— Двигатели один-четыре исправны, пребывают в полной готовности. — послышался приятный баритон заместителя главного инженера — Выход энергии главных реакторов сто два процента.

— Разгонный путь в пределах видимости сенсоров свободен. — доложили глаза и уши корабля, капитан-лейтенант Нарлос Гарс — Аномалии пространства в пределах видимости отсутствуют.

— Защита активирована. — отыграл свою часть оружейник — Интенсивность силового поля две тысячи триста гларат, диапазон поглощения стандартный.

— Эсминцы "Бодрый" и "Неутомимый" докладывают о готовности к переходу! — закончил предстартовый доклад офицер связи.

— Товарищ капитан первого ранга! Соединение готово к немедленному дуговому переходу к станции Зиара-К4! — отчеканил старпом бесполезную, но положенную уставом формулу, вытянувшись перед каперангом.

— Осуществить дуговой переход.

— Время отправки: одиннадцать сорок шесть. — вставил пилот, и запустив стандартный десятисекундный отсчёт, изготовился нажать на своём пульте одну из кнопок.

— Внимание! — по кораблю пронеслось очередное объявление. На фоне человеческого голоса был слышен нарастающий гул. — Дуговой переход через... Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Две! Одну!..

Шорл схватился за кромку стола как раз вовремя — замешкайся он ещё на миг, и невидимая рука инерции опрокинула бы его на пол, как кеглю. Гравитационные компенсаторы старались во всю, но это уже не имело большого значения — корабль начал отделяться от привычной вселенной, и как следствие, от заправляющих в ней физических законов. Потом километровая туша "Оскара" ощутимо содрогнулась, и пробив истончившуюся ткань пространства, уверенно вырвалась из оков трёх родных измерений.

— Успешное формирование подпространственной дуги. Расчётная субъективная длительность перехода: двести восемьдесят шесть секунд.

По спине каперанга весело заплясали хороводы мурашек — начиналось самое противное. То самое "дуговое" чувство, что можно было испытать только здесь, на изнанке мироздания, было далеко не из приятных. Чувство потусторонности этого места, его чуждости и враждебности всему живому и неживому, созданному на той стороне бытия — точнее словами и не объяснишь... Чувство, несущее в себе одну простую истину: вы, гости дорогие, забрели куда-то не туда. Вам здесь не место. Исчезните!

И в то же время, учёные в один голос заверяли, что дуговые переходы не несут для здоровья бодрствующего человека ни малейшей угрозы, лишь бы этот человек был адекватно защищён от наличествующей за бортом радиации. У новичков, разумеется, на возникали сей счёт вполне обоснованные сомнения, но лично Лийер в правоте официальной науки нисколько не сомневался. Если бы каждый переход стоил ему хотя бы одну тысячную долю здоровья, то он бы сыграл в ящик ещё в академии, а раз этого не произошло...

Обзорный экран, имитируя сверхсветовой полёт, как если бы тот происходил в обычном трёхмерном мире, показывал грозно надвигающиеся на зрителя звёзды, но Шорл на него не смотрел — он устало прикрыл глаза, и ждал, когда это кончится. Любое прикосновение — что к столу, что к своей же одежде, и даже, как будто бы, прикосновения между клеточками его собственного тела — вызывали у него резкое отвращение. Нет, стол не стал теплее или холоднее, а одежда не поменяла ни размеров, ни своей фактуры, просто... Подпространство, вот, господа, вам и всё объяснение. Даже воздух как будто бы превратился в вонючую жижу, хотя ничего подобного, понятное дело, случиться не могло... И никакой дезориентации. Никакой тошноты, головокружения, слабости — ничего даже близко похожего. Все ощущения балансировали на тонкой гране между физической и душевной составляющими человека, однако, легче от этого не становилось.

К счастью, полёты длились очень недолго — не более двух-трёх минут. Во-первых, многим дольше не выдержат никакие двигатели, а во-вторых, за время каждой проведённой в подпространстве минуты, в обыкновенном мире проходило порядка полутора часов. Чтобы избежать всяких несуразностей, обыкновенной практикой было выныривать ежечасно, даже если имелась техническая возможность достичь цели за один прыжок. Но "Оскар", выполняя приказ адмирала Штраца, направлялся к "Зиаре-К4" без остановок.

— Приближаемся к точке выхода. — авторитетно заявил навигатор.

— Прокол границы! Тормозной путь чист, отклонение в пределах заданной нормы! — раздался возглас заминженера. Предвкушая скорое избавление, капитан открыл глаза. — Остановка маршевых двигателей один-четыре, запуск МП-эмуляторов... Стабилизация массы, выравнивание пространственных колебаний... Процесс реинтеграции завершён успешно. — выдохнул офицер.

— Время прибытия: четырнадцать пятьдесят. Мы находимся в центре сектора 31-4-6, в стандартной точке выхода научной станции "Зиара-К4". — громко доложил рулевой офицер — Расстояние до цели — двенадцать тысяч километров.

— "Бодрый" и "Неутомимый" вышли в расчётных координатах и успешно стабилизировались. — добавил Гарс — Сканирую окрестности...

— Со всплытием. — поздравил капитана старпом. Надёжность дуговых двигателей была без двух минут абсолютной, но некоторые суеверия имели слишком глубокие корни.

— Со всплытием. — сказал каперанг хмуро, и отыскал взглядом офицера связи — Связаться со станцией!

Преодолев за три часа две целые и шестьдесят две сотые светового года, Оскар с двумя эсминцами теперь медленно приближались к видневшейся вдалеке станции. Шорл уставился на экран — изображение было увеличено в две тысячи раз, поэтому далёкую ещё "Зиару-4К" можно было рассмотреть во всех деталях уже сейчас. Стандартная, в принципе, компоновка, для космического стационара: массивный корпус, в форме двух приставленных горлышком к горлышку стаканов, который опоясывало кольцо стыковочного блока. К последнему, кстати, были пристыкованы два средних размеров транспортника, судя по опознавательным флажкам — военных: на тёмно-синем фоне, с широкой горизонтальной голубой полоской наверху, располагался красный круг с жёлтой окантовкой, и оранжевым контуром пятиугольной звезды в самом центре. Точно такой же флаг украшал и торцы обзорной рубки находящегося под командованием Лийером авианосца.

В глаза сразу бросались развороченные башни зенитных лазеров и ракетных батарей, а также отсутствие дуговой антенны, обязанной, по идее, располагаться на вершине одного из "стаканов". Однако, с находящимся в двух шагах Оскаром, станция могла бы связаться и без неё — разделявшее их расстояние было смехотворно. Шорл открыл было рот, но "сенсорный бог", как называли порой Гарса, его опередил:

— Зафиксирован неопознанный объект в шестистах тысячах километрах от станции по направлению 80-16. Ответ на запрос "свой-чужой" — отрицательный. Вектор движения 101-214, относительная скорость сто девяносто километров в секунду...

— А дальше?! — потребовал капитан, когда пауза затянулась.

— Контакт потерян — цель ушла на дугу. — разочарованно отозвался заместо сенсорщика офицер вооружений. Их обязанности в чём-то пересекались. — Дуговая конфигурация неопознана.

— И станция не отвечает. — прибавил коммуникационный офицер.

— Так, полный скан прилегающего пространства радиусом десять миллионов километров! Что со станцией? Детальный список повреждений! — взвился капитан. Происходившее нравилось ему всё меньше и меньше. Развернувшись к Лайлу, он сказал, уже тише. — Подготовь взвод пехоты, передай им аварийные коды. Пускай возьмут шаттл, и отправляются на разведку... Выполняйте. — тот кивнул и бросился отдавать приказы.

— На станции разрушены только главная передающая антенна и оборонительные системы. Обшивка почти не пострадала. Спасательные шлюпки на месте все до одной. По характеру повреждений можно сказать, что стреляли крупными твердотельными снарядами с химической боевой частью. Скорее всего — парахиил, или фарзалин...

— Системы жизнеобеспечения функционируют?

— Неизвестно. Броня станции полностью поглощает электромагнитную радиацию и гравитационные микровозмущения. Броня сталепластиковая, комбинированная. Вставки сталекерамики и улазаленовых сплавов. Толщина как минимум сорок сантиметров.

— И это — научная станция? — усмехнулся второй помощник капитана. Лийер ему не ответил.

"Леший вас побери..." — подумал он — "Это научная станция, или орбитальная крепость? Зачем столько оружия? Зачем столько брони?" Ответ, меж тем, напрашивался сам собой — затем столько брони, чтобы не сканировал кто попало...

— Закончен скан окрестностей. — опять заговорил сенсорщик. Показалось каперангу, или в его голосе прорезались человеческие эмоции? — Обнаружены нефункциональный спутник связи, (модель "СДДС-16М"), один уничтоженный эсминец класса "Кальнапир", один класса "Сокол", и два шлейфа мелких обломков, чья масса соответствует аналогичным кораблям... Спасательных шлюпок не регистрирую. Это всё.

— Околесица какая-то... — прошептал Лийер задумчиво, и уже нормальным, решительным голосом обратился к офицеру коммуникаций — Отправьте шифровку в штаб 3-его флота. Начало сообщения: Станция "Зиара-К4" атакована неопознанным противником. Разрушены дуговая антенна и бортовое вооружение. Четыре эсминца Имперского флота вблизи станции полностью уничтожены. Попытаемся выяснить судьбу персонала. Подпись: капитан первого ранга Шорл Лийер. Конец сообщения.

— Отправлено. — ответил радист.

— Кальнапир? — выразительно, по слогам, спросил вторпом, когда Лийер повернулся назад -Последние образцы отправили на переплавку ещё до нашего рождения, откуда им взяться здесь?

— Спроси чего полегче... — кисло ответил каперанг.

— Задачка...

Шорл молча покивал, и хмуро уставился на "Зиару-К4", будто надеясь что та, не выдержав его взгляда, сама всё расскажет. Откуда-то снизу и слева выскочил небольшой пузатый кораблик, и стремительно удаляясь от зрителя, полетел по направлению к станции — это, если присмотреться, был "Пеликан", а точнее последняя модель этой серии, "Пеликан-4МД" — малогабаритный транспортный шаттл, предназначенный для абордажей или спасательных операций, вроде предстоящей в эту минуту. В числе прочего оборудования, на шаттле был установлен мощный лазерный резак, чтобы вскрывать обшивку, когда поблизости нету шлюза, или его намертво заклинило. "Оперативно." — не без гордости подумалось каперангу — "Двух минут не прошло как приказ отдал... Хотя, в условиях полной боевой готовности, могли бы среагировать и побыстрее." — напомнил о себе чисто командирский скепсис.

— Борт Т-06-11 покинул корабль и направляется к станции. — прокомментировал происходящее диспетчер.

— А кто-то ещё жаловался на скуку. — сказал Лайл, подойдя к капитану со спины.

— Уже не жалуюсь. — отмахнулся Шорл, не оборачиваясь. На шутки его не тянуло.

Пилот поколдовал над своей консолью, и авианосец, судя по показаниям приборов, начал замедляться. Весьма своевременно, кстати — станция была прямо по курсу, и до неё оставалось всего несколько сот километров. Одновременно с этим, абордажный шаттл, выглядевший на фоне "Зиары" убогой букашкой, достиг стыковочного блока, и присосался к его обшивке. Отсюда не было видно — сработал ли шлюз, или пришлось воспользоваться альтернативными средствами, поэтому капитан недвусмысленно посмотрел на одного из операторов связи. Тот понятливо кивнул, и вызвав шаттл на связь, перекинулся с командиром разведгруппы парочкой фраз.

— Шлюз обесточен, они режут двери. Рассчитывают справиться через пять минут.

— Как думаешь, есть там кто живой? — спросил Шорл у помощника. Сам-то он сильно в этом сомневался.

— Их могли взять на абордаж, так же как и мы... — начал тот, но договорить ему не дали.

— Регистрирую формирование подпространственной дуги. — громко сказал сенсорщик — Четыре... Нет, пять... Восемь волокон. Основные параметры соответствуют виденному нами пять минут назад объекту. Расчётная точка выхода — в пятистах километрах от станции по вектору 11-172.

— Помехи! — веско сказал Шорл.

— Есть. — преданно бросил офицер вооружений.

— Ну вот. — досадливо покривился старпом — Начинается...

— Как началось, так и закончится. — фыркнул Лийер со злостью. Всё это чертовски походило на наглое вторжение. — Двум "сто шестым" с прикрытием — немедленный взлёт! Район патрулирования: двести тысяч километров в направлении противоположном от предполагаемой точки выхода возможного противника.

— ГПП активирован.

Шорл включил "капитанский столик". Дисплей мгновенно ожил, и после ещё нескольких нажатий, превратился в тактическую карту. В центре, почти что сливаясь друг с другом, горели зелёным несколько значков — авианосец, станция, и эсминцы. Значки располагались в центре прозрачной фиолетовой сферы, плавно теряющей интенсивность по мере увеличения диаметра — так обозначалась зона действия генератора подпространственных помех. История этого не очень-то и сложного устройства была смешной и грустной одновременно. Вскоре после открытия подпространства, перед людьми встал интересный вопрос — а что, извините, мешает нашему потенциальному противнику запустить по нам сотню-другую ракет с дуговыми двигателями, которые могут беспрепятственно материализоваться хоть в спальне Императора? Тогда, вместо доработки самого дугового двигателя, Империя начала лихорадочно придумывать от него защиту, собрав для этой цели лучшие умы планеты, и без оглядки спуская неимоверные средства. Это, как ни странно, дало реальные плоды "всего" спустя десять с хвостиком лет неустанной работы. Ещё лет двадцать потребовалось чтобы довести самое дорогое изобретение в истории человечества до ума, и в 6697-ом году, первый в мире ГПП был принят таллским флотом на вооружение...

— Контакт. — торжественно провозгласил Нарлос — Восемь неопознанных объектов сошли с дуги на расстоянии ста семи тысяч километров по вектору 41-16. Спектральный профиль поверхности корпуса соответствует виденному пять минут назад кораблю... Товарищ капитан!

— Один из малых кораблей взорвался! — опередил каплея офицер вооружений — Не смог стабилизироваться после вынужденного выхода из подпространства!

— Отлично. Наверное... — рассудил каперанг — Продолжайте отчёт, товарищ Гарс.

— Предварительный анализ состава покрытия корпуса: феротитан, керамика, карналид, и прочие тяжёлые кремнийорганические полимеры. Размеры:..

— Архаика... — вставил старпом.

— Скажи это тем эсминцам. — цыкнул на него Лийер.