Нэстэ_Новые миры

Родной мир чужаков был далеко. Настолько, что о тех рассказы мирах доносили только торговцы, привозившие разные диковины. Там были огромные государства, объединявшие и два, а иногда целых три мира под одним вожаком. Говорят, были даже народы, державшие власть и над десятком миров. Но это уж точно сказки любящих приврать торговцев. Как можно держать власть над таким количеством миров?

Во времена его детства, именно из нор ведущих в миры, которые в свою очередь имеют норы с родным миром аэнхи и пришла беда.

У них было оружие, никогда ранее не виданное в этих местах. Оно было похоже на блинные или короткие палки с рукояткой и с грохотом и дымом метало маленькие кусочки металла на огромные расстояния. Металл пробивал любой кэл, изготовленный из панцирей добытых животных. При этом сами захватчики покрывали себя панцирями, созданными из железа, неуязвимыми для ножей и стрел охотников. Пробить их могло только собственное оружие чужаков. И ради того, чтобы добыть это оружие, гибли многие славные охотники.

Миры расы охотников имели соседство всего с тремя чужими расами. Да и то, униды жили в море и на берег выходили исключительно для встречи с торговцами или по крайней необходимости. Хоть они и дышали воздухом, имели руки и ноги, правда с перепонками на концах и вытянутое заостренное лицо. Они строили свои дома под водой, закрепляя их на скалах, и друг за друга, формируя что-то вроде громадных гроздей, называемых "инами". Водные существа были сильными воинами и могли защитить себя и побережье, на которое выходили. Но тем, что происходит в глубине суши, интересовались мало. Лоарнхи обитали мелкими разобщенными племенами, кочующими по суше и часто пересекали норы между мирами. Они были такими же охотниками как и сами куэрхи. Разве что не было короткой шестки на всем теле. А раскрашенное полосами и целиком вытянутое лицо со ртом, похожим на пасть, придавало им сходство с некоторыми хищниками, с которыми Карэн иногда сталкивался в лесах родного мира.

Куэрхи знали и о других расах, до которых можно было добраться или через миры известных народов или через другие, не имеющих существ способных к разговору. Таких миров по соседству было много. Как, например Лауна.

Мир сплошных мелких болот, с разбросанными редкими небольшими островками. Там не с кем было общаться. В теплых болотах водилось много живности, не годившейся для охоты куэрхов. Лауну их раса посещала только для сбора ягод и некоторых трав. В Лауне были норы, ведущие в другие миры. Столь же пустынные, как и этот мир. А дальше еще. Он даже ходил в пару таких нор, когда был молодым. В другие хаживали его предки. Племя должно знать, что расположено там, где выходит нора.

Аэнхи пришли из миров, расположенных еще дальше. По рассказам торговцев, в те времена где-то далеко была большая война, которая никак не могла касаться славных куэрхов. Вот только пришлые проиграли свою войну. Несмотря на всю свою технику и стреляющие палки.

Победа неизвестного, совершенного чуждого врага пришлых обернулась трагедией для народа куэрхов. Поначалу старейшины не особенно обеспокоились. Захватчиков заинтересовали более населенные миры, соседствовавшие с Лоарнхами. Им были нужны лежащие в земле камни для строительства своих машин и дорог для перевозки больших грузов, а еще земли, подготовленные к выращиванию их растений. Куэрхи питались в основном мясом. Растения использовались для лечения и в качестве приправ. Так что возделанных полей здесь не было. Как и дорог. Живущим только охотой это не требовалось. А чужаки предпочитали брать уже готовые поля в мирах, где не требовалось воевать с природой. И старейшинам казалось, что угрозы для племен куэрхов нет.

Но все изменилось, когда аэнхи прознали об их Тайне. Чтобы содержать свои дома, да работать на полях, им нужны были слуги. А что может быть лучше, чем раб неспособный даже воспротивиться приказу своего господину? Только раб, не угадывающий, а ЗНАЮЩИЙ желания хозяина.

И куэрхи сразу превратились в желанную добычу для чужаков. Ценнее, чем любой металл или зерно, произведенное в захваченных мирах. Ведь

Аэнхи легко прошли Лоарнхов. Этот народ не пользовался огнем. Их руки не были достаточно гибкими, чтобы натянуть тетеву лука. Так что оказать какого-то существенного сопротивления захватчикам не смогли. В чем-то им повезло. Они не интересовали аэнхов даже в качестве рабов, равно как и их мир. Так что Лоарнхи предпочли откочевать их ставших опасными мест и продолжить свою тихую жизнь на новом месте.

А захватчики со всем своим оружием и вронами, одетые в железные кэлы, вторглись в земли куэрхов.

Они столкнулись не с самым безобидным противником. Крэс мог об этом подумать с гордостью смешанной с горечью. Не смотря на разницу в размерах, в ближнем бою взрослый охотник мог противостоять противнику и даже выйти из схватки победителем. Только зачем захватчику честный бой? Куэрхи, великие охотники сами стали добычей.

И аэнхи начали свою охоту. Собственно будущим хозяевам были нужны только младенцы и дети, не достигшие пяти лет и еще не вставшие твердо на хвост. Еще могли взять молодых самок, особенно если они были уже беременны. Но их участи на фермах рабов никто не мог позавидовать.

Что могли сделать куэнхи против стреляющих палок? Дальнобойность этого оружия намного превосходила их метатели. А крепкие кэлы из шкур животных пробивались маленькими шариками так, как будто это была обычная кожаная куртка.

Враг не спешил принимать честный бой, а подступив к селению, выбивал взрослых охотников издали из своих громких огненных метателей. А когда Враг врывался в дома, не щадил ни раненных, ни старых. Им не нужны были свободные куэрхи за спиной. Позже, они даже перестали особенно заботиться о сохранении молодых самок. На фермах за такими приходилось тщательно следить, чтобы сохранить ценное потомство. А самка, связанная так, чтобы не смогла повредить подрастающему в ее животе рабу, нуждается в тщательном уходе. Зачем столько хлопот, когда подрастающие поколение связанных детей-рабов легко решало проблему размножения. Достаточно отдать приказ намеченной паре, и через положенное время будет новый раб.

Когда все только начиналось, хранители преданий вспомнили о древнем обряде из легенд. В сказаниях он применялся для разрыва связи между Муаном и куэрхи. Например, когда дети богов не желали больше покровительствовать своему партнеру.

Обряд провели на нескольких пленных захватчиках. И даже удалось освободить молодых куэрхов. Но как оказалось, процесс требовал от хозяина согласия на разрыв связи и готовности его исполнения. Контролировать это не было никакой возможности. Поэтому почти все освобожденные дети погибли в таких же мучениях, как если бы их хозяин умер. Куэрхам пришлось смириться с мыслью о рабстве захваченных детей.

Теперь Карэн был стар. Даже волосы на кончике его хвоста потеряли свой ярко желтый окрас и стали серыми. Его жизнь прошла в бесконечных схватках обреченных на поражение и отступлениях куэрхов со своим безжалостным врагом. Он стал старейшиной своего племени. Не по праву наследования, а потому что хранящих закон оставалось все меньше. За это время от былого величия куэрхов ничего не осталось.

Остатки их расы еще были разбросаны в лесах и горах бывшего родного мира. Иногда доносились слухи о гибели очередного племени в соседних мирах. Некогда враждовавшие между собой племена теперь пытались объединяться и хоть как-то поддерживать друг друга. Кто-то ушел в гигантскую систему пещер под горами родного мира. Другие пытались выжить на удаленных островах, куда захватчики пока не спешили добираться. Враг никуда не торопился и обосновывался в захваченных мирах основательно.

Краэс, с остатками верящих ему куэрхов, объединился с еще тремя племенами и образовал совет старейшин. Они без разбора приняли к себе всех одиночек, кого еще смогли найти в лесах. А потом, не имея на своих землях ни высоких гор, ни пещер или даже островов в морях радом с берегами, подобно смертельно раненному зверю, ушли в единственную расположенную поблизости нору, ведущую в Лауну. Была надежда, что оттуда удастся найти новый мир, куда не пойдут захватчики. В Лауну ушло всего три десятка сотен куэрхов, все, кто ещё не потерял надежду сохранить жизнь и свободу для своих детей.

Заметая следы, они три года скитались среди трясины, в поисках норы ведущей в более приветливый мир. Разведчики уходили в найденные норы, но возвращались ни с чем. А иногда и не возвращались вовсе. Болезни, вызванные жизнью в условиях болот, косили куэрхов сильнее, чем кратковременные налеты преследователей. И когда, когда от болотной гнили ушли к в мир вечной охоты сразу две семьи из его племени, а разведчики донесли о появлении крупного отряда аэнхов, Карэн не выдержал. Ослабленных болезнями и плохой едой самки и самцы разного возраста не могли оказать серьезного сопротивления Варгу. Крэс предложил уходить в очередную найденную нору без разведки.

С ним согласилась остатки его племени аэнхов. Всего три неполных десятка тех, кто надеялся сохранить жизнь и свободу для своих детей. Небольшую группу никто не удерживал и не отговаривал, даже желали той самой удачи, что оставила их народ.

Они ушли разом, взяв с собой только то, что могли унести в руках. И попали в ловушку. Мир льда и снега не был намерен терпеть пришельцев как, как Лауна. И этот мир не позволил им вернуться обратно. Ни одной норы, ведущей обратно в душные болота Лауны или в другие миры, куэрхи так и не смогли почувствовать за краткое время своего пребывания здесь. Этот мир убивал так быстро, что они не смогли найти даже норы, ведущей Урэну.

Чуть меньше трех десятков ушедших за своим старейшиной куэрхов теперь лежат в снегу, отмечая последний путь племени аэнхов. Кто-то замерзал во сне, на стоянках. Кто-то падал на ходу и больше не вставал. Идущие следом не могли помочь умирающим и проходили мимо. Они сами звали на предков на встречу.

Где то в середине этой тропы он оставил свою младшую дочь. Единственная выжившая в болотах из его детей. Она без упреков передала ему трехлетнего внука с единственным пожеланием: ребёнок должен уйти на встречу с нею в мир вечной охоты свободным и без мучений.

Пронизывающий холод, давно добравшийся до тела вдруг отступил, вызывая ощущение тепла. Но старейшина был слишком стар, чтобы попасться на такую хитрость Уриэ. Так всегда бывает, когда наступает момент перед холодным концом. Тело перестаёт ощущать холод и пытается обмануть себя.

Карэн осторожно пошевелил заиндевевшими руками. Пока пальцы все ещё слушаются его и сохраняли силу, пора исполнить волю младшей дочери и помочь спящему внуку уйти к предкам. Пусть это и против правил, и нарушив связь поколений, он не сможет войти в мир вечной охоты и не увидит дочерей и жену. Зато внук узнает счастье свободной охоты и встретиться с предками. Пусть Аранх и Интса, Боги и покровители куэрхов, не слышат больше поклоняющимся им. Но дорога в мир предков от них не зависит.

Старик осторожно расслабил руки, стараясь не разбудить малыша. Задушить наверно уже не получится. Пальцы все-таки слишком ослабли. Все что ему надо, это аккуратно зажать маленький нос и рот. Мальчик не проснется. Где-то на задворках цепенеющего сознания еще теплилось предательское желание подождать. Даже не надежда на чудо. А прямо таки требование продержаться еще немного, что помощь уже совсем близко.

Карэн равнодушно задавил предательскую слабость и, раздвинув борта шубы, в последний раз посмотрел на сопящего внука. Холод и его начал доставать. Тельце мелко вздрагивало и пыталось свернуться у него на груди клубом. Только хвост все крепче охватывал его талию, в безуспешной попытке добраться до слабеющего источника тепла. Тело деда уже не могло дать ему требуемое. И скоро внук проснется от холода. Не стоит доводить до того, чтобы достойный сын ползал на мертвом теле и медленно коченел под завывание ветра.

В голове мелькнула предательская мысль, что может все это зря. Останься он в родном мире, и внук был бы жив, пусть и рабом, без шанса завоевать свободу. Старейшина безжалостно прогнал непрошенную жалость. Теперь она ни к чему.

"Пора". — Руки осторожно обняли в последний раз внука. Снова захотелось протянуть ещё чуть-чуть. Хоть несколько ударов сердца дать внуку. Перед уходом в нору он произнес первые слова. Услышать бы еще раз его голос. Промедлить, еще немного продержаться. Промелькнуло недоумение. "Зачем умирать? Зачем надо убивать младшего в семье? Помощь ведь рядом, не спеши".

Замутненное холодом сознание не сразу осознало, что это не его мысли. Он воспринимает чужие эмоции, направленные прямо к нему. Недоумение, непонимание и, наконец, удивление и даже обида и возмущение.

"Он спешит, ведет на помощь спутников, а он не желает слушать".

Смесь эмоций была настолько стильной, что заставила Краэса на мгновение замереть и поднять голову.

Казалось бы это было не возможно. Но из белой мглы медленно проступила еще более белая тень. Что-то крупное, на четырёх лапах неспешно приблизилось. Сквозь стену снега проступила чудовищная голова, полностью укрытая костяными щитками с выступающими из под верхней губы клыками. Узкие, запорошенные снежной пылью пластинки соскользнули в бок, открывая желтые глаза с вертикальными зрачками. Через щели носовых щитков, облачком вынеслось горячее дыхание и коснулось лица замерзающего.

Но Карэн только скользнул взглядом по этим клыкам. За костяными шлемом, укрывающим голову зверя, на снежном ветру волнами колыхалась белоснежная грива. Даже при сумерках метели были видны проскакивающие по ней солнечные точки. Видно верно говорят сказания: "и муаны провожают души умирающих, чтоб те не заблудились на пути в мир вечной охоты". И все правильно. Муан и должен быть один. Приняв решение убить внука, он обеспечил ему этот путь, но не себе. Поднявший руку на родича, не достоин вечной охоты. А то, что Муан позволил увидел его, это награда лично ему за жертву. Муаны не боги, а только их дети.

Он распознал новую волну недоумения и непонимания, исходящую от видения.

"Отнести? Кого? Куда? Зачем? Почему? А ты?"

Видение замерло и, будучи откровенно озадаченным, совсем сняло щитки и наклонило голову на бок. Потом осторожно потянулось носом. Мудрые жёлтые глаза растерянно захлопали неожиданно пушистыми ресницами. От теплого дыхания растаяли снежинки на лице. И только тогда Карэн окончательно поверил, что муан не призрак, и не плод его умирающего воображения.

— Благодарю, что ты пришёл ко мне перед смертью. — Губы плохо слушались, но Старейшина очень хотел произнести слова благодарности сказочному существу. Пусть и в конце пути племени, но их боги вернулись.

Карэн сморгнул накопившийся на ресницах снег и с удивлением отметил, что морда муана, очень похожа на лиуни, домашних животных, испокон веков помогавших бороться с мелкими грызунами в жилищах куэрхов.

Старейшина сосредоточился. По легендам, Муаны намного лучше слышали желания даже несвязанных с ними куэрхов. И ощущая эмоции пришельца, он в это верил. Но надо было спешить, пока он сам мог связно мыслить.