— Сэрат дэй, — нейтральным тоном произнес он, — я не больше вашего понимаю ситуацию, но развлечься стрельбой по движущимся мишеням вам сегодня вряд ли доведется. Понизить уровень тревоги до желтого кода, приостановить выход "Эсторадо" и "Малютки". Диспетчер, обеспечить канал в Генштаб из моего кабинета через три минуты. Все остальные пока свободны. Да, командирам рот отменить увольнительные на сегодня. Диспетчер, передать в город сигнал о срочном возвращении всех, кто уже успел туда уехать, пусть полиция займется розыском.
Громко щелкнуло, и динамики замолчали. Тяжелые шторы на окнах медленно поползли вверх, пропуская в помещение солнечный свет. Люди в зале задвигались и загомонили, поднимаясь. Только сейчас Джорджио осознал, что сидел, судорожно вцепившись в цевье винтовки. Он осторожно расслабил пальцы, поморщившись от боли в костяшках, и тоже встал, направляясь к выходу. Вокруг толкались и возбужденно переговаривались, но он ни на кого не обращал внимания. Ну и дела! Кольчон возник вплотную у Барны... нет, почти у полутора десятков городов одновременно! Если бы он двинулся на город... а почему он не двинулся на город, кстати? Сержант спустился в свой кабинет, бросил у стены ранец, прислонил в углу винтовку и без сил рухнул на стул. Вид беспорядочной груды бумаг не вызвал у него даже привычного отвращения. Лихорадочное возбуждение как-то сразу сменилось тупым безразличием. Хотелось лечь и уснуть часиков на двадцать. Нельзя. Он нехотя взял в руки лист бумаги и попытался вчитаться в строчки. Что-то насчет запроса на сухой паек для намечающихся на следующей декаде учений на местности. Несколько минут спустя он понял, что мысли разбегаются в разные стороны, и он не осилил даже первую строчку. Джорджио припечатал лист ладонью к столу, подошел к окну и бездумно уставился на далекий океан.
Что-то билось у него в голове, какая-то мысль. Что-то он забыл в случившейся суматохе. Нечто очень важное... паладары! Точно. Кирис Сэйторий — за пареньком должны вот-вот приехать, если машина не застряла в пробках, образовавшихся в городе из-за сигнала тревоги. Или если из-за кольчона переезд вообще не откладывается. Ну да, он ведь как раз пошел искать Кириса, чтобы проверить его готовность, но отвлекся на самолеты. Ну, наверняка тот вместе с остальными гражданскими сейчас сидит в убежище, так что найти его не проблема. Однако следует поторопиться: убежище уже наверняка открыто, и народ постепенно расползается по своим делам. К счастью, вход в него — в двух шагах, у торца административного корпуса.
Сержант нехотя поднялся — и тут же на столе грянул телефон внутренней связи.
— Сержант Каллавиро, — сумрачно сказал он в трубку, с трудом подавив позыв выскочить в коридор и сделать вид, что его не застали на месте.
— Говорит дежурный по базе, — хрипло отозвалось клятое устройство. — Немедленно явиться к командиру базы, сержант. Бросай любые дела, и галопом к нему в кабинет.
Мембрана пискнула и умолкла. Джорджио выругался вслух. Что еще случилось? А! Наверняка паладар наконец-то добрался до базы "Дельфин", и Джорджио, как типа-самому-разбирающемуся, придется с ним нянчиться. По крайней мере, пока не передаст Кириса с рук на руки. Кстати, паренек может куда-нибудь смыться, зови его потом по громкой связи... Ну, приказы не обсуждаются.
Заперев дверь в кабинет и прыгая по лестнице через две ступеньки, Джорджио поднялся на третий этаж, прошел по длинному коридору и вошел в диспетчерский пункт.
— Докладывает сержант Джор... — начал было он, но дежурный по базе, которым оказался капитан Делоне, нетерпеливо махнул ему в сторону массивной черной двери.
— Проходи, Каллавиро, — сухо сказал он, прежде чем снова углубиться в какие-то бумажки. — Тебя ждут.
— Есть, — кивнул Джорджио.
В окна кабинета комбазы било утреннее солнце, слепя глаза, и Джорджио не сразу разглядел, что помимо капитана Пасии в комнате находится кто-то еще.
— Дэр капитан, — отдав честь, громко и четко проговорил он, щелкнув каблуками. — Докладывает сержант второго класса Джорджио Каллавиро. Явился по вашему вызову.
— Вольно, Джорджи, — командир базы поднялся из-за стола. — Скажи, у тебя какие планы на остаток дня?
— Никаких, дэр, — осторожно ответил сержант. — Если не считать обычной рутины.
— Замечательно. Познакомься с капитаном первого класса Трудой Баркхорн, военным пилотом.
— И командиром звена "Штурмовые ведьмы"! — добавил звонкий женский голос.
Лишь сейчас Джорджио удалось отступить в тень так, чтобы слепящее солнце скрылось за перекладиной оконной рамы. Он наконец-то проморгался — и остолбенел от удивления.
В нескольких шагах от него стояла невероятная девица. Высокая, выше его самого, с забранными на затылке в узел черными волосами, в военном кителе с капитанскими нашивками — и в коротеньких облегающих шортах, не скрывающих бедра даже на четверть. Ее темно-карие глаза смотрели с насмешливым вызовом.
— Челюсть подбери, сержант, — посоветовала девица. — А то еще вывихнешь. И слюни не пускай, пригодятся обед переваривать. Его, что ли, везти?
— Да, — подтвердил капитан Пасия. — Именно его. И немедленно. Джорджи, тебя приказано немедленно доставить в Генштаб как эксперта по паладарам. Распоряжение начальника Генштаба. Летишь вместе с дэр Баркхорн на ее самолете вместо штурмана.
— А когда доберусь до "Щита", я еще припомню кое-кому срыв моего боевого задания! — сквозь зубы процедила девица.
— Кольчонам припомните, дэр капитан, — сухо ответил Пасия. — Или адмиралу Деччи, приказ лично его...
— ...отданный через голову моего начальства. Мы еще разберемся, имел ли он право так поступать. Сержант, когда готов вылететь? — девица-пилот обернулась к Джорджио. — Ничего объемного не брать, у меня не туристический автобус, багажник не предусмотрен. Десяти минут на сборы хватит?
Джорджио в сомнении взглянул на комбазы. Тот едва заметно пожал плечами. Эксперт по паладарам? Никогда не поздно узнать о себе что-то новенькое. Те полтора десятка рапортов, что он написал после событий на Косом пляже, ценные сведения о Чужих если и содержали, то не больше, чем пляжный песок — золотых самородков. Но если в штабе начнут его пытать так же, как выматывала военная разведка сразу после чудесного спасения Барны, пребывание там может затянуться не на один день.
— Сколько я могу взять с собой вещей, дэр капитан? — наконец осведомился он.
— Сколько на коленях уместишь, но не больше десяти катти! — отрезала девица. — Дистанция на пределе. Если горючки не хватит, катапультирую тебя, и дальше хоть пешком добирайся. Лететь два часа, ноги вытянуть негде, и если выползешь из кабины на карачках, твои проблемы.
— Дэр капитан, мне нужно предупредить командира роты о своем незапланированном отсутствии и...
— За лейтенантом Менетой найдется кому присмотреть, — перебил комбазы. — Я ему лично сообщу. Твое дело — собраться и улететь как можно быстрее.
— Тогда мне нужно пятнадцать минут.
— Годится! — нетерпеливо мотнула своим конским хвостом девица. — Давай в темпе, сержант, жду у самолета.
Она небрежно отдала честь капитану Пасии и, даже не удосужившись спросить разрешения, вышла из кабинета.
— Ну и стерва! — пробормотал Джорджио себе под нос. — Еще бы в одних трусах ходила...
— Ей можно, личность вполне известная. Больше тридцати боевых вылетов по кольчонам, Джорджи, — комбазы достал из портсигара сигарету и выпустил клуб дыма, но Джорджио закурить не предложил: знал, что сержант бросил полгода назад. Однако как же вдруг захотелось затянуться! Сержант Каллавиро мысленно дал себе по морде, и старый трюк аутотренинга сработал, как полагается, желание ушло. — Из них восемь — на экспериментальной жестянке, что стоит у ангара. Трижды горела в воздухе: дважды катапультировалась и один раз умудрилась посадить машину на брюхо в открытом поле. Сейчас дозаправлялась у нас, чтобы перелететь на авианосец "Щит победы", так что ее злость... Ну, в общем, характер у нее не сахар, но девка отчаянная, легендарная личность в определенных кругах, командир особой эскадрильи, которую сама же и организовала. Твоей Марии, пожалуй, ни в чем не уступит, в том числе и остреньким язычком. Постарайтесь не подраться по дороге.
— Есть постараться! — сумрачно откликнулся Джорджио. — Разрешите идти?
— Иди, сержант. И, — капитан усмехнулся, — не засиживайся в штабе. Если не весь батальон, то уж четвертая рота без тебя точно развалится. Удачи, Джорджи.
— Спасибо, дэр капитан! — Джорджио козырнул и вышел.
У каждой палки два конца. С одной стороны, лететь в тропическую Масаку, да еще и на жестянке, способной взорваться в любой момент просто от собственного каприза, хорошего мало. С другой — горы бумаг в его кабинете придется разбирать кому-то другому. Возможно, даже самому лейтенанту Менете, мелькнула злорадная мысль. Пусть-ка малыш хлебнет бюрократии по полной программе без чужой поддержки!
У выхода из административного здания он заметил переминающегося с ноги на ногу Кириса, у ног которого стояла небольшая спортивная сумка. А, вот и кстати.
— Кир! — сержант махнул рукой. — Давай сюда.
— Ну? — парень хотя и подхватил сумку, но набычился по своему обыкновению.
— Я отбываю по делам. Немедленно. Я не смогу встретиться с паладарами, так что жди их без меня где-нибудь здесь. Если только в городе из-за тревоги не застряли, должны вот-вот появиться. Шея как?
— Нормально, — буркнул парень, отворачиваясь.
— Отлично. Ну, Кир, вряд ли мы еще увидимся, — сержант хлопнул его по плечу. — Покажи им, что даже уличный волчонок умеет мозгами работать. И помни, что я тебе говорил: герои-одиночки не выживают. Бывай.
— Ага... — парень набычился еще сильнее и вдруг выпалил: — Дэр сержант... ну... это... спасибо, что учили драться.
— Не за что, — хмыкнул Джорджио. Он шутливо ткнул парня кулаком в скулу и быстро зашагал к казарме своей роты.
На сборы ушло ровно четыре минуты. Небольшая сумка через плечо — запасные трусы, носки, бумажник с документами, пара чистых рубашек и, на всякий случай, пакет с сухим пайком: мало ли когда его на довольствие поставят на новом месте и поставят ли вообще. Свободно могут забыть, с канцелярских крыс станется. По дороге ему не попался никто из своих: желтый код подразумевал повышенную боеготовность, и двухместные комнаты бойцов пустовали. Х-хаш! Даже попрощаться не с кем. Что им там в Генштабе, перцу под хвост насыпали? Захлопнув дверь своей комнаты и выскочив наружу, сержант бегом добрался до ангара.
Самолет с восемью звездами на борту уже стоял с работающими двигателями, а спереди к нему неторопливо пристраивался тягач, окруженный несколькими техниками. Капитан Баркхорн, высунувшись из открытой кабины, о чем-то перекрикивалась с еще одной девицей — с короткими, соломенного цвета волосами, в кителе с малыми ромбами лейтенанта третьего класса, но тоже в коротких облегающих шортах, оставлявших обнаженными длинные спортивные ноги. Лицом, волосами и сметанно-белой кожей она определенно смахивала на ставрийку.
— ...не позже завтрашнего вечера! — разобрал Джорджио конец фразы капитана.
— Понятно! — крикнула светловолосая, перекрывая визжащие двигатели. — Только не лезь без меня на рожон, ладно? Туда и сразу обратно, никаких драк!
— Не учи кролика трахаться! — отмахнулась капитан. — Эй, сержант! Готов?
— Так точно! — в голос сказал Джорджио, перекрывая шум. — Что делать?
Светловолосая девица отвлеклась от разговора и подошла к нему, оценивающе оглядывая с ног до головы.
— Тяжеловат ты, — она задумчиво почесала кончик носа. — Десятка на два катти тяжелее меня. Надеюсь, топлива хватит, а то дозаправку в воздухе мы еще не отрабатывали. Я Саня Литвиняк, штурман экипажа и эскадрильи. Сержант, ты тоже за Трудой присматривай, чтобы глупостей не совершала, а то с нее станется в одиночку и без боекомплекта на кольчона полезть. Ох, нельзя ей без меня летать...
Саня поморщилась.
— Короче, забирайся в кабину на заднее сиденье, вон лестница. Как сядешь в кресло, пристегнись. Ремни под меня подогнаны, так что сначала разберись с регулировками. Кислородная маска прицеплена к сиденью справа, шлем слева. Гарнитура внутренней связи встроена в шлем и активна всегда, маска говорить не мешает. Самое главное, больше ничего не трогай — здесь тебе не учебная спарка, блокировка управления не предусмотрена, все в рабочем состоянии. Не знаю, какой ты эксперт по паладарам, но машину можешь угробить одним щелчком тумблера. Вопросы есть?
— А-а-э... — Джорджио заколебался. В задницу внезапно вцепилось зубами голодное любопытство, и он понял, что просто обязан спросить, даже если потом получит по морде за нахальство. — Дэр лейтенант, ваше имя... и внешность — вы ведь ставрийка?
— Отец — эмигрант из Ставрии. Не беспокойся, контрразведка меня проверяла, не шпионка я.
— Я и не имел в виду...
— Лезь в кабину, сержант, — оборвала его девица. — Двигатели горючку жгут, пока мы тут треплемся.
— Есть! — поспешно согласился Джорджио. Он подошел к приставленной к борту лестнице и осторожно вскарабкался по ней. Неуклюже перевалившись через кромку кабины возле заднего сиденья, он завозился, устраиваясь, и в тот же момент впереди возникла голова капитана, застегивающей под подбородком ремешок.
— Шлем надень! — громко сказала она, тыкая пальцем. — Вон он. Осторожно, провод не оборви.
Голова исчезла, и колпак кабины с легким жужжанием пошел вниз. Когда он негромким стуком встал на место, шум двигателей заметно утих. Машина дрогнула, за стеклами кабины пополз назад ангар. Джорджио, зажав сумку между коленями, принялся лихорадочно возиться со шлемом, который упорно не хотел сниматься со своего крючка. Когда он, наконец, напялил его на голову, в ушах прорезался нетерпеливый голос пилота:
— ...да ты пропал, сержант? Ау, слышишь меня? Ххаш, сержант, где ты?
— Я слушаю, дэр капитан, — поспешно в голос сказал Джорджио.
— Да не ори так! — послышалось в ответ. — Микрофон чувствительный. Устроился, сержант? Пристегнулся? Маску надел?
— Э-э... одну минуту, дэр капитан.... — Джорджио принялся спешно шарить вокруг сиденья. Да где же клятые ремни? А, вот они...
— В общем, сержант, у тебя две минуты, пока нас до точки старта не довезут, и еще столько же, пока я предполетной проверкой занимаюсь. Учти, взлет у самолета короткий, ускорение почти четыре со, так что положи руки на колени, откинься на спинку и ни за что не хватайся. Если у тебя руки отломятся, мне плевать, но испортишь что-нибудь в кабине — прибью после посадки.
— Понял, дэр капитан.
— А теперь не отвлекай меня, я занимаюсь предстартовой проверкой систем.
В наушниках щелкнуло, и голос пилота пропал. Джорджио лихорадочно пытался разобраться в куче сбруи, и когда с грехом пополам закончил распускать слишком тугие ремни, застегивать кучу замков и напяливать маску, самолет уже стоял в начале ВПП.
— Готов, сержант? — снова прорезался в наушниках голос капитана Баркхорн.
— Да, дэр, — Джорджио судорожно прижал к брюху страшно мешающуюся сумку, стараясь держать ее как можно дальше от торчащей между колен рукояти штурвала. — Готов.
