1.2.Вечные сумерки

— Счастье что у ленвийцев кости срастаются так быстро — пробормотал словно про себя Скирран — но кажется, душевная травма нанесенная этой девушке будет намного больней боли физической.

Кэтрин пожала плечами:

— Я его не понимаю, на вид хороший парень, но как узнал, к чему принуждали Ливи, он как побесился. И она вела себя вполне нормально, а тут в квашню какую-то превратилась.

Антон улыбнулся:

— Наверное, кто-то разочаровался в своих чувствах, ведь каждый хочет быть первым.

Скотт посомтрела на него как на идиота:

— Извините, но ведь она не нелегальная эмигрантка, проигравшая честь в карты. От такого не застрахуешься.

Антон придал своему лицу как можно более веселое настроение, чтобы никто не успел заметить пришедшее к нему из давности лет воспоминание. Кажется, удалось, во всяком случае Николь не задержала на нем свой взгляд.

— И все это надо как-то разрешить, что меня напрягает, а хотелось бы отдохнуть — грустно завершила своб исповедь Кэтрин.

— Ну ваше прежнее занятие не наше дело, но ведь вы свободна. Скоро мы сядем на какую-то планету, откуда вы можете продолжить свой путь.

— Увы, теперь, когда я узнала все по поводу моих попутчиков, я останусь. Они как слепые котята в окруюающем их жестоком мире, за ними нужно присматривать.

— Но ведь они почти, что незнакомы вам — возразила Николь — сколько вы путешествовали вместе с ними, я так понимаю недели две?

— У меня свои причины — поставила точку в диалоге Смоллет, потушив сигарету о пепельницу, услужливо привезенную одним из роботов.

— Довольно забавно все-таки получается — улыбнулся Антон — по корабельному времени скоро уже и ужинать пора, а там куда мы сядем только рассвет.

"Миранда", ведомая на посадку волей и руками Селесты только что закончила торможение об атмосферу и перешла в спокойное планирование на полосу.

— Ты так говоришь, что у меня назревают сомнения по поводу того, как часто как далеко ты летал в "Юнайдед" — фыркнула сидящая рядом с ним Николь.

Воспользовавшись отсутствием запрета входа в рубку, а точнее открытой дверью, Антон и Николь наблюдали во всей красе посадку нашего корабля на планету. Экипаж не стал запрещать им, хотя конечно же нахождение гражданских в помещении для экипажа былоделом необычным. С другой стороны наблюдать этот прекрасный момент никто кроме них, бывших атмосферными пилотами, не захотел. А жаль — ведь прекрасно совершенная посадка — тоже произведение искусства, по словам нашего ценителя прекрасного. Но будет ли она прекрасной? Ведь за штурвалом Селеста.

— Снижаюсь, начинаю заход на полосу — доложила Селеста.

— Полоса 09 правая — доложил ей Дорвин распоряжение диспетчера.

Заход получался прямой, что обрадовало всех нас. Наверное, никто в галактике не любит вертеть "коробочки" в атмосфере над космодромом на неповоротливых махинах.

— Миллона, у меня назрел очень интересный вопрос — с заинтересованным видом произнес Антон.

— Я даже догадываюсь какой — я материализовала своего аватара посередине в пустом кресле между нашими гостями.

— Вы что, научились читать мысли?

Вопрос Николь заставил меня вспомнить о распоряжении капитана, никому пока не говорить о том, каким даром возможно обладает Айвин. Даже самой Айвин.

— Нет, я просто покопалась в корабельном интернете, проанализировала всю фантастику вашего времени и могу примерно представлять, что вас может заинтересовать в данный момент.

— Угадали ли вы? Я хотел вообще-то задать вопрос о том, зачем вам полосы? И почему корабли в тридцать пятом веке летают подобно самолетам?

— На этот вопрос позвольте ответить мне — подал голос Беонар — если Миллона не возражает.

— Не возражаю — ретировалась я — но вопроса этого и ждала кстати.

— Дело в том, что никто еще не изобрел ничего проще и дешевле для полета в атмосфере чем обычное крыло. Это, плюс обтекаемые зализанные обводы, позволяет нам летать даже сквозь плотные атмосферы, например газовых гигантов. Но на это рассчитаны корабли только такие как наш пакетбот — средней и малой дальности. Те грузовые корабли, которые побольше размерами, сами не садятся и в атмосферу не входят, но используют челноки, которые могут померяться с нами в размерах. Ведь пакетботы типа Алориен — одни из самых больших в мире, способных летать в атмосфере но в то же время самые маленькие корабли из всех, которых можно отнести к кораблям средней дальности...

В те минуты когда мой родитель не был сомнительным юмористом, он становися скучным производителем неинтересных лекций по технике и экономике...

— Милый, меньше технических терминов — напомнила ему Алессия вслух.

Не обращая внимания на то, что могло бы вызвать у него очередной вопрос, Антон тем не менее жаждал продолжения лекции, которая на нормльных людей действовала усыпающее:

— Это можно понять, но полосы... А как же антигравитация и все такое? В невесомости космоса мы же как-то ходим по палубе на вашем корабле.

— Да, это искусственная гравитация. Описанный вами способ подходит для поднятия в воздух очень маленьких аппаратов, вроде челнока Селесты. Одно дело — поддерживать гравитацию для легких тел, другое — поднимать в воздух 3600 тонн. Столько весит наш пакетбот в полный загруз. Такие системы можно создать, но на поддержание корабля в воздухе будет тогда уходить слишком много топлива. Когда началось освоение космоса терранами, все судовладельческие компании начали применять эту систему, поняв, что легче уложить бетонную полосу, чем платить за громадные запасы топлива, растрачиваемые при вертикальном взлете с поверхности планеты.

— Ну теперь все ясно — улыбнулся Антон — деньги прявят всем миром.

— Увы.

— Не забудь спросить, почему для взлета не используют аннигиляционные двигатели, повесели меня — с хитрым видом предложила ему Николь.

— Спрашивайте сами, если вам надо — я знаю — гордо надулся Антон — лишнее радиационное облучение еще никому и никогда не оказывалось полезным. Во всяком случае, в нашем веке.

— Все верно — никак не отреагировав на очередную перепалку наших пассажиров, произнес бортинженер — а еще аннигиляция способна разогнать корабль так, что он может просто сгореть от трения на более чем колоссальной скорости. Поэтому у нас два типа двигателей — атмосферные и космические. И почти на всех аппаратах при повышении плотности за бортом, стоит автомат блокировки от включения маршевых двигателей. Даже на военных, так как жить всем хочется.

— Спасибо за рассказ — улыбнулся Антон — просто мне как-то непривычно, что все здесь...

— Как на вашем Боинге? — уколола его Николь.

— Да, как на моем Боинге.

— Боинг? — удивленно спросила я — вам, наверное, будет интересно узнать, что нынче это крупнейшая судоверфь альянса. На ней и "Атлантис" строился.

Антон с удовлетврением посмотрел на Николь, однако заметил на ее лице снова ту самую презрительную улыбку:

— Мой Хорнет тоже Боингом сделан, Антон.

— В сотрудничестве с Макдоннел Дуглас не считается, мисс крылатая демократия.

— Не отпирайся, предатель родины.

Рассмеявшись их перепалке, я перевела свое внимание на Сейли, уже выпустившую шасси и готовившуюся сесть.

— Давай сестричка — приободрила я второго пилота по личному каналу. На общей частоте уже во всю делались ставки.

— Я вот не пойму, зачем вам тренировки? — спросила вдруг Николь — вы же по сути машины. Неужели у ваших пилотов нет готовой заложенной программы действий?

Этого вопроса я ждала более от Антона, но улыбнувшись, ответила:

— Дело в том, что мы не совсем роботы, в привычном стиле вашего понимания. Да, у нас более высокое восприятие и быстродействие, но мы не подчиняемся алгоритмам. Всякое знание нам приходится постигать. Зато у нас есть преимущество в том, что усвоенные навыки не стираются из памяти. То есть, научившись садить наш пакетбот, как положено, Селеста никогда этого не забудет.

— То есть вы хотите сказать, что вы так же как люди ходите в детские сады, школы, университеты?

Невозможно было понять, удивился ли Антон на самом деле, но он произнес свои слова таким тоном, что Скотт пробило на дикий безостановочных смех.

— Эм, ну нет несколько иначе. Родители наблюдают за процессом получения начальных знаний, затем мы сдаем экзамены, и узнаем в какой отрасли там лучше себя применить — от воспоминаний о "детстве" мне, выражаясь по человечьи "повеяло теплом". — Мне как оказалось, эффективней всего быть бортинженером.

— Родители? — просмеявшись задала вопрос Николь.

— Именно. Кстати там получилось работать вместе — Алессия и Беонар, выражаясь по вашему — есть мои мама и папа, а сестра-близнец— Селеста.

Полоса была уже совсем близко, и я перенесла все свое сознание на контроль систем корабля:

— Если вам будет интересно, я вам расскажу обо всех этих вещах. Правда предупреждаю — у нас все, включая размножение, происходит не так интересно как у людей.

Николь усмехнулась и посмотрела на Антона, который был несколько видимо удивлен моим рассказом о том, что половину экипажа составляет один семейный клан.

Колеса коснулись бетона. В этот раз все было гораздо мягче чем в прошлый. Миг — и мы уже, ревя реверсными двигателями, катились по полосе.

— Кажется я проиграл — стыдливо произнес капитан — скоро вы, по набранному рейтингу опыта, Алессия меня превзойдете, и я начну всерьез опасаться бунта.

— Постараюсь не доставлять нам неудобства — улыбнулась моя родительница, например, заключу пари на то, что в этот рад нам получится сбыть груз.

Уязвленный капитан ничего не ответил. Прокатившись по нескольким рулежным дорожкам, двигаясь все медленнее и медленнее, мы доползли в предназначенный, для нас гейт и остановились. Впервые за долгое время, наш уставший корабль смог получить приют хотя бы ненадолго. Силовая установка была заглушена, роботы-техники внизу, у наших колес уже соединяли нас с наземным электропитанием.

В противоположность мнению многих, Империал не являются безусловными небожителями. Когда большинство приборов погасло, в кабине воцарилась непривычная тишина. Вот уже месяц как нас бросало по космосу, и наконец, под нашими колесами была земная твердь. Ничего особенного в этом не было, но это можно было бы сравнить с привалом или отдыхом в роскошном оазисе для путника, бредущего по пустыне.

После почти минутного молчания, капитан нарушил благословенную тишину:

— Увы, нам нельзя надолго здесь задерживаться. Алессия, раз уж вам выпала роль посла, то на вас же возлагаю договориться с заправщиками — здесь можно получить в баки чистый водород. Заполним им все, что пустует. Тем более денег на топливо нам хватит. Но задерживаться надолго нельзя — если не найдете кому сбыть груз за сутки — убираемся отсюда.

— Боитесь что могут прослышать про наших пассажиров?

Берендил улыбнулся:

— Ну, если мы решили поменяться ролями на время, то на меня возлагается обязанность переживать и сомневаться.

Алессия, открепляясь от кресла, заботливо предложила:

— Я могу остаться тут а вы ищите покупателя для нашего барахла.

— Нет — возразил капитан — я обещал, что эта честь будет предоставлена вам.

— Точнее, вам просто понадобился мой опыт работы с людьми.

— И это тоже. Хотел бы пойти с вами, да останавливают правила, запрещающие одновременное покидание корабля старшим офифером и капитаном в чужом порту.

— Тогда я возьму с собой Меллона и Сейли — пожала плечами штурман — пусть бывшая элита нашего спецназа придаст мне внушительный вид.

Капитан кивнул, соглашаясь, и обратил внимание на наших пассажиров:

— Представление закончено, зрители могут расходиться.

Не слышавший ничего, о чем мы говорили Антон стоял у стекла и наблюдал за красивым голубым небом, в лучах восходящего солнца.

— Красиво тут, я уже успел соскучиться по голубому небу.

— Увы, скучать придется и дальше — обнадежил его капитан — за пределы корабля в этот раз кроме Алессии и нашей почетной гвардии никто не выйдет.

Антон улыбнулся, и кивнул, соглашаясь с решением командира. Но я видела, что ему бы очень хотелось оказаться там, снаружи, почувствовать на своем лице дуновение ветра, подышать настоящей, а не синтезированной атмосферой.

Антон сидел в одиночестве в столовой, и сквозь прозрачную стену наблюдал изображение внешнего пространства за бортом корабля, отображаемое на внутреннем борте. Думалось о многом.

Итак, они оказались в 3610 году нашей эры. Было трудно все это осознать, несмотря даже на то, что прошло уже несколько дней. Он улыбнулся. Кто бы мог подумать. Ни один Аполлон, ни один Орион, до того ни разу еще не попадал в подобную ситуацию. Повезло девятнадцатой экспедиции на лунную орбиту. Хотели осуществить сближение и маневры, испытать новую бортовую электронику, а получилось, что улетели дальше всех. Улетели и не вернулись. Или вернулись?

— Вы не уснули?

Голос Долли за спиной заставил Антона вздрогнуть от неожиденности. Он повернулся к ней и даже привстал.

— Я вижу, вам тоже не спится — приветливо, но в то же время чуть скромно сказала она, подходя.

— Я думал вы заняты Ливи и Айвин.

— Все уже отправились спать — в здешних краях рассвет, а по корабельному времени детям пора спать — она присела на стул напротив него — садитесь, чего же вы?

— Ах да — споваился он, и сел напротив нее.

— Привези-ка мне сока — попросила она робота, проезжавшего мимо — наверное, два стакана.

С минуту они молчали, ни о чем не говоря. Антон сам не понял, почему он так напрягся при ней. Может потому что она постоянно пыталась заглянуть ему в глаза? Он, смущаясь отводил взгляд.

Наконец он сделав умное лицо, принялся глядеть "в окно в мир". Правда, разглядывать приходилось лишь поле космодрома, напоминавшее ему обычное аэродромное летное поле. Временами по нему перемещались корабли — все как один крылатые, обтекаемые. Некоторые выглядели как земные самолеты когда-то, некоторые имели столь фантастический вид, что колеса шасси смотрелись на них совершенно несуразно. Над всем этим властвовал рассвет, небо на здешнем "востоке" было уже алым, солнце стояло над горизонтом. В то же время с противоположной стороны оно было темно-синим — где-то там еще еще властвовала ночь...

— Странно, правда?

— Что? Спросил он, оглянувшись на девушку.

— Этого пейзажа не существует, но мы все равно смотрим на него.

— Он существует, это же...

— Картина, отрисованная на компьютере по данным визуальных сенсоров — она усмехнулась, беря в руки стаканы с заказанной жидкостью. Один из них она протянула Антону.

— Пейте, это успокаивает нервную систему. Заставит нас с вами уснуть — усмехнулась она.

— Надеюсь что не здесь... эм, в смысле уснуть не прямо здесь, а в своих каютах.

Она улыбнулась, когда он замешкался, но улыбка сползла с ее лица, стоило ей снова бросить взгляд прекрасных карих глаз на "окно".

— Так и проходит наша жизнь здесь, Антон. Вот уже полгода мы с Мирандой внутри этого корабля, и смотрим на окружающий мир посредством этих окон — она отпила глоток — и знаете что? Со временем глаз может научиться отличать фальшивую графику от реального изображения из окна. Но окно только одно...