Блинч

— Встать в боевой порядок, рядовой. Обнажить оружие!

— Рядовой Каджоро,— поднимаю занпакто правой рукой вертикально, а затем опускаю на ровную горизонталь— готов! Сэ сэ сэ сэ...

— Приступить к выполнению манёвров.

Все окружающие меня синигами разделились на несколько команд ( мне удалось примкнуть к ближайшей) и начали активно резать друг друга... без огонька, конечно, но порезы, ушибы, закрытые переломы и даже кровотечения не страшнее венозного всё таки были. И вот тут то и обнаруживается отличие моей бывшей группы и здешнего отряда: на окраинах полигона дежурили синигами с зелёными повязками. Как только кого то серьёзно ранили, их сразу же подводили к этим симпатичным девушкам и серьёзным юношам, которые после некоторых усилий ставили на ноги.

Четвёртый отряд, специализация — поддержка. В него входят как медицинский персонал, обеспечивающий здоровье всему Сейретею, так и обслуживающий, в обязанности которого входят обеспечение всех небоевых нужд тринадцати отрядов.

Ещё одно отличие — то что я сейчас поведал было рассказано нам пятнадцатым офицером. Получались эдакие теоретические занятия, где нужно просто запоминать и знать. Вряд ли кто то будет проводить по этому поводу тесты, письменные опросы или тем более ЁГЭ (Гы). Другое дело что незнание многих вещей может закрыть для тебя дороги на вышестоящие должности. Имеется ввиду возможность стать офицером — одной силы тут недостаточно. Исключением является только капитан, как я и говорил. Но появилось ещё одно существенное отличие.

— Каджоро — сан, не так ли?

Ко мне подошли девять людей. Не сказать что они были какими то особенными: лишь двое были выше двух метров в высоту, остальные не превышали метра восьмидесяти, все в чёрном кимоно и с занпакто на поясе.

— Позволь представиться. Заместитель командира Оогами, Франц Дунхен. Ранг 75 тринадцатого отряда. Ты сейчас ничем не занят?

Я даже расслабился, пока не почувствовал что чего то не хватает. Что то я упустил. 3,14...

— Никак нет.

— Вот и отлично. Следуй за мной и слушай.

Мы отправились в бараки отряда и я слушал его речь:

— Я в курсе твоей истории. Как и сказал командир Оогами, становись сильней, влиятельней и у тебя всё будет. Но пока ты никем не стал, ты обязан подчиняться простым правилам. Для начала, ты обязан никогда не вступать в сражение со своими сокомандниками. Никогда и ни при каких условиях. Если тринадцатый отряд — наш род, то одиннадцатая группа — твоя семья. В столкновении с другими группами или тем более отрядами ты обязан защищать честь семьи во что бы то ни стало. Как ты понимаешь, падения и взлёты каждого члена влияют на наше положение в Сейретее.

— Значит ли это что наша группа это клан в клане?

— Можешь называть тринадцатый отряд нашим сюзереном, а нашу группу вассальным кланом для удобства. Сути это не меняет. Но мы отвлеклись. Ты обязан по первому требованию вышестоящего руководства отправится в Руконгай, или в мир живых в составе группы для патрулирования и защиты душ от пустых, ты обязан тренироватьтся с полной отдачей для Защиты Общества Душ. В случае необходимости ты можешь брать сутки выходных, но не чаще раза в неделю...

Он что то ещё говорил, но на меня тихо накатывал ужас. Вот как так? Неужели мне нужно всю жизнь испоганить на тренировки, чтобы в старости помереть девяносто девятым рядовым неудачником? Неужели я должен, должен, должен, и ничего не могу. Неужели я, как и в прошлой жизни, останусь девствеником? Неужели...

От размышлений меня отвлёк хлопок по плечу. Весь отряд словно встал в шеренгу, чтобы одарить меня хлопком. Что такое? Последним подошёл Франц:

— Всё нормально, парень, всё образуется. А по поводу старости можешь не переживать. Если будешь становиться сильнее, то сможешь прожить и больше нашего капитана.

Тысяча демонов преисподнии, я опять вслух мысли говорю? Ёёёб...

— А сколько ему?

— Хмм, вообще то такие вопросы задавать не принято, имей ввиду. Но лейтенант Саёко как то обмолвилась, что после достижения определённого уровня силы, количество прожитых лет не имеет никакого значения.

— Эээ, а какого именно уровня?

— Нуу, капитанского полагаю.

Ипать, летать, ипать.

— Как я и говорил, работай над собой и старость тебе не грозит

— Хай, хай.

— А теперь Хентай — сан, скажу официально. Добро пожало...

— Стоп, стоп, стоп, какой ещё такой Хентай— сан? Что за дебильное прозвище такое?

В этот раз заговорил парень чуть пониже меня выглядящий довольно молодо. Не старше двадцати, с лёгкой щетиной и с залысиной на голове:

— Хентай — сан, он и есть Хентай — сан, что тут может быть непонятного Хентай — сан? Можно, конечно и девственник — кун сказать...

— Нет, меня устраивает хорошее прозвище Хентай, так Хентай ( у японцев сам термин обозначает что то вроде извращенец, а с приставкой -сан — уважаемый извращенец. Ирония такая ).

— Хентай, познакомься это Образ ( обезьяна та ещё в мужском обличии. Один из высоких), Дзэн ( может потому что лысый?),Фарш ( Без комментариев. Сам мужик ростом с Образа, но вот руки у него были действительно большими и мускулистыми), Рог ( как объяснили потом, татуировка на спине дала повод для ' второго имени'). Дальше шли Лоб, Дуб, Шкаф, Прут. Последний был чрезмерно худ и чем то необычным кроме этого не отличался. Для первых трёх видимо не хватило фантазии и назвали принципиально одинаково. Подпевалой Франца оказался Бед, от слова Бедственный. И, конечно, по прозвищу сразу понятно, от чего его дали. Не убили его, как понимаю, только потому что беды способен накликать только на себя, и только если начинает говорить. Поэтому обычно он тихо затыкается при общем построении.

У командира и зам командира одиннадцатой группы прозвищ не оказалось, что и неудивительно. Дорастёшь так до капитана, а тебя и там будут шкафом кликать или карасём. Ввек не отмоешься.

Как говорится, а беды всё прибывают и прибывают...

Глава 7

Командующий одиннадцатой группы тринадцатого отряда Оогами Шун сейчас смотрел на меня побитого, и думал что же со мной делать. С одной стороны, я неплохо расту в рангах (для среднего шинигами), с другой стороны— позволил себя отпинать что более важно — едва не лишил жизни члена собственного рода.

— Сэнку

— Да, командующий?

— Знаешь ли ты, где готовят шинигами до их зачисления на службу?

— Полагаю, что в школах меча?

— Верно. Именно там они учатся основам боя. Ты ведь понимаешь, что сегодняшний бой прошёл действительно плохо? Дело не в проигрыше, они случаются со всеми, дело в твоём мече. Прямо сейчас он не различает друзей и врагов, он не слушается тебя, он словно живёт собственной жизнью. Чтобы понять себя и собственный меч, каждый день в два часа ты должен быть у додзё стиля 'Призрачного меча'. Занятия должны проходить не менее четырёх часов в день. Также, в воскресенье я временно замораживаю твои права на отдых. Свой день ты посвятишь уборке додзё.

Чего? Уборке?

— Так же могу тебя обрадовать ещё одной новостью. До обеда, кто то по мере возможностей будет обучать тебя исскуству молниеносного шага. Ты должен освоить его минимум за три года. Ведь все рядовые, начиная со сто пятидесятого ранга и выше владеют им в лучшей или худшей степени, но владеют. Со своими теперешними навыками ты не выстоишь против сто пятидесятого и десяти секунд.

Неужели я правда смогу двигаться так же быстро? Это что же можно делать с такими возможностями.

— Это всё. Свободен!

Каморку командующего я покинул в смешанных чувствах. Думать о чём то стало решительно невозможно.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— Не отпускай меч. Держи его, как х..й держишь, когда непотребствами занимаешься.

В додзё то я пришёл. Там меня встретил крепкий мужчина дет тридцати восьми с шикарными усами, топоршащимися чёрными волосами. Вместо традиционного приветствия он сразу без вопросов поставил меня в спаринг.

— Снег, марш на татами!

Парень с тёмно — фиолетовыми волосами, уложенными в этакий полукруг встал передо мной, держа в руках меч.

— Итак, ты Хентай — кун, можешь драться, можешь стоять, можешь убегать, но любой ценой не отпускай меч из рук. Снег, задачу обьяснить?

— Я понял вас, мастер!

— Тогда начали!

Первый же удар едва не выбил из рук меч — как же невероятно заболела рука, как же хотелось выбросить меч и размять пальцы рук. Впрочем парень не ограничивался только ударами по мечу. Косые удары по торсу и лёгкие уколы в плечо удавалось блокировать не все, и в плече уже зияла небольшая рана, из которой сочилась кровь. Руки стали слушаться всё хуже, голова начала кружиться.

Наполняю реяцу ноги и мышцы во всём теле и прыгаю прямо во время укола над Парнем, и пытаюсь резануть его сверху, однако оказалось что от такого удара уйти достаточно просто. Но лёгкую царапину я всё же оставил ему на плече.

Парень увеличил темп и скорость выпадов мечом. Теперь успевал только подставить меч под удар или отпрыгнуть. Уклониться было выше моих возможностей. Очередной удар повалил меня на пол, но Снег продолжал бить по моей катане, то к основанию лезвия, то по его концу.

Драть за ногу, как больно. Чёрт, меч падает. Или уже упал? Рук вообще не чувствую, да и тела тоже.

— Достаточно.

Как мне от одного его слова хреново стало. Тело словно жидким пластиком заливать начали, хотя до его слов ничего такого не было. И это ощущение всё усиливается.

— Мастер, вы его убьёте.

— Все мы через это проходили.

Давление на меня прекратилось, но лучше мне от этого не стало.

— Парень, следуй в ту комнату. Мастер разрешил тебе отдохнуть часик.

— Ох, сп-сибо.

Доползнув до небольшой комнатушки, я просто провалился в беспамятство. Сном данное состояние назвать как то не получается.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Говорят, когда считаешь барашков можно уснуть. А если тебе снятся во сне прыгающие барашки? А если барашки мало того что просто прыгают, так делают это возле тебя, да ещё и нагло блея, как бы отстаивая своё мнение по поводу первичности моего здесь нахождения. К моей вящей радости много блеящие 'скоты' угождали в какой то большой костёр на шашлыки.

Проснулся я заряженным бодростью. Может быть причина в ведре воды, вылитой на меня? Не став заморачиваться, после дружеского поклона тому парню, который мне помог, побежал в бараки.

С удивлением замечаю, что тело уже не так болит. По привычке, концентрирую в теле реяцу. Обычно она усиливает тело, но не забывает и лечить. После прибытия в бараки успеваю перекусить и начать вечернюю тренировку, которая была самостоятельной

Глава 8

Через месяц бесконечных маханий мечом и спарингов в духе ( держи меч или умри) меня признали годным, чтобы сортиры чистить в додзё. Чтобы перейти в следующую стадию 'командующий чистящих сортиры' нужно было начать побеждать. И в этом мне очень помог Шкаф. Он вообще не являлся образцом подражания или кладезем интеллекта, но вот объяснить что то понятное ему он мог бы даже слепо — глухонемым дебилам с синдромами дауна и Паркинсона в комплекте. Т.е. заумные речи Оогуро были тоже в какой то степени понятны, но осуществить на практике их не получалось, просто были непонятны вези вроде 'почувствуй в себе лунное сияние распускающейся весенней звезды и освободи...'. Вот не мог сказать просто, к примеру, подай реяцу туда, туда и туда, и прыгай. Не т, оказывается не мог, я спрашивал. А вот Шкаф мог. Он оказывается много чего мог. Но вот особая моя ему благодарность за практику боем занпакто. Его стиль боя пополнил мой запасами приёмов против более низких людей ( а таких хватало), и я начал скромно выигрывать у младших учеников ( В Готей не берут никого младше шестнадцати). Ещё рано говорить об этом, но постепенно накапливая опыт я могу видоизменять связки под себя, без потери эффективности, могу удивлять противников неожиданными приёмами. Но пока мой удел— стоять на одной ступени с такими же неопытными юнцами как я.

Сюнпо, как я втайне надеялся, у меня не получалось. Теория от Шкафа звучала довольно просто

— Собери силу во всём теле, выстави правую ногу вперёд, и мысленно пожелай оказаться впереди. Как только получится, нужно запомнить ощущения, и воспроизвести их.

Получится то у меня получилось, только вот это не очень то походило на эффектное появление и такое же исчезновение у других пользователей молниеносных шагов. Хотевши переместиться прямо, я мог появиться в воздухе справа, или слева. Разброс где то 180 градусов. И это пока только первым вариантом с максимальной затратой реяцу ( в идеале сюнпо должно потреблять не слишком много).

С другой стороны месяц пролетел уж слишком быстро. Пожалуй радоваться нужно лишь тому, что мой занпакто по крепости не уступает младшим ученикам школы меча. Ведь на самом деле крепость самого меча определяется силой реяцу, которой наполняется меч ( а не её количеством как я считал). Как то раз при тренировочном бое увидел как у младшего ученика просто разрезали катану напополам. Тогда то мне и обьяснили суть проблемы. Общая сила реяцу зависит от степени развития шинигами, его потенциале, времени самостоятельных тренировок, опыте в конце концов. Общая сила может приумножиться во время боя, когда шинигами находится в боевом положении, когда готов забрать жизнь врага, и если требуется, отдать свою. Если кратко и ёмко, во время боя нужна уверенность в себе. Была ли она во мне хоть когда то? Кто знает...

— Хентай — сан, тебе вызывает к себе заместитель командира на полигон номер пять.

— Так точно. Отправляюсь сейчас же!

Дзэн передавший сообщение по всей видимости отправился по своим делам. Наверняка очень важным.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Пятый полигон — место, в котором можно отрабатывать специальные приёмы средней степени разрушения. На нём установлен пятиконечный барьер, который просто поглощает любой вид урона.

Посреди полигона в позе медитации сидел Франц, и видимо разговаривал со своим мечом. Говорят, что при достижении определённых успехов в изучении боевых искусств и магии меч во время медитации может заговорить с тобой. Ну... с другой стороны говорящие предметы в мифологии разных стран не такая редкость... правда обычно в таком сюрпризе скрывается какая то проблема, не решив которую можно не только остаться ни с чем, но и расстаться с сосбственной жизнью.

Как только я вошёл на полигон, что то серьёзно изменилось. Попытка выйти наружу успехом н увенчалась. Барьер полностью изолировал меня от мира. Внезапно пришло знакомое ощущение, словно в тебя заливают жидкую пластмассу, только гораздо более слабое, чем в додзё.

— Значит ты пришёл!

Я уже не удивился что сказанные слова пришли со спины, и как учили в додзё, направил за спину меч. От прямого удара я покатился мячиком. Концентрирую реяцу по всему телу максимум в меч и вперёд.

Где он? Справа? Слева? Сверху. Проскальзывая мимо моего колющего выпада делает свой. Его катана по касательной вспарывает плечо Что, вспарывает? Разве он не должен был остановиться или свести ущерб к минимуму? Взглянув на него, вижу только безразличие. Эмоций столько же, как от убийства таракана. Он снова исчез, но теперь уже прямая лобовая атака, на моей груди расцветает крестообразный вырез с сантиметр глубиной.