно приятно осознавать, что тебя выбрали не наспех под влиянием неожиданно вспыхнувшей страсти. И вовсе не за ноги, грудь или задницу. А как человека, с которым собираешься прожить всю жизнь, которому можно будет верить и довериться, и которого никогда не захочется променять на накачанную силиконом блонди.

Пока она уносила цветок в свою комнату и устраивала на подоконнике, Алекс успел разуться и надеть гостевые тапки, и вымыть руки, судя по тому, что выходил из ванной.

-У тебя очень интересно решен вопрос с проходной комнатой, — похвалил он, рассматривая матовую стеклянную перегородку, за которой пряталась Машкина спаленка, — там, где я живу, сделали банальный узкий коридорчик. Когда сдаешь комнаты, так конечно, удобнее, но для себя намного лучше этот вариант.

Ветка смутилась и порозовела от удовольствия, хотя и слышала уже похвалы собственному решению. Но не от Лешкиных друзей, потому что он был против такой переделки и пытался надавить на нее через них.

— Как ты не понимаешь, — кричал он, — сейчас модно вообще все перегородки к черту сносить, а ты собираешься нагромоздить. Тем более в гостиной! Тут и так не светло из-за лоджии!

-Машке уже шесть лет и ей нужна своя комната, — упрямо отвечала Ветка, — и если мы отгородим кусочек как раз по длине кровати — то сможем устроить на оставшейся площади небольшую гостиную. Угловой диванчик, невысокий стол, пару-тройку легких кресел. И никаких портьер и шкафов, только двухсторонние узкие полки примерно от метра до потолка. Еще приглушенную окраску стен и широкие раздвижные матовые стены. А лоджию закроем стеклопакетом, утеплим и там будет у Машки рабочее место, гамак и игрушки. И тогда нам достанется спальня, и телевизор можно будет смотреть там. А если отгородить коридор, то пропадет почти пять метров полезной площади и мы снова окажемся перед необходимостью каждый день раздвигать диван и таскать постель, или постоянно жить в беспорядке.

-А если сделаем по-твоему, куда будем пускать гостей? — оскорбленно пыхтел Леха.

Но Ветка к тому времени уже приобрела стойкий иммунитет к его показным обидам, и, наученная опытом Ольги перестала приглашать друзей более чем на несколько часов, тем более оставлять с ночевкой.

И впервые позволив себе не сдаться его напору, твердо заявила, что все это предусмотрено. Когда заявятся гости, двери будут раздвигаться, превращая маленькую гостиную в большую, с двумя диванами и лоджией. А Машку будут на несколько часов эвакуировать в свою спальню, чтобы не слушала взрослых шуток и спокойно спала и ела, когда захочется.

И оказалась права, полупрозрачная перегородка неожиданно сделала из ее двухкомнатной проходной двушки почти полноценную трешку, где каждый мог вечером найти для себя собственный уголок.

Веткины салаты предсказуемо пришлись Алексу по вкусу, не зря же именно ее всегда просили готовить их на каждый совместный праздник.

А вот ей понравилось как внимательно гость следил за ее тарелкой и бокалом, подкладывая еду и подливая принесенный с собой сок. Кроме сока в его сумке нашлось несколько дорогих шоколадок, пара упаковок сырокопченой нарезки и баночка с горчицей.

-Умирать от голода и холода ты явно не собирался, — шутила Элиза, когда Алекс решительно выложил все это на ее кухонный стол.

-От этого трудно умереть, если привык заботиться о себе, — усмехнулся он, и осторожно добавил, — точнее, приходится все время думать самому.

-У тебя никого нет? — тоже осторожно, словно мимоходом поинтересовалась она.

-Есть, мать. Но она живет в небольшом городке, а я проведываю, как смогу. Хотел съездить на новый год, не получилось. Но об этом я тебе потом расскажу, завтра или лучше послезавтра.

И в этот момент до женщины вдруг дошло, что лишь праздничным ужином она от него не отделается. Точнее, просто не сможет, после того, как они допьют чай с припасенными ею пирожными, указать ему на дверь.

Значит, придется оставить его переночевать... и тогда нужно сразу решить, где положить гостя спать.

Не в Машкиной комнатке, однозначно, прикинув рост гостя, поняла она через полминуты. Перегородку ставили точно по длине ее диванчика, Леха сам вымерял, чтобы невзначай не сделать детскую комнатку длиннее на десять сантиметров.

Значит отдаст ему свою комнату а сама ляжет здесь. Не станет же он приставать... хотя это не зависит от того, где спишь.

-Элиза, ты меня слышишь? — теплые карие глаза смотрели на нее внимательно и чуть настороженно.

-Извини, — смутилась она, — просто устала вчера. День такой выдался... непростой. Да и время уже четвертый час. Давай я постелю тебе в спальне, а сама устроюсь тут... мне так удобнее.

-Да я могу попробовать пойти домой, они уже ползали на рогах, когда заходил в последний раз.

-Представляю, какая там сейчас грязь и вонь, — брезгливо дернула она плечом, вспоминая такие молодежные гулянки. Наверняка даже просто пройти невозможно, не говоря о том, чтобы умыться. — Нет, не стоит туда ходить. Пусть проспятся и уберут за собой, тогда и пойдешь. Все, иду стелить постель.

Спорить он не стал, просто кивнул, но когда Элиза вернулась, на столике уже ничего не было.

-Я не нашел, чем его протереть, — тихо сказал Алекс.

И не ушел, проследил, как она принесла из кухни полотенчико, помог задвинуть столик на место, и вдруг спросил, ненавязчиво придержав ее за руку:

-Элиза, можешь ответить на один вопрос?

-Попытаюсь, — спокойно усмехнулась она, но в душе заполошно заметался трусливый щенок, потерявший дорогу домой.

-Скажи... лет через двадцать... или тридцать... вспоминая эту ночь... ты не будешь обзывать меня тюфяком, если я сейчас развернусь и пойду один в твою спальню?

-Как вспоминать... — еще растерянно мямлила Элиза, но уже понимала, что именно так она и захочет сказать.

-Потому что я тебя наконец нашел, и никуда уже не денусь, — заявил он, доставая из кармана маленький пакетик, в каких мужчины обычно таскают шурупчики и мелкие железки.

Но сквозь прозрачный пластик виднелись вовсе не запчасти, а колечко и она затаив дыхание следила, как Алекс открывает пакетик и достает тоненькое обручальное кольцо с выложенным из мелких бриллиантов витым узором. А затем, бережно, но уверено взяв ее за правую руку, надевает ритуальное украшение ей на безымянный палец.

-В загс пойдем второго, раньше они не работают, — сообщил он деловито, осторожно притянул к себе ошеломленную женщину и лукаво спросил, — могу я уже поцеловать свою жену?

-Какую жену? — снова замерла в недоумении Элиза, и смущаясь, ворчливо добавила — пока только невесту. Мы еще в загсе не были.

-Нет. Браки заключаются в сердцах людей, а загс только засвидетельствует наш выбор. Ты ведь уже выбрала?

-Да, — подумав немного, призналась она, краснея как девчонка и сама потянулась к нему, как цветок к солнцу, не в силах больше носить в душе горький холод одиночества.

Утро наступило часов в одиннадцать, судя по бледному свету за полураздвинутыми шторами и впервые за долгие последние месяцы было правильным. Таким, какие Элиза любила, мирным, беззаботным и теплым.

Когда не нужно спешить на работу и готовить завтрак, убирать и то не нужно. И главное, не надо думать о том, куда бы пойти вечером и чем заняться. Потому что рядом тихо спит мужчина, как -то вдруг ставший родным и самым нужным, и когда он проснется, они вместе обсудят, чем займут праздничный день.

Она полежала еще немного, наслаждаясь теплом мужского тела, потом с легким вздохом и великой осторожностью выскользнула из-под одеяла и отправилась умываться. А умывшись и надев домашние бриджи и футболку, отправилась мыть посуду. И заодно поставила чайник, прикидывая что бы такое сготовить на завтрак, чтобы получилось быстро и не совсем обыденно.

-Доброе утро, — раздался от дверей еще сонный голос, и ее муж, послав губами воздушный поцелуй, скрылся в ванной.

А через пять минут, вернувшись уже умытым и бодрым, уверенно и нежно поцеловал ее и заявил:

-Не заморачивайся с готовкой. Я с утра пью чашку кофе без сахара. Можно с маленьким бутриком. А потом схожу, принесу продуктов.

-Лучше вещи перенеси, — деловито распорядилась она, доставая из холодильника сыр и колбасу и на миг замерла, ожидая, как он отнесется к такой команде.

-Перенесу, — кивнул он, устраиваясь в том самом уголке, где раньше всегда сидел Леха, — постепенно. Нужно будет предупредить хозяйку, я обещал снимать комнату до мая.

-А что в мае? — опасливо насторожилась она, даже сыр резать перестала.

-Сегодня покажу. Лучше один раз увидеть, — он отобрал сыр и хлеб, сам намазал, сложил и кивнул, — садись уже, отдыхай. Ты чем завтракаешь?

-Все равно. Что в холодильнике найду, но могу и кашу сварить или яичницу.

-Я куплю молоко и шарики, это проще чем каша, — сообщил он, и встал из-за стола, — схожу, посмотрю, живы там еще эти кролики.

Алекс вернулся через час, в сопровождении соседа с первого этажа, помогавшего тащить сумку и обмотанные скотчем ящики.

Сунул соседу купюру, поблагодарил и сам занес вещи в прихожую. Составил в углу и прошел на кухню, где его молодая жена чистила картошку.

— Элиза, пойдем погуляем? Только сапожки не надевай, лучше те ботинки, в которых ходила ночью. Там тает и скользко.

Она беспрекословно отложила нож, помыла руки и побежала одеваться, прокручивая на все лады его сообщение. Раз он велел надеть ботинки, значит никуда они не поедут, просто погуляют по улице. Тогда и куртку лучше надеть старую, она подлиннее, и шапку потолще, чтоб уши не продуло.

-Молодец, — оглядев ее амуницию, весело подмигнул он, — всегда так одевайся. Удобно, надежно и мне спокойно, никто не уведет.

-Я могу и переодеться, — застыла на месте женщина, но оказалась не готова к таким веским аргументам, как нежные поцелуи.

Через пять минут они уже шли через двор, но вовсе не в сторону остановки и супермаркета, а к старым хрущевкам, за которыми был школьный стадион, парк и выход к шоссе. Да еще пара новостроек, которые судя по плакатам, должны были сдать к осени.

-Что нам делать на стройке? — обнаружив, что они вышли к синему забору из профлиста, немного запаниковала Элиза.

-Смотреть, — уверенно толкнул он калитку, потянул женщину внутрь и сердито прикрикнул на вылетевшего навстречу лохматого пса, — Фу, Тузик! Семеныч, забери свою дворнягу. С новым годом! Джамшуды пришли?

-Нету, — доложил вылезший из вагончика невысокий мужичок, — наверно празднуют. С новым годом, Александр Максимыч.

-Если сегодня не придут — завтра не пускай, я других найду, — скомандовал Алекс, — кстати, познакомься, моя жена Елизавета Сергеевна. Учти, если твой Тузик на нее гавкнет, будет сидеть на цепи.

-Да он умный, ему раз только сказать... не каждый человек так может.

Но Алекс уже тянул жену дальше, и теперь она шла смело, предчувствуя невесть каким органом невероятный сюрприз. Первый дом оказался почти готовым, был подведен под крышу и почти везде уже стояли двери лоджий и стеклопакеты. Еще перечеркнутые полосками наклеек, не обведенные наличниками, и отливами, но уже защищавшие помещения от сырости и метелей. Первый этаж, явно отведенный под магазины, чуть выступал вперед, и самый первый, угловой отсек тоже смотрел стеклами добротных рам, защищенных впаянными в стекло металлическими полосками.

Алекс поднялся на незаконченное еще узкое крылечко бокового входа, отпер железную дверь и лукаво улыбнулся.