У толстяка, чьи лишённые Дара родственники однажды уже сталкивались с интересами Семейства влиятельных магов, явно пропало желание спорить. Но не у Хелавии!

— Малк, дорогой, не хочу тебя обидеть, но... тебе ли говорить о неодарённых и низших магах? — сказала подруга с холодком в голосе. — С твоим талантом, точнее его отсутствием, поступать в Школу магии значит ставить крест на своём будущем. Зачем рваться к несбыточному, если можно достичь многого на ином поприще? Поступай в реальное училище! С твоим умом ты легко закончишь его с отличием, устроишься на хорошую работу, а там, через пять-шесть лет, глядишь и инженером станешь. — Хелавия, чувствуя, что перегнула палку, сменила тон. — Ну а потом, когда крепко встанешь на ноги, сможешь и о Пробуждении Дара подумать... Если уж тебя так магия манит!.. Толфан, скажи, разве я неправа?

Толстяк одобрительно фыркнул.

— Конечно права, это я даже не как друг говорю, а как сын купца и внук купца. Становление мага всегда требует денег, больших денег... Тайные искусства, лекарства, стимуляторы, учебные пособия, заклинания — на всё нужны звонкие драхмы. И чем хуже у тебя талант, тем больше тебе их потребуется. — Толфан, извиняясь, улыбнулся. — Ты прости, Малк, но... в кошельке у тебя пусто, а с талантом и того хуже. Так что ты, дружище, плохая инвестиция! И мы как твои единственные друзья просто обязаны попробовать подтолкнуть тебя на правильный путь!

— Ну спасибо, толстый брат! Так меня ещё не называли, — натянуто улыбнулся Малк, без всяких советчиков знающий о не самых радужных своих перспективах. И всё равно продолжающий верить в правильность выбранной стези.

— Ай, ну ты же понимаешь... — развёл руками толстяк, но был прерван Хелавией.

Девушка справилась с эмоциями и теперь обратилась к Малку с гораздо большим участием.

— Малк, подумай ещё раз, хорошо? Ты ж ничуть не хуже толстяка считать умеешь. Про налог на Одарённых вспомни, про остальные "приятности"... Хорошо?

На последних словах Хелавия придвинулась к Малку и нежно поцеловала в губы, отчего Толфан принялся бормотать какие-то шуточки в его духе. Однако затронутая тема была слишком болезненной, а сделанный выбор слишком сложным, чтобы Малк так легко поддался на уговоры.

— Нет таланта, нет таланта... Заладили как не знаю кто! В те же механики всегда уйти можно, и пробуждённый слабый Дар здесь помехой не будет, — скривился он, осторожно отстраняясь от Хелавии. — А вот проверить, был ли толк от тех упражнений, что нам Наставник передал, или нет, надо обязательно!

Слова Малка заставили друзей сначала нахмуриться, а затем заметно погрустнеть. И дело тут было вовсе не в упрямстве одного "пустышки". Он вспомнил про Реслана Скома — их учителя по естествознанию в интернате, который всегда выделял их троицу среди остальных учеников, и который стал для них не просто учителем, а Наставником. Человеком, который приоткрыл дверцу в тайны мира и познакомил подростков с... настоящей магией.

— Не понял, ты этим флуровым Дождём боли до сих пор что ли занимаешься? — шёпотом спросил Толфан, навалившись на стол.

— А ты? — спросил Малк с ухмылкой, точно так же ложась грудью на стол.

— Бросил! — Толфан откинулся на спинку стула и энергично растёр затылок. — Как вся эта история со Скомом началась, так и бросил. И после "бесед" в жандармерии только убедился в верности этого решения...

Говорил толстяк хоть и негромко, но затронутая тема была достаточно опасной, чтобы Хелавия, как самая осторожная среди них, всполошилась.

— Толфан!!

— Да молчу я, молчу... — отмахнулся приятель и выжидательно посмотрел сначала на Малка, а потом на Хелавию. — Так что насчёт Дождя боли, вы всё равно продолжаете заниматься? Несмотря ни на что?

— Я — нет! — ответила девушка категоричным тоном.

Тем самым тоном, которым она начинала разговаривать с Малком, когда хотела что-то от него скрыть.

— Ну а я бывает, что и потрачу десяток-другой минут, — хмыкнул Малк, сделав максимально открытое и честное лицо. Немного помолчал и всё-таки добавил: — И это самое малое, что можно сделать в память о Наставнике... Да не оставят Святые его душу!

И с этими словами Малк допил свой травяной отвар. Остальные, пусть и с небольшой паузой, но тоже приложились к своим чашкам. Реслан Ском и вправду был достоин того, чтобы его помнили. Пусть это и будут только три его непутёвых ученика...

За не самой приятной беседой Малк как-то забыл о карлике, ночном демоне и прочих неурядицах. Голова и без того пухла от тяжёлых мыслей, чтобы в ней оставалось место для чего-то ещё, не грозящего немедленными бедами. Не добавляла радости и ситуация, когда девушка с единственным другом вместо поддержки пытаются заставить изменить сделанный ранее выбор. Так что когда разговор всё же увял, Малк просто отвернулся к окну и принялся наблюдать за приближающейся платформой — поезд подходил к очередной железнодорожной станции.

Однако посидеть в тишине не получилось. Не успел состав затормозить, как снова напомнил о себе Толфан.

— О, гляньте-ка на того господина в зелёном сюртуке. Который с железнодорожным смотрителем разговаривает... — возбуждённо зашептал толстяк. — Видите?! А теперь обратите внимание на кофр в его руке...

— Толфан. Сейчас не самое удачное время для твоих глупых шуточек и дурацких загадок, — страдальческим голосом сказала Хелавия. — Что тебе не нравится?

Толстяк посмотрел на Малка словно ища поддержки, но тот сделал вид, что не понял.

— Да ничего особенного, — Толфан вздохнул и продолжил. — Просто когда у отца был... сложный период, ну вы поняли... он некоторое время был вынужден заниматься контрабандой оружия. И именно в таких кофрах возил свой товар. Вот я и...

— Обычное оружие или боевые артефакты? — спросил Малк, неожиданно для себя заинтересовавшись услышанным.

— Обижаешь! Второе, конечно. И если быть уж совсем точным, то искромёты — игрушки дорогие и напрочь запрещённые, — мелко захихикал Толфан. — С его слов туда влезает ровно пять штук. И толщины стенок кофра вполне хватает, чтобы ни один эрг заряда не вышел наружу.

Тут толстяк понял, что именно он сказал, осёкся и резко посерьёзнел. А соображавшая чуть быстрее Хелавия недоверчиво переспросила:

— Ты хочешь сказать, что к нам в поезд собирается сесть человек с полной сумкой запрещённых боевых артефактов?!

— Хелавия! — немного раздражённо сказал Толфан. — Я хочу сказать, что у неизвестного нам господина есть для этого все возможности. И не более того!

Беседа начала скатываться в обычную для Хелавии с Толфаном перепалку. Раньше Малк пытался вмешиваться и гасить конфликт в зародыше, но со временем убедился в том, что проще всё оставить как есть. И для нервов так спокойнее, и крайним тебя никто не назначит. Да и до серьёзных скандалов друзья никогда не опускались. Так что...

Малк отвернулся и, вспомнив о карлике, быстро глянул в ту сторону. Однако застать демонического урода врасплох не вышло. И он опять поймал взгляд нечеловечески внимательных глаз. Обладатель жабьего рта всё также продолжал таращиться на Малка, разве что теперь не сидел спокойно, а едва ли не подпрыгивал в нетерпении на своём месте, при том беззвучно хлопая ладошами по коленям.

Как и прежде странное поведение попутчика остальными пассажирами полностью игнорировалось.

И Малк не выдержал.

— Слушайте, пойдём отсюда. Что-то мне совсем здесь разонравилось, — обратился он к друзьям, осознав, что больше не хочет и не может здесь находиться.

Подсознательно он ждал каких-то возражений со стороны если не Толфана, то хотя бы подруги, но оба с готовностью поддержали его предложение. Вечно голодный толстяк тотчас прервал на полуслове адресованную подруге реплику и буквально набросился на остатки заказанных пирожных, Хелавия же сосредоточилась на уже почти остывшем травяном отваре. Так что когда Малк жестом попросил у официанта принести счёт, ему никто не мешал...

Поезд тронулся, и за окном снова замелькали убегающие вдаль придорожные кусты и небольшие рощи. Возобновление движения совпало с появлением в вагоне-ресторане двух офицеров в форме Колхаунской железной дороги в компании пары девушек в фривольных платьях. Новоприбывшие заняли соседний столик и шумно принялись требовать игристого вина.

— Да, вовремя мы собрались уходить, — прошептала Хелавия, на что Малк молча кивнул, а Толфан громко промычал нечто одобрительное.

Точнее начал мычать нечто одобрительное, но затем вдруг сделал большие глаза и закашлялся.

Малк быстро посмотрел в ту же сторону, и увидел ещё одного нового посетителя вагона-ресторана. Им оказался тот самый человек в зелёном сюртуке и с дорожным кофром, в котором со слов Толфана так удобно хранить искромёты. Малк, в последнее время сильно невзлюбивший любые совпадения, нахмурился.

— Что такое? — непонимающе спросила Хелафия.

Но ответить ей не успели ни Малк, ни Толфан. События начали развиваться настолько быстро, что всем стало не до обсуждений.

Господин в зелёном сюртуке, едва оказавшись внутри, сначала замер на мгновение, оглядываясь, а затем целеустремлённо подошёл к столику у входа — тому самому, где сидели то ли мастеровые, то ли студенты, и где бесновался странный карлик. В полнейшем молчании примостил кофр между тарелок, раскрыл его и... принялся доставать оттуда запрещённые искромёты. Причём члены компании воспринимали такое поведение как должное и, получив в свои руки опасный артефакт, тотчас начинали щёлкать управляющими кольцами. Единственным, кто не получил магический жезл, оказался карлик, но на фоне всего остального это выглядело сущей ерундой!

История, начавшаяся как досужий разговор, неожиданно воплотилась в жизнь, причём в худшем виде, чем можно было даже представить...

— Йоррох! — одновременно выдохнули все трое, абсолютно не понимая как им следует поступать в такой ситуации.

Удивительно, но у кого не возникло никаких вопросов насчёт дальнейших действий, так это у тех, кто создавал больше всего шума и кто казалось меньше всего обращал внимание на окружающих. Военные за соседним с компанией Малка столиком вдруг словно по команде переглянулись, после чего один — тот, что сидел между двумя девушками — потянулся к кобуре на поясе, а второй резко вскочил и... то ли собрался что-то предупреждающе крикнуть господину в зелёном, то ли отступить вглубь салона вагона-ресторана, но... сделать ничего так и не успел. Единственная в компании "студентов" девушка вдруг развернулась в сторону военных и без предупреждения выстрелила из жезла.

Сгусток зелёного огня с басовитым гудением пронёсся через половину ресторана и попал в первого военного, разворотив ему всю грудную клетку и забрызгав кровью обеих девушек. Даже если он и был Одарённым, защититься от атаки не успел и умер на месте. Тем самым, правда, купив некоторое время для своего товарища, который сразу же после выстрела развернулся на месте и рванул в другой конец вагона. Выпущенный ему вслед второй огненный сгусток в цель не попал, задев стойку бара.

Появилась надежда, что военному удастся убежать, но тут своё слово сказал господин в зелёном. Даже не подумав воспользоваться искромётом, он выхватил из-за отворота сюртука небольшой короткоствольный револьвер, быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. Оглушительно бахнуло, завоняло горелым порохом, а в воздухе появилось облачко сизого дыма. Последовавшие за этим глухой вскрик и звук падения тела подтвердили, что стрелок не промахнулся.

И вот именно тогда со всех находящихся в вагоне-ресторане людей словно спал ступор. Завопили женщины, им принялись вторить голоса некоторых мужчин. Особенно старались спутницы погибших военных. Обе дамочки визжали, словно возвещающие о начале Ночи Йорроха сирены, заламывая руки и размазывая по личикам попавшую на них кровь. Впрочем идти по стопам убитых желающих не нашлось — со своих мест никто не вставал и угрожающих жестов в сторону "студентов" не делал.

Островком спокойствия стал столик Малка и его друзей. Ни он сам, ни Хелавия с Толфаном страху не поддавались, сохраняя хотя бы видимость хладнокровия.

— Хотите жить — оставайтесь на своих местах!!! — рявкнула убийца первого военного, перекричав начавшийся в вагоне-ресторане гвалт. Затем быстро пробежалась по проходу и, остановившись рядом с залитым кровью столиком, двумя ударами искромёта навела там порядок, вырубив обеих девушек. — И заткнулись все, живо!!!

Демонстрация силы возымела своё действие. И в вагоне моментально воцарилась тишина, прерываемая редким всхлипывающим мычанием — словно кто-то не мог прекратить реветь и потому зажимал себе рот.

— Успокойтесь. Это не ограбление, и мы не бандиты! — Впервые заговорил господин в зелёном, догнав свою соратницу и остановившись рядом со столиком Малка. Револьвер он снова спрятал. — Наша цель в соседнем вагоне! И если не будете делать глупостей, никто больше не пострадает. Ясно?!

На последнем слове лидер террористов почему-то повернулся к троице друзей и ожёг их настолько злобным взглядом, что казалось ещё чуть, и следующие пули полетят именно в них. И Малк сам не понял, как принялся понятливо кивать, краем глаза заметив, что точно также поступают и его друзья. Ни у одного из них даже не появилось мысли поиграть в героев. Реальность слишком сильно отличалась от любых их фантазий.

Впрочем, нагнав страху, господин в зелёном потерял к ним интерес и зашагал дальше по проходу. За ним следом потянулись остальные террористы — и ошалевшая от чужой крови девка, и троица никак до сих пор не проявивших себя парней. Последним, в некотором отдалении, двинулся карлик. Причём он совсем не выглядел как член этой команды, а скорее как праздный зевака, которого вдруг заинтересовала грядущая бойня.

Увидев действия коротышки, Малк — и без того напряжённый как струна — понял, что вот-вот сорвётся. Чтобы хоть как-то успокоиться, он изо всех сил сжал кулаки. Ногти впились в кожу, проступила кровь, появилась ноющая боль, и лишь тогда его разум немного прояснился...

Впрочем, Малк боялся зря, и ничего ужасного не произошло. Коротышка около их столика даже не остановился! Единственное, что он сделал, так это в очередной раз продемонстрировал акулью усмешку и, ткнув в сторону Малка сложенными на манер пистолета пальцами, одними губами выдал беззвучное "бах". После чего спокойно скрылся дальше в проходе.

Да чтоб его Святой поимел!! Малк остановился в последний момент, и ругательство так и не сорвалось с его языка. Но на лице что-то такое явно отпечаталось, иначе бы Хелавия не вцепилась ледяными пальцами в его запястье, а Толфан не принялся знаками призывать к тишине.

Малк в ответ лишь коротко кивнул. Немного подумал, после чего сначала ткнул пальцем в свой мешок, где лежал тромблон, а затем показал туда, где у толстяка была пристёгнута к поясу "авалонка". Ближайшее будущее им виделось в весьма мрачном свете, а потому покорно сидеть и ждать конца он не собирался.