Мне, правда, до сих пор не ясно, для чего надо было писать инструкцию по эксплуатации живого существа. Но в мирах, где царят высокие технологии, немало странностей. Снабжение инструкциями всего, что движется либо как-то функционирует, — одна из них. Даже население имеет персональные инструкции, называемые паспортами. Что уж говорить о прочих.
Конечно, привычные для меня с детства голованы гораздо комфортнее в общении, чем собаки. В частности, мне весьма не хватает возможности поговорить с Таксом на каком-либо понятном для нас обоих языке. Но у него есть и свои плюсы. Вот, например, сейчас он весьма своевременно вмешался. Голованы, хоть и болтают без умолку, соображают крайне медленно.
Скрип открывающейся двери, невнятный шепот.
Безуарий — мой дворецкий — и громко говорит со мной так, что не разберешь, а шепот у него вообще конспиративный. В ухо будет шептать — не услышишь. Как Такс его понимает, загадка.
Внезапно в их разговор вмешалось возбужденное хихиканье чернильницы. Вновь я забыл ее переколдовать! Надо будет сегодня заняться, пока она окончательно всех на уши не поставила. Из шкафа книги уже начали сбегать, еле успеваю их отлавливать. Кстати, почему она не в шкафу?
Сердитый сдавленный взвизг пса.
Интересно, чем же он так рассержен? Похоже, придется-таки выйти...
— Безуарий! Что случилось? Почему беготня в такую рань?
В дверном проеме мелькнул хвост. Такс, пользуясь своим статусом неговорящего, сбежал, оставив дворецкого самого объясняться.
— Завтрак готов, хозяин. Велите принести в столовую? — слуга явно брякнул первое, что пришло ему на ум.
— Принесите. А чернильницу поставьте в шкаф. Я сегодня ею займусь.
— К-к-какую чернильницу?... Виноват... Хорошо, займусь, — заикаясь на каждом слове, Безуарий задом попятился в коридор.
— Такс!! Такс!! Вернись немедленно! — донесся до меня его крик. Мой дворецкий искренне считает, что в коридоре можно орать сколько угодно — в комнатах все равно ничего не слышно. Я же специально в свое время не поставил на спальню и кабинет звукоизоляционных заклинаний. И был прав, что не известил об этом свою прислугу. Сами они не скоро догадаются.
Чернильницы на месте не было, а одна из книг подпирала дверь шкафа. Что сие значило, мне было неинтересно. Судьба беглянки все равно уже решена, а сейчас мне требовался учебник, обернутый в плотную темно-синюю бумагу.
В принципе, я сам виноват. Поленился убрать за собой результат неудачного эксперимента, вот и заработал утренний переполох. Признаюсь честно, уборка и обустройство дома вообще не мой конек. Этим всю жизнь занимается моя мама Парлимсеппета, ведьма 10-го уровня, премьер-кастелянша ведущего филиала Ордена Электровеника в городе Сэрендине.
Сейчас меня отделяет от нее ночь на поезде, но мама легка на подъем и частенько преодолевает эту дистанцию, чтобы навестить меня. Иногда ее вмешательство, не скрою, весьма полезно. Например, она сняла для меня этот дом, а затем заботливо подобрала штат прислуги, чтобы я не тратил время на бытовые мелочи. Правда, ориентировалась при этом не столько на деловые качества персонала, сколько на лояльность к ней лично и желание... э-э-э... сотрудничать. Маман старается держать меня под строгим контролем всю мою жизнь, все мои тридцать с хорошим хвостиком лет. Вполне достаточный срок, чтобы я научился бороться с ее диктатурой и получил возможность выстраивать жизнь по-своему.
Но все равно, порой меня это очень раздражает. Вот и при первом знакомстве со своими слугами я сразу же попытался просканировать их мысли. Естественно, обнаружил множество чужеродных блоков и следов заклинаний. В голове каждого из них моя мама не просто отметилась, изрядно натоптала.
Госпожа Пампука, необходимо отдать ей должное, достигла очень высокого уровня профессионализма, работая в Ордене Электровеника. Но в других отраслях — например, в управлении персоналом, — маман действует с грубостью камнетеса. Зато мне не составляет труда своевременно раскрывать и корректировать ее планы. Это позволяет мне не нервировать драгоценную мамочку ненужными подробностями своей жизни.
Книжка нашлась очень быстро. Я бы с удовольствием почитал ее за чашечкой кофе — так легче воспринимается непривычная здесь техническая литература.
К сожалению, в моем мире употребление бодрящих напитков не приветствуется. Официальное признание заслужило только одно тонизирующее средство — специальная психофизическая гимнастика (псифизигима). В детстве не было большего для меня наказания, чем эти занятия. Может быть, потому что для них приходилось выделять драгоценные двадцать минут утреннего сна?
Маман в вопросах здоровья всегда была непреклонна. Даже в законные выходные — дни духовного самосовершенствования (они же — дни большого пальца каждой руки) — это наваждение преследовало меня. Стоит ли говорить, что когда я уехал учиться в другие миры, то сразу же забыл о гимнастике? Заменой нудным упражнениям послужили ароматные и приятные на вкус энергетики. Жаль, здесь вновь пришлось отказаться от них.
Успокаивает лишь тот факт, что моя родительница наконец-то перестала меня контролировать. Считается, что человек, достигший моего возраста, может заниматься псифизигимой чуть ли не во сне, поскольку выполнение упражнений уже доведено им до автоматизма. Кроме того, отдельные уникумы, подобные мне, обычно обладают достаточными магическими способностями, чтобы изобрести какой-нибудь персональный способ взбадривания. Кстати, именно этим и можно было бы заняться сейчас.
Дворецкий возник в двери столовой, примыкающей к моей спальне, еще до того, как я потянулся к шнуру вызова слуг. Спасибо маман, настройку моей ментальной связи со слугами она все-таки доверила специалисту. Вероятно, решила, что это ниже моего и ее достоинства — заниматься такой низкоквалифицированной деятельностью. Хотя бы в этом не было сбоев.
Поднос с едой был торжественно водружен на стол. Заветной чашки кофе здесь не было. Действительно, откуда ей взяться в мире, существующем без кофеварок и кофейных бобов?
— А где моя чернильница? Почему ее нет на месте? — я специально не уточнил, о какой чернильнице идет речь, хватило и недовольного взгляда.
Безуарий вздрогнул и нервно закашлялся. Приступ кашля грозил растянуться минут на десять. Похоже, дворецкий никак не мог придумать внятную версию.
Скрип двери известил о приходе Такса.
Легкий толчок мордой под локоть, и на столе появилась чернильница. Мой носовик был перепачкан не только чернилами, но и землей, однако сама она выглядела как обычно. Как будто подтверждая мою мысль, раздалось стыдливое хихикание. Клянусь, были бы у нее глаза, она бы не удержалась, чтобы не подмигнуть мне.
— Безуарий, вы свободны.
Дворецкий явно не собирался уходить. Ему было крайне интересно, зачем мне с утра пораньше срочно понадобилась эта чернильница, но я не собирался удовлетворять его любопытство. Лишь только закрылась за ним дверь, активизировал заклинание кокона, имеющее, в том числе, двойную защиту от магии маман, что гарантировало полную изоляцию от внешнего мира и любопытства моих слуг — ее подчиненных.
Теперь можно было приступать. Сотворить кофеварку из уже существующего объекта гораздо проще, чем выстраивать ее "с нуля". Главное — точно рассчитать степень воздействия, чтобы исключить возможность случайного одушевления. С подобными волшебными вещами мне уже приходилось сталкиваться, причем, как правило, это не приносило особого удовольствия. И меня вовсе не радует перспектива всякий раз уговаривать капризный агрегат, чтобы получить любимый напиток.
Впрочем, все равно заранее сложно сказать, как магия повлияет на столь сложный прибор. Да еще и с моими фамильными способностями, о которых я расскажу как-нибудь в следующий раз. Ибо некогда!..
Глава 2. Явления
* * *
Казалось, фиолетовая непроливайка съежилась чуть ли не вполовину. Со стола было убрано абсолютно все — Монбазор просто переставил поднос с завтраком на пол. Бедной чернильнице негде было бы спрятаться, даже если бы она попыталась бежать. Но после того, как робкое вопросительное "хи-хи" захлебнулось на первом же "хи" под неприятно гипнотизирующем взглядом волшебника, двигаться она не рисковала.
Такса буквально с головой накрыла волна страха. "Чернильница боится", — мелькнула мысль. Ее волну он чувствовал постоянно, воспринимая как некий неясный шум. Обычно он не утруждал себя попыткой расшифровки этих однотипных, весьма нудных сигналов. Сейчас же ее эмоции были очень сильными, близкими к истерике.
Закончив с настройками, маг оторвался от созерцания непроливайки. Встал из-за стола, прошелся по комнате. Выглядел он совсем молодо, даже немного несерьезно, походка была легкая — мало кто мог дать ему его возраст. Впрочем, маги высоких уровней, научившиеся тормозить, а то и останавливать процессы старения, все выглядят довольно молодо... ну, по крайней мере, первую сотню лет.
Слегка взлохмаченные рыжеватые волосы, живое, не лишенное приятности лицо "вечного" студента и шалопая, рассеянный взгляд, направленный скорее внутрь себя, чем на собеседника... Неяркая одежда дополняла образ "человека с незапоминающейся внешностью". Монбазор знал о том, какое впечатление производит на окружающих, изредка целенаправленно этим пользуясь, но никогда не пытался хоть как-то разнообразить свой гардероб. Ему было все равно, как он выглядит.
Сейчас его можно было бы назвать красивым. Лицо оживилось, движения стали плавными и очень точными. Маг закатал рукава, тряхнул кистями рук, очищая ауру. Это простое движение позволило ему избавиться от шлейфа магических следов, скопившихся за последнее время. Присев на краешек одного из стульев, он вновь пытливо глянул на чернильницу.
"Спаси-и-и-ите!", — услышал Такс беззвучное скуление, изредка переходящее в панический визг.
Тем временем Монбазор прикинул основные векторы выстраиваемого заклинания, определил частоты и точки сопряжения. Сел вполоборота к подопытной, уставившись в белую стену напротив.
"Сделай что-нибудь! У-у-у!..".
Такс не удержался и недовольно поморщился. Чернильницу он недолюбливал, а после утреннего переполоха искренне мечтал поскорее от нее избавиться. Ее визжание раздражало: непроливайка вряд ли обладала даже зачатками интеллекта. Такс лишь автоматически интерпретировал ее эмоции, подсознательно переводя их на понятный для себя язык.
Пес знал, что сбить настройку с мысленной волны сейчас будет довольно просто. Достаточно перейти в дальний конец столовой. Но он не рисковал двигаться, не желая невольно оказаться участником эксперимента.
Маг повернулся лицом к чернильнице. Начал проговаривать заклинание, отбивая такт пальцами правой руки по полированной столешнице. Сначала медленно, потом постепенно ускоряясь. В конце, на последней фразе, он резко повысил тональность голоса, властно стукнув кистью по столу. Чернильница внезапно стала распухать вверх и в стороны, постепенно приобретая золотистую окраску.
Такс не выдержал — прикрыл на несколько секунд глаза.
Когда он осторожно открыл их, то увидел некий агрегат. Пес узнал его сразу же. Точно такая же кофеварка имелась на кухне Учителя, для которого любой день начинался с чашечки кофе.
Благородная позолота, крылатая фигура на вершине купола, крупный циферблат манометра над трубкой уровня воды, массивный рычаг нагнетания давления пара, для подачи которого существует специальный кран... К правому крылышку фигурки привязан золотистый шнур с кистями. На плотной карточке цвета слоновой кости, закрепленной на шнуре, вытеснена позолоченная витиеватая надпись: "Кофеварка Espresso Verticus, полуавтоматическая. Цена — $1083. Руками не трогать". Ниже, чуть более мелким шрифтом: "Рассчитана на небольшое количество порций, сочетает в себе аристократическую элегантность и точно просчитанную функциональность". Такс отметил про себя, что даже штепсель шнура питания имеет изящные формы.
Монбазор также обратил внимание на штепсель. Повертев его в руках, он оглянулся по сторонам. "Гм, розетка...", — услышал Такс и, не выдержав, прокомментировал:
"Надо было вначале электричество в доме наколдовать. Или, хотя бы, магозащищенный генератор".
Вспомнив, ради чего, собственно, затевался эксперимент, пес осторожно сфокусировался на фиксируемых фоновых шумах. В эфире было абсолютно тихо, что даже несколько настораживало. Но чернильница определенно отсутствовала. Такс искоса оценивающе глянул на кофеварку и облегченно вздохнул.
"Похоже, хоть эта хихикать не будет".
Маг, не выпуская шнур питания из рук, ошарашено смотрел на пса.
"Ну и что уставился? Электричества в доме нет, сам знаешь", — автоматически прокомментировал пес и замер от неожиданной догадки.
"Ты меня слышишь?" — вопрос сопровождался максимально полным набором вопросительных жестов. Молящий взгляд, поскуливание, нервное перебирание лапами. Он и хотел, и не решался поверить в то, что наконец-то ему удалось поймать волну хозяина.
"Это ты?!... Это ты как?..." — Монбазор находился в состоянии мыслительного ступора.
"Инструкцию надо было читать! Там же все подробно описано!" — не выдержав, взорвался пес. Уж очень велико было напряжение, так долго он ждал этого момента.
"Мне бы кофе глотнуть... Без него не смогу в таком сложном тексте разобраться...", — мысли мага прозвучали совсем жалобно.
"Кофеварка перед тобой. Поищи, может, у нее где-то батарейка есть, раз про розетку забыл", — съехидничал его собеседник.
"Да-да, батарейка" — лицо Монбазора буквально засветилось изнутри подозрительно-радостным светом.
"Подожди..." — Такс рванул было к столу, но маг уже отбивал такт рукой.
ТАКС
Основной его недостаток — перманентное стремление взять инициативу в свои руки.
Из Инструкции по эксплуатации ТАКС
О нет, нет! Как я забыл, что здешние батарейки не имеют никакого отношения к электричеству! Это всего лишь портативные накопители магии. Наиболее распространенная форма — ограненные особым образом кристаллы кварца либо горного хрусталя. Такими накопителями (на одну, три, пять или десять стандартных единиц, называемых анкорами) местных магов снабжает магический орден Бездонной Чаши. Они, как правило, служат для дополнительной подпитки заклинаний либо артефактов.
Но подключать такую батарейку к иномирянскому электроприбору...
Магия в сплаве с технологией?! Да он весь Вольтанутен взорвет!
Уже на лету я почувствовал, что стол ограждает невидимая стена. В нее-то я и влетел со всего маху. Хорошо хоть, отбросило достаточно мягко: маг в последний момент успел особым образом повести бровью, и приземление оказалось вполне щадящим. Тем не менее, мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
"Спасибо", — промурлыкали мне в ухо как-то уж чересчур томно.
Я даже подскочил от неожиданности.
Кофеварка стояла посреди стола, кокетливо закинув шнур питания за манометр. Витой аксессуар несколько изменился после последнего вмешательства. Он приобрел пятнистую расцветку, причем более темные участки отливали изысканно-нежным перламутром. Я мог поклясться, что это следы чернил!
