Сказка

Сынок, у тябя сахарку не найдется? — Подслеповато щурясь спросила она.

Сейчас занесу, тетя Клава, — ответил я наполняя одноразовый стаканчик сахаром. Давать ей его лично в руки я опасался, так как у нее все падало, рассыпалось и она могла уже через пять минут вернуться и с виноватым видом попросить еще. Нет, мне сахара было не жалко, но вот видеть ее несколько раз в день было уже многовато.

Ой, а ты кошечку себе завел, — засюсюкала Клава. — Или это собаченка такая... А что за порода?

Напротив нее, виляя хвостом, сидел глюк.

Корейский мястерьер, — не долго думая ответил я.

Дорогая наверное...

Очень. И сквозняков боится, — быстро закрыл я двери, пока собачка не встряла в разговор.

Проводив бабу Клаву и оставив ей стаканчик с сахаром, задумался. Галлюцинациями я страдаю с детства, но вот случилось так, что мои личные глюки увидели посторонние люди. Глюк — это не грипп. Им коллективно не болеют.

Несколько лет назад, жила на моей площадке алкоголичка Сара, имеющая дурную привычку клянчить выпивку. Возможно, я и сам виноват, так как пару раз ей налил стаканчик, за что и поплатился. В один прекрасный день она подскользнулась на лестнице, упала и сломала шею. Ее призрак преследовал меня месяца полтора, жалуясь на жизнь и требуя пять капель залить трубы. Несколько раз это случалось в присутствии посторонних людей, но кроме меня, естественно, ее никто не видел.

Следующие несколько дней прошли в расспросах и экспериментах. Выяснилось, что монстрик считает меня колдуном, рядом с которым истончена Грань между двумя мирами — моим миром и миром демонов. Монстрик может свободно проходить между мирами, но только рядом со мной и только в моей квартире, так как только здесь эта граница размыта и я, зная о его существовании, являюсь якорем, рядом с которым он может находиться в моем мире. Кроме Костегрызика, так оказалось зовут моего демоненка, на границе с Гранью крутятся еще два существа, демон огня — Агнита, пуляющий в глюка фаерболами и демон воды — Аквин, оставляющий на полу моей квартиры лужи. Так же был упомянут некий Мумрик — жутко умный и сильный демон, который является лучшим другом Костегрызика. Вершиной этого бреда стала моя попытка снять монстрика на цифровую камеру. Попытка удалась...

Однажды в студеную, зимнюю пору.

Я из лесу вышел, был сильный мороз.

Гляжу, поднимается медленно в гору.

Лошадка, везущая хворосту воз.

С выражением читал стих демоненок задрав скорпионий хвост.

Ну как тебе? — Спросил я коллегу, закрывая файл.

Круто. Смешная тварюшка. Где скачал?

Товарищ на мыло скинул, — отмазался я. В наше время ни поющими жирафами, ни декламирующими стихи демонятами никого не удивишь. Гораздо удивительнее оказалась хорошая память демоненка, запомнившего Некрасова с первого раза. Правда, за это мне пришлось скормить ему целый пакет костей, специально купленных в русском магазине по три шекеля за кило. А потом я познакомился с Мумриком...

Хорошо на море ранней весной. Дует теплый апрельский ветерок, и мягко шелестят волны, накатываясь на песчаный пляж. Вдали, на досках, качаются ребятишки в ожидании очередного "Девятого вала" а руку приятно холодит ополовиненная бутылочка Гинесса. И вот уже пиво допито и во всем теле разлилась приятная истома заставляющая закрыть глаза и задремать. Безвольно разваливаюсь в раскладном кресле и словно куда-то проваливаюсь...

Что за х — ня? — Появилась шальная мысль. — Откуда на общественном пляже зыбучие пески?

Я быстро погружался под землю. Людей вокруг никого, местным еще холодно, а немногочисленные серфингисты бултыхаются далеко от берега. А зыбучие пески — они как болото, чем больше барахтаешься — тем сильнее засасывает. Вот и голова погрузилась. Привет смертушка. Прожил я в принципе неплохо, да и умер красиво. Не от старости в обосранной кровати, а на берегу моря, попивая пивасик и любуясь весенней природой.

Внезапно, все словно вернулось на несколько минут назад. Я по прежнему сидел в шезлонге, а рядом, в точно таком же, развалился смутно знакомый старикашка, одетый в черный костюм тройку.

Молодой человек, молодой человек, — попенял меня он. — У Вас нет абсолютно никакого почтения к смерти. Где? Где я Вас спрашиваю вопли ужаса? Где оцепенение от страха в тот момент, когда мокрый песок перекрывает доступ к воздуху? Где судорожные попытки спастись? А мысли? Думать о море в момент смерти? Почему в последний момент вся жизнь не пронеслась перед глазами?

Я что, типа умер? — Задал я идиотский вопрос. Солнце, море и плавающие вдали серфингисты заставляли в этом сильно сомневаться.

Еще нет.

Простите. А кто Вы такой? — Вежливо спросил я пытаясь припомнить, где я видел эту морду в костюме.

Нет, вы только посмотрите на него, — возмутился дедуля. — Мало того, что уничтожил все свои страхи, так еще единственного человека, которого боялся, умудрился забыть.

И дедуля принялся пояснять. Оказалось, что его зовут Мумрик и он бог ночных кошмаров (ну или демон, с другой стороны). В настоящий момент мы находимся у меня в голове, и мой гость, словно Фреди Крюгер, может оказаться в любом сне приложив незначительное усилие. Сейчас он принял облик некого Бориса Исакаивича, учителя, который в пятом классе целую неделю подменял математичку в моей родной школе, и всего парой фраз умудрился настолько запугать малолетнюю шпану, что его образ страшилкой засел в моем подсознании. К большому недовольству демона, сознание этот образ упорно игнорировало и мне так и не удалось вспомнить, почему я его боялся почти тридцать лет назад.

Нет, старик, ты не прав, — незаметно для себя я перешел на ты с демоном. — Ну не может такого быть, что этот математик оказался единственным которого я боялся.

А я этого и не говорил. Просто у тебя есть характерная для всех некромантов привычка разрушать все, что тебе доставляет дискомфорт, в том числе и собственные страхи.

Готов поспорить. Я тебе с ходу могу назвать десять вещей которых я боюсь. Высота, толпа, внезапные громкие звуки, импотенция, беззубые старухи, сексуальные напористые красотки, большие собаки без намордников, оголенные провода. Достаточно?

Ну, пока ты назвал только восемь. Хотя верю, верю. Подумаешь еще с пол часика и насобираешь еще сотню "страхов". Но вот на самом деле ты этого всего не боишься. Опасаешься — да, а вот бояться — увы, нет. Например, высота. Кто на прошлой неделе на крыше пил пиво?

Но я ведь сидел далеко от края.

Только ножки вниз свесил и поплевывал с высоты птичьего полета.

Зато рукой за перила держался.

Пока другой о те же перила бутылки открывал. А толпа, собаки, провода. Ты просто как любой разумный человек знаешь на что они способны и соответственно опасаешься. О секс красотках я вообще молчу. Их справедливо опасаются многие, но вот у кого хватит смелости признаться в этом.

Кстати, а что ты там за некромантов говорил?

А говорил я, что некроманты все вокруг себя разрушают, а особенно то, что доставляет им дискомфорт.

А я по твоему некромант?

А кто же еще? Самый настоящий, правда необученный, но это поправимо.

От неожиданности я ополовинил бутылочку пива а потом удивленно на нее уставился. Странно, вроде как я с собой только одну брал и ее уже оприходовал.

Твои проделки? — Спросил я у хихикающего над моим недоумением демона.

Нет, твои. Мы же у тебя во сне.

Так значит я до сих пор сплю и это мне снится.

Естественно, а ты своим сном можешь управлять, если воображение позволит.

Я тут же закрыл глаза и нафантазировал. Гинесс из бутылочного превратился в бочковой и пенился в толстостенной глиняной кружке, а стоящая рядом юнная тайманка одетая лишь в голубые стринги, кормила меня с рук креветками в чесночном соусе.

Нет, вы на него посмотрите, — возмутился демон. — Вместо того, чтобы проснуться в холодном поту с криками мама, этот человек умудрился превратить кошмар в эротическую фантазию.

Мумрик, не парься. Хочешь, я и тебе красотку нафантазирую.

На новую девушку фантазии не хватило, но у прежней глаза стали с вертикальными зрачками и из под верхней губы показались клычки. Я слизнул очередную креветку с когтистой ладони и сказал; — Вот теперь она страшненькая. Просто жуть, правда?

Девушка захихикала прикрыв зубки.

Так что там насчет некромантов, — вернулся я к разговору. — И с чего ты решил, что я имею к ним отношение.

Молодой человек, — слово человек он подчеркнул особенной интонацией. — Я за свои году повидал всякого, и поверьте мне, что потенциального некроманта я уж как нибудь определю. Тем более я же вижу, что Вы в глубине души мне верите.

Кстати, нужно в список вещей которые я боюсь, включить пункт, спорить с демоном который сидит у меня в голове.

Опасаюсь, просто опасаюсь, — сказал Мумрик и с этими словами я проснулся.

По прежнему светило солнце и вдали качались в ожидании волны серфингисты. Только рядом не сидел учитель математики и пропала красотка в стрингах. Я сложил в чехол шезлонг и потопал домой. А поздно ночью, ко мне во сне снова пришел Мумрик и рассказал сказку.

Однажды, на большой куче мусора, той самой что находится к югу от Тель-Авива, лежал Бог. Он лежал на спине и пил арак из бездонной бутылки. Было жарко и над мусорной кучей кружились мухи. Бог лежал и его взгляд скользил по кладбищу мертвых вещей. Вот деревянный шар. Когда то, давным-давно, он украшал изголовье кровати Сарочки Рубенштейн, и она каждое утро заботливо вытирала с него пыль. А вечером, склонив набок голову, смотрела на него и мечтала о красавчике молочнике Изе, пока ее муж Авраам натужно пыхча делал очередного наследника, привычно разложив супругу. А вот кусок провода от подзарядки мобильного телефона. Его хозяин, Сема Лейбович, просто забыл его дома перед поездкой на ежегодную школьную экскурсию. Ночью телефон еще работал, а под утро отключился. Когда Сема в заповеднике Эин-Геди подвернул ногу и приложился головой о камень, его сразу не нашли, а потом уже было поздно. Солнце и раскаленные камни сделали свое дело и спасатели ничем не смогли помочь. А вот эту ракушку Синди привезла с собой из Южной Америки. Она долго пылилась на полке а потом потерялась, когда ее хозяйка, после замужества, переезжала на другую квартиру. Взгляд Бога продолжал скользить по мертвым вещам, за каждой из которых стояла своя история, и время от времени потягивал арак из горлышка бездонной бутылки. Потом он задремал. Время от времени подъезжали большие грузовики и высыпали на кучу новый мусор. Они приезжали со всей страны и привозили мертвые вещи из разных городов. Мусор привозили и из холмистой Хайфы, и из жаркой Бер-Шевы. Вереницей шли грузовики из сонной Кирьят-Малахи и из вечно бодрствующего Тель-Авива. Куча все росла и росла, и вскоре, она стала выше самого высокого дома. Тогда мэр приказал засыпать ее землей. Потянулись вереницы новых грузовиков и вскоре, куча превратилась в холм. Прошли годы. Люди на холме разбили парк, посадили кусты и деревья и никто не знал, что в глубине, под землей, на куче мусора спит Бог. Наверно, потому что никто не может увидеть спящего Бога, рядом с которым стоит початая бутылка арака.

А утром я проснулся в скверном настроении. Все эти демоны, грани, духи наблюдающие за тобой двадцать четыре часа в сутки. Сон о мусорном Боге оказался последней каплей переполнившей чашу. Не знаю как у вас, а у меня внутреннее раздражение сильно сказывается на окружающих меня предметах. Вначале сдох электрочайник. Он, громко щелкнув, перестал нагреваться и все попытки его реанимировать оказались бесполезны. Открывая холодильник я увидел, как дверная полочка, заставленная двумя дюжинами отборных яиц, лопнула посредине и на полу образовалась склизкая лужа украшенная белой скорлупой. Потом отвалилась ручка у ведра, палка у швабры, кран у мойки и разошелся шов у терки. Плюнув на все, я решил снять напряжение единственно доступно-эффективным способом — вино и боксерская груша. Пить и лупить. Да еще рок погромче врубить для хорошего настроения. Удар рукой, потом локтем и пару раз ногой добавить. Глоток вина из бутылки и снова в бой, а Агата Кристи надрывается так, что окна дребезжат.

Здравствуй Бог это я пришел

Ну почему бы нам не напиться

Я нашел, это я нашел

Это мой новый способ молиться.

(В ивритском варианте используется песня Стикер Сонг группы Рыба-Змея).

С настойчивостью отбойного молотка руки вминали брезент груши и наконец, настал момент, когда вино закончилось и музыка стихла. Квартира выглядела словно по ней прошелся погром. На столе дымился слегка оплавленный разобранный чайник, отключенный от сети. На полу растекалась огромная лужа воды, а остатки разбитых яиц, воровато оглядываясь подчищал монстрик. Выругавшись про себя, я приколотил гвоздями палку к швабре и принялся за уборку...

Писк датчиков СКР (система контроля реальности) заставила слегка поморщиться младшего инквизитора Ганса, но даже это не оторвало его от просмотра последнего выпуска Пентхауза. Система контролирующая весь мир и связанная посредством спутников в единую сеть пищала по десять раз в час, вспыхивая на голографической карте зелеными огоньками. Каждый такой огонек свидетельствовал о микропроколе, через которые демоны могли попасть в наш мир. В мир где семь миллиардов населения любая крупная автоавария в США или расстрел десятка военнопленных в Ираке вполне могли насильственными смертями повредить границу. Но прокол потому и назван был микро, что через секунду-другую затягивался, и прорвавшихся демонов затягивало обратно в ад. Писк не прекращался и вскоре перешел в гудение. Такое уже случалось. Например, когда рухнувшее здание живьем заваливает людей и они в мучениях умирают, оставляя проход открытым уже на несколько минут. Пришлось оторваться от журнала и взглянуть на карту. Юго-восток. То ли Израиль, то ли Палестинская автономия. Несмотря на тотальный контроль и компьютерную обработку информации, показатели сводились в площадь радиусом в двадцать километров. — А так спокойно смена проходила, — подумал Ганс и зафиксировав выброс принялся по старинке вручную заполнять журнал контроля, параллельно оповестив Иерусалимский филиал инквизиции.

— Думаешь, баба Заза шалит? — Спросил протодиакон Андрей у послушника, прервавшего полуденную трапезу срочным донесением.

Нет. Баба Заза ведьма опытная и такие проколы для нее не характерны. Тем более с ее куратором я уже говорил и она последние два часа ничем подозрительным не занималась. Да там у нее такая защита, что хоть гекатомбу жертв приноси — эфир даже не всколыхнется. Я думаю арабы шалят. Они в последнее время то школьные автобусы из гранатометов расстреливают, то свои внутренние чистки проводят — шпионов Моссада ищут. Нужно девочек послать, проверить.

(Гекатомба — в данном случае жертва в сто душ).

Андрей недовольно скривился. — Нечисть эту из монастыря выпускать! Шаман поедет. А то он как из Сирии вернулся, так бездельничает. Пусть лучше в Ашкелоне духов гоняет.

В тот день с работы я вернулся до безобразия уставшим. Утренние происшествия, вино на голодный желудок и последующие явления полтергейста вымотали в край. Наскоро поев, я отправился на встречу с Мумриком, то есть дать храпака.