Капкан для "Тайфуна"

Остальное время все молчали.

1 октября 1941 года.

Тыл 20-ой армии Западного Фронта.

Лейтенант Особого Отдела 20-ой армии с типично русской фамилией Иванов и такой же типичной внешностью и два сотрудника Отдела ехали в деревеньку Хватов Завод. Что было совсем некстати — лейтенант был крайне измотан. А еще предстояло писать отчеты за последние три дня, которые он провел в частях армии. По директиве из Штаба Фронта ожидалось наступление немцев. Что подтверждалось увеличением количества забрасываемых диверсантов, активизацией их разведсети в тылу Западного Фронта. И тут этот звонок из армейского госпиталя! Ну, кого могла задержать группа выздоравливающих, возглавляемая старшиной подразделения обеспечения госпиталя, в тылу армии при выезде за получением продовольствия для госпиталя в одном из местных колхозов? Война уже шла три с половиной месяца и иллюзии насчет немцев у большинства красноармейцев и командиров исчезли. Быстрой победы не предвиделось. Пока что Красной Армии похвастаться было нечем. Войска отступали, истекая кровью. До Москвы оставалось чуть более трехсот километров.

Но именно эта несуразность — задержание несколькими раненными группы диверсантов из семи человек на трех машинах и требование одного из них приезда начальника Особого Отдела 20-ой армии майора ГБ Воистинова и заставила последнего отправить его туда. Предупредив быть внимательным и на месте разобраться с серьезностью ситуации. Потому что семь диверсантов разделались бы с "войском" старшины походя. И дай Бог, чтобы потом смогли найти их тела. Если же они действовали под прикрытием наших документов, то уж точно старшина из госпиталя не смог бы выявить подделку. Скорей бы они его "построили" и еще использовали бы в своих целях. И самое главное — почему один из задержанных назвал именно его фамилию?

И сейчас лейтенант, пользуясь случаем, спал в машине, откинувшись на заднем диване "эмки". И даже кочки и ямы, сопровождаемые матом сквозь зубы их водителя, не могли потревожить его сон.

Когда он вылезал из машины в Хватов Заводе, то поймал себя на мысли, что даже не понял — спал ли он? Тело затекло от неудобного положения, и он сделал несколько энергичных движений, разгоняя и сон, и кровь.

— Где они? — представившись, спросил он вынырнувшего из темноты в свете фар старшину. Тот представился в свою очередь и указал на темнеющую рядом избу. По тени шевельнувшегося от ветра над крыльцом флага, Иванов понял, что это сельсовет.

Прошли внутрь. На столе у телефона светила керосиновая лампа. С улицы света было не видно. "Хорошо соблюдают светомаскировку", — с одобрением оценил лейтенант.

-Обыскивали? Оружие при них было?

-Никак нет. То есть оружия не было. А обыскивать... Мужчин обыскивали. Женщин... так... посмотрели. Документы они сразу отдали.

— Документы и что там при них было — сюда на стол.-

Старшина вывалил из сумки кучку документов и каких-то маленьких коробочек с кнопочками и темными стеклами. Лейтенант осмотрел их, чисто интуитивно предполагая, что это, по-видимому, необычные радиостанции. Причем их было ровно столько — сколько человек в этой группе. То есть — у каждого. И все они были разные. Но на всех были надписи на латинице.

" А вот и след,— с удовлетворением подумал он,— начальник, похоже, преувеличил сложность задания".

Документы так же добавили аргументов в пользу иностранного происхождения этих людей. Хотя часть их добавила больше вопросов, чем ответов. Эти документы Иванов отложил на потом.

А вот машины озадачили. Ничего подобного лейтенанту видеть ранее не приходилось. Грузовик был огромен. Две легковых машины были явно не военными. И все они оказались закрытыми. Ломать замки не хотелось. Часовой пояснил, что "чужие" прежде чем уходить, что-то нажали на ключах от машин — те в ответ пикнули, моргнули фарами, замки щелкнули и закрылись. А грузовик закрыли на ключ. Иванов отправил бойца, чтобы привели одного из задержанных с ключами.

Им оказался водитель и владелец грузовика. Он открыл кабину и рассказал о машине. Как ни странно было слушать, но это была советская машина.

После осмотра машин водитель "эмки" Особого отдела клятвенно заявил, что ничего подобного из того, что в них было, он ни то, чтобы не видел, а даже представить себе не мог. В одной из машин нашли толстую инструкцию по обслуживанию и ремонту на русском языке. Машина, которая там была описана, выпускалась с 2000 по 2006года. Инструкцию Иванов тоже изъял.

Возвращаясь в деревню, лейтенант пришел к выводу, что в этой истории не все так однозначно и просто, как казалось ему вначале. А значит с выводами торопиться не нужно.

— Ну, давай, старшина, посмотрим на этих диверсантов,— обратился он к старшине, входя в сельсовет. Задержанного, который открывал машины, пока оставили в коридоре под надзором двух бойцов. Старшина взял лампу в руки и подошел к двери, у которой стоял с винтовкой у ноги легкораненый красноармеец. Толкнув незапертую дверь рукой, старшина, а вслед за ним, Иванов вошли в комнату. Сотрудники остались у открытых дверей. Когда дверь открывалась, в комнате раздался шум и лейтенант напрягся, открыв кобуру и взявшись за рукоять "ТТ". Когда же лампа осветила комнату, картина стала ясна. Шумели два бойца, поднимаясь с лавок. Один у окна, другой у стены справа. На подоконнике, у закрытого светомаскировкой окна стояла такая же лампа, но малым огнем. У стены слева, напротив него, на табуретах расположилась пестрая и необычная компания. Три крупных мужчины и три женщины. Все в годах, на диверсантов, работающих в поле, не похожи совсем. Женщины видно спали, привалившись к стене, и сейчас протирали глаза. Сидели интересно. Явно три пары. Одеты были странно и необычно. Даже камуфлированные костюмы, похожие на те, которые обычно использовала немецкая разведка, были однозначно незнакомыми. Гражданская одежда была столь же необычна.

— Почему у них свободны руки?— не сводя глаз с задержанных, спросил лейтенант у старшины.

— Так ... они товарищ лейтенант и фамилию начальника Особого Отдела назвали. И вообще ... вели себя смирно, — растерялся старшина.

Старшина под взглядом лейтенанта ГБ как бы стал меньше ростом. Его бойцы даже не дышали.

— Один момент! — обратился к лейтенанту и встал плотный мужчина в камуфляже с небольшой бородой. Лейтенант сделал шаг назад и потянул "ТТ" из кобуры. А его сопровождающие уже держали всю компанию под прицелом.

-Не надо торопиться! Ошибка будет непоправимой и для нас, и для вас. И результат одинаково печальный. Для ВСЕХ присутствующих здесь. Поверьте мне.— Произнес вставший.

— Не находите, что вы не в том положении, чтобы ставить условия?-

— Совершенно верно! Поэтому предлагаю поступить, как говорится — по регламенту. Возьмите у старшины наши документы и меня. Только говорить я буду без посторонних. Можете мне связать руки, если опасаетесь. Я готов ответить на все Ваши вопросы и дать, исчерпывающие, на мой взгляд, ответы. —

И, усмехнувшись, добавил: — У Вас будет фантастический вечер. О подобном Вы даже и мечтать не могли. —

Лейтенант задумался. В такой ситуации он был впервые. Странные люди, странная одежда, странное поведение. Все настолько не типично для его опыта. Это все мешало решить вопрос привычным способом — допрос с пристрастием в полевых условиях. Особенно с учетом инструкций данных начальником Особо Отдела.

Поколебавшись, лейтенант Иванов, начал раздавать распоряжения. Передав ему документы задержанных, старшина и его бойцы метнулись исполнять. Для допроса или беседы — лейтенант так и не пришел к определенному мнению, что это будет — решили открыть правления колхоза, предварительно завесив его окна. У входных дверей Иванов поставил сотрудника, второй расположился на улице под окном.

Старшине было приказано организовать ужин для всех, включая задержанных, которые так и остались в той же комнате с той же охраной.

— Итак, для начала представимся друг другу,— начал разговор незнакомец, сразу взяв инициативу в свои руки,— чтобы определить формат и объем общения. Так как мы играем на вашем поле — первым начну я. Я — полковник в отставке Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации Гладкий, Андрей Александрович, 1963 года рождения. Документы мои находятся у Вас. Поясняю — Федеральная Служба Безопасности — это служба, выросшая из структуры Комитета Государственной Безопасности СССР, в коем и начиналась моя служба. А Комитет, в свою очередь, является наследником НКВД, точнее ГУГБ. То есть, в некоторой степени мы — коллеги.

Как мы попали сюда — нам неизвестно. Мы 30 сентября 2016 года с семьей Трофимовых приехали в район деревни Хватов Завод за грибами. Шел дождь. На обратном пути засели. Трофимов вызвал на помощь товарищей. Сначала Богомолова. Тот не смог помочь и с ним приключилась та же беда, что и с нами. Потом вызвали Сараева на грузовике. Ехали по старой заброшенной дороге, и каким — то невероятным образом оказались в том же месте, но на 75 лет ранее. То есть в прошлом. Поэтому вопросу я добавить ничего не могу. Как и почему мы тут оказались — мне так же непонятно, как и Вам. Теперь хотелось бы узнать кто Вы и каковы Ваши полномочия. Исходя из Вашего поведения — я сделал вывод, что относительно нас Вам даны особые указания? И еще что-то подсказывает мне, что информация, которую Вы здесь и сейчас узнаете, в ближайшие дни — если не часы получит гриф "Особой важности". Поэтому Вам листочки для ведения протокола допроса лучше сейчас убрать. Во — избежание, так сказать... Просто пообщаемся и, я думаю, в ходе нашей с Вами беседы, Вы сами поймете, что я прав. И что для принятия решения обо мне и моих товарищах, думаю, что не ошибусь, даже полномочий и начальника Особого отдела Фронта будет недостаточно".

И Гладкий замолчал, выжидательно глядя на Иванова. Тот молчал, разглядывая документы Гладкого и пытаясь осознать информацию.

"Мда... допустим — это игра. Но в чем смысл ее? Информация настолько необычна, что выводов сделать невозможно. Поверить им? Или не верить? Но факты подтверждают их фантастическую версию. Хорошо! Пойдем по этой версии. Будем искать ошибки и зацепки. Раз не вписываются они в приемлемые варианты",— раздумывал лейтенант.

-Хорошо. Я — лейтенант Иванов. Особый Отдел 20-ой армии. Действительно, ваша группа и все что с ней связано — необычный случай. Допустим, я Вам верю. Но это всего лишь допущение. Согласитесь — ситуация фантастическая. И ее достоверность нужно доказать, причем доказательства должны быть железобетонными. На данный момент времени факты следующие — имеется группа людей в тылу Армии, необычно одетых, имеющие необычные документы, необычные машины и настолько же необычное объяснение появления их здесь. На мой взгляд, этого недостаточно. Хотя не скрою, машины ваши озадачили. Что можете сказать вот об этих устройствах? Удивите меня — скажите, что это не радиостанции?-

Лейтенант вытащил маленькие радиостанции из ящика и разложил их на столе.

— Скажу. Это не радиостанции. Это телефоны. Мобильные телефоны. Но! Тут я согласен с Вами — в основе их работы лежит радиосвязь.

— И с кем вы должны по ним связываться?— лейтенант закурил и подвинул пачку папирос Гладкому.

— Здесь они работать не могут. Нет базовой станции. Такая связь, которую используют эти телефоны, здесь просто еще не существует. Согласитесь, для телефонов они выглядят крайне необычно,— ответил Гладкий, прикуривая папиросу. Закашлялся.

— Ух! Давно я не курил папиросы. Со времен срочной службы. Следующие — курим мои. Кстати, из всей нашей компании наиболее полезен Вам будет Трофимов. Как человек, обладающий наиболее объемными и конкретными знаниями о происходящих здесь и сейчас событиях, — закончил Гладкий свое повествование, одновременно туша папиросу в пепельнице.

-Насколько Вы хорошо его знаете?

-Да уже 34 года. Мы вместе с ним учились в одном училище.

— Это...,— и Иванов зачитал название училища из документа под названием "Военный билет офицера запаса Вооруженных Сил", — кстати, я тоже закончил политическое училище погранвойск. Точнее войск НКВД.

— Ново — Петергофское?

-Да.

— Полное название Ново-Петергофское военно-политическое ...,— начал говорить Иванов.

— ... училище войск НКВД им. К. Е. Ворошилова,— закончил вместе с ним обрадованный Гладкий.

— А теперь — называю училище, которое закончили мы с Трофимовым —

Высшее пограничное военно-политическое Ордена Октябрьской Революции Краснознаменное училище КГБ СССР имени К.Е. Ворошилова! Училище, являющееся правопреемником Ново — Петергофского военно — политического училища войск НКВД им. К. Е. Ворошилова. Получается — мы из одного училища!-

Следующие тридцать минут Гладкий рассказывал Иванову историю училища от 41-го года и далее. Не забыв рассказать о Дне Победы.

Потом Иванов попросил старшину привести Трофимова .... в общем, остановились, когда кончились сигареты и папиросы, все трое уже устали говорить, в комнате висел клубился табачный дым и некурящий Трофимов щурился слезящимися глазами.

Обдумав положение, Иванов отверг вариант везти и задержанных, и их машины на КП армии деревню Дежино западнее Дорогобужа. 120 километров по тылам Армии — о секретности можно забыть. Особенно в свете того, что Трофимов прозрачно намекнул, что с ними надо все делать быстро — немцы тут будут скоро.

Глубокая ночь, но нужно звонить начальству. Лейтенант уже понял, что его возможности управления ситуацией в этих условиях исчерпаны. Максимум, что он еще может и должен сделать — это взять под контроль всех, кто контактировал с "попаданцами". Как самих себя назвал Трофимов.

Поэтому отдав необходимые распоряжения своим сотрудникам и старшине обеспечить этой группе бывших задержанных хотя бы минимальные условия для сна, лейтенант Иванов пошел звонить начальнику Особого Отдела 20-ой армии майору ГБ Воистинову.

2 октября 1941 года.

Район д. Хватов Завод.

Звонок от Иванова разбудил его ночью. Лейтенант сразу предупредил, что звонит из сельсовета, дав таким образом понять, что разговаривать нужно аккуратно. После чего изложил суть вопроса. Филипп Васильевич понял две вещи.

Первое — вопрос серьезен и требуется его присутствие.

Второе — с собой для обеспечения необходимо захватить проверенное сопровождение.

Вздохнув, Воистинов распорядился подготовить свою "эмку" и полуторку. Командиру роты при Особом Отделе приказал выделить пятнадцать бойцов. Уже умываясь, прикинул, что часа три — четыре для сна у него еще есть. Правда, в машине, но он уже привык к этому.

В предрассветных сумерках он и сопровождение въехали в Хватов Завод. У крыльца сельсовета его встретил заспанный лейтенант Иванов. Судя по мятому лицу — спать ему пришлось, сидя за столом.

— Ну, что тут?— здороваясь за руку с подчиненным, спросил он.

— С чего начать товарищ майор? Документы? Машины? Люди?

— Давай в таком же порядке.

-Тогда сюда,— лейтенант отступил на шаг в сторону и указал на дверь сельсовета.

Прежде чем уединиться с лейтенантом, майор отдал приказ сержанту из сопровождения заменить легкораненых своими людьми. Старшине и его людям приказал никуда не отлучаться.