Любовь, смерть и техномагия

Теперь Эрни ожидал просьбы остановиться. Чем дальше, тем труднее затормозить, но он послушался бы. Еще не хватает: брать силой мать своего будущего ребёнка! Но Дебора не открывала глаз, не отвечала на ласки и не произнесла ни слова — лежала расслаблено, ко всему безучастная. Эрни превзошёл себя, и всё-таки заставил это бесчувственное тело сладострастно извиваться, стонать сквозь стиснутые зубы, вцепиться острыми коготками ему в бока. Шептал: "Люблю! Моя навсегда! Никому тебя не отдам!"

Сделав своё дело, откатился от женщины в счастливом изнеможении, и вдруг поймал её взгляд. Нет, сначала царапнуло по нервам мерзкое ощущение потустороннего, заставило мгновенно собраться: "Что?" Дебора молчала и смотрела на мужа так, что ему вдруг захотелось оказаться с ней по разные стороны крепкого щита. Миг — женщина опустила ресницы. Чувство близкой опасности прошло, осталась тревога и недоумение. Эрни очень хотел спать, но всё-таки спросил ещё раз: "Дебора, да объясни же, наконец, что С ТОБОЙ происходит!?" Она тяжело вздохнула: "Всё дело в прОклятой крови, Эрни. Как ни называй это красиво по-научному, суть не изменится. Мы жестокие, кровожадные твари без капли сострадания, твари с "Той стороны". Нас и запугать почти невозможно — мы бесстрашные. Можно выдрессировать человеческую часть до относительной социальной адекватности. Компенсировать отсутствие естественных сдерживающих начал этическими принципами. Отец сумел. Понимаешь, у меня нет ничего, кроме моих принципов и злобной твари внутри. Я — это мои принципы. Работая на Корпорацию, я преступаю их, один за другим. Я теряю края, теряю себя, понимаешь, Эрни? Тварь скоро вырвется на свободу. Всё, что мы прикидывали про будущее — это вообще. Но сама я пропаду раньше и разнесу всё, до чего смогу дотянуться. Просто чувствую, так будет".

Эрни не нашёлся, что ответить по существу. Хищную тварь в себе он знал и держал в повиновении без особого труда. При том привык ориентироваться не на умозрительные абстракции, а на иерархию, силу и авторитет вышестоящих. Наверное, если принципы так важны, можно корректировать и дополнять их, подобно научной теории. Но давать советы, не имея подобного в личном опыте? "Сходила бы ты к медикам, Дебора, попросила успокоительного. Или от паранойи чего-нибудь. Или к психологам!" Она вздохнула обречённо: "Пробовала — не помогает. Ладно, давай спать, Эрни. Знал бы ты, как я устала!"

Дебора отключилась мгновенно, а Эрни ещё некоторое время лежал и размышлял. Жена заразила его своей тревогой, но открывающиеся перспективы слишком влекли и завораживали. Эрни переставил будильник, который должен был вот-вот прозвонить, отправил сообщение, чтобы на работе до обеда не ждали ни его, ни Дебору, и уснул.

Проснулся первым и долго смотрел на спящую жену. Бледное лицо в обрамлении тёмных кудрей было прекрасно, век бы на него любовался. А морщинка между бровей не разгладилась даже во сне, и тёмные круги вокруг глаз, и сухие потрескавшиеся губы... "Спи, милая!" — Эрни тихонько выскользнул из-под одеяла, женщина заворочалась, но не проснулась.

Вечером того же дня Эрни прибыл в штаб-квартиру на аудиенцию к высокому начальству. Тему, над которой трудилась его лаборатория, учёный считал закрытой и спешил доложить об этом. Интуиция нещадно подгоняла его. Вместо того, чтобы написать отчёт и отправить по инстанциям, Эрни впервые в жизни затребовал личного разговора со всемогущим Боссом. Завлаб имел на это право, ожидаемо не встретил отказа, но удивился скорости, с которой его приняли. С разгону ворвался в кабинет — налетел на взгляд человека за большим столом, будто на щит. Резко затормозил, проглотил заранее заготовленное приветствие... Поймал себя на противоестественном желании преклонить колено перед некоронованным владыкой мира... Нет, это уже ни в какие ворота! Эрни почтительно склонил голову и встал чуть боком, чтобы казаться меньше.

"Добрый вечер, коллега. Присаживайтесь. Я вас внимательно слушаю", — голос Босса звучал обыденно, немного устало. Приятный баритон, ничего особенного. Да и внешность, если приглядеться, более чем рядовая. Таких неопределённого возраста умников — десять на дюжину среди околонаучных клерков. Аккуратная стрижка, костюм, очочки... Всё бы ничего, только взгляд из-за стёкол останавливает на лету и раздевает до костей, и знакомое ощущение дерёт нервы... "Я вас слушаю, господин Мак-Гейм", — человек за столом тонко улыбнулся. Кажется, его позабавило замешательство учёного. Эрни отмер, буркнул: "Добрый вечер!" — и решительно плюхнулся в кресло для посетителей. Быстро собрал разбегающиеся мысли и начал докладывать результаты многомесячной работы, а также их последнего с Деборой "мозгового штурма". Босс не прерывал, не задавал наводящих вопросов — внимательно слушал, в нужных местах проявляя заинтересованность кивками и междометиями. Заведующий лабораторией говорил об очень сложных вещах, сложным профессиональным языком, иначе просто не получалось. Но был уверен — его понимают, и это само по себе дорогого стоило!

Эрни закончил с выводами и предложениями по решению актуальных задач, перевёл дыхание. Рискнул прямо посмотреть на Босса — Босс лучился довольством: "Отлично, господин Мак-Гейм. Из всех рабочих групп, занимающихся данной проблемой, вы смогли продвинуться дальше всех. После консультации с экспертами я рассмотрю вопрос о вашем повышении в должности и переводе на основной объект. В ближайшее время вы зафиксируете всё, что рассказали мне сейчас, в письменном виде и отдадите моему секретарю. Апартаменты с охраной и всеми условиями для работы вам уже предоставлены. А подписку о неразглашении мы с вас брать не станем. Сами знаете, этот метод плоховато работает", — сердце Эрни неприятно ёкнуло. — "Просто имейте в виду. Будущее, о котором мы сейчас говорили, которого вы желаете, для многих людей категорически неприемлемо. Внутри Корпорации — в том числе. Я мирюсь с этим, так как деятельность ваших потенциальных оппонентов входит в мои планы. Но вы, если не хотите ставить под удар себя и своё дело, храните тайну, господин Мак-Гейм. Мы строим щит от потустороннего, и точка. Понимаете? Тот, кому хватает ума и квалификации разобраться в деталях, как разобрались вы, заслуживает отдельного разговора".

Эрни догадывался, что за словами Босса кроется куча жизненно важных нюансов и подтекстов, но расшифровывать их никогда не умел, хоть тресни: "Разрешите спросить?" "Спрашивайте". "При переводе на новое место работы, найдётся ли там должность для моей жены? Дебора очень талантлива, наша совместная работа всегда была плодотворнее, чем поодиночке". Босс кивнул: "Должность для вашей супруги, госпожи Крейг, мы найдём, будьте спокойны".

Отчёт, а также дополнения и уточнения по отчёту, вылились в неделю затворничества. Чтобы не сказать — одиночного заключения. Эрни непременно напрягся бы, если бы в этой тишине ему так хорошо не работалось. Он не видел никого живого, кроме пресловутого секретаря Босса, зато получил в распоряжение увесистую стопку чужих отчётов. Коллеги, большинство которых Эрни знал, но не общался уже несколько лет, "заходили на цель" под разными углами, с разной степенью успешности, сильно дублируя друг друга. Учёный искренне восхитился мастерством тех, кто всё это координировал и направлял. Приводя в систему результаты своего и Деборы совместного озарения, плюс много-много дополнительной информации, он походу решил ещё несколько непростых задач. Генератор фокусирующего поля обретал реальность, отдельные блоки можно было уже передавать инженерам.

Эрни чувствовал бы себя замечательно, кабы не смутная тревога, которая росла с каждым днём. Нет, никакой личной угрозы! Но он исчез из своей лаборатории — и из дому — внезапно и бесследно. Помнится, несколько лет назад так же уехал в штаб-квартиру и пропал психолог Рик. Эрни с Риком были всего лишь приятелями, но Эрни не слишком порадовало его исчезновение. Дебора... Дебора на нервах... Отдавая секретарю очередную порцию схем и расчетов, Эрни спросил, можно ли связаться с женой? "Вопрос о вашем новом назначении уже решён. Завтра вернётесь в свою лабораторию за вещами, пообщаетесь со всеми, с кем захотите". Секретарь был спокоен, как слон, благодушен, улыбчив и неспешен. Редчайшие качества в текущей обстановке: смотреть и учиться. Эрни засмотрелся — и не стал настаивать на немедленном сеансе связи.

Назавтра он узнал, что всё равно было уже поздно. Ему рассказали, что на второй день отсутствия мужа Дебора подхватилась и уехала вслед за ним в штаб-квартиру. Через сутки вернулась, передала дела заму, собрала вещи и снова куда-то уехала. Вид при этом имела такой, что никто не рискнул приставать с расспросами.

От Эрни тоже вовсю мигали детекторы, он пожалел коллег и пошёл домой. Если эта ... женщина соизволила как-то пояснить свои действия, послание ждало Эрни в их семейном гнёздышке... Бывшем?! Мысль сдуру возникла, но в голове не укладывалось, да он и не хотел.

Учёные привыкли жить аскетично, не обрастая барахлом. Но когда из апартаментов на двоих человек один вдруг забирает все свои вещи, в помещении становится непривычно пусто. Зато бросаются в глаза нарочно оставленные на виду мелочи. Эрни вздрогнул, заметив над рабочим столом жены качающийся на нитке бумажный самолётик. Несколько секунд заворожено следил, как мечутся тени на стене, потом оборвал нитку, развернул лист.

"Я люблю тебя, Эрни!" — писала Дебора аккуратным, убористым почерком. — "Меня учили, что прОклятая кровь не умеет любить, тем более долго и взаимно. Когда-то я легкомысленно сочла наши чувства и отношения чудом, щедрым подарком судьбы. Теперь я вижу: это кредит. Процентная ставка пугает, а перспективы основного платёжа приводят меня в ужас. Что с меня запросят? Жизнь? Рассудок? Человеческую природу? Я почти решила уже сесть ровно и ждать неизбежного, но вдруг наметилось неотложное дело. Пока я его не сделаю, мне нельзя ни умирать, ни уходить на "Ту Сторону". Остаться с тобой и работать над Проектом я тоже, к сожалению, не могу.

Вчера меня принял Босс и подписал заявление по собственному желанию. Первое за пять или шесть лет, как он сказал. Все просятся в Корпорацию, никто не увольняется. Босс — без сомнения великий человек. Мне искренне жаль, что наши цели и ценности на данном этапе разошлись. Но я поклялась не болтать лишнего и не стоять на пути Корпорации.

Придурков-энтузиастов хватит без меня. Почему я так думаю? Вчера состоялся ещё один разговор. Этот человек — из близкого окружения Босса. Имени его я не знаю, но он носит на лацкане эмблему Небесных Рыцарей.

Ты сам знаешь, я тяжело сближаюсь с людьми. Поразительно, как быстро сей господин, даже не представившись толком, втёрся в доверие, показался лучшим исповедником из возможных. Раскрутил на разговор о том, что меня гнетёт и лишает покоя. Он читал мои чувства, как раскрытую книгу, а я, вместо того, чтобы дать отпор, будто в сладкий сон погружалась. Ровно до того момента, пока он не завёл разговор про "Ту Сторону". Таких махровых благоглупостей я не слышала даже в детстве! Общая идея: чтобы закрыть тварям путь в наш мир, нужно всем-всем-всем стать светлыми и чистыми аки ангелы небесные. А если не получается само, людишки-то слабы и удобопреклонны ко греху, нужно им, бедненьким, помочь техническими средствами. Знаешь, тут я протрезвела в один миг, к огромному неудовольствию этого типа. Попыталась объяснить, что позитивная реморализация — эффектная, но крайне вредная для психики штука, и к настоящей праведности отношения не имеет. А главное, потусторонним тварям без разницы, кого жрать: грешников или праведников. Статистического материала на эту тему уже предостаточно.

Представляешь, Эрни, с таким я ещё не сталкивалась. Только что был умный, тонкий, понимающий собеседник — хлоп — все мои слова и аргументы, как об стенку! Я вспомнила, что обещала Боссу не болтать, и свернула разговор. Мой тебе совет, Эрни, опасайся этих Рыцарей. Мутная организация, и люди мутные, сколько я их ни встречала..."

Аккуратно исписанный листок подрагивал в руке, сердце пропускало такты и неприятно щемило. Эрни постарался отгородиться от слишком драматичного начала письма размышлениями о Небесных Рыцарях.

Скрытная, могущественная и очень древняя организация стояла у истоков Проекта. Вложила, по слухам, громадные деньги в Корпорацию. Раньше Босс любил красиво поминать в своих выступлениях крылья и звёзды, официальные символы Рыцарей. Однако в личной беседе Эрни не слышал от него ни слова подобной риторики. И значка с эмблемой Босс не носил. Зато предупредил Эрни о разногласиях в Корпорации, о возможных оппонентах... Была ли крылатая эмблема на секретаре? Нет, тоже не было. Любопытно...

Однако эти гады ничего не сказали Эрни про Дебору! И не проводили её к нему, когда она приезжала в штаб-квартиру. Или она сама не захотела? Решила уйти от мужа тихо, без неизбежных тяжёлых сцен?

Взгляд учёного скользил взад-вперёд по строчкам, цепляясь за "люблю" и "остаться с тобой не могу". Эрни ощущал себя так, будто от него заживо отодрали что-то жизненно важное. Настоящая боль ещё не накрыла, но в глазах уже темно, и земля уходит из-под ног. Скрипнув зубами, Эрни опустился на стул: "Дебора, сучка, что же ты наделала!" Злость парадоксальным образом помогла взять себя в руки. Несколько глубоких вдохов и медленных выдохов — буквы уже не двоились в глазах, он мог читать дальше.

"По себе знаю, Эрни, тебе будет очень больно. Ты ничем не заслужил такого внезапного разрыва, ты был прекрасным, гениальным мужем. Наверное, тебе станет легче, если ты возненавидишь меня так же сильно, как любил. Хотя если шлюха судьба намерена когда-нибудь свести нас снова... Не знаю, как будет лучше. Главное, сбереги ясный рассудок и способность действовать, остальное не важно.