12 городов. Тенеуст

— Но зачем он это делал? — удивился Ростик.

— Чудак был человек, разве не понятно! — тихо посмеиваясь, ответил Арни.

Мольфар покачал головой, бросив предупредительный взгляд на Лиса.

— На самом деле, Ростик, — сказал Старейшина, — заклинания Тарханкута обладают большой силой. Тарханкут был очень могущественным магом и, все, что он создавал, он невольно наделял таким же могуществом. Любое заклинание, созданное Тарханкутом — это опасное оружие в плохих руках. Поэтому, даже тот, кому довелось узнать хоть одно из них, мог воспользоваться им только единожды. Из этого я делаю вывод, что ты просто не мог снова открыть коридор теней, воспользовавшись заклинанием из Тайндара, которое привело тебя в мир Двенадцати Городов в первый раз.

— Я не понимаю. — Ростик нахмурился сильнее. — Мольфар, но вы-то наверняка можете открыть коридор теней!

Старый маг лишь отрицательно покачал головой.

— Нет, Ростик, — ответил он. — Я, разумеется, хожу между мирами, когда в этом есть нужда. Но зачастую я пользуюсь услугами Хранителей Границ. Ты видел их. Именно они помогли тебе вернуться домой, когда мы прибыли в Гелион из Фаталунии.

Ростик вспомнил кривоногих коротышек: лысоватых, со студенистыми глазами и неприветливыми лицами. Значит, их называли Хранителями Границ, мимоходом подумал он.

— Иногда я использую другие способы, — продолжал Мольфар. — Но сам создать коридор теней я не смогу. Ты же смог это сделать, потому что у тебя есть особый дар, Ростик.

— Дар? — переспросил Ростик, задержав дыхание. — Какой?

Мольфар против обыкновения не улыбнулся, а посмотрел на мальчика серьезным взглядом.

— Ты — тенеуст, Ростик. Иначе говоря — Заклинатель Теней.

Ростик какое-то время молчал и, не мигая, смотрел на Мольфара.

— Надо же, — произнес Анчутка, почесав один из маленьких рожек, торчащих из вихрастых черных волос, — я-то думал, мальчишка только под ногами зря путаться будет, а он, оказывается, ценное приобретение для ордена. Вот тебе и на!

Арни расхохотался.

— Чего ты смешного услышал, весельчак? — стрельнул недовольным взглядом в его сторону болотник.

— Не злись, рогатый, — миролюбиво отозвался сквозь смех Арни. — Просто меня порадовал до глубины души твой хозяйственный подход. Сразу видно — зрелый болотник почтенного возраста. В твоих годах оно и правильно — прежде всего думать о пользе вещей.

Ростик покашлял, хмуро глядя на обоих стражей. Лис, обратив на него внимание, широко ухмыльнулся и поднял вверх руки, мол: "Все-все, умолкаю".

— Я тенеуст? — переспросил Ростик, вновь поворачивая лицо к Мольфару. — Что это значит?

— Это значит, — ответил старый маг, — что ты можешь повелевать тенями. А одна из возможностей этого дара — открывать коридор теней между мирами.

— Но... — Ростик недоверчиво переводил взгляд с Мольфара на других стражей. — Может быть... это случайность. Может быть... дело в чем-то другом, а не во мне.

— Нет, Ростик, — твердым кивком возразил Мольфар. — Открывать коридор теней лишь силой собственной воли способны только тенеусты и Хранители Границ, которым дана власть над границами между мирами.

— А еще, коллега, — с иронией добавил Арни, — теперь тебе придется в одежде отдавать предпочтение исключительно черным тонам.

Ростик удивленно вытаращил глаза на Арни.

— Черным? Почему черным?

Лис пожал плечами.

— Такова традиция. Тенеусты и чернокнижники одеваются в черное, чтобы обозначить природу своего колдовства.

— Подожди, — нахмурился Ростик. — Но как тогда отличить чернокнижника от тенеуста, если и тот и другой одеваются в черное?

— А никак, — ответил Арни.

Мольфар усмехнулся, заметив недоумение на лице Ростика.

— Видишь ли, Ростик, — произнес он, — в былые времена не стояло такой дилеммы, ибо зачастую тенеусты одновременно были чернокнижниками — эти области магии кое в чем схожи, я бы даже сказал — родственны.

— А самым знаменитым тенеустом, — вновь подал голос Лис, — был небезызвестный тебе Казантип Чернокнижник, который, как ты уже знаешь, занимался чернокнижием, о чем говорит и его имя. Кроме того, тенеустами были все его наследники по крови.

Ростик какое-то время обдумывал услышанное, пытаясь осознать внезапно открывшийся в нем дар, как вдруг до него дошел весь смысл сказанного Арни и одновременно пришло на ум, что он лично знает одного мага, которого никогда не видел в одеждах какого-либо иного цвета, кроме черного.

— То есть... ты говоришь, все-все наследники Казантипа были тенеустами?

Арни со смехом ответил:

— Ну и туго же ты соображаешь, парень. По лицу вижу, что догадался наконец. Все правильно, Невер — тенеуст. Так что у нас в ордене теперь два тенеуста.

И пока Ростик пытался справиться с неприятным чувством, волной подкатившим к горлу, Арни добавил:

— Что касается твоего вопроса. В наше время чернокнижники в опале, поэтому они не слишком стремятся выделяться среди своих собратьев-магов и не носят черное. Так что, если видишь перед собой мага, который всегда одевается в черные одежды, можешь быть уверен — перед тобой тенеуст.

Ростик собирался было задать еще один вопрос, но передумал, когда через открытую настежь дверь тронного зала из коридора донеслись звуки шагов. Они становились все громче, и уже через несколько секунд в дверном проеме возникла высокая фигура в черном. Ростик нахмурился, вспоминая про себя поговорку: "Вспомни черта — он и появится".

Изумрудные глаза Невера, прямого потомка великого Казантипа Чернокнижника, сразу же остановились на лице Ростика. Лишь на мгновение они сузились в недобром прищуре, но уже в следующий миг выражение лица Невера стало бесстрастным. Едва заметно кивнув Ростику, холодным, ровным голосом он произнес:

— Приветствую тебя, двенадцатый страж.

Ростик открыл рот, чтобы ответить, хотя ему показалось, что похожее официальное приветствие в его устах будет звучать просто нелепо, но Невер избавил его от необходимости отвечать, поспешно отведя глаза и обратившись к Мольфару:

— Случилось какое-то экстраординарное событие, Старейшина?

Мольфар в очередной раз улыбнулся в бороду и озадаченно хмыкнул.

— Зависит от того, что считать экстраординарным событием, — задумчиво ответил он.

Невер вопросительно приподнял одну бровь, явно не понимая намеков Мольфара, и произнес:

— Я лишь подумал, что раз призвали двенадцатого стража, значит, случилось что-нибудь серьезное, из-за чего понадобилось вновь собрать весь орден.

Арни весело ухмыльнулся.

— Невер, дружище, тебя ждет приятный сюрприз.

В том, как Лис произнес слово "приятный", было столько неприкрытого ехидства, что не обратить на это внимание мог бы только глухой. Невер, по всей видимости, обладал очень чутким слухом и язвительные нотки в голосе Арни распознал тут же. Он неприязненно скривил рот и окинул Лиса колючим, злым взглядом прищуренных изумрудных глаз. Лицо Арни еще шире расплылось в ухмылке, выражающей уже неприкрытую насмешку и злорадство, причину которого Невер никак не мог разгадать, что было заметно по его озадаченному взгляду. Ростик невольно поежился, догадываясь, что козырной картой, которую Лис сейчас припрятал в рукаве специально для Невера, был он сам.

— Видишь ли, Невер, — подал голос Мольфар, не обращая ни малейшего внимания на безмолвную пикировку двух молодых магов. — Ростика никто не призывал в мир Двенадцати городов.

— Почему же он тогда здесь? — нахмурился Невер, бросив косой взгляд на мальчика.

— Ну, по всей видимости, потому что ему захотелось навестить нас, — невозмутимо ответил Мольфар, добродушно, с заметным лукавством во взгляде, поглядев на Ростика.

Невер растерянно перевел взгляд со Старейшины на Ростика и обратно.

— То есть — как? Что значит "ему захотелось"? Ну не пешком же он сюда пришел, в самом деле? — холодно спросил Невер.

Арни издевательски хохотнул. Мольфар же только развел руками.

— Откровенно говоря, Невер, именно это Ростик и сделал, — сказал Старейшина. — Открыл коридор теней и, пройдя его, оказался в нашем мире.

Лицо Невера на несколько секунд словно одеревенело. Какое-то время он, не мигая, смотрел на Мольфара, а потом медленно, будто бы шея не желала его слушаться, повернул голову и уставился на Ростика пронзительно острым, ледяным взглядом. Ростик невольно сглотнул подкативший к горлу комок: ему казалось, что Невер сейчас не совладает с собой и убьет его одним лишь взглядом, вложив в него всю мощь своей магической силы.

В зале повисло почти осязаемое напряжение. Мольфар нарушил тишину негромким покашливанием. Это подействовало.

Невер все еще смотрел на Ростика, но взгляд его изменился: он стал сдержанным и почти безразличным.

— Что ж, — очень тихо произнес Невер слегка охрипшим голосом, — наш двенадцатый страж — тенеуст.

— Конкурент, — ехидно вставил Арни, которому, похоже, доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие дразнить Невера.

Наследник Казантипа чуть склонил голову, улыбнулся едва заметной, опасной улыбкой и, повернувшись к Арни, сказал:

— Появление еще одного тенеуста лишь сделает орден сильнее. Это единственное, что имеет значение.

Арни с деланным удивлением округлил глаза.

— О! Ты благороден, Невер! Я восхищен тобой!

Невер улыбнулся еще шире и деланно приятельским тоном заявил:

— Перестань паясничать, Лис. Надеюсь, ты не забыл, что ты маг, а не шут?

Арни перестал улыбаться, его глаза заблестели от гнева, но Невер не дал ему ни малейшего шанса по-настоящему, уже без шуток, сцепиться с ним. Он резко повернулся, так что подол его черной накидки взлетел в воздух, и, не сказав ни слова, широким, но при этом размеренным шагом вышел из залы.

Пока Арни испепелял глазами дверь, за которой только что скрылся наследник Казантипа, к Ростику подошел Санька.

— Забыл сказать, — улыбнулся он. — С возвращением!

Ростик неловко улыбнулся в ответ и хмыкнул.

— Спасибо. Кажется, здесь у вас ничего не изменилось.

— В ордене все по-прежнему, если ты об этом! — воскликнул рядом Арни и хлопнул Ростика по плечу. — Зато Фаталуния переменилась неузнаваемо.

Он многозначительно пошевелил бровями и интригующим голосом спросил:

— Хочешь посмотреть?

* * *

Из окон самой высокой башни замка открывался вид на Фаталунские земли — владения короля Дориана. Ростик смотрел, словно завороженный. Он хорошо помнил, что раньше за высокой скалой, на которой стоял замок, стелились зеленые поля. Но теперь все изменилось. Внизу распростерся огромный автодром с кольцевой трассой, по форме напоминающей раскинувшую крылья летучую мышь.

— Это... — едва дыша, прошептал Ростик, — потрясающе!

Арни рядом с усмешкой хмыкнул.

— Жаль, что тебя не слышит его величество Дориан, — сказал он. — Ему было бы приятно.

— Автодром... — Ростик все еще не мог вздохнуть от восторга, — великолепный! Ничего подобного никогда не видел. Он просто... великолепный!

— Ты повторяешься, — нахмурилась Дрю.

Она почему-то была недовольна реакцией Ростика на представшую его глазам картину, но самого Ростика причины ее недовольства нимало не интересовали. В данный момент он был не способен думать о чем-то, кроме этого бесподобного, неповторимого, восхитительного автодрома.

— Трасса по форме напоминает летучую мышь, — произнес он, поедая глазами предмет их разговора. — Это просто... слов нет! В нашем мире есть автодромы в форме носка и в форме кубка, но летучая мышь — это в десять раз... Нет! В сто раз круче!

— Да это же просто гербовый знак Фаталунии! — проворчала Дрю. — Что здесь особенного?

Ростик вытаращился на нее широко расставленными глазами.

— Что особенного?! Да что ты в этом понимаешь! — нахмурившись, отмахнулся он и тут же повернулся к Саньке. — А когда гонка? Я видел в городе плакаты с рекламой.

— Через два дня, — ответил Санька, поедая трассу тем же взглядом, что и Ростик. — Уже нет сил ждать.

— Еще бы! — согласился Ростик и вдруг ужаснулся: — Кошмар! Если бы мне ни с того ни с сего не захотелось в мир Двенадцати городов, я бы... я бы... я бы все пропустил!

Санька посмотрел на него с неподдельным восхищением.

— У тебя нечеловеческая интуиция!

Ростик ошеломленно покачал головой.

— Никогда бы себе этого не простил. Кстати, а где Дориан? Я не видел его в замке.

— В ближайшее время и не увидишь, — ответил Арни. — Его величество занят подготовкой к гонке. Мы его тоже не видели с самого нашего приезда в Фаталунию.

Арни с улыбкой посмотрел на Ростика.

— Ничего, подожди до гонки. Там он обязательно появится.

Ростик чуть не подпрыгнул.

— Точно! Я же видел его изображение на плакатах! Он был в гоночном комбинезоне и в шлеме! Значит, он принимает участие в гонке!

— А ты как думал! — подтвердил Лис. — Не сомневаюсь, что он и гонку организовал только для того, чтобы самому в ней участвовать.

Ростик улыбнулся и снова посмотрел на раскинувшийся внизу автодром.

— Верно. Быть гонщиком — его мечта. Он все сделал, чтобы ее осуществить. Даже принес свою мечту из чужого мира в родной, — вдруг прозвучал за их спинами мягкий голос.

Обернувшись, молодые стражи увидели подошедшего к ним Мольфара. Старейшина посмотрел на Ростика — вокруг глаз от улыбки веером рассыпались морщинки.

— А ведь Дориан в последние наши встречи часто повторял, что это стало возможно только благодаря тебе, Ростик, — сказал старый маг.

— А? Мне? — озадаченно переспросил мальчик.

— Не помнишь?

Ростик покачал головой. Мольфар окинул взглядом раскинувшиеся внизу фаталунские земли.

— Увидев эти поля, ты сказал, что король Алекс обязательно превратил бы их в лужайку для гольфа. Ты заметил, что самое большое увлечение гелионского правителя — игра в гольф. Дориан знал об этом, и после твоих слов понял, что может использовать для осуществления своей мечты то, чем владеет, то, от чего так упорно отказывался много лет.

Ростик отвел взгляд, смущенный тем, что его словам придают такое большое значение. Ведь он никакого особого смысла в них не вкладывал, и даже успел напрочь забыть о том, что когда-то их произнес.

— Король Дориан считает себя твоим должником, — произнес Мольфар.

— Глупости, — пожал плечами Ростик. — Ничего особенного я не сказал.

Арни рядом присвистнул.

— Не разбрасывайся титулованными должниками, салага, — с ухмылкой сказал он, глядя на Ростика. — Авось пригодятся.

Ростик нахмурился, неодобрительно покосившись на Лиса, словно говоря, что не желает принимать его слова всерьез. Однако в глубине души, глядя с высоты птичьего полета на абрис в форме раскинувшей крылья летучей мыши, он радовался, что мечта Дориана не осталась всего лишь мечтой. Этот автодром и трасса были свидетельствами того, что мечты, даже те, что кажутся неосуществимыми, могут сбыться. Почему-то от этой мысли его переполняло чувство почти абсолютного счастья.

"Наверное, я просто рад, что оказался сейчас здесь, в Фаталунии", — подумал Ростик. — "Ни за что не хотел бы пропустить эту гонку. Она будет грандиозной. Иначе и быть не может".