Клуб неудачников

Первый падаван Квай-Гона Джинна. Взятый им спустя несколько лет после получения рыцарства. Взятый взрослым: первый мастер Фимора погиб. Для Джинна это был беспроигрышный вариант: Гарду было около двадцати. Он был обучен, полон энтузиазма, и спустя несколько лет, доведя свои навыки до необходимого уровня, Фимор стал рыцарем, автоматически принеся Кваю заветный титул мастера.

В принципе, они расстались довольные друг другом, но потом случился Ксанатос, и Джинн, раздавленный осознанием Падения падавана, в запале отрекся и от ни в чем не повинного Фимора.

Что поделать, иногда Джинн делал прежде, чем думал. Иногда он даже раскаивался, увидев последствия... А иногда и нет.

И пусть все знали и понимали, что произошедшее — не вина Гарда, но осадок... Он остался.

В первой жизни Оби-Ван с Фимором практически не общался: мужчина не был дипломатом и воином, как Джинн. Он был исследователем, ученым, постоянно где-то пропадал... Кеноби даже не знал, пережил ли он Чистку. Потом он пытался как-то исправить это, но постоянно что-то случалось, всегда находилось что-то более важное... В общем, не до брата-падавана было.

В этот раз он будет умнее.

Фимор необходим.

И не потому, что он очень много знает, и даже не потому, что Бена внезапно обуяла мечта спасти хоть кого-то... Просто сейчас телу Кеноби тринадцать лет. И пусть Бен давно избавился от пиетета перед Кодексом, не гнушаясь делать многое такое, что раньше казалось неприемлемым. Пусть его Сила всегда с ним — верная, готовая прийти на помощь. Пусть он умеет ею пользоваться — и воспользуется без каких-либо моральных терзаний.

У него тело ребенка.

Есть места, куда его просто не пустят. Есть те, кто не воспримет его всерьез. Есть те, кто захочет его захватить: Одаренный стоит дорого. Иногда — буквально бриллиантами по весу.

А Бен не настолько глуп, чтобы считать себя неуязвимым.

До Мола еще надо добраться. Но даже вдвоем им будет тяжело. Нужен тот, кто прикроет их спины.

Проще говоря, им нужна нянька.

А еще что Бен, что Мол дико устали от одиночества.

Кеноби помнил, как забрак приперся в Пустоши, на Татуин, спустя годы... ситх орал, что хочет убить так долго ускользавшего от него джедая, но Бен видел: прежде всего Мол хотел поговорить. Годы постоянной охоты друг на друга сроднили их сильнее, чем если бы они были членами одной семьи. Их связывали Узы... Которые не разорвала даже смерть.

А теперь, после всех этих бесконечных повторений...

Фимор отлично впишется в их компанию. В этом Бен был уверен.

Мужчина его не разочаровал. Фимор выслушал тот бред сумасшедшего, который Кеноби вывалил на него, сел и принялся обдумывать предложение.

Оно было интересным.

Фимор не чувствовал лжи. Сидящий напротив мальчик с древними глазами просто источал дикую усталость, когда нет сил не то, что двигаться, а просто дышать. В таком состоянии не отдыхают, чтобы собраться с силами и продолжить идти к цели, а падают и тихо умирают.

Это было неправильно.

Фимор не обладал какими-то выдающимися навыками. Он не был погружен в Живую Силу так, как ощущал ее Квай-Гон, у него не было видений Объединяющей Силы, как у Йоды.

Но у него было сострадание и Фимор всегда принимал окружающих такими, какие есть. А не такими, какими они хотят казаться.

Так было проще. Меньше разочарований.

Он и на своего бывшего мастера не сердился: Джинн поступил полностью в своем духе. Да, это принесло Фимору определенные неудобства, но у кого нет проблем?

Да, жаль, что он не может помочь Квай-Гону вновь обрести душевное равновесие, но, в отличие от многих разумных, Фимор никогда не лез помогать, если его не просят.

И именно поэтому он поможет своему почти брату-падавану.

Потому что его попросили.

Фимор видел, что Бен находится на грани. Если и был в нем когда-то огонь, толкающий на великие свершения, то теперь остались лишь редкие угли, практически погасшие, и толстый слой пепла.

Разжечь эти искры в бушующее пламя — вот достойная задача. И что с того, что придется уйти из Храма?

Джедаем от этого он быть не перестанет.

К тому же возможность наблюдать в естественных условиях самого настоящего ситха, да еще и безопасно...

Ученый в Фиморе бился в экстазе.

— Согласен.

— Тогда уходим. Я проведу тебя безопасными путями.

Бен облегчённо выдохнул. Отлично. Хоть что-то хорошее он сделал. Каким бы ни было будущее, Фимор выживет.

Только почему у него такое странное чувство, словно Сила замерла в предвкушении?

Уйти удалось без проблем, да это и было неудивительно: Бен знал Храм, как свои пять пальцев. Вниз, по туннелям, снова вниз... Час блужданий, и они вышли достаточно далеко от Храма.

Бен уже все подготовил. Анонимно купленный корабль, который потом легко можно будет продать, чтобы замести следы, одежда, продукты, дроиды. Они будут готовы ко всему. Даже к внезапному нападению пиратов — Сила знает, сколько раз он страдал от этой напасти.

Вот только на этот раз он будет готов.

* * *

Мол удовлетворенно улыбнулся, запихнув в сумку последний голокрон. Раздувшийся мешок с него самого размером, пошитый из крайне прочной ткани, пришлось поднимать Силой — уволочь это физически забрак был просто не в состоянии. Кондиции пока не те.

Ничего...

Еще лет пять, и он выйдет на пик своей формы, в которой и будет пребывать, пока вновь не протянет ноги.

Нежно погладив ладошкой мешок, Мол еще раз обвел внимательным взглядом секретное хранилище Сидиуса, весьма опрометчиво устроенное ситхом на этой базе. Дурашка был уверен, что спрятал свои сокровища надежно и о них никто не знает. Ха! Плэгас, может быть, и не знает, а вот Мол — очень даже да.

Конечно, это не единственная библиотека с голокронами и артефактами, принадлежащая Сидиусу, но определенно самая большая. Мол обнаружил ее в своей пятой жизни.

Нашел. Разорил. Пытался чему-то научиться... Недолго, потому что озверевший от посягательства на свою собственность Сидиус запытал слишком наглого ученика насмерть. Прожарил Молниями до золотисто-коричневой корочки. Мол иногда до сих пор чувствовал аромат сгоревшей плоти и ощущал, как непроизвольно содрогаются мышцы.

Что поделать... Молодой был. Горячий. Полный гнева... А ярость — плохой советчик, так же как и самоуверенность.

В этот раз он поступил умнее.

Мол прекрасно знал все ухоронки и заначки Палпатина.

Да, именно так.

Он не называл ситха своим мастером уже очень и очень давно. Годы... Века непрекращающегося идиотского кошмара под названием 'жизнь' вытравили из забрака всю почтительность и преклонение в отношении этого человека.

Слишком хорошо Мол понял, насколько ограниченным было его обучение, и слишком хорошо помнил, как легко Палпатин отбрасывал его, чтобы взять другого ученика.

Такого, у которого есть и влияние, и власть, и мозги, и амбиции...

От кого больше пользы.

Дуку Мол до сих пор вспоминал с зубовным скрежетом.

Хотя дедугану не повезло. Палпатин мягко стелет, да спать очень жестко. Он использовал бывшего джедая по полной программе, а когда наступил момент — выбросил безжалостно, втоптав его имя в грязь. Кто спустя несколько лет помнил имя графа?

Да никто.

Забавно... Когда-то он ревновал. Пару раз избавился от Дуку превентивно. А потом... Потом просто плюнул на него. Метафорически, а затем даже буквально: дважды на могилу, один раз на живого. Было приятно, что тут еще сказать!

Впрочем, ну его, этого неудачника, есть дела и поважнее.

Мешок взлетел в воздух, и Мол зашагал прочь, не скрывая злобной усмешки. Когда Сидиус обнаружит разоренное хранилище, его будет ждать огромный сюрприз.

Один из обезличенных звездолетов, зарегистрированных на какого-то обывателя, стоящий в ангаре... Мол был очень придирчив к качеству. Конечно, ему дико не хватало его 'Скимитара', но пока придется довольствоваться тем, что есть. А есть средней паршивости на первый взгляд звездолет, прячущий под в меру обшарпанной обшивкой мощные двигатели, качественный гиперпривод и отличное вооружение.

И этой крошкой может управлять один-единственный разумный, даже такой мелкий, как Мол.

Загрузив все честно украденное, забрак бросил последний взгляд на базу, в которой прожил всю свою короткую жизнь. Очередную.

Аппарель захлопнулась, звездолет поднялся в воздух, плавно разворачиваясь. Мол довольно оскалился, нажимая кнопку детонатора.

Корабль унесся вверх, а под ним расцвел огненный цветок взрыва. Недостаточно сильного, чтобы стереть все с поверхности планеты, но именно такого, который позволит найти одно маленькое доказательство причастности к этому прискорбному инциденту одного влиятельного мууна и Лорда ситхов по совместительству.

Вернее, этот след уведет в совершенно противоположную сторону, но Мол прекрасно знал, как думает Сидиус. Ситх ни за что не поверит в прямое доказательство, он сразу же предположит, что это ловушка, а вот окольные пути... О, их Палпатин понимает и уважает.

Так что будет для Сидиуса неприятное откровение.

А Мол... Что ж. Эта страница его жизни закрыта. Пора начинать новую.

* * *

Обыск Храма ничего не дал. Обескураженные члены Совета в очередной раз собрались в зале, пытаясь обсудить все произошедшее.

Обсуждение не шло.

Взгляды мастеров то и дело упирались в кристаллы, поблескивающие на широких подлокотниках комфортабельных кресел. Мейс хмурился по своему обыкновению, но сейчас это было не просто привычное выражение лица, а тяжесть, внезапно свалившаяся на его плечи.

Йода тихо что-то напевал, опираясь на палку, Йаддль прикрыла глаза, погружаясь в медитацию все глубже и глубже. Принесенные маленьким ребенком откровения осели туманом, удушая и затрудняя дыхание. Пло Кун молча вставил кристалл в ридер, заработал голопроектор, показывая информацию.

Даты. События. Разветвленное дерево решений, отходящее от каждой узловой точки. Имена и характеристики. Голографии. Объемная работа со множеством ссылок. Ни один ребенок, даже самый гениальный, не способен проделать такое за столь малый срок.

Здесь чувствовался опыт написания отчетов, выработанный годами практики.

— Что будем делать?

Члены Совета переглянулись, Сила загудела. Мастера один за другим закрывали глаза, погружаясь в легкий транс, объединяя сознания. Члены Совета пытались увидеть, какой путь будет наилучшим в этой странной ситуации.

* * *

Как ни странно, полет к Рутану прошел тихо и спокойно. На них не напали пираты; их двигатели не вышли из строя; еда была свежей и почти вкусной, без незапланированных добавок в виде плесени, грибков и вредителей; на борту не обнаружились неучтенные пассажиры — разумные или неразумные; таможня только буркнула что-то одобрительно-разрешающее, а приземлились они мягко и тихо.

Это было настолько непривычно, что Бен даже вышел из апатии, пытаясь понять, что происходит: это единоразово или постоянно?

Фимор только пожал плечами — для него ничего необычного не произошло. Все стандартно, все привычно.

— Чему ты удивляешься, Бен? — пожал плечами мужчина. — Все... Ну, нормально. Как у всех.

— Как у всех, — протянул Кеноби, вспоминая бесчисленные полеты и поездки сначала с Квай-Гоном, потом с Энакином, потом в одиночестве, потом с кем угодно... Каждый раз что-то случалось. Каждый. — М-да. М-да...

— А что? — поинтересовался Фимор, не понимая, что в тихом и мирном полете странного.

— Да так, — неопределенно ответил Бен, оглядываясь. — Нам туда.

Ожидаемый ситх оказался ребенком. Мелкий забрак лет восьми, не больше, краснокожий, с традиционными татуировками на лице. Обычная пузатая мелочь, закутанная в черные шмотки и зыркающая глазами по сторонам.

Фимор почти ляпнул что-то веселое, но, к счастью, не успел. Желто-красные глаза просканировали каждую клеточку его тела, взвесили, измерили, поставили диагноз... и устремились к неторопливо подошедшему Кеноби.

— Мол.

— Оби-Ван.

Голос мальчишки был тонким, но с отчетливым акцентом высшего корусантского общества, смягченным набуанскими нотками. Ситх и джедай поклонились, не спуская друг с друга глаз, замерли, рассматривая...

— Хорошо выглядите, Лорд Мол, — светским тоном начал Кеноби, лениво осматривая ангар и звездолет.

— Благодарю, Магистр Кеноби, — Мол щелчком сбросил с рукава нагло марширующую по нему козявку. — Вы сегодня на редкость энергичны.

— Как все прошло? — мальчишки синхронно развернулись, направляясь к звездолету, стоящему с открытой рампой.

— Отлично. Один момент... — Мол нырнул внутрь и вышел в сопровождении нескольких здоровенных мешков, плывущих за ним по воздуху. Наблюдающий этот цирк Фимор уважительно поднял брови. Превосходный контроль. И... Неожиданно до джедая дошло: он не ощущал Силу своих спутников. Ни Бена... Ни Мола.

Почему?

— Потому что мы прячемся, — наставительно произнес Мол, одним ленивым шевелением брови направляя мешки в трюм корабля, купленного Кеноби. Увы, от украденного на Мустафаре звездолета придется избавиться: слишком опасно его просто продать.

Бен хмыкнул при виде забрачьего позерства, но промолчал. Не ему пальцами тыкать — за ним самим такой грешок водится.

Тем временем Мол закончил погрузку, покосился на так и оставшийся стоять с распахнутой рампой корабль, неопределенно что-то промычал и повернулся к своему давнему врагу.

Кеноби стоял, запахнувшись в плащ, индифферентно глядя куда-то в пространство, но Мол совершенно не обманывался его каким-то зависшим видом: даже в самом невменяемом состоянии джедай полностью контролировал свое окружение. Это в первой жизни он еще позволял себе небрежность, ну, во второй... Может, в третьей. Потом годы непрерывной борьбы за жизнь и идеалы перевели сознательные усилия в безусловные рефлексы, превратив рефлексирующего и склонного к философским размышлениям дипломата в настоящую машину смерти.

Мол ощущал результаты этого преображения на собственной шкуре неоднократно, что не мешало ему постоянно требовать реванша.

Кто-то мог бы назвать это мазохизмом в особо запущенной стадии — ошибок первой жизни Кеноби не повторял, предпочитая делать новые, но сам Мол считал, что только в битве с сильным соперником можно приобрести настоящий опыт.

Поначалу его на противостояние толкала ненависть.

Он ненавидел Кеноби люто, делая все и даже больше, чтобы отравить его существование, но время шло, жизни проходили одна за другой, и даже когда Молу удавалось получить долгожданную победу, наступал момент, когда все приходилось начинать заново.

Снова.

И снова.

И снова.

Ситх долго держался, наслаждаясь попытками прибить врага, но в конце концов и ему этот бесконечный аттракцион надоел.

О каком упоении победой может идти речь, если враг все равно воскреснет? Впрочем, ладно. Можно было бы утешать себя мыслью, что убийство будет многократным. Но ведь попробуй это сделать!

Кеноби оказался живучей радиоактивного таракана. Он выживал там, где другие дохли как мухи, уползал, выплывал, убегал и ковылял, попутно делая такие гадости, что иногда Мол на полном серьезе пытался понять, почему эта мерзкая неуничтожимая тварь до сих пор является джедаем.