Операция "Гроза Плюс"

Президент еще раз посмотрел на лежащее перед ним фото. Нет, если он не решится, и не сделает ЭТО, то будет навеки проклят. Двадцать шесть, или пятьдесят миллионов погибших, бог весть знает сколько нерожденных, не простят ему этого. В конце концов, когда в 99-м он уселся на скамью "галерного гребца", было куда тяжелее. Потом были победы, но были и досадные ошибки, исправлять которые приходилось позже, и которые стоили стране потерянного темпа. Не один Хрущев умел прикидываться всем удобным и нужным недоумком. Нет, решение принято, и будет выполнено, чего бы это не стоило.

Только, к делу надо подойти предельно серьезно. Во-первых, хранить тайну этого изобретения, как зеницу ока. Ни один посторонний человек до самого последнего момента не должен даже о нем подозревать. Поэтому, круг посвященных должен быть ограничен, и включать самых преданных соратников-единомышленников и непосредственных исполнителей. Шойгу, Рогозин, Козак, тот же Одинцов. Военную часть операции можно предложить генералу Шаманову. Старый конь борозды не испортит.

Для всех же остальных нужно организовать операцию прикрытия, способную запутать не только своих, доморощенных либерастов, но и крайне любопытные ЦРУ, АНБ, МИ-6, Сюрте Женераль, и прочие БНД. Кроме того, нужна операция обеспечения. Финансовые ресурсы понадобятся огромные, тут миллиардом рублей не отделаешься. Нужно понять, сколько понадобится средств, где их взять, и как их потратить, чтобы никто ничего не понял.

Но, прямо сейчас над этим ломать голову не стоит — одна голова хорошо, а несколько — лучше. Тут надо хорошенечко обо всем подумать, стараясь не упустить ни одной мелочи, а потом посоветоваться со специалистами, и еще раз все обдумать. Понятно главное, что до часа "Ч" осталось уже меньше года. Президент посмотрел на стопку фотографий, так и оставшихся лежать перед Одинцовым, и спросил, — А это что?

— Владимир Владимирович, — ответил Одинцов, — остальные семь временных зон датировать пока не удалось, по причине отсутствия в те времена радиовещания. Товарищи ученые предложили создать мобильный вариант установки и, выехав на одну из наших военных баз в горных районах Средней Азии, определить их датировку астрономическим методом.

— Мобильная установка — это хорошо, — задумчиво сказал президент, — и делать ее обязательно надо. Со всем прочим мы пока спешить не будем, а сосредоточимся на более насущных вопросах. Сегодня вечером, в двадцать один ноль-ноль, в этом кабинете состоится совещание Совета безопасности в очень узком кругу. Кроме нас с вами будут премьер Рогозин, министр обороны Шойгу, и секретарь совбеза Козак. Подготовьте, пожалуйста, короткую справку, которая помогла бы товарищам войти в курс событий, с учетом того, Павел Павлович, что работать мы будем с Иосифом Виссарионовичем, против Адольфа Алоизовича. А также в ближайшее время вашим людям предстоит командировка в Минск, так что вашу мобильную установку, делайте как можно быстрее. Все понятно?

— Так точно, товарищ Президент, — ответил Одинцов, вставая, — Все!

13 января 2017 года, 21:05, Российская Федерация, Московская область, резиденция Президента Российской Федерации.

Присутствуют:

Президент Российской Федерации В.В. Путин,

Премьер Министр Д.О. Рогозин,

Министр обороны С.К. Шойгу,

Секретарь совета Безопасности России Д. Н. Козак.

Представитель Администрации Президента при ГНКЦ "Позитрон" П.П. Одинцов.

Президент оглядел людей, сидящих в кабинете. В большинстве своем это была его "Старая гвардия". Исключением из этого правила в этой комнате был лишь Дмитрий Рогозин, который тогда находился в оппозиции, и Паша Одинцов, тянувший лямку майора в той конторе, о которой не принято говорить вслух. Можно сказать лишь то, что в "деле Ходорковского" была и его доля участия. Со "Старой гвардией" он начинал свой политическую карьеру более семнадцати лет назад, вместе с ней он ее и закончит. Ну, а это дело будет им как "дембельский аккорд" перед уходом на заслуженный отдых в "экспертное сообщество".

Президент прокашлялся и негромко сказал, — Итак, коллеги, я собрал вас всех по крайне важному и абсолютно секретному делу. А потому запись отключена, и предупреждаю, что все сказанное здесь до определенного момента не может быть предано огласке. Прессе уже сообщено, что мы обсуждаем вопросы текущих международных дел. А дела эти, сами знаете, еще те... И, в первую очередь, взаимоотношения с нашими главными оппонентами. Мистер Обама через неделю уходит, оставляя своему преемнику мистеру Ромни в наследство голый зад, и пятьдесят триллионов долларов долга. А у нового президента-республиканца, в придачу к этому, имеются еще и непомерные имперские амбиции.

— Огнеопасное сочетание, — заметил министр обороны Шойгу, — а, Ромни и Пейлин — это еще те отморозки.

— Вот именно, — подтвердил президент, — Как вы знаете, они выиграли президентскую гонку под лозунгом "возрождения былого величия", нагнетая везде и всюду антироссийскую и антикитайскую истерию.

Дмитрий Рогозин кивнул, — Владимир Владимирович, для нас и Китая прямая военная угроза не так велика, мы с Сергеем Кужугетовичем хорошо поработали, и нас голыми руками не взять. Куда опасней экономическое и политическое давление, которое окажут на нас их европейские и азиатские союзники. Замораживание счетов, ограничение или полный запрет, наложенный на торговлю. Мы прекрасно знаем, как это делается. Мы, конечно, ответим им симметричными мерами, только Америке от этого будет ни холодно, ни жарко. Пострадает не она, а ее европейские и азиатские сателлиты, завязанные на наши энергоресурсы. Грабить же они будут того, кто слабее их, и не имеет ядерной дубины. К примеру, ту же Латинскую Америку.

Это может случиться в том случае, если новому американскому правительству удастся оттянуть дефолт еще на год-два. В случае если этот дефолт наступит раньше, то произойдет экономический конец света. По расчетам специалистов Глазьева, экономический крах грозит нашим основным торговым партнеров. Так же пострадают связанные с Америкой экономики ЕС и Японии. Чуть позже, немного потрепыхавшись вокруг пресловутого "внутреннего спроса", рухнет Китай, крепко завязанный своим экспортом на США и на ту же Европу.

А потом придет и наша очередь. Мы, конечно, готовимся смягчить последствия. Но, все равно, удар по нам будет примерно такой же, как это было в начале 90-х. Падение уровня жизни ожидается в пределах 30-40% от нынешнего уровня. Ожидается массовое закрытие предприятий, чья продукция ориентирована на экспорт. И это коснется не только Газпрома и Роснефти. Сильно пострадают сталелитейная, алюминиевая, химическая и нефтехимическая промышленность. И это при острейшем дефиците всего того, что Россия импортирует: медикаментов, некоторых видов продовольствия, бытовой электроники и прочего ширпотреба. По медикаментам, например, можно создать запасы в Росрезерве, что мы и делаем. А все остальные позиции запасать просто бессмысленно.

— Понятно, — тихо сказал президент, — А что скажет Секретарь Совета Безопасности России?

Голос Дмитрия Николаевича Козака был хриплым и скрипучим, — При сохранении в России нынешней политической и экономической системы, нам будет сложно удержать страну. В тот раз подобное падение после распада СССР стоило нам двух Кавказских войн, и предельного ослабления государства. В этот раз, боюсь, что идеологического обоснования в виде "суверенной демократии" будет недостаточно для принятия жестких и решительных мер.

— Очень хорошо, коллеги, — кивнул президент, — то есть, абсолютно все хреново. Получается, что нам в немыслимо короткие сроки каким-то образом необходимо провести реиндустриализацию, с целью возместить импортируемые сейчас товары, и в то же время, найти пути сбыта для производимого у нас сырья, металла, машин и оборудования. При этом мы должны спаять народ Великой Национальной Идеей, и сократить совершенно безобразный, просто-таки африканский разрыв между богатством и нищетой. Ведь так, коллеги?

Ответом президенту было гробовое молчание, и напряженные взгляды. Президент смотрел на своих соратников, а соратники на президента. Один лишь Павел Павлович Одинцов имел спокойное, почти безмятежное выражение лица. Теперь он, кажется, понял — куда клонит президент, но по старой гэбэшной привычке не торопился совершать начать бег впереди паровоза.

Тем временем в голосе президента зазвенела сталь, — Коллеги, внимание! Сейчас я вам сообщу то, ради чего и собрал вас здесь. — Президент сделал паузу, — Сегодня утром, присутствующий здесь Павел Павлович Одинцов, принес мне очень важную новость. — Президент посмотрел на Рогозина, — Дмитрий Олегович, ГНКЦ "Позитрон", о котором вы должны помнить, и который курирует коллега Одинцов, наконец, добился полного успеха в своих исследованиях.

Рогозина понимающе усмехнулся, а министр обороны Шойгу, заинтересованно переспросил, — "Позитрон"? Кажется, это из серии "разработка вооружения основанного на новых физических принципах"?

— Коллеги, — интригующе сказал президент, — это не совсем оружие, это, скорее изделие, экспериментальный образец которого заработал несколько дней назад. Его можно назвать "средством доставки". Павел Павлович, — обратился он к Одинцову, — просветите коллег о сути вашей работы.

Одинцов встал, прокашлялся и сказал, — Для начала, товарищи, краткая справка. ГНКЦ "Позитрон" был основан в декабре 2012 года с целью развития унаследованного от СССР научного задела в области прорыва темпорального барьера. Попросту говоря — держитесь крепче товарищи — наша организация занималась НИОКРом в области создания машины времени. К сожалению, базовый советский военный НИИ с 1984 года занимавшийся этой проблемой, был сначала в 1990-м году полностью лишен финансирования, а в 2009-м году ликвидирован с приватизацией основных фондов.

Первые материалы по этому вопросу были получены нами в ходе следствия по широко известному в свое время делу "Оборонсервиса". Тогда же было решено возобновить работы в этом направлении. Как я уже говорил, ГНКЦ "Позитрон" был создан в декабре 2012 года. Научным руководителем проекта стал профессор Сергей Витальевич Зайцев, единственный человек из старой команды, которого нам удалось разыскать. Летом 2013 года для постоянного базирования ГНКЦ был восстановлен выведенный из оборота аэродром стратегической авиации в Нижней Потьме, использующийся сейчас в качестве научно-производственной базы.

Ровно два дня назад, в моем присутствии был достигнут ряд документально подтвержденных темпоральных пробоев в 2008-й, 1990-й и 1940-й годы. Временные диапазоны были идентифицированы с точностью до секунды, благодаря прослушиванию местных радиопередач, и получению местных сигналов точного времени. Еще несколько предшествующих временных диапазонов пока остались неопознанными, но это уже, прошу прощения за каламбур, дело времени и специально разрабатываемых методов.

На данный момент удалось подтвердить не только возможность улавливать исходящую из прошлого информацию в виде звуковых, световых и радиоволн, но и переносить через барьер туда и обратно материальные объекты, например — прибор для забора проб воздуха. В настоящий момент идет сборка еще одного варианта машины, не способного сканировать время, рассчитанного на строго определенную временную зону, но зато этот аппарат должен уже получиться мобильным. На этом у меня пока все, товарищи! — кивнув присутствующим, Павел Павлович Одинцов сел на место.

Настала еще одна минута молчания, потом премьер Рогозин посмотрел на президента Путина и полувопросительно, полуутвердительно сказал, — Сороковой?!

— Сороковой, — подтвердил президент, — середина июня.

— Понятно, — кивнул премьер, — ровно год до "Барбароссы".

Снова наступила тишина... Каждый думал о своем. Потом Дмитрий Козак спросил, — Владимир Владимирович, как я понимаю, решение уже принято?

— Да, Дмитрий Николаевич, принято, — подтвердил Путин и добавил, — Для себя, коллеги, я уже все решил, теперь дело за вами.

Коллеги, переглянулись, потом дружно кивнули. Решение "в узком кругу" было принято. Эти люди просто не могли поступить иначе. Будь они другими, они бы вместе с прочими хищниками рвали бы на части ослабевшую страну, вместо того, чтобы с большим трудом пытаться поднять ее с колен. Труд тяжелый и неблагодарный, ибо если не сделал что-то, то это всегда плохо, а если даже и сделал, то мало. Теперь, когда некий внутренний Рубикон был уже перейден, все присутствующие взглянули на президента, ожидая конкретных указаний.

Тот тоже все понял. Президент заговорил, твердо чеканя каждое слово, — Как только у коллеги Одинцова, будет готов мобильный вариант установки, я вместе с ней вылетаю в Минск — вербовать коллегу Лукашенко в межвременные заговорщики. Павел Павлович у нас продолжит курировать это направление. Только вместо научных исследований теперь на первый план выходит обеспечение возможности транспортировки в прошлое и обратно грузов и живой силы.

Чем более интенсивным будет грузопоток, тем лучше. Ведь прошлое — это не только тот долг, который мы обязаны вернуть нашим предкам, но и грандиозный рынок сбыта для нашей промышленности, позволяющий нам проводить реиндустриализацию, невзирая на ожидаемые экономистами финансовые катаклизмы. Кроме этого, в случае, если угроза ядерной войны опять станет реальной, мы можем попробовать эвакуировать в прошлое значительную часть нашего населения.

Премьер Рогозин кивнул, — Тогда в первую очередь нужно "завербовать" товарища Сталина...

— Пока рано, — покачал головой Путин, — за последние восемьдесят лет было слишком много вранья о событиях того времени. Прежде чем вступить в переговоры со Сталиным, нужно досконально во всем разобраться, и использовать при этом надо не только труды историков и воспоминания очевидцев. На многое придется взглянуть своими глазами.

Мы должны со стопроцентной достоверностью установить виновников катастрофы 22 июня, и помешать им совершить свои преступления. За это направление, сбор данных в архивах и разведку на местности будет отвечать Дмитрий Николаевич Козак. Собрать специалистов, проверить, замотивировать, посвятить в тайну... Ну, не мне тебя учить, Дмитрий. Также за тобой осуществление режима секретности по обе стороны временного барьера. Срок для начала — три месяца.

То же самое, но относительно чисто военных вопросов срыва Барбароссы, поручается Сергею Кужугетовичу. Необходимо определить: возможно ли обойтись только материально-информационной поддержкой СССР? А если невозможно, то, какими силами должен обладать осуществляющий вмешательство экспедиционный корпус, чтобы нацистский блицкриг провалился, и через шесть недель Красная армия вышла к Ла-Маншу. Срок готовности — до начала апреля. Дмитрий Олегович Рогозин отвечает за материально-техническое и финансовое обеспечение операции, а также за проведение операции прикрытия...

— Владимир Владимирович, — вздохнул Рогозин, — для работы с товарищем Сталиным мы очень многое должны поменять в нашей "консерватории".