Студенты закивали.
— Данные методы позволяют получать качественную картинку, однако имеют заметные недостатки. И тот, и другой не позволяют обойтись без механических движущихся элементов, хотя МРТ в данном плане лучше рентгена. А где механика, там сложности с фокусировкой и низкая разрешающая способность. Рентген-томографы облучают тело жесткими лучами, причем цепляют обширное пространство даже при использовании фокусированных малорассеивающихся пучков. Магнитные поля прогревают мягкие ткани тела, что неполезно само по себе и категорически запрещено при беременности. И, по понятным причинам, их нельзя использовать, если в теле есть металл или электроника — протезы костей, суставов, водители сердечного ритма и так далее. Компьютеры сейчас умные пошли, автоматически отключают магнитный резонанс, когда обнаруживают недопустимые включения в теле, но несчастные случаи нет-нет да случаются.
— Не пугай народ, Вари, — негромко заметила Карина. — Один сбой на пятьдесят тысяч обследований, да и тот обычно к несчастным случаям не отнесешь.
— Неважно, — отмахнулся физик. — Вероятность всегда остается. Так что пришло время заменить устаревшее железо новыми технологиями. И вот тут-то мы и подходим вплотную к теме наших исследований. Благодаря нашей великолепной госпоже Карине... — Он остановился и заколебался.
— Они в курсе моих способностей, — сообщила та. — Продолжай льстить, мне нравится.
— Так вот, благодаря помощи падкой на лесть госпожи Карины нашей лаборатории удалось серьезно продвинуться в создании гравитационной томографической установки, или гравитома, как мы его пока называем. Мы исследовали, как работает ее собственный объемный сканер, и в процессе натолкнулись на несколько интересных догадок.
Овари явно наслаждался ролью лектора. Карина усмехнулась уголком рта. Парень был ей симпатичен. Лет на пять старше, одного с ней роста и килограммов на восемьдесят тяжелее, он казался сущим живчиком, непрестанно генерируя самые разные идеи. Большая часть оказывалась явной чушью и отвергалась им же самим уже через несколько минут, но некоторые мысли оказывались просто гениальными. Так, с помощью нескольких дешевых чипов, паяльника и кучки проводов он превратил десяток серийно производящихся дешевых полицейских сенсоров в достаточно серьезный сканер электромагнитных девиаций, позволивший отчетливо видеть ее эффектор — когда она того хотела, разумеется: защита Дзинтона все еще действовала. Однако речь его в дискуссиях отличалась заметной невнятностью. Язык его все время заплетался. Начиная одну фразу, он на середине бросал ее и тут же начинал другую. Казалось, его язык просто не поспевал за мыслями. Свои к такой манере разговора давно привыкли, однако посторонние мало что понимали. Так что с ними он предпочитал общаться по почте, где пальцы, текст и голова у него находились в прекрасной синхронизации.
В роли лектора, однако, заранее разложив в голове все по полочкам, он преображался. Его речь текла плавно и свободно, перемежаясь расслабляющими паузами и шуточками, а уровень изложения всегда оказывался доступным собеседнику. По слухам, студенты физфака просто обожали Овари: даже невообразимо нудную и запутанную квантовую механику он умудрялся излагать так, что четыре пятых посещавших его лекции и семинары сдавали экзамен с первого раза. У других, даже у маститых профессоров и опытных ассистентов, этот показатель не превышал половины.
— Не стану подробно влезать в детали того, до чего мы додумались, — продолжал тем временем излагать Овари. — Лучше покажу на примере. Вот так выглядит вирусный эффектор на экране стандартного сканера, использующегося в педиатрии для наблюдения за детьми... человеческими детьми, — поправился он, бросив взгляд на Ссашаху, — в возрасте от восьми до десяти, когда у них появляется риск пробуждения эффектора.
Он поводил пальцем по старомодной сенсорной площадке — объемные сенсоры ввода он не признавал — и в дисплее перед ним появилась тень — небольшой темный комок с неровными краями. Комок слегка пульсировал, но в целом оставался спокойным.
— Вот здесь — эффектор на пороге пробуждения, — на сей раз комок казался заметно большим и нервно дергался, а на его границах периодически вытягивались и тут же снова исчезали небольшие отростки. — А вот тут — полностью пробудившийся полноценный эффектор с тремя развернутыми щупальцами-манипуляторами. Как видите, изображение достаточно четкое, но практически без деталей. Мы можем видеть только общие контуры, фактически силуэт. Причина в том, что стандартный сканер воспринимает только электромагнитные и гравитационные колебания, генерируемые всем объемом достаточно сложного образования, а вычленить излучение каждой отдельной точки не может. До недавнего времени нам приходилось тем и ограничиваться. Но сейчас мы вполне успешно движемся к завершению прототипа принципиально нового сканирующего устройства. С его помощью можно получать трехмерную модель внутренностей любого материального объекта, причем как вещественного, так и чисто энергетической природы, как вирусный эффектор. Принцип его действия проще всего продемонстрировать на практике. Примерно так...
Овари взял со стола стакан с давно остывшим чаем и слегка тряхнул его. По поверхности жидкости побежали волны.
— Видите? Волны отражаются от стенок и сталкиваются друг с другом. В некоторых местах они накладываются друг на друга и усиливаются, а в некоторых взаимно гасятся, когда совпадают вершина и впадина. Получается красивый сложный рисунок. Явление носит название интерференции, и вы, возможно, еще помните его из школьного курса физики. Такое может происходить не только с волнами в воде, но и с любыми другими волнами — и электромагнитными, и гравитационными. Нам удалось построить установку, которая создает особые возмущения гравитационного поля.
Он отставил стакан и вывел в дисплей серую сферу, пронизанную завихряющимися линиями и рядами темных точек.
— На визуальной модели можно видеть, как располагаются локальные экстремумы напряженности интерферирующих полей. Э-э-э... я имею в виду, что мы генерируем в одной и той же области несколько полей с разными градиентами... направленностью, причем так, что в некоторых точках напряженность поля существенно выше, чем вокруг. Смещая места возникновения пиков и считывая с генерирующих матриц обратную связь, так называемый "эффект отдачи", возникающий при движении гравитационного поля через вещество, можно анализировать внутреннее строение объекта. Грубо говоря, "отдача" у атомов каждого химического элемента индивидуальна, так что картина получается весьма точной. Похожим образом можно работать с электромагнитными полями, считывая конфигурации энергетических объектов. Более того, прикладывая определенную энергию, можно не только считывать конфигурацию, но и менять ее, как делает эффектор Карины. Раз вы медики, тема должна являться для вас весьма актуальной — такие устройства позволят во многих случаях заменить существующие хирургические робоманипуляторы.
— Ты лучше покажи, как оно на деле выглядит, — посоветовала Карина. — Наглядней выйдет.
— Да пожалуйста, — легко согласился физик. — Кара, будь добра, сядь в фокус на втором стенде.
Карина отошла к стоящему под нависающей тумбой стулу и уселась на него, чинно сложив руки. Овари поманипулировал сенсорной панелью и не менее старомодной кнопочной клавиатурой, и в дисплее проявилась картинка — колышущаяся амеба с масляно отблескивающей поверхностью, внутри которой переливались разводы всех оттенков серого. От амебы отходили три тонких кишки, свертывающиеся в тугие клубки. Вертикально сквозь нее шел мерцающий размытый столб, вверху переходящий в подобие приплюснутого шара.
— Вот так выглядит эффектор Карины через наш новый электромагнитный сканер, — прокомментировал физик. — Клякса — собственно эффектор, мячики — свернутые силовые манипуляторы. Вертикальный столб — позвоночник, над ним головной мозг. У них излучение существенно слабее, чем у эффектора, и на резкость мы пока навести не можем. Но скоро сможем. Спасибо, Кара. А вот так мы видим предметы гравитационным сканером...
Он щелкнул выключателем, и пространство за стеклянной перегородкой залил яркий свет. В центре на небольшом столике стоял невысокий черный параллелепипед.
— В фанерном ящике, — Овари ткнул в него пальцем, — находится объект. И сейчас мы увидим, какой именно.
Зажужжало и засвиристело, и в соседнем дисплее вспыхнуло укрупненное изображение статуэтки конного рыцаря с длинным копьем. Картинка казалась нечеткой и размазанной и все время подергивалась, но Овари просиял так, словно ему сунули в руки золотой слиток.
— Вот! — поднял он палец. — Работает! И обратите внимание — во всем сканере ни одной движущейся части. Осталось еще немного доработать, и можно показывать прототип "Караде". Мы по ее грантам работаем, — пояснил он. — Буквально вчера мы небольшие модификации внесли, так что теперь можно разрешение повысить раза в три. Сейчас увеличим резкость...
Он поводил пальцем по сенсорной площадке, и фигурка рыцаря действительно обрела более резкие очертания. Внезапно что-то громко противно треснуло, хрустнуло, и черный параллелепипед на столике брызнул в стороны облаком щепок и алебастровой пыли, пробарабанивших по стеклянной перегородке. Студенты невольно отпрянули назад.
— Зараза! — тихо выругался под нос Овари. — Задрал меня этот резонанс. Восьмой статуй за последнюю неделю! — грустно заметил он. — А я-то думал, мы его надежно исключили. Все-таки завтра придется схему с самого начала перебирать.
— Эй! — Карина подозрительно взглянула на него. — Мне ты ни о каком резонансе не говорил, когда в фокус сажал!
— Да он только в последнее время проявляться стал, когда разрешение повышать начали, — Овари отвел взгляд. — Как в первый раз проявился, так мы и перестали туда живых людей засовывать. Я тебя просто волновать не хотел...
— Ну спасибочки! — хмыкнула Карина. — Давай, доводи, да побыстрее. А то, знаешь, неудобно получится, если кого-нибудь на стенде на кусочки порвет. Я людей обратно из фарша собирать не умею.
— Ехидина! — фыркнул Овари. — Ладно, уговорила. О другом тебя сегодня просить хотел, но резонанс приоритетнее. Прокомментируешь, что там происходит, когда установка работает?
— Прокомментирую, конечно, — кивнула Карина. — Ну что, народ, — повернулась она к студентам, — понравилась демонстрация?
— Здорово! — искренне сказала Асоба. — Господин Овари, а сколько еще времени потребуется установку доделывать?
— Ну... — физик поскреб подбородок. — Год или полтора на получение полностью функционального прототипа и еще год на рюшечки и запуск в серию. В общем, года через два-три можно рассчитывать на первые установки в больницах.
— Или на таможенных пунктах, — добавила Карина. — Или в полиции. Наверняка они первыми захотят опробовать. А если помочь захотите, думаю, господин Овари и его коллеги с радостью вас увидят здесь снова.
— Помочь? — непонимающе взглянул на нее физик.
— Ну, пастух с овцами на одну морду, — подмигнула Карина.
— Что, все пятеро девианты? — поразился Овари, с внезапным интересом пробегая взглядом по студентам. — Ну, Кара, ты даешь! Самое-то интересное и не сказала! У, злючка... Господа и дамы, я на самом деле не откажусь от вашей помощи. Ничего сложного не потребуется, нужно лишь сидеть под сканером и выполнять манипуляторами несложные действия. Не под тем сканером, — он поспешно кивнул в сторону перегородки, — под обычным. Участникам эксперимента платят, пусть немного, но студентам обычно и такое в радость. Если решитесь, приходите сюда в любое время, кто-то здесь всегда сидит.
— Но не сегодня, — нетерпеливо прервала его Карина. — Нам сейчас еще работать. Народ, экскурсия закончена, приношу свои извинения. Я вас сейчас отсюда выведу, а на улицу вы и сами выберетесь. По лестнице на три пролета вверх и направо...
Когда за студентами медленно закрылась тяжелая дверь лаборатории, те переглянулись.
— Ничего себе местечко! — уважительно пробормотал Мотиира. — Внушает.
— Да уж, наворочено не по-детски, — согласился Ката. — Кстати, зря меня выгнали. Я-то видел, что там, за стеклом, происходило, мог бы и помочь.
— Ну так приди завтра, — посоветовала Манна. — Господин Овари же сказал, что можно в любое время. И я, наверное, приду, раз платят. Мне любые деньги пригодятся.
— Мне тоже, — согласилась Ссашаха. — Община мало присылает, крутиться приходится. А сегодня есть предложение отметить знакомство. Знает кто-нибудь забегаловку, где и мне, и вам еда сгодится?..
16.03.858, вододень. Масария. Специнтернат для детей с особыми способностями
Сэцу поерзал на диване, устраиваясь поудобнее. Ему здесь не нравилось. Не нравились разукрашенные глупыми рисунками стены, глухая неподвижность лесопарка, которая просто пугала после привычной городской суеты, но больше всего ему мешал постоянный несмолкающий шум в ушах, к которому он со вчерашнего дня так и не сумел приноровиться. Он машинально оттянул пальцем противный обруч и тут же заработал несильный хлопок по руке.
— Не трогай, пацан! — беззлобно сказал ему сидящий рядом дядька. — Сколько раз повторять?
Сэцу угрюмо глянул на сопровождающего и нахохлился. Мама испуганно посмотрела на сына и приподняла руку, чтобы привычным жестом погладить его по голове, но не решилась. Со вчерашнего дня она казалась еще более несчастной и уставшей, чем обычно, и страх в ее глазах, раньше появлявшийся только при виде отца, теперь не уходил вовсе. Мальчик швыркнул носом — пусть это невежливо, все равно он теперь навсегда плохой! — и уставился в пол. Да, он плохой! Но зато теперь отец пожалеет, что бил его и маму! Пусть бы он подольше пролежал в больнице! А он сам даже не заплачет, когда его выпорют, он уже привык...
— Да где же воспитательница? — пробормотал чужой дядька. — Они здесь что, не проснулись еще?
— Я пойду поищу, господин! — вскинулась мать.
— Сиди, госпожа Уса, — отмахнулся дядька. — Куда ты пойдешь? Заблудишься только. Да и не разрешено здесь без сопровождающих ходить. Опасно, сама понимаешь. Мало ли что.
— Да, господин... — пробормотала мать. — Приношу свои извинения.
Сэцу обхватил себя руками за плечи и попытался поглубже вжаться в мягкий диван. Получилось плохо: тот упруго выталкивал его из себя. Поскорей бы уж его выпороли и отпустили домой. Хотя что там сейчас делать? И в школу не хочется — Сайдзай опять начнет дразниться и драться. Поскорее бы закончился год — со следующего он пойдет в среднюю школу и, может, с Сайдзаем больше не увидится.
Скрипнула дверь. Сэцу вскинул взгляд. В комнату вошли двое: пухлая тетка в зеленых майке и шортах и большой дядька в синей форме. Прежний дядька, который сидел с ним на диване, поднялся.
— Госпожа Акума? — раздраженно спросил он. — Мы уже двадцать минут ждем.
— Нет, — качнула головой тетка. — Господин Мамора, ее что, не вызвали?
— Я лично вызов передал, — сказал новый дядька. — Она там по пелефону с кем-то болтала, сказала, что как закончит — придет.
