| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы собираетесь отдать остатки жизненно важной энергии, чтобы мы вернулись?!
— Именно так, — последовал ответ. — Раньше или позже — значения не имеет. Наш конец будет благороден. Ты согласна?
— Я не могу это принять.
— Это не подарок... Любому гостеприимству есть конец. У тебя — своя судьба, у нас — своя.
Речь прозвучала настойчиво и резко, Эл не посмела возразить.
— Как я смогу с этим жить? — спросила она.
— Прими, как должное. Как приняла все, что происходит. Как саму жизнь. У тебя гибкое восприятие.
Так, она и Лондер были спасены волей и силой, так и не открытой землянами цивилизации.
Глава 5 Прошлое
Возвращение к людям далось Эл тяжело. Отправленный капитаном "Тобоса" рапорт о поведении и состоянии самого молодого члена экипажа породил цепочку обследований. Психических отклонений у Эл не выявили, но космос повлиял на ее развитие.
По этой ли причине или иной ее не вернули на Землю. Реабилитацию она проходила в клинике на Марсе.
Эл скучала без дела, по этой причине занялась космобиологией, выживаемостью человека в космосе и параллельно изучила уставы Космофлота в этом же направлении.
В середине курса реабилитации Эл подала запрос на капитанский статус. Академия с подачи командора Ставинского поддержала ее инициативу, настояла на продолжении дистанционного обучения и выдала Эл пакет заданий на капитанский минимум. Ее считали деятельным и перспективным курсантом, статус выжившей очевидно повлиял на решение академического начальства. Работу для получения звания капитана приравняли к после стрессовой терапии полезной для ее здоровья.
Так она получила контракт пилота-навигатора на орбитальной базе Плутон-6, еще дальше от Земли, зато работа сложная и достойная.
На момент вылета на топографическую разведку Эл оставался месяц до завершения академического курса.
Ковер индикаторов светился на экране, огоньки перемигивались с ней, опытный уже глаз ловил в цветовых комбинациях состояние систем катера.
Она задавала полетную карту, сверяясь с заданием, тоже часть академической тренировки, она могла бы сунуть карточку в паз над головой, и система считала бы карту сама, но полет последний, и данные о нем пойдут с завершающий академический тест. Ручное управление системами — часть тренировки. Мысли периодически скакали в прошлое, а пальцы набирали заученные комбинации. Она не отслеживала, что делает. Очнулась, пожурила себя за автоматизм. Нельзя так делать, не вникая, за этим крылась безошибочность и точность. Воспоминаний не больше, чем всегда, но они отвлекают ее от реальности.
Податливая 'Дельта' безукоризненно слушалась команд. Звук двигателей. Плавное покачивание. Фигурка Вердена за ограждением. Реальное освещение стало меркнуть, ему на смену система смоделировала виртуальные образы. Тело пирса стало подсвеченной иллюзией, а потом станция исчезла из поля зрения. И вот — полет. Звезды плыли медленно. Движение казалось заторможенным. Плутон отпустил ее не сразу, заставляя терпеть неприятные ощущения. Переменная гравитация была особенно сильной здесь — в зоне станции. Эта база старая, создана специально, чтобы изучать это явление. Она разрослась в размерах до приличного астероида, несколько городов: научный, припортовый, медицинский, свободные платформы и фермерский городок.
Год назад в полете она оборачивалась и любовалась базой, а сегодня не обернулась. Мысли Эл были сконцентрированы на полете, воспоминания исчезли.
Миновав первые навигационные маяки, она снова сверила программу с заданием. Дальность достаточно большая для катера. 'Дельта-31' хороша для разведки, но энергии только-только хватит, возможно, будет остановка для ее набора, придется сделать петлю. Эл наметила запасные варианты возвращения.
Начинается рабочая часть полета. Заниматься топографией — скучное дело. Беспилотный аппарат сделает такую работу не хуже. Причин две — командующий сектора Леон Дантел давал ей налетать часы, а опыт топографии дополняет штурманскую подготовку. На тот случай, если Эл не утвердят в звании, штурманские знаки у нее уже на рукаве рядом со знаками пилота, до окончания Академии, она штатный навигатор базы и член пилотажной группы.
У Дантела есть причина серьезнее заботы об Эл. За этот год по статистике беспилотные корабли пропадали как никогда часто, пилотируемые всегда возвращались. Леон подстраховался.
Его тревожили соседи — Галактис.
Это был четырнадцатый сектор, граничащий с объединением цивилизаций, вышедших за пределы своих систем раньше землян. К Галактису Земля не примкнула. Из той скудной информации, которая долетала до ушей Эл, эти отношения нельзя назвать дружественными. Среди участников дальних полетов было негласное правило — не вступать в контакт с галактожителями, иначе не избежать неприятных объяснений с парочкой инспекторов по возвращению. Эл за год ни разу не повстречалась с соседями. Представляя непредвиденную встречу, она полагала, что не преодолеет любопытства. Чего боялись люди? Чем так опасны граждане Галактиса? Говорили, что они разннобразны, эти самые галактожители, весьма горды, но дипломатичны. Земляне у них большим уважением не пользовались, считались агрессивными, почти варварами. Видимо такое отношение породило недоверие и обиды со стороны молодой космической цивилизации. Система устройства Галактиса, как слышала Эл, была строго иерархической, каждый вид разума занимал свою позицию в общей схеме. Ее миру такое место тоже отвели, и космическому командованию землян место в системе не понравилось.
После полета на Тобос, Эл начала критично относиться к соплеменникам. Галактис имел прямое отношение к возвращению Эл и Лондера домой. Их капсулу подобрал чужой спасательный корабль и доставил до границы Солнечной системы. В контакт с двумя землянами галактожители не вступили. Эл оценила заботу и осторожную вежливость спасателей. Кто знает? Возможно, ей и Лондеру повезло. Все были разными, в том числе на Земле.
'Так вот зачем меня послали. Шпионить', — думала Эл равнодушно и вздохнула. Она будет обязана доложить обо всем, что увидит. Эл улыбнулась, есть куча способов 'ослепить' технику и человека. После контакта с тобосцами Эл и эту предосторожность землян сочла бы забавной.
Она отогнала мысль о шпионаже, уверила себя, что ей дают налетать время, которое необходимо для стажа. Бесполезный полет. Решив так еще раз, Эл откинулась в мягком кресле пилота и погрузилась в дальнейшие размышления, далекие от топографии астероидного пояса.
Скоро она станет самостоятельной. Капитан на корабле, далеко от Земли, — царь и бог на борту, самая уважаемая фигура. Эл снова улыбнулась. Ей летать одной. Уважать ее будет некому. Какая жизнь ее ждет? Одиночество — хороший способ прятать тайны, но оно тяготит. Ее жизнь после катастрофы напоминает десятую палубу 'Тобоса'. Бортовой мозг корабля не заменит придирчивого 'Олли', который обыгрывал ее в шахматы. Она выросла из того состояния, чтобы дружить с роботом.
Эл пошарила глазами по доступному для обозрения кусочку звездного пространства.
Ее друг на Тобосе не давал бесполезных наставлений. Приступы бывают все чаще. Сдаться врачам означает прикончить себя, как капитана. Она уже научилась не портить технику, ее восприятие изменилось. Она спалила однажды систему наблюдения внутри катера. Это был приступ. Потому Верден ее и точит, как древесный жучок, причины не знает. Потом отказало управление катером. Она чуть не рухнула на пирс, села вслепую. Опасаясь повторения, Эл научилась пилотировать 'руками'. С ее тренировками на взлете и посадке все давно смирились. Она призналась Вердену, что внутренняя система контроля ее раздражает, и старик заложил щадящую программу. В жилом боксе она вообще не работала, включалась только в случае аварии на борту. Репутация хорошего пилота давала право на такие мелкие послабления.
Ей удавалось утаить другую сторону своей жизни. На Плутоне-6 режим экономии энергии приводил к тому, что отключали защитные купола, за частной жизнью следить — роскошь. На Земле с этим будет сложно, за последнее время Эл сочла удачей, что она не оказалась на родной планете сразу после Тобоса.
Начался простой отрезок полета, и мысли опять метались от настоящего к прошлому и обратно.
Ее друг с Тобоса каким-то образом знал о перемещениях во времени. Эта тайна закопана глубже катастрофы 'Тобоса'. До Земли далеко, в космосе скачки иного рода, временные аномалии научно объяснимы. С этой особенностью она сталкивалась редко, помнила детское состояние беспокойства и предощущения, но ничего подобного перед скачками в космическом пространстве она не чувствовала. Детское состояние не посещало ее эти годы.
Друг с Тобоса был прав, чем больше времени проходило, чем взрослее она себя чувствовала, тем больше ее пугала мысль об аномалиях собственной природы. Будто странностей до Тобоса не было. Еще какие! Она не думала о них, не предавала этому значения, как это умеют делать дети. Катастрофа заставила ее вырасти и осмыслить себя.
Если бы знали те, кто учил ее в Академии, кто отправлял на Тобос, кто спасал и допрашивал... Эти способности тестами не выявить! Лондер в экспедиции залез в ее разум после контакта с тобосцами, и ее сразу заперли. Очевидно, что этот факт не оказался в отчете капитана и донесении Лондера после возвращения. Эл догадывалась, что ее тело ведет себя странно в случае медицинского обследования или кризиса, она всерьез допускала, что ее тело временами ведет себя не по-человечески. То, что простили бы ребенку из колонии, не простят взрослому капитану Космофлота.
Эл назвала бы единственную причину, в которой была уверена — она из прошлого. Потребность признаться временами мучила ее. Несколько человек на Земле уже знали, но ни один по веским причинам не нарушил до сих пор молчания.
Глава 6 Первый скачок
Воспоминания о детстве заменили вымысел нужный в этом времени. Она дитя колонистов, воспитана в интернате Космофлота, и у нее есть земной опекун.
Для Эл жизнь в будущем была не первым опытом перехода во времени, зато самым длительным.
Ей было десять лет. В тот день это случилось впервые. Эл с утра не находила себе места. Накануне она мечтала о необыкновенных приключениях. Воображение уносило ее в неизведанные дали. Детская страсть была столь сильной, что она ощущала боль в теле от желания удрать куда-нибудь. Жажда приключений оказалась сильнее любых доводов. Эл сбежала из дому, села в трамвай и уехала подальше от дома, практически за город.
Димка, закадычный дружок, пытался увязаться за ней, настаивал на том, чтобы бежать вместе. Он был посвящен в мечты Эл и верил в безоговорочно. Они жили в одном доме, дружили, как говориться, не разлей вода. Он был младше на год. Пухлый мальчик, воспитанный бабушкой. Родители Димки погибли в автокатастрофе, когда ему было четыре. Димка 'прилип' к Эл, как только они познакомились. Добродушный и податливый он следовал повсюду, лез за ней туда, где страшно, куда в одиночку не сунулся бы ни за что. Дрался, хотя не умел. С азартом разделял мечты о приключениях. Отступил только при упоминании, что бабуля будет плакать. Эл уехала одна.
Внутри нее работал указатель, карта тут бесполезна, только ощущения.
Она не думала: как это случается? Как возможно? В детстве все просто. Игра. Чудо случиться обязательно. Если она поймет — никогда не сможет повторить, ее волшебный дар перестанет действовать. Детское суеверие превратилось в табу. Она проходила сквозь пространство и время, не задумываясь о механизме, над которым ломали головы взрослые ее родного двадцатого века.
Детское счастье — обладание тайной.
После первого путешествия произошла встреча со вторым будущим другом.
Конец первого путешествия... Она мчалась во весь дух, чтобы избежать смерти. Страх, случай или время подошло, Эл с изодранными руками и коленями, перепачканную в пыли, швырнуло обратно в родное время и пространство, недалеко от места, где она 'ушла'.
В таком виде ее нашел Алька. Алик, так его звали. Она на всю жизнь запомнила эту сцену. Он стоял в пяти шагах под березами и смеялся над ней, над ее видом. Эл поняла, что вернулась, когда увидела его — незнакомого, злого мальчишку в клетчатых шортах и голубой рубашке ее времени. Он показывал пальцем и смеялся над ней. Он был один, гулял в том самом месте. Если б были силы, она подралась бы с ним. От резкой смены вида перед глазами она оцепенела.
Он перестал смеяться, когда Эл зло посмотрела на него и прошипела:
— Что хихикаешь, как девчонка, лучше бы помог.
Он насупился и покраснел, стыдно стало. Так они и познакомились.
Потом Эл сидела на бугорке рядом с канавкой, в которой скопилась вода после недавнего дождя. Алька привел ее к воде, усадил на камешек, достал свой носовой платок, намочил в лужице, аккуратно, не замутив воды, и стал осторожно протирать испачканное лицо Эл и раны на руках и коленях. Злоба прошла, и сердце сказало ей, что это друг. Она очнулась, ее распирало, кому-нибудь рассказать о путешествии. Она обещала Димке, но, не зная почему, первому поведала о своем приключении Алику. И он... поверил!
— Здорово, — сказал он. — Я тоже так всегда хотел.
И добавил:
— Возьми и меня как-нибудь.
Димка недолго поревновал, но смирился с тем, что в их компании появился третий.
Эл попало за побег, но никакие увещевания и наказания не испортили того детского ощущения счастья. Открытие! Тайна! Разве что-то помешает ей теперь!
Мальчишки помогли Эл сделать первые шаги к пониманию своей способности. Их вопросы и настойчивость привела к решению попробовать еще раз. Вместе. Эл узнала ключ к заветной двери — это абсолютная убежденность в успехе и предощущение. Когда внутренняя сила куда-то непреодолимо звала ее, наступало время искать место. Вера доступна ребенку в большей мере, чем взрослому.
Димка научился улавливать ее беспокойство. Мальчишки преследовали ее. Однажды она вцепилась в обоих и не отпустила, пока вид перед глазами не изменился.
Они часто ссорились, пока научились сосуществовать, как маленькая команда. Путешествие занимало больше времени, что понравилось Эл. Время ТАМ текло неадекватно реальному. Уходишь на три дня, а проходит несколько недель. Время потеряло смысл. Возраст утратил значение. Детский азарт заставлял Эл просыпаться и прислушиваться к собственным ощущениям.
Самым большим препятствием оказались не трудности приключений, а взрослые. Каждый раз, придумывая отговорку, она испытывала жгучий стыд. Родители Эл часто бывали в командировках. Алик был чуть старше Эл и родители ему больше доверяли, а вот Димке всякий раз влетало от бабули, что внук ночует у чужих людей.
Прошло два года в реальном времени, а Эл и ее парочка друзей времени не считали. Оно стало фактором второстепенным и несущественным. Они считали, что оказываются в прошлом.
Что же до нынешнего ее положения, тут произошел невиданный прорыв. В двенадцать лет Эл решительно хотела пересечь время в другом направлении. В отличие от предыдущих похождений, на него нужно было решиться. Это была полная неизвестность. У Эл родилась новая мечта достойная ее дара. Ей очень хотелось полететь к звездам. Кто в детстве не мечтает об этом? Страсть привела ее сюда, в эту реальность.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
