Готовить кашу в котелке оказалось не так просто, как дома на газовой плите. С объёмом не угадал, со временем тоже. Каша вышла пересоленная и малость подгоревшая. Внутрь такой продукт лез с большим трудом. Вчерашняя каша от бандитского шеф-повара была намного вкуснее.

— Не потянет на девять... — с грустью оценил мои старания бугай. — Ну, ничего.... Вот продам тебя, всему научишься. И готовить, и бельишко стирать, и за скотиной ухаживать. А к тому сроку, как замуж выдадут, всё-всё знать будешь. Истину тебе говорю!

— Кхе-кхе, — закашлялся я, подавившись кашей. Валить отсюда надо! Уж до выдачи замуж — точно! Хотя перспектива чистить хлев тоже не привлекает совершенно.

Ладонь бандита хлопнула меня по спине, не только выбив кашу, попавшую не в то горло, но и чуть не отправив следом всю остальную.

— Полегче, дяденька бандит! Так и убить можно!

— Не боись, не убью. Мне тебя ещё на ярмарку вести. Собирайся, пойдём уже.

— Так всё моё со мной, — с недоумением ответил я, показывая кукольное убожество. — А больше у меня ничего нет.

— А плащ ты куда дела? — грозно навис надо мной бандит.

— Какой ещё плащ?

— Который я тебе в качестве подстилки дал! — заревел он.

— Так это плащ был?.. — пропищал я. Поспешно кидаясь в шалаш за несчастной тряпкой. — И что мне с ним делать?

— Надевай, и пойдём, — ответил бандит, обильно заливая кострище водой.

Эпизод 10.

Вчера мне было как-то не до разглядывания окрестностей. Болтаясь на спине похитителя и борясь с подступающими приступами тошноты, изнывая от боли в отбитых и натертых о кожаный доспех плечах, проклиная солнце, бьющее прямо в глаза, было как-то не до любования красотами и запоминания дороги. Оказалось же, что от заветной полянки до ближайшего просёлка всего минут тридцать неспешного, даже для меня, пешего хода. И вот теперь, мысленно отбив себе лоб фейспалмом и обозвав 'малолетней дурой', пришлось идти рядом с бандюганом навстречу благам цивилизации: хлеву и тяжелой выматывающей работе. А как себя ещё обозвать, если после слов о продаже в рабство, я умудрился размышлять на тему дозволенности в этом мире детского труда?

Эх, знал бы, что так выйдет — свинтил ещё ночью и никакой бандит меня бы не догнал. А ведь и в голову не пришло попросить фейку вывести на дорогу! Одним словом — дура малолетняя!

Бандит топал по дороге и бурчал себе под нос.

— Денег нет... Жрать нечего... Гречка достала... Ненавижу гречку... Вот продам... Сразу разбогатею... Куплю себе риса килограмм пять. Или макарон... А может сразу того, овоща заморского купить?.. Как его там?.. Не помню... В земле растёт... Вку-усный... Интересно, за двенадцать золотых сколько мешков дадут?.. Не, за двенадцать не купят... Девять точно дадут... Ну, может быть семь... Но точно больше пяти... Плащик в нагрузку... Всё равно мне маловат... Ну и что, что малость сумасшедшая... Все мы не без греха... Зато милая какая... Даже продавать жалко... Себе, что ли оставить?.. А жрать потом что?.. Не, надо продать... Себастьян купит... Доброго хозяина найдёт...

От этой предпродажной, полной надежды на тарелку 'заморского овоща', болтовни, желание дать бандиту по башке чем-нибудь тяжелым росло с каждой минутой. Пришлось отступить на пару шагов, чтобы не слышать этого мерзкого бормотания. Только сейчас я заметил, что лесной злодей малость прихрамывает. Хотя ловил он меня резво, хромота не помешала.

Плащик, подаренный бандюганом, может и был ему маловат. Мне же оказался явно не по размеру. Полы плаща волочились по дороге, и приходилось постоянно придерживать его руками, чтобы не изорвать. По пути взглянул на своё отражение в попавшемся небольшом пруду. Правду злодей сказал, миленькая девчушка...

Дорога разнообразием не радовала. Лес постепенно редел, по обочинам временами тянулись какие-то канавы, заваленные деревянным мусором, валялись обломки тележных осей и колёс, высились кучи конского навоза, а ветер заметал всё это великолепие клочками свежего сена и хоть немного освежал воздух. Стоящее в воздухе амбре не давало отвлечься от грустных мыслей и возвращало назад к работе в хлеву. Если спустя половину суток на почти открытом пространстве невозможно дышать, то что творится там?

Солнце всё выше поднималось над горизонтом. Дорога вынырнула из редколесья, стали попадаться редкие деревянные домики и обработанные делянки. Тропинки и дорожки начали выносить на наш 'тракт' людей и животных, двигающихся в обоих направлениях. И я, наконец-то, получил возможность посмотреть на других жителей этого мира.

И не обрадовался. Все здоровые, как лоси. Может и пониже моего знакомого похитителя маленьких девочек, но не слишком. Любой из них поймал бы меня при попытке к бегству просто на раз-два. Конечно, вряд ли каждый первый готов продать кому попало потерявшегося ребёнка, встреченного в лесу. Но мне бы вполне хватило каждого пятого, не говоря уже о каждом втором. Тем более, что по дороге порой попадались всякие мутные личности, подозрительно бросающие оценивающие взгляды на меня и бандита рядом. В общем, итог побега был бы тем же самым.

Неожиданно для меня дорога вывела на холм и я поневоле остановился. Внизу, под холмом, расстилалось огромное поле забитое шатрами, палатками, целыми походными дворцами и походными же лачугами. Трепетали на ветру сотни разноцветных флажков, сновали люди, пробивались куда-то через толпу верховые, ревели трубы, шумное многоголосье сливалось в невнятный гул. Где-то чуть левее, на грани видимости, колыхались спины огромной массы лошадей — приехавшие на ярмарку отгоняли свой четвероногий транспорт подальше от шатров.

— Что, деревенщина, ярмарку никогда не видела? — пихнули меня в спину сапогом, моментом смахнув с дороги. Моя кавайность что, только в передней полусфере работает?

Блестя золочёной броней и гербами на щитах, мимо неторопливо проехал на здоровенных боевых лошадках отряд каких-то местных высокородных отморозков. Народ впереди судорожно прыгал в придорожные кусты и канавы, уступая путь. Да уж, местных сложно заподозрить в любви к маленьким девочкам... И слава ананасам, если это так! Хотя просто хорошее отношение бы не помешало.

Мой похититель за шкирку достал меня из канавы.

— Надо было тебя на верёвку привязать, — сказал он, глядя как я отряхиваюсь от пыли. — Запомни! Никогда не вставай на пути у людей с гербами! Если, конечно, хочешь жить.

Эпизод 11.

Теперь я уже шёл не сам по себе. Лесной бандит тащил меня за руку. По сравнению с моей маленькой ладошкой, его ладонь выглядела настоящей совковой лопатой. Вокруг царило настоящее средневековье, и я уже сам старался держаться поближе, лишь бы не потеряться толпе. Мне казалось, что безопаснее быть проданным в рабство, чем остаться одному. Ладно бы я был в своем прежнем теле, но мелкой лольке, посреди такой толпы не особенно законопослушных граждан, одной делать было явно нечего. Пока что меня прикрывал бандит, и потеряться было откровенно страшно.

Площадь работорговцев встретила меня запахом немытых тел и настоящей эманацией горя, боли и человеческих страданий. На краю площади стоял помост, на который как раз вывели очередного раба. Судя по загонам, расположенным по периметру площади, а также довольно ухоженному виду несчастного на помосте, выводили туда наиболее ценных пленников. Выкрики из толпы, собравшейся у помоста, подтвердили мою догадку об аукционе. Надеюсь, меня не будут продавать со сцены?..

Мой мучитель упорно тащил меня к одному из загонов на краю площади. Чем ближе мы приближались к нему, тем сильнее било меня эманациями людской скорби.

'Наложен отрицательный эффект: 'Эманации Страданий'. Горе и боль вокруг вас так сильны, что воздействуют на физическом уровне. Поскорее покиньте нехорошее место или исправьте творящуюся несправедливость (если это вам, конечно, по силам). Все характеристики снижены на 20%. Срок действия: до смены локации'.

'Наложен положительный эффект: 'Страдания Лоли'. Вы чувствуете чужие горе и боль, как свои. А ваши страдания чувствуют окружающие. Желание окружающих пожалеть вас повышено на 20%. Срок действия: до смены локации'.

Ноги стали ватными и последние два десятка метров бандит практически тащил меня на себе.

— Привет, Себастьян! Как торговля? Процветает? — обратился мучитель к работорговцу, стоящему у загона.

— Привет, Маттис. Давненько тебя видно не было. Торговля идёт, да. А ты, я смотрю, с охоты идёшь?

— Да-а! Видишь какую дичь в силки поймал! — заржал бандит, поднимая меня вверх одной рукой и тряся, как грушу.

— И сколько хочешь за эту мелкую, тощую и хилую девчонку?

— Двенадцать золотых хочу за эту, откормленную мной, довольно крупную и сильную девочку!

— Ха-ха-ха! — утёр слёзы, выступившие от смеха, работорговец. — Да она же на ногах не стоит! Ну-ка отпусти её.

Бандит выпустил ладонь. Мои ноги тут же подкосились, и я свалился на утоптанную тысячами ног землю. С моими невеликими силами такой дебаф даром не проходит.

Работорговец присел на корточки рядом со мной.

— Мда... В общий загон не отправишь, затопчут. На аукцион не выпустишь — мелкая совсем. Читать умеешь? Ну-ка, прочти, что написано! — сунул он мне под нос какой-то свиток.

Каракули на свитке совершенно не хотели складываться в слова. Вот уроды, подумал я. Запихнули сюда, а читать не научили. Я помотал головой.

— Не умею...

— Я так и думал. Двенадцать не дам, Маттис. Максимум шесть.

— Да ты что! Почему так мало?!

И тут я зачем-то, с детской непосредственностью (может, это новое тело так действует?), заявил:

— А ко мне ночью фейка Динь-Динь прилетала! Она была маленькая, с ладошку. Светилась вся, мы разговаривали, а потом она меня молнией ужалила, верёвки в пыль превратила и косички заплела, вот!

— Маттис, кого ты мне привёл?! Два! Два золотых, не больше! И вообще, не жалко тебе девчонку-то в рабство продавать? Или ты совсем уже оскотинился? У тебя у самого дочка такая же была!

— Тьфу... — сплюнул бандит, переменившись в лице.

'Внимание! Получен социальный статус 'Дурочка'. Уже три существа в этом мире думают, что вы не в себе. Доказать обратное будет крайне сложно! Действие: бессрочно, до смены статуса. Помните, что ваше положение в обществе влияет на отношение к вам окружающих. Конечно, только тех, кто его знает'.

"Получен положительный эффект: "Глупышка Лоли". Желание окружающих пожалеть вас повышено на 20%. Срок действия: до смены статуса".

Да что же это за день-то такой, а?!

Эпизод 12.

Обратный путь до холма я проделал в режиме 'мешок заплечный, пустой', болтаясь на спине у бандита. Сколько, оказывается, открытий чудных ждало меня на ярмарке. Теперь я знаю, что похитителя маленьких девочек зовут Маттис, что у него была дочка моего нынешнего возраста. А ещё, что окружающие считают меня душевнобольным. Открытие, так скажем, на грани шока. С чего вдруг?

Ну ладно, Маттис. Маленькая девочка, гуляющая по дикому лесу одна, вполне может считаться больной на голову. А фейка? Имя своё не помнил? Ну, может быть... Работорговец? Этому-то что не понравилось? Сказал что-то слишком детское? Не по возрасту? Непонятно....

И что теперь делать, тоже непонятно. В рабство меня продать не удалось. Дурочку готовы взять лишь задаром. Подозреваю, что два золотых были предложены лишь по старой дружбе. Убегать куда-то, смысла нет. Уверен, что будет намного хуже, чем сейчас, тем более о мире ничего не знаю. Главное, чтобы этому бугаю не пришло в голову от меня избавиться радикальным образом, а там вживусь потихоньку.

Маттис, тем временем, добрался до вершины холма, уронил меня на землю и сел под ближайшим деревом в позу мыслителя. Глаза его невидяще смотрели куда-то вдаль. Мысли, видимо, были не слишком весёлые, ибо так скрежетать зубами в хорошем настроении никто не будет.

Я тихонько подошел поближе и уселся рядом. Оставалось только ждать, пока похититель не успокоится. Всё равно делать больше нечего.

Так мы просидели с полчаса. Но детский организм, наконец, победил, и я подорвался осматривать ближайшие окрестности. Впрочем, стараясь не терять Маттиса из виду, нарезая круги вокруг. На одном из пробегов моим глазам предстала настолько странная картина, что я не выдержал и начал теребить бандита за плечо.

— Эй, а кто это там, на травке пасётся?

— Это? — отвлёкся от задумчивости Маттис. — Это волк.

— Да?! А чего он траву ест?!

— Мы тоже траву едим, — пожал плечами бандит. — Щавель, например. Или укроп.

— Но это же волк?!

— Ну и что? Витамины всем нужны.

— Витамины? А если он траву ест, то волка, наверное, приручить можно?

— Можно.

— А можно...

— Можно!

— А он меня не съест?

— Нет! Только понадкусывает!

— Тогда я пойду, попробую?

— Иди. Только, ради всех богов, помолчи немного...

Вдохновлённый словами Маттиса, я направился к волку. Вот обзаведусь питомцем, будет меня защищать! Магии научусь.... Где-то же у меня сидит в подкорке эта 'Стихия песка'? Волк будет сдерживать врага, а я магией швыряться! Сейчас будем пробовать приручать!

И что-то даже в голову не пришло, что Маттис мог обрадоваться самим собой подвернувшемуся способу от меня избавиться и отправить меня на 'приручение'.

— А я уже и забыл, насколько с этими детьми сложно... — пробормотал бандит, глядя, как маленькая девочка, повернувшись боком, осторожно приближается к волку короткими приставными шагами.

Эпизод 13.

Я смотрел на волка. Волк смотрел на меня.

Дурацкий волк, подумал я.

'Да сама ты дура', подумал волк.

— Ой! — сказал я, плюхнувшись на траву от неожиданности. — Ты что, телепат?

'Будешь обзываться — укушу!'

— Не надо меня кусать! — спешно сообщил я волку. — Я не буду обзываться.

'Так я тебе и поверил. Вы, дети, вечно наобещаете, а потом новую шерсть на хвосте отращивать приходится'.

— Зачем отращивать?

'Да затем, что шутки у вас дурацкие. То хвост в розовый цвет покрасите, то подпалите невзначай'.

Мы с волком немного помолчали.

— Давай дружить? Красить и подпаливать тоже не буду. Обещаю!

'Допустим, я тебе поверю. А ты хоть дружить умеешь?'

— Раньше получалось! — неопределенно пожал я плечами.

'Ну, тогда попробуй'.

— Дружить?

'Ага'.

— А-а-а-а... — внезапно осознал я, что понятия не имею, как происходит приручение.

'Я так и знал. Чему вас только в школе учат?' — сокрушенно спросил серый.

— Не знаю...

'Понятно, — с тоской провыл волк. — Все дети, как дети, а у меня дура необразованная'.

— А тебе обзываться можно?!

'Мне — можно. Я хоть читать умею'.

— Откуда узнал, что я не умею?!

'Да вон на том дереве табличка висит: 'Приближаться к диким животным крайне опасно!' Специально повесили, сюда со всей округи звери приходят. Травка тут полезная растёт. И раз подошла — читать не умеешь.'

— Так что мне надо делать? — вздохнул я, осознавая справедливость волчьих слов. Табличку я, правда, не видел, но читать на местном не умел.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓