Шаманы. Книга первая

— Я постараюсь помочь тебе, Исхаг. Обещаю свой голос в поддержку твоей просьбы. Но тебе придётся предстать перед Советом гномов и обосновать, очень хорошо обосновать свою просьбу, понимаешь?

Исхаг устало кивнула, уткнулась лицом в согнутую лапу и наконец-то позволила себе крепко уснуть.

А Фахадж всё сидел у негаснущего костра, разведённого внутри шатра, наблюдая, как огненные всполохи выхватывают из темноты светящиеся волчьи глаза, светлое личико спящей девочки и улыбающееся во сне лицо сына.

Глава 3

...Утро порадовало путников лёгким морозцем, снежной порошей, а старого гнома ещё и вполне здоровым аппетитом сына. Поручив молодого гнома заботам отца, Исхаг занялась лепечущей девочкой, из остатков хлопковой рубахи свернула что-то вроде косынки и ловко обвязала попку ребёнка. Ага, смекнул гном, это чтобы не испачкать одежду и меховое одеяло, то-то старуха вытряхнула всех нападавших из исподнего и прочих одёжек. Глядя на эту орку, можно решить, что она всю жизнь только и возилась с детишками, а между тем, все орочьи шаманы и шаманки бесплодны — плата за великую силу, даруемую духами.

Завтрак оказался довольно скудным, остатки вчерашнего ужина разогрели на огне, первой накормили малышку, она безропотно съела пять ложек похлёбки и мгновенно уснула, не донеся головку до свёрнутой кошмы. Затем перекусили сами, кости отдали волкам.

— Нечего их баловать, пусть охотятся, — сказала Исхаг, стукнув волка по носу ложкой.

Гному даже показалось, что волк рассмеялся по-собачьи, а, возможно, и не показалось, слишком разумным был волчий взгляд.

— Давай, Корноухий, зови своих женщин и ступай на охоту! Духи тебе помогут, вперёд!

— Думаешь, принесут дичь? — спросил Фахадж.

— Принесут, уважаемый гном. Собираемся! Лошадей кормить нечем, так что идём на Юг, там ещё не совсем исчезла трава и мох.

— Лошадей бы надо напоить, — возразил гном.

— В двух лигах впереди поворот реки, там и напьются. Вот торговый караван хорошо бы встретить, мука уже кончилась. Правда, крупы много и немного жира ещё есть. Ладно, за дело.

Они управились быстро, ездовой дух явился по первому требованию и безропотно принял тяжёлое тело молодого гнома. Исхаг плотно укутала плащами раненого, сунула ему подмышку спящую девчонку в коконе из мехового одеяла. Теперь можно будет двигаться гораздо быстрее. Свёрнутый шатёр и двадцать стоек несли две крепкие степные лошадки, остальное дорожное снаряжение путники равномерно распределили между прочими лошадьми, мимоходом порадовавшись тому, что шаманка не постеснялась обобрать покойников. В числе прочей, пусть и небогатой добычи, обнаружились двенадцать арканов из конского волоса. По плетению Исхаг узнала род — четырём оркам из клана Рогатых Оленей не повезло на просторах великой степи.

Она приподнялась в седле, запуская трёх духов воздуха в полёт и на разведку, привычно издала гортанный возглас начала пути и тронула поводья. Караван двинулся вперёд бодрой рысью. Ездовой дух скользил справа от шаманки на уровне колен и казался вполне довольным своим длительным существованием в материальном теле. Правда, тело это напоминало старый, хорошо послуживший коврик, но дух не роптал.

Исхаг на всякий случай пробормотала заговор на сон ещё раз, чтобы спящие дети не проснулись в самый неподходящий момент. Справа уверенно держался в седле Фахадж, шаманка мимоходом отметила вполне молодецкую посадку и привычку к орочьему седлу. Значит, гном часто путешествует по степи и бывает в человеческих поселениях. Это явно непростой гном, если входит в Совет гномов. Исхаг вспомнила своего наставника, которому довелось побывать в подземной столице коротышек, старый Фарги много рассказывал тем, кто готов был слушать. К неудовольствию наставника, слушать не хотел никто, кроме молодой и бестолковой орки Исхаг. И вот спустя много лет старая шаманка с огромной благодарностью вспоминала своего нелепо погибшего наставника, который заставлял её учить легенды и сказания подземных жителей, а затем научил и языку гномов.

Приятно вспомнить Фахаджево удивление, когда она заговорила на его языке да ещё и с выговором столичного жителя. Орочья шаманка промолчала, не желая обсуждать кто и когда научил её речи подгорного народа, и гном понятливо сменил тему. Исхаг ухмыльнулась про себя, похоже Фахадж приятно удивлён тем, что полуживотное, каким они всегда считали орков, способно рассуждать здраво — совсем, как умнейшие из подгорного народа. Ой-бой, его ждёт разочарование, орка Исхаг не только рассуждает здраво, она ещё и поступает вполне разумно... в отличие от некоторых молодых гномов.

На широком лице Исхаг проступила такая лукавая улыбка, что Фахадж засмотрелся. Поросшее серебристым мехом лицо старухи выглядело таким старчески-милым, что Фахадж даже сморгнул в изумлении.

Вдруг шаманка резко привстала на стременах, глядя вперёд. Навстречу маленькому каравану стелющимся намётом спешили её волки, сопровождаемые по пятам завывающей чужой стаей. Ну что же, всё правильно, её звери вернулись вовремя. Шаманка сложила руки ковшиком, и Фахадж невольно пригнулся в седле, когда со стороны Исхаг раздался завывающий рёв. Многое можно было различить в этом звуке — волчье завывание, гнев вожака и обещание скорой расправы, и что-то столь страшное, что чужая стая резко затормозила. Задние волки налетали на передних, которые словно упёрлись в невидимую стену, шум, вой! Тут и там разгорались драки, старые волки трепали молодёжь, а вожак, зажатый в тиски, визжал, как недорезанный. Фахадж даже за сердце взялся, а шаманка испустила низкий вибрирующий вой и внезапно на степь пала испуганная тишина.

— Не двигайся, — шёпотом приказала Исхаг.

Лошади и вместе с ними гном замерли, как изваяния. Шаманка выехала вперёд, резко нагнулась с коня, ухватила вожака за загривок и вздёрнула на уровень своих глаз. Глядя в жёлтые волчьи глаза, старая Исхаг коротко взвыла. Фахадж с удивлением рассматривал матёрого волка, свесившего все четыре лапы с совершенно несчастным видом и явно зажмурившегося от страха. Орка снова испустила вой и на этот раз откликнулась вся стая, сбившаяся в отдалении. Опустив вожака на четыре лапы, Исхаг жестом позвала своих волков, и Фахадж с изумлением наблюдал сцену знакомства вожака с доблестной тройкой. Все церемонно обнюхались точь-в-точь, как собаки и дружно начали зализывать раны друг друга.

Шаманка жестом подозвала к себе Фахаджа, снова коротко взвыла и каждый волк стаи подошёл к неподвижному гному, тщательно обнюхал сапог, накрепко запоминая чем пахнет этот чужак.

— Они теперь знают ваш запах и не станут нападать. Всё! Пошли вперёд, Хогровы дети, вперёд!

Стая сорвалась с места и вскоре скрылась из глаз. Фахадж, не скрывая своего страха, перевёл дух.

— Клянусь молотом своего прадеда, ты великая шаманка! Глава Черноногих настоящий дурак, если позволил тебе путешествовать в одиночку.

— Некогда могучего клана Черноногих давно уже нет. В благословенной степи скитается отродье, не имеющее права называться народом орков. Жалкая полутысяча стариков и нездоровых детей. Едем дальше.

Она тронула поводья, и лошади вновь пошли лёгкой рысцой, и великая степь охотно ложилась под копыта, и остроглазый коршун откликнулся шаманке с высоты, стоило ей заклекотать. Фахадж решил ничему не удивляться. Да, странной орке повинуются звери и птицы, ну подумаешь, диво какое! Ему, например, повинуется металл и пламя. Стоит ли удивляться, что жители степи понимают друг друга так, как никто иной? Они много веков живут рядом, делят одну землю, пьют из одних источников, веселятся и горюют по одним и тем же причинам... так что всё правильно.

... Путники качались в сёдлах целый день и наконец солнце начало клониться к западу. По каким-то признакам и приметам, непонятным Фахаджу, старая Исхаг нашла в холмистой южной степи небольшой родничок и было решено остановиться близ источника. К счастью, лошади смогли напиться в середине пути и о водопое можно было особенно не беспокоиться, да и сухая трава кое-где ещё осталась. Поэтому шаманка решила остановиться меж двух довольно высоких холмов. Не исключено, что они защитят путников от внезапных порывов ветра. Исхаг и сама не знала, что заставило её выбрать это время и это место, но подчиняясь всё возрастающему беспокойству, принялась распоряжаться, как полководец. Спустя некоторое время стала очевидной и причина такой спешки — пока ещё тонкая, но очень тёмная полоса облаков на востоке, у самой линии горизонта. Фахадж торопливо раскладывал шатёр, а Исхаг выставила длину рёбер вдвое меньшую, чем обычно. Нынешней ночью ей придётся слегка наклоняться в шатре и потерпеть неудобство, ибо верные приметы говорили ей, что надвигается буран.

— Быстро ставим шатёр, — скомандовала Исхаг, — вскорости жди буран! Тучи идут с востока, поэтому выход шатра должен быть с западной стороны, иначе не выберемся. Ага, видишь, волки возвращаются. И с добычей!

Она занялась девочкой, быстро обмыла малышку у родничка, закутала в одеяло и сунула в руки кусочек сухой лепёшки. Усадила детёныша в корзину и занялась раненым. Молодой гном покорно вытерпел осмотр и даже сумел принять почти сидячее положение. На этот раз он самостоятельно обтёрся водой, настоянной на травах. Всё же гномы относятся к магическим расам, думала орка. Вон как быстро затягивается рана на груди. Подниматься ему ещё рановато, так что пусть почаще напрягает мышцы, дабы спустя пару дней мог твёрдо встать на ноги. А пока она в работе, как в драке. Гном разделывает добычу и промывает от крови нежное мясо, а ей нужно подкормить свежей кровью духов, нацедить воды из родника во все пять бурдючков, да и приготовить ужин надо бы... кто знает, сколько времени им придётся провести в этом шатре. Явно где-то в окрестностях растёт небольшой дубовый лесок, именно там волки загнали этого поросёнка и быстро принесли добычу. И никто не отнял по дороге — чудеса! Очевидно же, что все трое волков шакальей стае или стае черных степных собак придутся на один укус. Орка разрывалась между тысячью мелких дел, как и Фахадж, помогавший что было сил.

Волки развлекали детёныша, и выпущенная из корзины малышка ползала по кошме, изредка становясь на ножки. Волки терпеливо сносили выходки несмышлёныша и только слегка отталкивали её носом, если она очень уж крепко таскала их за уши.

— На удивление спокойный ребёнок, — заметил Фахадж, — и очень самостоятельный.

Поставив на огонь котелок с мясом, старая Исхаг вышла из шатра в сопровождении гнома.

— Что делать будем, уважаемый Фахадж? Идёт буран, а в соседней низинке у нас пасётся, считай, табун лошадей. Разбегутся — не соберём и как тогда кочевать?

Фахадж задумался. Стреножить всех? Они и так стреножены, однако даже слабый буран стронет весь табун. Это степные лошади и к буранам они привычны, но это лошади. Стоит взбеситься одной и безумие охватит всех.

— Ты сможешь уложить их на землю так, чтобы лежали рядом, как можно плотнее?

— Сделаю, — кивнула Исхаг, — и что дальше?

— У меня есть амулет с пологом тишины, он убирает все посторонние звуки на расстоянии в двадцать-тридцать локтей. Если ты сможешь уложить лошадей, то они пролежат всё время урагана и останутся спокойными.

— Лошадям нельзя долго лежать. От долгой неподвижности начнутся судороги мышц и тут без повреждения костей не обойдётся. Проще уж сразу перерезать им глотки. А кроме того, лежащей лошади надо пространство для того, чтобы встать, да и встаёт она не мгновенно. А если табун сбит плотно, да ещё и лежит... Нет. Это невозможно.

Фахадж снова задумался.

— Хорошо, а можно просто закрыть им глаза и согнать поплотнее?

— Можно.

— А усыпить ты их сможешь?

— Хм, — теперь задумалась Исхаг, — усыпить... Усыпить я смогу, да и духи помогут им держаться на ногах. Да ещё и преградят дорогу... уж я постараюсь, чтобы со всех сторон... Так и сделаем, неси амулет. Начнём, иначе будет поздно.

Шаманка вызвала земляных духов, и поскольку откликнулись сразу пятеро, пришлось сцедить маленькую чашечку крови. Духи высосали кровь и, повинуясь просьбе, вырастили с двух сторон высокие земляные валы, запирая табун в достаточно узком, но довольно длинном пространстве. Фахадж активировал амулет и прошёл по склонам образовавшегося оврага, выясняя длину действия амулета.

— Почти достаточно, пара лошадей слева и справа будут слышать бурю.

— Поправим, — кивнула старая шаманка, и земляные валы пришли в движение, уменьшая длину оврага — этого хватит?

— Хватит. Но они будут видеть разбушевавшуюся стихию. Не найдём ли мы здесь после бури лошадиный могильник? А если разразится дождь? Вся земля поплывёт вместе с лошадьми.

— Не думаю. Мы стоим у пологого, хоть и двуглавого холма, с какой стороны не посмотри. Лошади привычны к виду грозы, да и какая может быть гроза в начале зимы? Обойдётся. А если и нет, то мы всё равно ничего не сможем сделать. Возвращаемся.

В шатре шло неуёмное веселье, волки тоненько подвывали смеху детёныша, который добрался до кожаной куртки гнома и с увлечением выковыривал магические заклёпки из рукавов. Горка заклёпок уже лежала перед малышкой. Фахадж онемел, как удалось человеческому ребёнку нейтрализовать защитную магию? Заклёпки зачарованы самим мастером Ферритом и любой, прикоснувшийся к его куртке без дозволения, получит сильный удар молнии, а девочка уже двенадцатую заклёпку выворачивает из гнезда сильными пальчиками.

Молодой гном виновато смотрел на отца:

— Я не смог её остановить, извини, отец.

— Эх, сынок, остановить ребёнка может только мать или на худой конец ураган. Ты был точно таким же, портил и разбирал на части всё, что мать не успевала спрятать повыше.

Исхаг отвлекла малышку, и Фахадж смог беспрепятственно забрать свой наряд вместе с заклёпками. Вместо похищенной куртки он вручил девочке занятную свистульку, щебечущую разными птичьими голосами.

— Для соседского внука купил, — пояснил Фахадж, — но если девочке нравится, то дарю ей. Пусть играет. Это её надолго займёт.

И правда, девочка занялась игрушкой и оставила в покое волков, разлёгшихся за спинами гномов.

— Как думаешь, уважаемая, волки сыты? — спросил молодой гном.

— Конечно сыты, достаточно увидеть, как они по земле катаются, стирая кровь, явно до отвала наелись. Посмотри на Корноухого, он уже спит, ужин переваривает. Им всем на пару суток хватит, видишь, как у самок животы раздулись?

— Они не беременны?

— Нет, я разрешу это не раньше их второй весны, они ещё молоды приносить приплод. Пусть окрепнут и возмужают, тогда и волчата родятся здоровыми.

Вскоре похлёбка была готова и гном прибавил к трапезе сыр, добытый из седельных сумок разбойников. Жаль, что там не было хлеба, вздохнула орка. И пива, хмыкнул Фахадж. Покосившись на него, старая Исхаг добыла из своего мешка плоскую тыкву-горлянку и весьма скупо разлила по кружкам питьё, благоухающее резким винным ароматом и травами.

Гномы пригубили.

— Что это? — осторожно осведомился старший.

— Настойка на травах, — пожала плечами орка.