— Нет, — тяжело вздохнув, качнул он головой, потом взял из ее рук колье, осторожно надел ей на шею и магически закрепил порванное звено. — Все, идите. Поздно уже, Вам давно пора спать.
— Я действительно не нарочно, — Инга не сводила с него испуганного взгляда. — Я и задела-то несильно его... а оно сразу упало...
— Я понял. Идите, принцесса.
— Вы расскажите Владетелю?
— Нет, не расскажу. Идите.
— А Къяре?
Услышав этот вопрос, Артес вздрогнул, нервно сглотнул, но быстро взял себя в руки и бесстрастно проговорил:
— Не расскажу. Идите.
— А ей, наверное, надо рассказать. Это же ее кабалит. И потом она вряд ли ругаться на меня будет, если узнает, что я не нарочно и что я сразу к Вам пришла. Вы ведь скажите ей, учитель, что я к Вам сразу пришла?
Эти слова вызвали в душе новую волну эмоций и, почувствовав, что может не сдержаться, Артес повысил голос:
— Инга, идите к себе! Завтра поговорим!
— Вы хотите наказать меня завтра? — в ее глазах вновь блеснули слезы.
— Нет. Хотя должен Вам сказать, что Вы выбрали не самое удачное время для обсуждения этого вопроса, да и одеты Вы абсолютно ненадлежащим образом для того, чтобы являться ко мне, — он рукой указал на ее тонкий полупрозрачный шелковый халат, абсолютно не скрывающий все достоинства ее фигуры.
Щеки Инги тут же запылали:
— Извините, учитель. Я не подумала. Я уже ложилась... ну когда это случилось... и не сообразила, что надо переодеться, прежде чем идти к Вам. Простите. Мне очень стыдно, — она постаралась плотнее запахнуть полы халата.
Ее стыд смутил и его:
— Ладно, ничего страшного. Я не сержусь и наказывать Вас не собираюсь. Идите спать.
— Я Вам так благодарна, учитель, — из глаз ее, наконец, исчезло выражение страха, а лицо озарила нежная улыбка.
На мгновение она стала столь похожа на сестру, что Артес, не сдержавшись, скривился как от сильной зубной боли и резко отвернулся к окну.
— Вам плохо, учитель? — Инга шагнула к нему и осторожно коснулась плеча. — Я могу Вам чем-то помочь?
— Со мной все в порядке. Идите, принцесса, — не оборачиваясь, хрипло ответил Артес.
— У Вас какие-то неприятности? Ну да, конечно... уже далеко за полночь, а Вы и не ложились. Что случилось? У Вас неприятности с Владетелем? Скажите. Я могу поговорить с Къярой, чтобы она повлияла на него, она последнее время достаточно благосклонна ко мне. Да и к Вам, насколько я знаю, она очень благоволит.
Ее слова рвали душу, и Артес не сдержавшись, обернулся и, жестко схватив свою ученицу за плечи, с силой тряхнул:
— Замолчи, Инга! Замолчи сейчас же!
— Что я такого сказала? Почему Вы так на меня кричите? Я же только помочь хотела, — по щекам ее потекли слезы, а в глазах плескалась обида и непонимание.
— Извините, принцесса, — поняв, что сорвался абсолютно не по делу, он разжал руки и осторожно пальцем стер слезы с ее щек: — не надо плакать... я просто привык решать все проблемы исключительно сам... поэтому не сдержался. Не обижайтесь.
— Вы рассердились, что я догадалась о них? — она осторожно кончиками пальцев коснулась его плеча. — Вы не хотите, чтобы кто-то знал о них?
— Ну вроде того, — Артес едва заметно кивнул.
— Вы зря стараетесь все скрыть, на душе всегда становится легче, если есть с кем поделиться. Даже если просто высказаться, и то легче становится. Вы не держите это в себе. Расскажите. Я обещаю, что никому-никому об этом не скажу. Даже Къяре. Клянусь! — она клятвенно вскинула руку.
Его тронула неискушенность и благородный душевный порыв ученицы, который, несмотря на всю его наивность, не оценить он не мог.
— Благодарю Вас, — он едва заметно улыбнулся, — мне приятно, что мои проблемы показались Вам достойными Вашего внимания. Однако поверьте мне, они не стоят того. Идите к себе. Уже поздно и пора спать.
— Вы считаете меня маленькой девочкой? Маленькой, несмотря на то, что я ровесница Къяры? Ведь ей бы Вы так ни за что не сказали! Я что, намного глупее ее, что Вы ведете себя со мной подобным образом? Почему Вы считаете меня глупой? — в голосе Инги зазвучали истерические нотки.
В первый момент Артесу захотелось схватить ее и наказать так, чтобы вспомнила, как положено с ним себя вести, но он сдержался. Помолчал немного, а потом тихим и бесстрастным голосом произнес:
— Ваше поведение, принцесса, мягко сказать, меня удивляет. Вы не цените доброе отношение и не реагируете на учтивые просьбы. И даже напротив... в ответ на это Вы начинаете предъявлять абсолютно необоснованные претензии. Вам не кажется это странным? Я начинаю думать, что выбрал с вами неправильную манеру поведения, и ее стоит пересмотреть. Вам, вероятно, более по душе жесткий и строгий контроль, какой был ранее. По крайней мере, тогда Вы не допускали подобных высказываний и обвинений в мой адрес.
— Учитель, — Инга схватила его за руки, искательно заглядывая в глаза, — не думайте так. Я ценю, очень ценю Ваше доброе ко мне отношение. Вы действительно последнее время были очень снисходительны ко мне, — она нервно сглотнула. — Я, конечно же, сказала глупость, простите. Мне просто очень хотелось помочь Вам... и именно из-за того, что я... я... — кончиком языка она облизнула пересохшие от волнения губы, — понимаете... Вы стали... стали мне небезразличны.
Выдохнув последнее слово, она зарделась и потупилась.
В любое другое время после подобных слов Артес выставил бы ее за дверь, даже не задумываясь, но сейчас боль от потери Къяры сделала его более восприимчивым к чужим чувствам. Поэтому, стремясь не обидеть ее сестру, он осторожно обнял ее за плечи.
— Я понимаю, принцесса, Ваши чувства. И мне они, конечно же, льстят, но поверьте, они основаны лишь на постоянном навязанном Вам общении со мной. Как только у Вас появится возможность освободиться от моего контроля, Ваши чувства растают без следа. Поэтому не стоит придавать им большое значение, и делать какие бы то ни было необдуманные шаги. Давайте договоримся, принцесса: Вы мне ничего не говорили и я ничего не слышал.
— Ну уж нет, Артес! — она вскинула на него глаза, и он не узнал свою ученицу. Весь ее облик был полон решимости, а во взгляде читалась готовность к борьбе. — Я не позволю Вам так отмахнуться от меня, словно я ничего не соображающий ребенок. Вы сейчас четко и ясно ответите, как Вы относитесь ко мне. Я хочу услышать правду, а не подобные отговорки.
Боевой настрой до невозможности преобразил ее, и сходство с сестрой стало настолько близким, что подумавший о том, что больше никогда не увидит Къяру, Артес, отведя взгляд в сторону, мгновенно осевшим голосом, хрипло проговорил:
— Я Ваш учитель, принцесса, и мой статус не позволяет мне относиться к Вам никак иначе, чем как к моей ученице.
— Так вот в чем дело, — Инга по-своему трактовала его замешательство. — Вы боитесь сестры. Но, поверьте мне, она не безжалостный изверг, каким ее считают все придворные. Она совсем не такая! Она лишь делает вид! В душе она совсем иная и способна понять чужие чувства. Она ничего не сделает с Вами, особенно если будет знать, что это было мое желание. Она обещала мне, что я получу в женихи любого, кого выберу. Так вот, я выбрала Вас. И сама скажу ей об этом, — она решительно подалась вперед и, обняв Артеса руками за шею, страстно прижалась всем телом.
Не ожидавший от нее подобного Артес, попытался осторожно отстраниться и перехватить ее руки:
— Принцесса, Вы совершаете явно необдуманный поступок, о котором впоследствии будете сожалеть.
— Не буду жалеть! — Инга противясь его попытке высвободиться из ее объятий, усилила захват, прижимаясь к нему все крепче и крепче, и страстно шепча: — Артес, я обещаю... обещаю... я все объясню Къяре, она любит меня и пойдет мне на встречу... я хочу, чтобы ты стал моим мужем... не отказывай мне. Ну послушайся хоть раз не разума, а сердца. Не скрывай своих чувств: скажи, что любишь меня!
Задыхаясь в ее объятиях, Артес понимал, что сердце подсказывает ему несколько иное, но упоминание о том, что Къяра обещала Инге выдать ее замуж по ее выбору, сковали язык. В голове возникла мысль, что хотя бы так он может почтить ее память и, перестав сопротивляться, он сам крепко обнял Ингу и выдохнул ей в ухо:
— Конечно, люблю.
В голове крутилось продолжение фразы: "ведь ты ее сестра, ее копия, которую любила она, поэтому разве можно тебя не любить", но он не стал произносить его вслух.
— Как же я счастлива, я так ждала этого твоего признания, — откликнулась она, и тут же вывернувшись из его объятий, резко отстранилась.
Артес на мгновение замер и удивленно посмотрел на нее, ожидая, что последует дальше. В голове тут же привычно начали прокручиваться возможные дальнейшие действия, на случай если это была провокация с ее стороны.
А Инга тем временем решительным движением скинула с себя халат и, шагнув к нему, заглянула в глаза:
— Ты что так побледнел?
— Ты прекрасна, — только и нашелся, что сказать Артес, судорожно сглатывая и теряя самообладание от мыслей, что вероятно видит очень похожую копию великолепного тела Къяры.
— Я рада, что ты так считаешь, — лукаво улыбнулась она и принялась расстегивать пряжки на его одеянии.
Под утро, когда утомленная его страстными ласками Инга уснула в его постели, Артес, осторожно укрыв ее, поднялся и, надев халат, подошел к распахнутому окну. Восходящее солнце яркими красками уже окрасило горизонт, и веселая песнь зорянки, встречающей рассвет, предвещала хороший день.
Артес задумчиво смотрел вдаль. Ночь, проведенная в объятиях сестры Владетельницы, притупила боль в душе от ее потери, осталась лишь светлая печаль и так и невысказанная ей благодарность. В голове роился клубок мыслей.
"Первый день без нее... и ничего не изменилось в мире... будто ее и вовсе не было. Хотя если б не было, то вот тогда, возможно все бы и изменилось, а ее смерть подарила возможность всем живущим радоваться неизменному миру... — Артес знал, что Крагонверг мог изменить мир до неузнаваемости, превратив его в руины и хаос. — Хотя, судя по тому, что Владетель хочет скрыть факт ее смерти, этот ее дар останется незамеченным. Остается надеяться, что он, скорее всего, заготовил ей другие лавры, и память о ней в любом случае будет жить в веках. Память — это единственное, чем теперь можно хоть как-то отблагодарить за все, свершенное ею". Артес грустно улыбнулся.
В это время дверь спальни распахнулась, и на пороге показался Владетель:
— Это хорошо, что ты уже встал, — хмуро проронил он, входя и набрасывая по периметру магический занавес. — Нам надо кое-что обсудить.
— Здравствуйте в веках, Владетель, — Артес почтительно поклонился. — Я к Вашим услугам. Только покорнейше прошу дать мне пару минут, чтобы одеться, и избрать для обсуждения другое место. Я здесь не один.
Владетель резко обернулся к кровати, на которой, натягивая на себя одеяло, испуганно сжалась, проснувшаяся Инга, и усмешка скривила его губы:
— А ты, Артес, отдать тебе должное, умен... Умен... Мне даже в голову не пришло, что ты сможешь так быстро все просчитать... Хотя что здесь просчитывать, вариант-то один, и ты был бы круглым идиотом, если бы не воспользовался тем, что у тебя абсолютная власть над ней была. Ладно, это даже к лучшему. Ты полностью меня устраиваешь в качестве отца ее ребенка. Только будь уж любезен: помягче с ней до его рождения. Мне нужен здоровый наследник и как можно скорей.
После чего он повернулся к дочери и, вытянув руку, потоком магии изменил ей цвет волос, после чего хмуро проговорил:
— Отныне у тебя имя сестры и ты — Владетельница, но если попытаешься хоть раз пойти против моей воли или недолжным образом поведешь себя, то до рождения ребенка в темнице запру, а потом разберусь по всей строгости. Поняла? Или еще объяснить что-то?
— Владетель, что Вы говорите... Зачем это? Почему? Что с Къярой? — непонимающе и взволнованно залепетала Инга.
— Я что непонятно объяснил? Теперь ты — Къяра. Другой я не знаю! И хватит об этом! Чтоб больше ни слова от тебя по этому поводу не слышал! — раздраженно прикрикнул на нее Владетель, и она, в испуге зажав ладонями рот, тихо заплакала.
— Тьфу, видеть не могу подобное, — Владетель раздраженно скривился и повернулся к Артесу: — Уйми ее, а потом подготовь с ней к завтраку сценарий, по которому она, вернувшаяся после долгого отсутствия, вновь приближает тебя к себе, а какую-нибудь девку, на которую ты набросишь ее прошлую личину, за изобличенное прегрешение отправляет на плаху.
— Может быть, Вы позволите вместо плахи в темницу заточить? — осторожно спросил Артес, понимающий, как тяжело Инге будет озвучить подобный приказ для абсолютно безвинной жертвы инсценировки.
— Хорошо, пусть для начала в темницу отправит. А дальше посмотрим... Только повод получше подбери, за который не грех и головы лишить.
— Слушаюсь, Владетель. Я постараюсь все исполнить лучшим образом.
— Старайся, старайся... особенно, чтобы подобных сцен больше не наблюдалось, — Владетель, направляясь к двери, кивнул на все еще всхлипывающую дочь. — Палку, конечно, не сильно перегибай, как я уже сказал, помягче постарайся, чтобы на здоровье это ее не сказалось, но внуши предельно четко и ясно, что подобное поведение для нее недопустимо.
— Будет исполнено, Владетель, — склонился перед ним Артес, и тот, удовлетворенно кивнув, снял свой магический занавес и вышел.
Как только дверь за ним закрылась, Инга, перестав сдерживаться, разрыдалась:
— Она умерла... поэтому и колье упало, и ты знал это... знал... и не сказал мне... — сквозь слезы причитала она, — теперь я осталась совсем одна.
— Ты не одна, ты со мной, — Артес сел на край кровати и, притянув к себе рыдающую девушку, нежно обнял.
— Тебе нужно лишь одно — чтобы я забеременела...
— Насколько ты помнишь, это не я позвал тебя. Ты пришла сама. Я бы даже не коснулся тебя, если бы ты не захотела.
— Почему ты мне сразу не сказал про Къяру?
Нежно гладя ее по плечу, Артес некоторое время молчал, потом тихо проговорил:
— Если б ты призналась мне в своих чувствах после того, как я тебе сказал об этом, я бы тебе не поверил... Подумал бы, что ты говоришь это из чувства самосохранения, а теперь я знаю, что это не так.
— Так ты хотел удостовериться в моих чувствах?
— Да.
— Зачем?
— Мне хотелось быть уверенным, что рядом со мной ты будешь счастлива.
— А если бы я вчера не призналась? Что было бы если бы я вчера ушла, как ты того требовал?
— Я бы остался лишь твоим учителем, и Владетель сам бы нашел того, кто стал бы отцом твоего ребенка. Скорее всего, это был бы Сарес. Кроме того, что он один из официальных мужей Къяры, он еще и достаточно могущественный маг, поэтому у ребенка были бы хорошие шансы унаследовать высокий магический потенциал.
— О, нет... мне даже думать о таком тошно... — отстранившись, Инга раздраженно скривилась, слезы в ее глазах моментально высохли. — Какое же все-таки счастье, что я вчера тебя не послушалась.
— Однако смею надеяться, Владетельница, Вы понимаете, что в дальнейшем подобное Ваше неповиновение вряд ли закончится для Вас столь же благополучно, — Артес испытующе посмотрел на нее.
