Простая роль (фанфик).

Лендоу исптыал страстное желание хлопнуть себя по лбу, в личном деле этого паренька значились двадцать пять прыжков, в том числе ночных и в условиях плохой видимости.

Перелет через океан и половину материка был долгим, Лендоу отлично выспался и теперь маялся от безделья, иногда поглядывая на умиротворенно сопящего юнца. В иллюминаторах проносились облака и далекая земля внизу, майор уже стал удивляться и даже то, что на них двоих выделили целый самолет, теперь лишь вызвало легкий интерес.

— Кто же ты такой, Эл Эй ноль ноль один?

— Сэр?

Негромкий вопрос разбудил мальчика и теперь он равнодушно взирал на офицера. "Вот уж кому мимические морщины не грозят", — невольно ухмыльнулся Лендоу.

— Готовься, малец. Скоро приземляемся.

Паренек переоделся в форму, которую было принято носить в этой стране столь быстро, что армейский инструктор мог бы испытать за него гордость прямо сейчас. Зажги Лендоу спичку, она бы не успела прогореть и до середины. Пустынный камуфляж, удобные горные ботинки, обязательная панама и шейный платок, обязательный к ношению там где постоянно жарит солнце и просто море вездесущей пыли и песка. Вскоре им предстояло насладиться всеми этими прелестями.

Небольшой самолет коснулся посадочной полосы с легким скрипом шасси, завернул к ангару и остановился. База контингента США в этой стране, официально — всего лишь наблюдатели за соблюдением конвенций. Неофициально — перевалочный пункт для тех, кто прибыл по заданию в эту дикую глушь. Как они.

— Добро пожаловать в Хельмагистан, малыш!

1989 год. Хельмагистан.

Лендоу белозубо улыбнулся, натянул на лицо платок и спрыгнул вниз минуя трап. Ноль-ноль-первый последовал за ним, мягко опустившись на плавящийся под местным солнцем асфальт и отметив, что шейный платок и панама были введены к обязательному ношению умными людьми.

Горы. Сколь много про них может быть сказано слов и все равно они не смогут выразить и малую толику их величия, бесконечности, бессмертия. Эти горы стояли миллионы лет до того как на них пришли люди и простоят еще миллионы лет после того как люди уйдут, если и есть синоним вечности для человека то это — горы. Величественные пики вздымались к прозрачно-голубым небесам, опадали вниз невысокими гребнями и простирались насколько хватало глаз. Яркое солнце слепило бликами от снежных шапок и не могло пасть в тени широких расщелин. Жара, пыль и камнепады сопутствовали любым путешественникам рискнувшим пройти по ним. И среди этих гор шла сейчас война. Война, коих горы повидали сотни и тысячи, люди щедро поливают своей кровью безразличные ко всему камни... так было и так будет.

Две фигуры неторопливо, ибо спешки горы не прощают, шли по каменным уступам, то была тропа для одиночек. Как сказать тропа... В этих местах тропой называли то, где человек мог пройти и не свернуть себе шею в первые пять минут. Впрочем, местные люди умудрялись ходить без всякого снаряжения там, куда ни один альпинист в здравом уме и не сунется. Высокая фигура в пятнистом камуфляже несла сравнительно большой рюкзак, удерживая в одной руке автомат — стандартный М-16, на разгрузке виднелись пара гранат, пистолет и сменные магазины. Мелкая фигура, по виду еще ребенок, но в таком же камуфляже, с небольшим рюкзаком двигалась, умудряясь держать темп заданный взрослым, при том, что в руках ребенок нес МП-5 с навинченным глушителем, в кобуре на поясе покоился обычный глок, на разгрузке так же висели гранаты и магазины к оружию, а к рюкзаку была приторочена в сложенном виде снайперская винтовка ВСС.

В пути они уже были долго, но никто из них пока не запыхался, даже дыхание не сбил. И майор начал поглядывать на своего подопечного с некоторой долей уважения. Того это, впрочем, ни мало не волновало, мальчик продолжал ловко перебирать ногами безошибочно выискивая место куда поставить ступню, а глаза его шарили по округе в поисках лишнего движения или сверкнувшего на солнце оружейного металла.

— Т-с-с.

Лендоу первым выглянувший из-за скалы, встретившейся на их пути, подал знак "залечь и не двигаться", а чуть позже "подойди ко мне". Два быстрых знака "впереди противник" и "двадцать три". Ноль-ноль-первый к тому времени уже и сам оценил. Караван везущий что-то куда-то. Скорее всего, оружие или наркотики. Куда? А какая разница? Просто распространяют куда-то смерть.

Негромкие переговоры и смешки караванщиков были отлично слышны с той позиции, на которой залегли путники. И мальчик их великолепно понимал. Они обсуждали дом, семью, необычные случаи, травили байки и явно были уверены, что на хоженом тысячи раз пути им ничего не угрожает. Люди склонны ошибаться.

В отдалении загрохотали выстрелы, видимо передовой дозор столкнулся с противником. Выстрелы грохотали так, словно стреляли из чего-то очень крупнокалиберного, возможно бэтр или бмп, но местность слишком пересеченная для такого вида техники, так что, скорее всего, во всем было виновато эхо. Должно быть это был простой патруль Советских войск проверяющий окрестности. Взвод солдат и ... из-за поворота ущелья выскочил один из боевиков, отчаянно подстегивающий безумно хрипящую лошадь и преследуемый по пятам громким ревом двигателя, секунду спустя вслед за ним вышел... огромный робот, похожий на вставшую на дыбы лягушку. Для каравана все было кончено заранее, они даже не успели занять укрытия, когда робот одним выстрелом размазал наездника и прострочил из двух спаренных пулеметов в голове остальных, после чего перевел на них ручное оружие. Глубокое ущелье наполнилось грохотом и криками людей, ржанием лошадей и визгом рикошетов.

Двое застывших наверху людей молча наблюдали за подавляющей мощью этого чудо-оружия. И если майор не выглядел удивленным, очевидно зная о существовании подобных машин, то для ноль-ноль-первого это стало открытием, он с сомнением посмотрел на свой автомат, потрогал пальцами гранату и пришел к выводу, что ничем из имеющегося арсенала этого титана не проймешь. Спустя пару минут все было кончено, взвод, сопровождавший робота, даже и пострелять толком не успел, как на месте каравана образовалась куча перемешанных с камнями тел людей и животных. Словно сама Смерть глянула одним глазом на беспечных контрабандистов и отвернулась, удовлетворившись результатом.

"Назад", быстрый жест и Лендоу пополз спиной вперед, стараясь ни единым звуком не выдать свое присутствие, Советы сейчас на взводе и будут палить даже в сторону скатившейся песчинки. А быть накрытым четырнадцатимиллиметровыми снарядами ему не хотелось. Осмотревшись, он нашел его, мальчишка замер у дальней скалы, мимо которой они прошли десять минут назад, осторожно выглядывая из-за нее. Маленький и быстрый, словно змея, пришло на ум сравнение. Тем более глазами очень даже похож на это пресмыкающееся.

Уже вечером, найдя глубокую расселину в скалах, которой явно пользовались до них не один раз, о чем говорили многочисленные следы костров. Они развели небольшой костер из сушняка, который принес Ноль-ноль-первый, как оказалось, мальчишка очень даже хорошо видит в темноте, Лендоу бы легко заблудился этой безлунной ночью, да свернул бы себе шею оступившись на каком-нибудь особо хитром камне. Отсветы желтого пламени играли на стенах, а хитрый поворот расселины не позволял неяркому пламени выдать их укрытие. Впрочем, отсутствующие на разгрузках гранаты у обоих путников, говорили, что о путях подхода они уже позаботились.

— Сэр, что это была за машина?

В очередной раз Майор поразился отсутствию интонаций в голосе и абсолютно пустому выражению лица.

— Это Шамрок, Советский бронеробот: высота восемь метров, вес двенадцать тонн, дизельный двигатель и вооружение из двух спаренных пулеметов в голове плюс внешнее пулемет Владимирова танковый.По их маркировке — РК— восемьдесят девять. Подобные роботы уже создаются по всему миру и это, прямо скажу, перелом в искусстве войны. Скоро парни, подобные тебе и мне, уже не будут нужны, а по полю будут носиться вот такие вот... Знаешь, я учил в школе физику, а в институте материаловедение, чисто для себя. Теперь я могу сказать, что потратил время зря... Все мои знания говорят, что такие машины не могут ходить, но ходят и быстро.

Ноль-ноль-первый внимал откровению мужчины и думал о том, что он не понимает зачем нужен он сам, наконец, придя к какому-то решению, он спросил:

— Сэр, что такое свобода?

— Ха, ну ты вопросы задаешь! — Лендоу хлопнул себя ладонью по колену, подчеркнув испытываемые им эмоции и сверкнул белоснежной улыбкой на покрытом пылью лице. — Свобода, я так думаю, что это то, чего ни у кого нет, но все об этом говорят. Для тех вонючих горцев, коих сегодня так красиво перебили, свобода — это трахать своих ослов и курить гашиш столько, сколько они захотят. Для нас с тобой, свобода — это право сдохнуть где-нибудь за свою страну и ее идеалы. Ни ты, ни я не свободны. Только мы сдохнем чтобы жили наши близкие и друзья, а они сдохли за просто так, когда везли дурь для своих же соотечественников... Немного сумбурно, но ты понял да?

— Свобода — это право умереть, сэр?

— Ничего-то ты не понял, -Лендоу вновь ухмыльнулся, следя за абсолютно безмятежным лицом мальчишки, — ничего, подрастешь еще. Давай отбой.

Эта ночь, как и пара следующих, прошли абсолютно спокойно и днем на пути им никто не встретился, эти горы были удивительно многолюдны и, в то же время, удивительно пустынны. Холод в тени и на вершинах сопутствовал жаре на равнинах, под палящим солнцем. Всякое путешествие рано или поздно заканчивается, так и Лендоу с ноль-ноль-первым пришли к цели своего путешествия — небольшому, скрытому нависающей скалой, плато.

"Ложись", едва заметная команда была замечена мальчиком и тот, юркой ящеркой, скользнул к залегшему впереди майору. Это, без сомнений, была цель задания. Небольшая перевалочная база в длинной череде остановок на пути наркотрафика из Хельмагистана в другие страны. И если госструктурам США было наплевать на остальные, то именно этот путь вел в Индию, а оттуда шел во Вьетнам и Японию, которые эта держава считала зоной своих интересов. Несомненно, к другим подобным пунктам так же подползали устранители "угрозы национальной безопасности", только не два человека, взрослый и мальчик, а как минимум по взводу из морпехов или "сочувствовавшего населения".

Но Лендоу не просто так дослужился до майора в свои тридцать лет и не собирался получать полковника посмертно, мальчишка должен справится с его помощью, как ни крути, а эти местные слишком расслабились, чувствуя себя как дома и обстреливая Советов из укрытий и засад. Даже миномет охранял лишь один полусонный боец, тихонько потягивающий трубочку в теньке. Дымок вился и поднимался в безветренной погоде, делая этого бородатого мужика похожим на какого-то пустынного ифрита. Вокруг ходили еще люди, вялые и сонные, очевидно ведя ночной образ жизни, чтобы не быть засеченными советскими леталками-стрелялками.

"Ожидаю приказа", мелькнули детские пальчики. Собственно, роль их уже давно была расписана: Ноль-ноль-первый должен был тихо вырезать внешний периметр, а майор подстраховать из укрытия на случай обнаружения. Лендоу не хотел расстраивать паренька, но на самом деле приказ у него был другой, в случае провала мальчишки, он должен был просто уйти и доложить начальству, и не позволить захватить живым.

"Пошел".

Мальчишка стянул рюкзак и разложил винтовку, но, оценив положение, решил сменить тактику и заскользил между камнями, приближаясь к часовому. Ни один взрослый не смог бы пройти здесь незамеченным, а маленькая фигурка кралась подобно горному духу. Бесшумно и тихо. Еще пару мгновений и Ноль-ноль-первый замер под мешками с песком, на которых умостился бородатый курильщик. Тот даже не смотрел под ноги, явно наслаждаясь тишиной и спокойствием, меланхолично наблюдая за поднимающимися над вершинами солнцем. Маленькая фигурка возникла рядом с ним, словно из-под земли, и идеально заточенный клинок с широким лезвием вошел точно под подбородок. Инструкторы, обучавшие его, знали свое дело туго. В следующую секунду фигура часового исчезла за мешками, оставив на земле дымящуюся трубку, разбросавшую угольки. Майор поразился такой недетской силе и реакции, наблюдая за происходящим через прицел автомата и готовый подстраховать подопечного, но этого не требовалось. Еще двое часовых осели на землю, привалившись к камням, будто отдыхая, но замершая рядом с ними фигурка с все еще дымящимся пистолетом и ровные дырочки в их лбах говорили, что этот отдых стал для них вечным.

Раздался негромкий смех, быстрая торопливая речь, снова смешки — из ближайшей к краю палатки вышли два ребенка, тоже совсем еще подростки лет четырнадцати навскидку, но уверено держащие в руках автоматы. Палец Лендоу задрожал на курке, сейчас они увидят отсутствие часовых и поднимут тревогу. Это провал! Майор не смог бы выстрелить в ребенка... Через что должен пройти солдат? Скольких друзей потерять из-за вот таких вот детей, слепо нажимающих на курок по приказу взрослых? Что должно надломиться в его душе, чтобы он мог вот так просто выстрелить в ребенка, пусть и вооруженного? Но, как оказалось, его подопечный не испытывал таких душевных терзаний, возможно потому, что он не видел разницы между взрослыми и детьми. Ноль-ноль-первый неслышно скользнул к перебрасывающимся шутками детям и вонзив нож одному под ребра и навел пистолет с глушителем на второго, его рот только начал раскрываться для крика, когда пуля выбила ему мозги. Аккуратно поддержав падающие тела, чтобы они не бряцнули оружием, мальчик вытащил нож, обтерев его об одежду убитого. Дальнейшие действия были просты — по гранате в каждую палатку. Эхо взрывов пророкотало по ближайшим окрестностям, подхватывая крики раненных и грохот автомата майора, когда он помогал мальчишке делать контроль.

Лендоу осмотрел место операции — очередная пролитая кровь, никому не нужная и уже забытая, на место этих придут другие и подобное вновь повторится. Человеческие жизни здесь ценятся меньше песка под ногами и уж тем более дешевле чем коричневые брикеты, сейчас сваленные кучкой в углу. Ноль-ноль-первый как раз поливал их бензином из найденной неподалеку канистры, следуя указанию майора. "Интересно, он поступал бы так же, если бы знал хоть примерную стоимость того, что мы собираемся сжечь? Хотя, глупый вопрос". Мальчик подошел к нему, держа в руке пистолет, на ходу меняя обойму.

— Сэр, я хочу свободы.

Взрослый и умудренный жизнью человек смотрел на протянутый ему рукоятью вперед пистолет и не понимал. Не понимал, что от него хотят. Свободы? Неужели этот подросток вот так прямо воспринял его слова о том, что свода это возможность умереть? Но за что он хочет умереть? И почему?

— Я не понял, малец.

— Сэр?

— Парень, я же тебе сказал, что ты меня не понял. Свобода не зарабатывается просто так. Устал жить?

— Нет, сэр. Я не вижу смысла жить, сэр.

Серьезный взгляд серых глаз уперся в майора, а рука с пистолетом так и не дрогнула.

— Давай сделаем так... Дай сюда жетон.

Ноль-ноль-первый сдернул с шеи тонкую цепочку, с висящей на ней металлической пластинкой на которой были выгравированы несколько строчек — "L-A001. 22.06.1979."