| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И... далеко не сразу поняла, что облюбованная стена почему-то предпочла коварно вдавиться внутрь, даруя "восхитительное" ощущение неконтролируемого кувыркающегося полета, почему-то исчезающего светящегося квадратика, в который заглядывала знакомая многоглазая и донельзя удивленная мордаля, странного звука (вай-ме, это мы так вопим???) и...
Угадайте.
Когда это у нас было мягкое приземление?!
Некоторые мгновения Летунья пролежала неподвижно и даже молча, закусив губы, борясь с выбитым от боли дыханием и вполне ожидаемым продолжением вопля.
Не стоило и загадывать, ибо приземление произошло именно на тот самый несчастный больной бок, наверняка добавив еще парочку цветастых пятен. Как на кожу, так и на одежду.
С легким стоном подняв голову и заглянув вверх, девушка немного посозерцала раздваивающийся квадратик со слабым светом наверху. Подняться обратно получится вряд ли — это крылатая определила сразу. Конечно, по узости сей лаз не мог сравниться с тем дымоходом, через который пролезла она еще в снятой комнате в погоне за неприятностями, но...
Там стены были гладкими, тогда она была в силе и могла заставить ветер поднять её, не применяя усилий крыльями.
А тут... студентка невольно сглотнула, разглядев тень особо острого уступа, который вполне мог поставить яркую точку в сем перевоплощении.
Дуракам, блаженным и студенткам всегда везет.
Подняться, пускай и не на ноги, все же получилось. Сгорбившись и держась за раненное место, Таль с невероятной тоской посмотрела чуть в сторону. Туда, где тьма сгущалась особенно четко, обрисовывая, вероятно, единственно возможный выход... вернее, хоть какой-то ход...
Сидеть на одном месте казалось глупым... идти в пугающую темноту со стенами — не хотелось...
Обреченно заскулив, девушка таки забилась поближе к более светлому месту.
И внезапно захихикала. Громко... неадекватно...
Иногда плохо, когда твои тайные желания имеет особенность сбываться с такой скоростью...
...Паук, с удивлением пронаблюдавший, как щедрая хвостатая девица внезапно исчезает в открывшемся проходе, с интересом заглянул в него, чуть не сметенный визгом.... почесал лапкой предполагаемый затылок... подозрительно послушал приглушенный смех... и, подпрыгнув, с пронзительным стрекотом помчался обратно по прямому коридору — туда, где по идее находился столь опрометчиво покинутый опасный зал... и, соответственно, известный рыжеволосый тип, единственный могущий хоть принять хоть какое адекватное решение.
Пернатый Змей.
Странное это чувство — идти по населенному чудесами коридору, вдыхая пыль, осевшую тут множество столетий назад, и спорить с самим собой. Ну и что, что твое второе Я всего лишь чья-то грубая шутка. Разум, которым неизвестный псих наделил кусочек бесполезного камня и непонятным образом связал с невезучей девицей. Собеседник невидим, он не шагает рядом с тобой, не усмехается великодушно и не кривится в брезгливо-высокомерной гримасе. Он даже вреда тебе никакого причинить не может. Образы — это не словесные мысли. Они личные, неповторимые, окрашенные в тона эмоций и утяжеленные балластом воспоминаний. Читать их — все равно, что за мгновение прожить чужую жизнь. Всю, целиком от рождения и до настоящего дня. Огромное количество тесно переплетенных между собой знаний — ни одно существо не способно сознательно воспринять такое количество информации. Наверное, по этому никто из даро не обладают даром телепатии. Зачем? И своих мыслей с лихвой хватает.
Нет, любопытная побрякушка Летуньи в этом споре не участвовала. Скорее — задавала наводящие вопросы — весьма и весьма удачные — сообщая некроманту намного больше чем намеривалась, а в ответ получая лишь жалкие крохи тщательно отобранных мыслей.
А спорил даро с самим собой. Этакое внеплановое совещание совести, интуиции и здравого смысла, призванное не только упорядочить новые знания, но и собрать до конца мазанку с одной хвостатой дурехой в середине картинки. Но кусочки упорно сопротивлялись, и простое решение, навязчиво проступающее где-то на границе сознания, всякий раз ловко выворачивалось. Внятный и четкий образ на`аши не как не желал складываться, зияя дырами, как изъеденный мышами сыр. Даже после стольких совместных передряг, Летунья продолжала оставаться загадкой. Непонятной, но гораздо более интересной, чем можно было предположить в начале знакомства.
И не то, что бы Змей особо возражал против такого развития событий. Ни одно живое существо не возможно познать полностью. Как бы этого не хотелось.
"А ты, похоже, слишком ленив", — подозрительно ласковым голоском проворковал некромант, неожиданно развеселившись. Эээ, дорогой мой, неужели такому самоуверенному тебе никто и никогда не говорил, что врага нельзя недооценивать, а местность, перед боем, неплохо было бы изучить? Ты же, похоже, даже не желаешь прилагать к этому усилий. Уж за пару десятков лет общепризнанные истины можно было бы и запомнить, — "Наш Истинный Огонь — горит в каждом живом существе. Похоже, Стихии оказались столь неосторожны, что наделили им и тебя", — короткий смешок-фырканье, с удивительной точностью копирующий реакцию самой штуковины, — "Это — душа, сущность. Называй как угодно, но именно оно делает одно создание этого мира не похожим на другого. Пламя же горящие в кострах усталых путников — есть ничто иное, как душа самого мира. Точно так же как Земля является его плотью, Ветер — мыслями, а Вода — памятью. Но не расстраивайся. Я непременно одарю тебя восхитительным трактатом одного моего религиозного друга. Поверь, после пятисотой страницы даже ты сможешь уловить общую суть".
Торжественно-возвышенная речь, когда-то выданная Котиком перед благодарным слушателем (Кара украдкой играла в морской бой с длиннобородым гномом и, судя по сосредоточенном выражении на лице, уже успела продуть большую часть своей флотилии; Змей меланхолично водил карандашом по бумаге, изображая морду вредной кобылы, а Версавия спала с открытыми глазами, согласно посапывая в особо проникновенных местах), чудесным образом уместилась в паре строк. Против пяти часов заунывного оригинала — прогресс был очевиден.
Он негромко хихикнул. Вслух, заставив идущую впереди Ваэри обернутся и радостно посмеяться за компанию. Как там говориться? Счастье в неведенье?
Категорически воспрепятствовав поглаживанию какого-то осклизлого выроста, от одного вида которого любой нормальной девице положено было рухнуть в обморок, даро подхватил любительницу неожиданных ощущений под локоток и ускорил шаг. Паук, чьи когтистые папки щекотали плечо, одобрительно заурчал. И верно, стоит поспешить. Уж больно сильно они отстали. Хорошо хоть потеряться тут физически не возможно, а то телепатическую ниточку опять перебивает какая-то местная волшба....
Туннель загибал к северо-востоку, все дальше и дальше уводя от Коронного дворца Анохена. Гладкие, но лишенные следов какой-либо ручной обработки, стены невольно напоминали о бушующем потоке, с клекотом прокладывающем себе путь сквозь толщу скальной породы. За многие сотни лет, он выгладил свой путь до зеркального блеска, а потом, по неведомой причине, избрал другую дорогу. Теперь же даже память о прошлом стерлась — пол был сухой, а воздух — немного затхлым, но никак не сырым.
Хорошо это или плохо?
С какой стороны посмотреть.
Речки не имеют обыкновения возникать из неоткуда. Вполне вероятно, где-то впереди этот туннель пересекается с другими или и вовсе выводит на поверхность. Но что-то же заставило воду изменить свой путь много лет назад! Руки талантливых строителей? Обвал? Какая-то иная неведомая преграда? Если упрямая река не смогла её проточить, стоит ли паре двуногих соперничать со Стихией?
...Никогда — слышите, никогда! — не оставляйте без присмотра оказавшуюся в опасной близости от вас девицу! Ваэри радостно вякнула, вырвалась, пребольно саданув некроманта локтем в бок, и кошкой прыгнула вперед, руками и ногами обхватив что-то крупное и истошно верещание. А потом триумфально уселось на изловленное сверху. Паук хрипло квакнул, отчаянно дернулся и обмяк.
...!
— Милая, хорошая, как тебе не стыдно мучить этого симпатичного пушистика? — ласково, обходя девушку с левого фланга, вопросил даро, когда ругательства, проклятья и угрозы подошли к концу. Их он, к слову, тоже выдал, сияя белозубой улыбкой самой заботливой мамочки на свете, — Отдай его дяде Змею. Неужели ты не любишь дядю Змея?
— Не-а, — тут же решила девушка. Придавленная к полу нежить сдавленным всхлипом объяснила, в каком именно гробу она этого дядю, на пару с его безумными спутницами, видала.
— Пожаааалуста!
Задумчивое сопение. Серьезный оценивающий взгляд снизу вверх по молитвенно сложенным рукам и жалостливой физиономии. Новая порция звуков, сопровождающих, тяжкие душевные переживания. И, наконец, медленно-медленно, в любую минуту готовая передумать, Ваэри выпустила несчастного мохнатого.
Волшебное слово. Хе-хе.
Но освобожденный бедняга вовсе не собирался кидаться наутек. Отодрав себя от пола и отбежав на безопасное расстояние, он разразился потоком стрекочаще-скрежесчащих звуков, энергично тыкая лапками во что-то у себя за спиной. Спустя еще пару мгновений к его истерическим визам присоединились и Змеевы восьминогие приятели. Отказаться от такого приглашения было невозможно.
К тому же некромант не как не мог отделаться от ощущения, что лично знаком с причиной переполоха. Что она там опять нашла?!
...Наверное, он так и проскочил бы мимо черного провала, надежно укрытого среди теней, да проводники не позволили. Сперва один, а потом и второй паук нырнули в бок и скрылись из вида. Словно сквозь камень просочились! Заинтригованный, парень тут же сунулся проверить и едва сам не загремел вниз, когда пол коридора неожиданно исчез из-под ног.
Какая прэлесть! Позвольте уточнить: а не пробегал ли где-нибудь в опасной близости от этой очаровательной дырочки некий хвостатый субъект? А если и пробегал... где его теперь искать?! Уж не на дне ли?!
— Малыш? -даро распластался на камне, опасно свесив вниз рыжую голову. Надежды на то, что восьминогие приятели привели его сюда только для того, что бы ознакомить с местной достопримечательностью растаяли без следа. Очень уж это в духе Лунны — найти единственную на всю дорогу дыру и свалиться в неё
Внутри оказалось темно. И глубоко. Крохотный квадратик света вырисовывался где-то далеко внизу, не столько помогая, сколько мешая. Все, что выходило за его пределы, превращалось в аморфное нагромождение теней, слишком невнятных, что бы можно было хоть как-то их идентифицировать. Но цепкий взгляд Змея все равно смог уловить какое-то шевеление.
Тревога усилилась. Пару раз ожесточенно дернув за ниточку, он добился лишь головной боли и подтверждения собственных опасений: девушка была тут. Эх, малыш, малыш, куда же тебя снова занесло, а? Не можешь ты без приключений!
Но над "занесло" подумать можно и позднее. А вот что теперь делать? Попробовать спуститься? Даро передвинулся еще немного вперед, руками ощупывая гладкий да узкий скат. Нет, не пойдет. Даже если не брать во внимание Ваэри — идея далеко не самая удачная. Ну, окажется он на дне. И? По таки стенам обратно не залезешь. Больно скользко, да и наклон большой. А тут ведь и девушку поднимать продеться, сама она едва ли сможет вскарабкаться. Веревки тоже как назло нет. Да и толку с неё?! Все равно закрепить негде...
На этот раз ниточка испуганно задребезжала, вот-вот грозя оборваться, но своего Змей добился — неожиданная преграда исчезла. Только радости от этой маленькой победы было немного. По телу эхом прокатилась чужая боль. Въедливая. Навязчивая.
Нет, так не пойдет. Надо как можно скорее спуститься в низ! Но как?!
В поисках подсказки, даро еще раз безнадежно ощупал стены ската. Пристально, внимательно. И... с чувством выругался. Вот олух, а? Проем имел прямоугольную форму. Сколь бы искусным строителем не был водный поток, а к созданию этого лаза приложили руку двуногие. Старая ловушка для незваных гостей? Потайной ход? Как бы то не было, пещеры внутри использовались существами разумными. Вывод: тут должен иметься второй, нормальный, вход. Или выход.
— Малыш, я тут спуститься не смогу. Попробую поискать другую дорогу. Подожди там, хорошо? Не уходи не куда, — слова прозвучали жалко и на редкость глупо. Как будь-то она может куда-то уйти из этого каменного мешка! Недовольно встряхнув огненной гривой, даро поспешно дал задний ход. Пауки вопросительно блестели многочисленными глазками. Что там этот неуклюжий двуногий возиться? — Есть другой путь вниз?
...Интересно, можно ли считать оглушающую волну стрекота положительным ответом?
"Виноваты не стихии, а Хозяйка" — язвительно отозвался кулон, словно только-только продолжая разговор. — "И потом... а с чего ты взял, что у на`аш есть души?" — тихо, мурлыкающе... хотя, судя по тону, он думал. Думал о чем-то очень важном. — "Ваш Истинный Огонь, суть этого мира... ха, ты и правда думаешь, что на`хассе — дети этого мира? Они — пришлые для всех, даже я не знаю, откуда они пришли и куда вообще идут. Не мерь на них свои критерии... возможно, этот ваш Истинный Огонь в ней и есть. Но у неё он, верно, иной, чем ты можешь считать. Одно и то же, но такое разное — не думал об этом?" — тщательно прозвучавший зевок, чуть ленивый тон. — "Да и потом... что мне дело до ваших религий?.. какой мне в них толк? Миры меняются, как песчинки во время прибоя, это совершенно лишняя информация, если подумать. Представь: только я изучу основы очередного мира, а она уже умирает... уходит в другой, прощально махнув хвостом. И как это получается, а?" — тихая издевка.
Возможно, он блефовал.
И говорил странную глупость — авантюрин хотя бы это понимал. Потому как, на основе новых данных, можно было обрисовать ситуацию в совсем ином свете... тусклом таком, нехорошем. Для кого как, конечно.
Но одно он знал точно — ситуация выходила из-под контроля. Да и какой контроль может быть по отношению к этому проклятому мерзавцу? Дали же стихии и их Квадраты подобную язву на очень интересном месте... За какие такие грехи?!?
А ведь как все просто могло быть...
Летунья.
Какие-то шорохи.
Где-то далеко вновь капала вода. Медленно-медленно, неохотно...
Кап.
Царапающий звук — крошечные кусочки камня осыпались вниз, стукаясь о стены с неуместным весельем.
Старый камень. Древний камень.
Кап.
Глухие ритмичные удары, сопровождающие, казалось, всю жизнь, но теперь просто обретшие небывалую звучностью и громкость. Индивидуальность.
Кап.
Буквально слышимое и уж точно осязаемое нытье каждой клеточки тела, каждого отдельного "ранения"; боли, крадущие дыхание — сливающиеся в одну непрерывную пульсирующую волну невиданным калейдоскопом где-то несоизмеримо вне, и внутри сознания.
Кап.
Боль. О, да, она уже стала такой важной и привычной частью. Неотъемлемой, хотя и дико нелюбимой. Говорят, человек ко всему привыкает.
На`хассе, похоже, тоже.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
