Мямля для одиночки

— А зубы все целы?

— Целы, — лекарю удалось сохранить вежливое выражение, ни один мускул на лице не дрогнул. — Ваше Высочество? — обратился ко мне и я, со вздохом, подошла к ним, обойдя кровать по кругу.

Стояла, прикрыв глаза, пока зарвавшийся аристократ, заглядывал мне в рот, щупал за плечи, бёдра и шею. Эмоции, эмоции... я не имела права на них, вот и старалась изо всех сил не вздрагивать, когда моей кожи с отвращением касался холодными пальцами любовник моего будущего супруга.

— Удовлетворительно, — завершил пытку виконт и отошёл от меня подальше.

Открыла глаза и увидела, как молодой человек демонстративно достаёт надушенный, кружевной платочек из-за обшлага рукава и вытирает руки. Я же смогла юркнуть за ширму, куда следом за мной прошла и фрейлина. Пока меня одевали, лекарь составлял бумаги, а виконт довольно громко, чтобы я слышала, отпускал насмешливые замечания о моём телосложении, худобе и уродстве. Так же он не забывал сомневаться в том, что я в состоянии подарить герцогу наследника. Изощрялся как мог, а я просто мысленно отключилась от происходящего, запрятавшись в привычный для Эриалинды кокон. Его слова пролетали мимо моих ушей, не касаясь сознания и своей цели, вызвать у меня истерику, виконт Арнэст так и не достиг. Зря ревнует, его я никогда своему будущему супругу не заменю. Особенно если побег удастся.

Вышла я к ожидающим меня мужчинам и фрейлинам внешне спокойной и равнодушной. Смотрела, как и всегда, в пол, не смея поднять взгляда.

— Я подпишу, но не скажу, что товар отвечает всем нашим требованиям, — намеренно растягивая слова, произнёс господин паж.

Надо же, говорит за себя и своего господина. Непроизвольно передёрнула плечами, так покоробило меня это.

Проставление подписей и печатей, уже не заняло так много времени, как само составление документа. Лист, тонкой, просвечивающей бумаги, с текстом, нанесённым золотыми чернилами, был вложен в большой, серый конверт, который лекарь запечатал своей печатью и с поклоном отдал виконту. Паж герцога Рэйфо взял ценный документ двумя пальчиками и, скорчив недовольную гримасу, кинул мне многообещающий взгляд.

— Не прощаюсь, — бросил он нам и, развернувшись, довольно быстро покинул мои покои.

— Ваше Высочество, — со вздохом сожаления поклонился мне лекарь, и проследовал вслед за представителем моего будущего мужа на выход.

Весёлая жизнь ждёт меня в герцогстве, если не смогу убежать. Поэтому, стоит приложить все силы к тому, чтобы поломать планы короля и Его Светлости на меня.

— Ос-с-с-т-т-тавьт-т-те м-м-ме-н-н-ня, — из-за скрытого гнева, заикалась сильнее, чем обычно, но фрейлины поняли меня с полуслова и довольно быстро скрылись за дверями.

И только когда осталась одна, позволила себе показать настоящие эмоции. Вцепилась ноготками в кружева, что широким веером обрамляли рукава, длинной в три четверти. Изорвала их в клочья, давая выход обиде и унижению, пережитым недавно. Я задыхалась от желания разрыдаться, но не позволила себе этого, излив негодование, приведя в негодность рукава собственной одежды. Если бы не прослушка... бросилась бы ничком на диванчик и порыдала бы от души. Или наоборот? Надо для соглядатаев батюшки изобразить горе? Кажется, эмоции берут надо мной верх и я более не способна здраво оценивать ситуацию. Как повела бы себя Линда на моём месте? И почему именно сейчас не удаётся найти ответа на этот вопрос?

Не этого ли добивались от меня, унижая диким осмотром? Того, чтобы я вышла из себя? Обиделась или наоборот покорилась? Эмоции в данном случае очень мешали сосредоточиться и принять правильное решение.

Пометавшись по комнате, вдохнула и выдохнула, следовало взять себя в руки. И вышивание являлось наилучшим способом это сделать. Ясная голова в преддверии побега мне не помешает.

Глава 4

Семейный завтрак

Более день ничем не выделялся из всех предыдущих. Вскорости после того, как взялась за вышивание, смогла прийти в себя и позвать фрейлин. Вечер прошёл тихо и размеренно. Девушки, что составляли мне компанию, не отличались болтливостью в моём присутствии. Да и не приветствовала я лишних разговоров, только изредка позволяя делиться фрейлинам сплетнями со мной. Наверное, это было недальновидно с моей стороны, но Эриалинда боялась своих молодых надсмотрщиц, приставленных королём. А я не стала менять привычного её поведения, чтобы не вызывать подозрений. Не дай Бог кто-либо из королевской семейки заподозрит неладное. Таким сильным магам обряд изгнания духа провести, раз плюнуть. Вот и старалась я лишний раз не высовываться, всеми силами мимикрируя под тихоню-принцессу.

Долго не могла уснуть, обдумывая варианты побега. Он был сложновыполнимым без посторонней помощи. Но положиться ни на кого во дворце я не могла. Приходилось рассчитывать на свои силы. В часы одиночества, которые случались достаточно часто, используя самые простые ткани, что закупались управляющим дворца для вышивания, смогла смастерить что-то похожее на мальчишеские штаны, да рубаху. С верхней одеждой были сложности. И, слушая, как маркиза Дажансо — одна из фрейлин — читает мне нудный роман о подвигах храброго рыцаря, обдумывала то, с какого из плащей стоит спороть вышивку этой ночью, чтобы он сошёл за мужской и не привлекал лишнего внимания.

А после того, как отпустила всех фрейлин, кроме одной, которая сегодня была дежурной по спальне, соскользнула с кровати и направилась в гардеробную. Маркиза осталась ночевать в соседней комнате, предназначенной именно для этого, потому я могла себе позволить толику свободы.

Из множества плащей выбрала один, тот, который поплоше и принялась за дело. Такой умелой рукодельнице как Мямля-принцесса, было просто убрать с плаща всё то, что могло бы привлечь внимание к владелице или владельцу.

Королевский герб был спорот за считанные мгновения. Золотой цветок власти, который могли носить на своей одежде только члены королевского дома, был так же легко убран, пусть понадобилось потратить на него чуть больше времени. Простая, непромокаемая ткань, немного потёртая, серого цвета. То, что нужно, чтобы не бросаться в глаза досужим прохожим.

Удовлетворённая проделанной работой, почувствовала себя более уверенно и заснула быстро и со спокойной душой. Готово практически всё. Осталось решить с днём ухода из дворца. Но и с этим тянуть я точно не буду. Чем быстрее, тем лучше.

Утром я проснулась в бодром расположении духа и спокойно перенесла каждодневное издевательство с одеванием. Единственное, что настораживало, маркиза Дажансо не стала спрашивать какой наряд сегодня наденем. Достала самое красивое и новое платье, которое имелось у меня в единственном числе. Прическу мне так же делали дольше обычного. Намечается приход гостей ко мне, а я не в курсе? Долго гадать не пришлось, ответ я узнала довольно быстро, даже не задав ни единого вопроса.

— Ваше Высочество, Его Величество пригласили вас на семейный завтрак, — доложила мне маркиза после того, как с облачением было завершено.

Кивнула головой, давая понять, что мне всё ясно. Просить называть время не стала, его я знала и так. Завтраки, обеды, полдники, ужины... они всегда проходили в одни и те же часы ежедневно. Другое дело, что меня обычно на них не приглашали. Сегодня же сделали исключение, и мне ясно почему. На короткое время я — центральная фигура в отцовских интригах, хочет держать меня на виду, во избежание. Или есть что-то ещё, чего я не знаю.

Золотые цветы на белом, многослойном платье, неудобном в носке. Торжественный наряд. Похожим на него будет тот, в котором пойду замуж, если пойду. Королевские цвета обязывают. Или мне откажут и в свадебном платье? На пущенную в расход принцессу жалко будет потратиться, наверное.

Тело Линды, тело ребёнка-подростка, не подходило для таких тяжёлых нарядов и причёсок. И мне приходилось напрягать мышцы шеи, чтобы голова не запрокидывалась назад из-за того, что в волосы вплели слишком много жемчуга и перьев. Виски ныли уже сейчас, и я понимала, что моё состояние только ухудшится к окончанию торжественного семейного завтрака.

Корсет, затянутый очень туго, всё равно елозил по рёбрам и натирал их, впиваясь острыми краями в нежную кожу. Настоящий пыточный инструмент, куда до него испанскому сапогу! Тяжёлая материя, расшитая золотом и жемчугом, тянула вниз, заставляя ноги подгибаться под своей тяжестью.

На более фигуристой девушке, это платье, смотрелось бы наверняка намного эффектней чем на мне. И это бы служило ей утешением, когда корсет особо сильно натирал бы или ноги гудели бы от усталости. А я же болталась в нём, как сосиска в кипятке, и выглядела нелепо и бледно. Белая кожа, белое платье... белое, на белом. Жуть.

Тяжёлые и пышные юбки мешали идти, поэтому передвигалась я медленно и мелкими шажками. Фрейлины, разодетые в голубые с белым платья, которые им полагались по статусу, следовали сразу за мной. Держались они намного уверенней, чем я, и чувствовали себя как рыбы в воде. Одна я шла, опустив очи долу, не желая встречаться взглядами с придворными.

И только войдя в малую столовую, предназначавшуюся для семейных завтраков, поняла ради чего весь этот сегодняшний парад. Герцог Рэйфо, как будущий член королевской семьи, был так же приглашён.

Золотоволосый, высокий, он притягивал к себе взгляды придворных дам. Только смотрели они на него зря. Девочками герцог не интересовался совершенно. На красивых чертах лица этого мужчины, лежала печать разврата. Что-то слабое и порочное чувствовалось в очертаниях его рта. Ленивый взгляд голубых глаз был безразличен и пресыщен. В уголках алых, пухлых губ притаилась вечная презрительная усмешка.

Одет мой будущий супруг был в голубой камзол, синие облегающие штаны до колен. Белые тонкие чулки со стрелкой, синие бархатные туфли с бриллиантовыми пряжками. Пальцы мужчины были унизаны дорогими перстнями, а кружевной воротник пышной рубашки украшала бриллиантовая булавка. Его Светлость основательно подготовился к завтраку в кругу августейшей семьи.

Я смотрела на него, и никак не могла отвязаться от мысли, что отцу стоило бы приказать одеть меня как мальчика. Моё роскошное платье совершенно не отвечало вкусам герцога Рэйфо. Жених даже не посмотрел в мою сторону, предпочитая лениво осматривать убранство столовой.

— Её Высочество не наследная принцесса, Эриалинда Луазина Коринэ маркиза Лаомаш, — торжественно возвестил о моём приходе церемониймейстер.

Только тогда Его Светлость соизволил обратить свой взор на меня. Ничего неожиданного для себя, он не увидел, потому равнодушный взгляд отвёл в сторону практически сразу.

— Ваша Светлость, — Его Величество, вошедший почти сразу вслед за мной, удивительно что мы не столкнулись с ним в коридоре. — Будьте так любезны, поухаживайте за своей будущей женой. По-семейному, по-родственному, — нехорошая усмешка слышалась в уверенном голосе Ормея Второго.

Стремительный король, очень быстро обогнул стол и приблизился к трону во главе его. Одетый в белое с золотым, он составлял единый ансамбль с нами, с его детьми. И только я несколько выбивалась из общей картины, цветом волос и глаз, да забитостью.

Руэн, который кивнул мне, когда я вошла. Высокий, статный, темноволосый, красивый. Как и наследный принц, который лениво разглядывал декольте моей фрейлины, графини Эржан. Принцесса Улиана Эленора, сестра по отцу. Тоже темноволосая и зеленоглазая. Гордо вскинутая голова, надменный взгляд. Сестрице было чем гордиться, она была невероятно эффектна и красива. Любимица короля, ей дозволялось многое из того, что Эриалинда не посмела бы никогда совершить. И не наследная принцесса Равиланда, вторая супруга короля подарила ему только девочек, в отличие от первой.

На фоне породистых и лощёных красавиц и красавцев сестер да братьев, я выглядела бледной молью, о чём мне не единожды и с радостью сообщали принцессы. Улиана Эленора сделала вид, что не заметила меня. Равиланда кивнула мне по примеру Руэна, с которым водила довольно тесную дружбу. Я же ответила дежурным реверансом на это и прошла к своему месту, в самом конце стола, занимаемому мной согласно старшинству.

— Нет, дитя моё, — остановил меня король. — Мы желаем, чтобы сегодня вы сидели от нас по правую руку, рядом с нашим зятем.

Двери за моей спиной закрылись, отрезая придворных от семейного королевского завтрака, на котором посторонним не было места. Повиновалась, спорить не приходилось. Присутствие по мою левую руку короля, а по правую герцога нервировало, и кусок не лез в горло. Вяло крошила кусок хлеба на мясо, что сочилось жиром на золотой тарелке, и время от времени клала отломленный кусочек рот. Вилок не полагалось, есть надо было руками. Из столовых приборов только нож.

Королевский завтрак подразумевал под собой мясо. Много мяса и дичи. Хлеб к изысканной еде, нещадно сдобренной местными специями, подавался пышный, румяный и вкусный. Вот им я и завтракала, понимая, что жирную дичь мне при таком нервном напряжении ни в жизнь не прожевать и не проглотить. Ещё подавлюсь. Возможно, это и лучший выход из нынешней ситуации. Но жить-то хочется.

— Эриалинда, — обратился ко мне Руэн. — Как твоё самочувствие? Ты бледно выглядишь.

Вскинула испуганный взгляд на брата, его внимание ничего хорошего не предвещало. Сердце сжалось в дурном предчувствии, и оно не обмануло меня.

— Ночами не спишь? — невинно поинтересовалась Равиланда, прежде кинув внимательный взгляд на не наследного принца. — Переживаешь?

— Любая девушка волнуется перед свадьбой, — голос Улианы Элеоноры журчал как ручеёк, нежный, плавный и завораживающий.

Это заступничество старшей из сестёр, заставило насторожиться меня ещё больше, и я решила отмолчаться, дабы не провоцировать родственников лишний раз.

— Побег готовит, — небрежно ответил ей за меня Руэн. — Мы недавно только обсуждали его возможность с Линдой. Она так жаждет сбежать. Ваша Светлость, — обратил он своё внимание на герцога, который насторожился, нахмурился, положил в тарелку надкусанный кусок мяса и отодвинул её от себя. — Приглядывайте за будущей женой, она может преподнести сюрприз.

Душа упала в пятки, и я с трудом справилась с выражением лица, изобразив испуг и изумление. А изнутри поднималось желание придушить братца прямо здесь и сейчас.

— Ваше Высочество! — в голосе короля зазвучал металл, а взгляд не предвещал ничего хорошего ни мне, ни младшему из принцев.

— Глупости, — вмешался наследник престола и перевёл ленивый, жёсткий, умный взгляд зелёных глаз на меня. — Эриалинда всегда проявляла себя послушной дочерью. Ты что-то путаешь, Руэн, — с угрозой посмотрел он на младшего брата.

Тиноэм, как самый близко стоящий к трону человек, прекрасно осознавал вред этого выступления родственников в присутствии герцога, и не из доброты душевной вступился за меня. Прекрасно это понимала.

— Глупая шутка, — вмешала Улиана, будучи умной девушкой, она, так же как и старший брат, больше пеклась об интересах короны и о том, чтобы в глазах отца заработать лишние очки.

— Ваше Высочество? — повернулся ко мне жених, соизволив только сейчас смерить меня пристальным и оценивающим взглядом.