Паладин из иного мира

Получив приказ, воробей-механоид раскрыл клюв. Оттуда вырвался ярко-оранжевый луч... Рика даже не заметила, как тот попал ей сзади в шею.

Последовал короткий разряд. Раненная девушка выгнулась дугой... и лишилась сознания.

— Холо-холо-холо... — мерзко рассмеялся жадный учёный. — Ну и какого тебе — эсперу пятого уровня, проиграть простому человеку, а?.. — он наклонившись обратился к девушке, как будто находился не своей лаборатории, а на летающем острове и попирал её ногами. — Добро пожаловать в НАСТОЛЯЩУЮ РЕАЛЬНОСТЬ!.. Где сила — это деньги! — старик с гордостью вытащил из-за пазухи тяжёлый золотой талисман, сделанный в виде денежной банкноты, и поцеловал его.

После постучал по клавишам и отдал сразу несколько команд.

К потерявшей сознание девушке подлетела капсула, опустилась рядом на землю. Точно надгробная плита, верхний прозрачный пластик с щелчком отъехал в сторону, и осы-механоиды уложили туда Рику. Щёлкнули стальные фиксаторы, приковавшие тело девушки к ложементу, и крышка закрылась. После чего капсула стала быстро наполняться мутной жидкостью — ренегеном, который ни только заживлял раны, но и его испарения не позволяли жертве приходить в сознание.

Жадный учёный довольно потёр руки перед собой.

— Превосходно, эспер пятого уровня пойман! Интересно, сколько за неё дадут военные? Хмм... после сеанса гипноза она станет отличным солдатом, так что они не должны поскупиться! Или лучше продать её кому-нибудь другому? Точно, кто даст больше тому и продам!

Довольно насвистывая он подошёл к монитору, на котором отображались жёлтыми точками осы-механоиды.

— Эта девка уничтожила где-то пятую часть роя. — поглаживая куцую бородку, пришёл к выводу старик-учёный. — Думаю, оставшихся ос-механоидов вполне хватит, чтобы захватить Акдемию, — его глаза жадно загорели. — Точно! Уже сегодня я пленю всех эсперов на этом острове, а завтра... выставлю их на аукционе! Холо-холо-холо... — мерзко рассмеялся жадный учёный в белом халате, потирая руки.

2 Глава. Голодный и эгоистичный директор.

В этот прекрасный ясный день Академия Эсперов купалась в солнечном свете. Яркие лучи, попадая на большие мозаичные окна, красиво преломлялись, и многоцветное радужное сияние освещало пол и стены. На последнем этаже пустого коридора царила благодатная тишина. Но вот раздался чей-то топот... из поворота выскочил молодой мужчина со взъерошенными волосами, без раздумий тот помчался дальше прямо по коридору...

Когда он пробегал мимо окна, блеснули круглые стёкла очков, и белым пятном осветилась майка. Розовые штаны от пижамы, на которых мило улыбались мордашки многочисленных зайчат, ярко выделялись на фоне пустого коридора Академии Эсперов... но, похоже, мужчину это мало волновало, поскольку он явно от кого-то удирал — да так поспешно, что по дороге посеял тапок и сейчас бежал в одном, и белый пушистый помпон весело подпрыгивал на верхушке мягкого округлого носка.

Мчавшись по длиннющему коридору, мужчина со взъерошенными волосами жадно сжимал во рту сэндвич. Мол, никому не отдам!

Но стоило ему миновать четвёртое окно, как в начале коридора появилась девушка с чёрными волосами, заплетённые в косу.

— Стоять!!! — гаркнула двадцатисемилетняя Эрнеста.

Мужчина обернулся на бегу, крикнул:

— Ни в жизнь! Я сам его слопаю и делиться не буду!

Эрнеста разозлилась:

— Прибью!!! — и бросилась вдогонку.

Ворона, пролетая мимо окон, каркнула от удивления. Ей ещё никогда не приходилось видеть более забавного зрелища, как погоня девушки-заместителя за своим начальником, директором Академии, который на бегу жадно поедал последний сэндвич.

А всё началось с того, что, вернувшись с тренировки, Эрнеста обнаружила пустой холодильник. Девушка вспомнила, как по дороге в столовую видела директора с сэдвичем в руках. А ведь это был её суперпитательный бутерброд! И как она только этого сразу не поняла!!!

Эрнеста тотчас во всю прыть погналась за директором, и теперь громкий эхом топот ног раздавался по коридору Академии...

Мужчина со взъерошенными волосами не останавливаясь оглянулся назад. Со скоростью поезда его догоняла разбушевавшаяся Эрнеста, и конец её косы часто-часто подпрыгивал... Одежда Эрнесты: тёмные штаны и облегающий спортивный топик, явно давали ей преимущество в беге.

"А вот и не догонишь!" — воспротивился директор Ичизару.

В розовых штанах от пижамы и в одном тапке, он резко остановился и развернулся на месте.

— "Космос!" — воскликнул Ичизару Затейник и щёлкнул пальцами.

Отрезок коридора, по которому бежала разбушевавшаяся Эрнеста, неожиданно преобразился: цветы в горшках, оторвавшись от подоконников, поплыли по воздуху, а ковровая дорожка вспучилась, стала похожа на череду холмистых барханов.

Потеряв опору, девушка мельтеша ногами также взмыла в воздух.

— Эй, а ну верни силу притяжения! — приказала Эрнеста, плывя по-собачьи вперёд.

Директор, жадно жуя сэндвич, пробубнил:

— Угу, щаз...

А после того как прожевал, втопил так — что только пятки засверкали!

Скрипнув зубами от злости, девушка поплыла быстрее, по-лягушачьи... а когда преодолела отрезок коридора с нулевой гравитацией, тотчас, как разбушевавшийся бык на корриде, помчалась за директором...

Тем временем мужчина в белой майке с растрёпанными волосами, убедившись, что оторвался от буйной девки, перестал бежать. Расслабленно побрёл в свой кабинет.

— Уй-ё! — подпрыгнул он от неожиданности, когда, обернувшись в очередной раз назад, заметил стремительно приближавшуюся к нему Эрнесту Фламберг.

Девушка, чья коса от такой бешенной скорости развивалась параллельна полу, гаркнула:

— Прибью!!!

Ичизару сделал вид, что впихнул в рот сэндвич (хотя на самом деле держал его в другой руке, пряча за спиной), и, надув щёки, начал быстро-быстро жевать... затем демонстративно проглотил и довольно похлопал себя по животу.

— Было вкусно, но мало.

Эрнеста, опешив, остановилась. Её надежда насытиться сэндвичем испарилась...

— Ты... ты... — не смогла она сразу подобрать нужные слова, — осмелился оставить девушку после тяжёлой тренировки голодной?!

Директор Ичизару, ковыряясь пальцем в зубах, удивился:

— Правда? Прости, не знал, — извинился он и сыто рыгнул.

Сжав кулаки, девушка бросила яростный взгляд на своего начальника.

— Не прощу! — она на мгновение сосредоточилась, сдвинув брови, и воздух перед ней, будто поверхность воды, подёрнулся рябью...

Девушка засунула туда руку, словно в воду, и, вызвав расходящиеся круги, медленно вытащила обратно. В её руке сверкнул острый кинжал, взятый из немаленького арсенала у неё в комнате. Эрнеста безумно любила остро-колеющее оружие, поэтому все стены в её комнате были буквально увешаны разнообразными клинками, пиками, метательными кинжалами...

Расслабленное выражение лица у Ичизару Затейника вмиг сдуло, он медленно попятился назад.

— Эрнеста, милая, ну зачем браться за кинжал из-за всякой мелочи?.. — с извиняющейся моськой на лице, будто бы и вправду сожалел о содеянном, директор миролюбиво протянул правую руку.

А вот левую он прятал за спиной, сжимая в ней недоеденный сэндвич, которым явно не желал делиться.

Эрнеста Фламберг, у которой от интенсивной тренировке и затем последующего бега появилось тёмное пятно от пота на облегающем спортивном топике, угрожающе начала на него надвигаться.

— Не прощу, не прощу...

Крепко сжимая в руке кинжал, девушка была охвачена праведным гневом, словно пылающим костром. Она медленно шла на директора и источала такую порцию злости, что пролетающая мимо муха издохла прямо в воздухе.

Ичизару, отведя взгляд от девушки, посмотрел на дохлую муху, которая была беспощадно раздавлена ногою Эрнесты. К нему в голову пришла здравая мысль: "Пора линять!".

Он развернулся на месте и вчесал так — что едва не потерял второй тапок по дороге.

Вслед раздался разгневанный крик Эрнесты:

— Не уйдёшь!!!

Она взяла кинжал за кончик острия и быстро его метнула. Крутанувшись в полёте несколько раз, кинжал гвоздём вонзился в заднюю часть тапка и пришпилил его к полу.

Директор в майке споткнулся и, точно камень из пращи, с бешенным ускорением вылетел из тапка... Описав широкую дугу, он громко шмякнулся о пол.

— Ты чего творишь! — подняв голову, пожаловался Ичизару. На лице у него алел красочный отпечаток с рисунком от ковровой дорожки, которая была постелена вдоль всего коридора.

Директор охая и ахая начал подниматься на ноги.

Заместитель директора, одетая в облегающий спортивный топик и тёмные штаны, засунула обе руки в межпространственные дыры и взяла из своего арсенала ещё несколько кинжалов.

— Уй-ё! — подпрыгнул высоко на месте Ичизару и избежал тем самым попадания.

Кинжалы со стуком вонзились в пол по самые рукояти.

— Да хватит тебе уже дуться! — попытался остановить разбушевавшуюся Эрнесту директор (а сам тем временем подумал: "Может, всё-таки стоит отдать ей оставшуюся половину сэндвича?").

Два кинжала, которые воткнулись рядом с его ногами были ответом.

"Ну хорошо, так уж быть", — мысленно вздохнул Ичизару ...и, развернувшись на месте, быстрее пули скрылся вдали.

Где-то в конце коридора громко хлопнула дверь.

Эрнеста Фламберг коварно улыбнулась: там была только одна дверь! Не спеша, словно кошка, которая загнала мышь в угол, она мягко ступая по ковровой дорожке пошла к единственному в том крыле кабинету... Всё, ловушка захлопнулась!

Остановившись напротив двери с вывеской, на которой золотистыми буквами сверкала надпись: "Директор", Эрнеста приподняла ногу. Тёмная ткань спортивных штанов облегала её до самого низа и красиво выделяла рельеф икры. Белым кроссовком она бесцеремонно пнула директорскую дверь, оставив сочный отпечаток ёлочнообразных протекторов на дорогом, светло-коричневом дереве, и, войдя во внутрь, тотчас гаркнула:

— Выходи, подлый трус!

Быстрым взглядом окинула убежище директора.

"Одним словом — бардак!" — вынесла она вердикт и с недовольством посмотрела на кровать-раскладушку с алюминиевой рамой и пружинным матрацем. — "И откуда он её только достал?"

Обойдя её стороной, девушка постаралась не наступить на попавшие ей на пути семейные трусы, что валялись на полу, словно одинокий, но гордый флаг.

"Теперь понятно, почему никто не хочет идти к директору в кабинет", — осенило девушку.

Сама же Эрнеста не заходила к нему по другой причине: ей было невыносимо смотреть на то, что напоминало о смерти старшей сестры. Ичизару страстно любил Элму, встречался с ней, и наверняка в его кабинете полно её фотографий, которые бы сразу бросались в глаза. Так она думала... но пока видела лишь полный беспорядок и разбросанные вещи на полу... словно они отражали тот хаос, что творился у него на душе, после её гибели...

— Не прощу, не прощу... — безмолвно, одними губами произнесла Эрнеста.

"Почему он тогда не оказался с ней рядом? Почему не уберёг её, почему не спас!!!" — мучилась она одними и теми же вопросами вот уже долгое время.

Тогда, вернувшись с миссии, Эрнеста, узнав о гибели сестры, испытала сильнейшее потрясение... от которого не смогла отойти и по сей день.

Какое-то время девушка простояла в полной тишине; она вспоминала те драгоценные мгновенья, которые проводила с сестрой: в радости... в обиде... в ссоре и снова в радости. Окунувшись в прошлое, Эрнеста потеряла всякую связь с настоящим миром. Но вот дунул ветерок в открытую форточку и пошевелил занавески. Девушка рефлекторно посмотрела на распахнутую створку.

"Только не говорите, что он сиганул от меня в форточку!"

Эта мысль встряхнула её и вернула в действительность; она обошла директорский стол, заваленный документами, — массивный, с округлыми краями, и, отодвинув в сторону кресло с высокой спинкой, приблизилась к окну. Сквозь прозрачное стекло Эрнеста осмотрела двор.

Увы, но тушка директора, припечатанная к каменной брусчатке, не валялась внизу.

"Значит, он спрятался где-то здесь, — пришла к выводу Эрнеста, и пройдя к платяному шкафу, с радостным предвкушением открыла обе створки. — Нету?! Странно..."

Девушка обиженно закусила губу. Спрячься он в шкафу, ей точно бы удалось потыкать в него любимыми ножиками... а так — на просторе, этот гад с ловкостью от них уклонится.

Она в очередной раз осмотрела кабинет... "Ну нету здесь места где можно спрятаться. Так куда он делся?!"

Её взгляд уткнулся в незаправленную кровать-раскладушку с пружинным матрацем. "Неужто, он спрятался под кроватью? Как маленький ребёнок?! Ну... с него станет, он и не на такое способен!"

Опустившись на четвереньки, проверила... но там его не оказалось.

"Да как так, где же он?! — Эрнеста озадаченно посмотрела по сторонам, но её взгляд упорно возвращался к раскрытой форточке. — Да нет, это бред... — мотнула она головой, — не пролез бы он там!"

Неожиданно сверху что-то звякнуло.

Девушка подняла глаза и увидела директора, который сидел верхом на люстре.

— Добрый день! — приветливо помахал он ей рукой.

Эрнеста изумлённо на него уставилась. "Как он туда забрался?!"

Однако спустя какое-то время до неё дошёл смысл его слов, и она сразу же начала мрачнеть на глазах.

— Добрый, да-да добрый... — медленно вскипала Эрнеста. — Да благодаря тебе он совсем не добрый!!! — рявкнула она на него.

— Тихо, тихо... — начал её успокаивал Ичизару. — Не надо кричать. А то вдруг люстра не выдержит и упадёт... а вместе с ней — и я!

Директор обеспокоенно заёрзал на люстре, крепче ухватившись за крепёжный крюк.

Эрнеста Фламберг нехорошо улыбнулась.

— Значит, боишься упасть, да?

Она создала перед собой пространственные дыры, и, засунув в них обе руки, взяла из своего арсенала в комнате сразу несколько метательных кинжалов.

— Тогда ты просто обязан упасть! — "ласковым тоном" произнесла Эрнеста Фламберг, сжимая между пальцами по четыре кинжала в каждой руке.

За мгновенье до того, как она их метнула, директор успел разжать пальцы и оттолкнуться.

Звякнули кинжалы, попав в металлический крюк.

Сам же директор летел вниз головой и перегруппироваться уже не успевал.

БАМ-с!.. Приземлился Ичизару.

Наступила тягостная тишина... директор не двигался и, похоже, даже не дышал.

Эрнеста, довольно сложив руки на груди, усмехнулась:

— Наконец-то, отбросил копыта!

Только вот выражение её лица говорило об обратном, она была в ужасе!.. Закусив нижнюю губу, Эрнеста мысленно металась в панике: "Как такое могло произойти! Я же не этого хотела... не этого!!!".

И тут тело директора шевельнулось. Какая-та потусторонняя сила приподняла его над полом... и медленно поставила на ноги, словно большую человекоподобную куклу.

С опушенной вниз головой, так что не было видно его лица, он замогильным голосом произнёс:

— Больно же...