Тени чёрного пламени

— ...Второй!.. Гнездо 'кукушки', гне... ук.. шки!.

Почти перебивая его последовал доклад Горы, хотя его голос звучал чисто, помех практически не было.

— Шестой на позиции. Гости в хате, стол накрыт. Как принял, Первый?

Пока всё сложилось как надо, но по прежнему молчал Мотря. Иван сейчас должен быть впереди у перекрёстка главных улиц посёлка, в сотне метров от окраины. И в ста тридцати от нашей позиции. Даже если Норд погасит снайпера, мимо дозора нам просто так не пройти, сто пудов будет шумно. Даже ветер стих, дождь почти не идёт и каждый шорох слышно далеко вокруг. Стараясь говорить как можно более спокойным тоном я ответил:

— Второй, шестой — ждать. Повторяю: ждать!

Так прошло минут пятнадцать, снова засвистел ветер, ветки кустарника и стебли сухостоя зашуршали в унисон, шепча какую-то свою очень грустную историю. Дав сигнал Кудряшу следовать за мной, я отжал тангенту и приказал:

— Второй — работай, шестёрка — жди. Как приняли?

Горан ответил как положено, а за Юриса ответила его винтовка. Как и откуда он стрелял я само собой даже не понял. Только спустя пару секунд снова раздался его спокойный голос:

— Два ноль-ноль. Как принял?

— Второму — маршрут по схеме 'забор'. 'Земле' включить маркеры, как приняли?

И снова отозвались только Гора, Норд и соответственно Кудряш. Мотря опять молчал и это уже было совсем скверно. Маркерами были инфракрасные маяки, какими пользуются во время штурмовых операций импортные вояки. Он издаёт мерцающий, невидимый обычному глазу световой сигнал, чтобы силы поддержки не зацепили своих в случае чего. В ночную оптику и приборы ночного видения маячки видны прекрасно. Сейчас, когда шансов на тихий вариант уже почти не оставалось, я сделал ставку на скорость. Хотя шума никакого слышнее не было, не исключено что Мотря попал в аномалию и его просто разорвало на куски так быстро, сто даже пикнуть не успел. Гадать смысла нет и за размышлениями мы обогнули развалины зернохранилища и вышли на окраину посёлка. Целых домов почти не осталось, у всех не было крыш и недоставало то одной, то сразу пары стен. Мы шли вдоль улицы держась северной стороны, чтобы силуэты развалин скрадывали движение хоть немного. Вдруг, впереди в нашу сторону метнулась длинная тень, я лишь в последний момент успел разглядеть мерцающий маркер в зеленоватом свете 'ночника' и вскинуть руку в запрещающем жесте. К нам широкими скачками, но почти бесшумно бежал Мотря. Я дал сигнал остановиться и как только боец поравнялся со мной рывком прислонил его напротив к стене. Скрежетнула осыпаясь мокрая штукатурка и не дожидаясь моего вопроса Иван громко зашептал:

— Рация сдохла, хана кровинушке моей!.. Я вас слышу, а передаче — кирдык!.. Дозор успокоил... Там сидело двое, вы сейчас аккурат на них бы нарвались. Пошли, покажу.

Мы прошли вперёд ещё метров десять, потом Мотря вывел нас к развалинам бревенчатой хаты, где от всего строения осталось три стены, а остатки четвёртой вывалились наружу, перегородив улицу. Тут лежало двое сечевых, оба мертвее брёвен на дороге. Обоим Мотря сломал шеи, только как всегда с фантазией: первого, который сидел у обустроенного на небольшом возвышении пулемёта, он убил ударом ноги в затылок, видимо с ходу, на второго прыгнул не замедляя движения но тот успел выстрелить из короткоствольного 'каштана', с навинченным самопальным 'тихарём'(5). Иван поймал часового в захват и в падении свернул 'свободному' шею. Вот почему было так тихо. Я перевернул труп пулемётчика на спину ногой, склонился над телом и бегло осмотрел. Нашивка обычная, уставная: круглая эмблема, униатский чёрный крест на жёлто-синем поле и внизу надпись на мове — 'Вiльна Сiчь'. Мотря подошёл и шёпотом пояснил:

— Второй тоже из сечевых, но нашивку ещё не заслужил, видимо новичок. Рёбра щёлкают, точняк поломало. А главное рацию убил, рацию!..

— Новую рацию достать гораздо проще чем башку, хорош так подставляться! Допрыгаешься, весельчак. Но работу сделал отлично, будет премия и десять раундов спарринга с Кудряшом. И рёбрами не отговаривайся, впредь думать будешь не кулаками, а головой.

Я поднялся и кивнул Кудряшу на трупы, тот вместе с Мотрей принялся собирать оружие, а я взял под прицел улицу ведущую у сельсовету. Там было темно, 'свободные' не стали разводить костра, едой тоже не пахло, значит пожевали чего-то всухомятку и расставив посты улеглись спать. Разумно, но слишком беспечно когда на руках пленник и такой ценный груз.

— Здесь второй, минус два. Тридцать, направление — юго-запад...

Норд выявил и упокоил второй дозор. Значит в хате сейчас шестеро, плюс пленник. Расклад снова поменялся в нашу пользу и я позволил себе спросить Кудряша о трофеях. Тот только безразлично кивнул в сторону груды железа, тускло блестевшей в неясном свете грозовых всполохов.

— Хлам, хотя оружие новое, недавно пристрелянное. Оптика стандартная, никакого обвеса, только самопальные глушители и всё. У того, что Мотрю зацепил, есть ещё итальянский дробовик-полуавтомат, но старый. Боекомплект у обоих тоже без затей, на полчаса хорошего боя.

— Добре. Оставим пока всё тут, потом подчистим. Сейчас выдвигаемся к сельсовету, особое внимание на пристройки, пленника могут держать там, вместе с лошадьми. Что бы не случилось, он не должен пострадать, это главная задача для всех... иначе всё зря.

Улица ведущая к сельсовету скорее всего простреливается, поэтому мы пошли прямо через развалины, что существенно замедлило движение. Кудряш как всегда шёл впереди, следом Мотря, а я замыкал.

— Второй — первому, движение на одиннадцать от вас. Дистанция пятнадцать, сарай.

Кудряш тут же развернулся влево и пошёл к зияющему дырами забору, за которым виднелась грязно-белая стена сельсовета. Это было единственное относительно целое двухэтажное здание в посёлке. Внутренних перекрытий уже не было, однако крыша и стены остались в целости. Мы подошли со слепого торца дома, тут не было окон, к основному зданию примыкала какая-то пристройка, скорее всего гараж. Свежие борозды и глубокие отпечатки лошадиных копыт на мокрой земле свидетельствовали о том, что покосившиеся ворота недавно открывали. В щели между створками ворот мелькнул луч света и ближняя к нам половина ворот, жутко взвизгнув, чуть приоткрылась. Оттуда вышла смутно знакомая фигура и повернувшись к нам спиной направилась в обход дома, к крыльцу. Кудряш вопросительно повернул голову ко мне но я только качнул стволом автомата влево. Человека я узнал, это был тот самый следопыт из дозора. Видно сама Судьба берегла 'свободного', раз он решил выйти в тот самый момент когда нам нужно осмотреть пристройку. Так и так он пошёл в дом, а от гостинцев Горы ещё никто живым не уходил. Как только силуэт проводника скрылся за углом, я дал отмашку на движение. Мотря остался снаружи а мы с Кудряшом тихо проскользнули в помещение. Ночник пришлось одеть и видно не зря: внутри, у дальней стены стояли обе лошади, а у противоположной сидела сгорбленная фигура в дождевике. Кудряш метнулся к пленнику и осмотрев всё жестом подозвал меня. Как бы сильно мне не хотелось сделать это самому, правила досмотра никто не отменял — командир никогда вперёд не суётся. Я сел рядом с пленным и осторожно сняв капюшон всмотрелся в незнакомое лицо. Это был не Изменяющий, я ошибся, что неудивительно на таком расстоянии. Хотя множество общих черт сохранялось, это существо больше походило на человека, если оставить без внимания пепельно-синюю кожу, структурно напоминавшая змеиную. Однако на ощупь температура близка к человеческой, да и жёсткой я бы её не назвал. Два глаза, сейчас закрытые, нос и рот вполне обычные. Только волос на голове нет, а от лба к затылку идут три треугольных отростка, плотно прижатые к черепу. Общее телосложение тоже гуманоидное, хотя если встанет на ноги, будет немного выше двух метров. Мысленно потянувшись к разуму гостя, я ощутил сначала тепло, а потом меня отшвырнуло так, что из глаз посыпались искры. Пленник застонал и открыл глаза, в темноте они засветились жёлтым огнём. Кудряш отпрянул, наставив на незнакомца автомат, я еле успел схватиться за ствол и пригнуть его к земле.

— Отставить!.. Не всякий кто странно выглядит тут враг, Кудряш. Сейчас отойди и не мешай, похоже он хочет поговорить.

Боец тихо выругался, отошёл на несколько шагов но оружия не опустил. В пленнике произошли разительные перемены. Он поведя плечами поднялся на ноги и молча рассматривал главным образом меня. Похоже наставленный на него автомат гостя совершенно не волновал. Вдруг он раскрыл синегубый рот и вполне внятно произнёс:

— Голос в Пустоте принёс весть для Ступающего...

Голос иномирянина был похож на женский и мужской, напоминая те, которыми говорят алхимики. Только сейчас стало видно, что дождевик впереди весь в бурых пятнах, а гостя сильно шатает и он едва-едва держится на ногах. Я подошёл и с силой опустил пленника на землю, потом вынул нож и развязал стянуты впереди руки. Ладони тоже были почти обычные — пятипалые. Приложив палец к губам, я показал пленнику что лучше говорить тихо.

— Кто послал весть?

Дыхание гостя участилось, в уголках рта проступила тёмная, почти чёрная кровь. Он согласно наклонил голову и быстро зашептал, глядя мне прямо в глаза.

— Видящий Путь шлёт тебе своё благословение и весть о надвигающейся на твой мир опасности. Ждущие в Темноте нашли могучих союзников, о которых племени ничего не известно кроме их имени. Их все называют — Вейт. Старейшины Ждущих принесли им жертвы в обмен на указание пути к твоему миру. Вейты приняли подношение и скоро будут здесь.

Странно, что нечто подобное не случилось раньше. Паукообразные наёмники сразу же показались мне той силой, которая не столько служила захватчикам сколько прикидывала как опрокинуть своих нанимателей и занять их место. Как говорят на востоке: не хвастай новым халатом всем подряд, кто-то может решить, что ему он будет больше в пору. Я склонился к начавшему заваливаться на бок гостю и удерживая быстро тяжелеющее тело, спросил:

— Племя поможет?

— Нет... Изменяющие больше не могут сражаться. Камень перенёс их в родной мир, у них хватило сил нанять Вестника... чтобы предупредить... Видящий Путь даёт совет: следуй за тенями чёрного пламени, оно укажет путь к вместилищу Вейт. Свет Маб, даруй мне его....

Ладонь пленника разжалась и мне в руку упала небольшая, мерцающая фиолетовым цветом сфера. Он был немного иной, чем тот, который я когда-то держал в руках. Тот поглотил Дашу и Охотника... вся моя семья исчезла в синем пламени без следа. Обернувшись к замершему в оцепенении Кудряшу, я приказал:

— Гость отходит, мне нужно кое-что сделать и это не выглядит слишком приятно. Жди меня снаружи, пора заканчивать.

Битый с толку необычным происшествием Кудряш кивнул и тихо выскользнул наружу. Пленник, словно того и ждал, тихо захрипел и сполз по стене на землю. Я положил его на землю, подошла очередь для самого неприятного, нужно убить лошадей. Груз 'свободных' скорее всего в хате, но таковы правила — ничего забирать у хохлов нельзя. В Зоне много кто пропадает, как сейчас сгинут и эти хлопцы. Подойдя к забившимся в беспокойстве лошадкам, я сконцентрировался и увидел как у животных бьётся в голове некий тёплый ослепительно белый сгусток. Потянувшись к клубкам я усилием воли раздавил сначала один, а потом другой. Кони осели на землю, испустив жуткий хрип, слившийся в один долгий, тихий стон. В висках тут же заломило, боль пронзила всё тело холодной, обжигающей волной, но я справился, вина за смерть невинной скотины была словно анестезия. Лошадей люблю с детства, а тут в первый раз пришлось расправиться с парой таких добрых и бескорыстных существ просто потому, что они оказались не в том месте. Лошади в Зоне, теперь в особой цене. Приведи мы их в артель, тут же весть разнесётся по округе, а там и сечевые подтянутся. Жаль, но иначе никак нельзя. Стараясь делать всё, как в тот памятный день, я поднёс артефакт к груди иномирянина и положил начавший пульсировать шар между его ладоней. Сфера тут же начала мягко пульсировать, тело гонца охватили языки фиолетового пламени. Ритуал требовал, чтобы уходящего в последний путь кто-то непременно проводил, поэтому я стоял до тех пор, пока пламя не поглотило тело целиком и не истаяло спустя пару минут, не оставив после себя ничего кроме горстки белого пепла. Говорят, что глядя на чужую смерть, живые видят в ней отражение своей собственной. По жизни этот аттракцион доводилось смотреть слишком часто, но этот костёр, такой чуждый и непонятный вызвал в душе щемящее чувство тоски. Вспомнился другой огонь и другое, такое близкое и далёкое теперь лицо. Стиснув зубы так, что вздулись желваки я отвернулся и выскользнул наружу. Новая беда хоть и накрывает Зону своей тенью, но с давних пор я следую правилу, согласно которому разбираться нужно с теми проблемами, которые сейчас стоят на пороге а не маячат где-то вдали. Проскользнув через дырку в заборе к ожидавшим меня бойцам, я дал отмашку рассредоточиться. Мы рассредоточились таким образом, чтобы от здания сельсовета было метров двадцать, на случай если кто-то выживет после подрыва. Мне достался восточный угол, с двумя рядами заколоченных досками и закрытых обшитыми жестью ставнями. Само собой верхние окна можно было в расчёт не принимать, полы второго этажа давно провалились и если кто и полезет изнутри, то только снизу. Позиция подобралась не совсем удачная: в обломках рухнувшей хаты с трудом удалось устроиться так, чтобы получить наилучший обзор. Пристроив обмотанный маскировочной лентой автомат на обломок стены лежавший плашмя, я прильнув к прикладу отдал приказ Горе:

— Второй — внимание. Остальным — один, один, один!..

Взрыв противопехотной мины в помещении не выглядит так эффектно, как в кино. Раздался сдвоенный глухой взрыв, земля дрогнула, обдало тёплым воздухом, брызнули мелкие осколки кирпича. Ставни вместе с досками их удерживавшими полетели в разные стороны. Лишь на короткий миг ночную темень осветил косматый всполох рыжего огня и здание сельсовета окуталось клубами чёрного дыма. Ещё какое-то время ничего не происходило, однако потом всё изменилось и очень быстро. Из-за угла, выскочила тёмная фигура и кинулась вдоль стены здания влево от того места где я сидел. Легко поймав в прицел фигуру бегущего, я плавно выжал спуск. 'Ковруша' мягко прильнул к плечу и три тяжёлые бронебойные пули легли точно в центр силуэта(6). Человека слегка развернуло на месте и он, словно бы запнувшись, упал ничком.

— Первый минус один.

Снова зашуршали помехи, эфир переполняла статика помех, так и не прекращавшихся всё это время. Но шумоподавление всё же работало, так что доклады остальных я услышал довольно чётко.

— Четвёрка — сектор чист...

— Пятый — движения не наблюдаю...

— Шестой — чисто...

Юрис молчал, что было странно. Обычно наш самый глазастый стрелок уже бы прибавил пару скальпов себе на пояс. Едва я только начал беспокоиться, как Норд подал голос:

— Второй, в секторе чисто.

Значит, из здания после взрыва выбрался только один, который попался мне на мушку, остальные остались в доме на всегда. Несмотря на удачно разыгранную комбинацию, у меня от чего-то было тревожно на душе. А когда сомневаешься, просто начинай действовать. Поэтому я отдал приказ о зачистке.