Джон Шеттлер - "Киров-7: Сад Дьявола"

Федоров следил за ними в бинокль, когда взвыли приводы башни "Шилки", наводя на цели четыре 23-мм пушки. Зенитная установка открыла огонь по целям, находящимся в облачности и невидимым Федорову. Грохот стрельбы побудил его повесить бинокль на шею и закрыть уши. Пушки были способны сделать почти тысячу выстрелов в минуту, но при боекомплекте всего в 2000 снарядов чаще всего стреляли короткими очередями по три снаряда на ствол. Этого было достаточно, чтобы обрушить на цель двенадцать снарядов с хорошей точностью. При стрельбе длинными очередями можно было выпускать до тридцати снарядов в очереди на ствол, выпуская, таким образом, в десять раз больше.

Всего немецких самолетов было восемнадцать, и ракеты быстро сбили девять. "Шилка" сбила еще четыре, когда начали падать бомбы. По меньшей мере пять "лаптежников" смогли сбросить 250-килограммовые бомбы на железнодорожную станцию, с грохотом разрывая рельсы. Три бомбы упали на пути между противоборствующими сторонами, однако две ударили прямо в цель, разнеся здание вокзала и склад, где занимали позиции морпехи Трояка.

Вражеские самолеты бросились прочь. Последнему в хвост ударила ракета, сумевшая выполнить разворот с перегрузкой 6G, когда тот пытался бежать на север. Немцы заплатили высокую цену, но сброшенные ими бомбы нанести сильный удар.

— Трояк Федорову. Старшина, ответь*.

* Как бы в данном случае должны использоваться позывные, а не фамилии. Все-таки не по телефону разговаривают. Да, кстати, позывные передаются именно так — "Трояк <, ответь> Федорову"

Ответа не было.

* * *

Вельман сжал кулак, когда бомбы ударили в цель. Достали их! Он с ужасом смотрел, как небо заполонило что-то, похожее на снаряды "Катюши", однако они взлетали по четыре, устремляясь к "Штукам", заходящим в пикирование. Он не видел, сколько самолетов было сбито, но слышал, как те падали, все еще отчаянно ревя двигателями. Грохот взрывов бомб придал ему уверенности, хотя он и понимал, что большинство самолетов не справились. Еще двести метров, и они накрыли бы его собственные позиции! А затем два последних удара пришлись в здание вокзала и депо.

Он услышал, как ужасный шум боя перекрыл грохот артиллерийских снарядов. Орудия Керстена вернулись в дело! Пришло время готовить пехоту к атаке.

— Шмидт! Свяжитесь с взводом "А". Скажите, чтобы они атаковали, как только закончится артподготовка! Мы начнем двигаться в том же направлении и поддержим их.

Вельман намеревался по окончании артподготовки предпринять молниеносную атаку вдоль побережья при поддержке подкреплений от II батальона, и местность около нефтебазы предполагала единственный путь для этого. Он мог бросить на здание вокзала и группу небольших зданий поблизости всю мощь двух своих рот. Оттуда они обеспечат фланкирующий огонь для продвижения вдоль побережья.

— Шмидт!... 2-му батальона следовать за взводом "А" как только они прибудут. Атакуем эту русскую гвардию и покончим с ней. Ракеты у них или не ракеты, это дело для хорошей пехоты, и ее у нас достаточно.

ГЛАВА 3

* * *

Немцы начали атаку через считанные минуты. Артиллерия не давала подняться, и несколько снарядов тяжело ударили по позициям морпехов. Трояк сам оказался сбит с ног ударной волной у северного края склада. Он присел, инстинктивно подобрав автомат и протер глаза от гари, понимая, что, вероятно, потерял кого-то. Он окрикнул санитара, и вскоре тот появился, лично отвел одного раненого на перевязку к минометам и вынес одного убитого взрывом.

Последние 105-мм снаряды просвистели над их головами и с грохотом взорвались. Затем артиллерия прекратила огонь, и он снова услышал свистки. Немецкая пехота начала выдвигаться из-под прикрытия деревьев у нефтебазы, одновременно другие отделения бросились по железнодорожным путям к зданию вокзала. Атака выглядела достаточно жалко, подумал он. Нет. Они атакуют со стороны нефтебазы на севере, и, вероятно, там же будут и два оставшихся у них танка. У него там были два отделения и гранатометчики с РПГ-7, но целью немцев было здание, обороняемое одним отделением. Если они захватят его, то получат опорный пункт в продвижении в тыл его позиций. Оттуда они смогут попасть на узкий пляж, где располагался "639-й", их спасательный круг.

Трояк услышал первые выстрелы и понял, что им нужно было подкрепление, иначе немцы в конечном итоге подойдут на дистанцию броска гранаты. Он взял пять человек и направился на север, на позицию, находящуюся в одном из углов треугольника оборонительного периметра. Одним из них были гранатометчики, прикрывавшие станцию и выведшие из строя немецкие броневики, другой опорный пункт прикрывал прибрежную дорогу и открытый участок местности у берега силами стрелкового отделения. Он не мог потерять эту жизненно важную позицию.

— Первый взвод, переместить минометный расчет на побережье севернее и блокировать дорогу! — Сказал он в микрофон в воротнике. — Второму взводу отойти на пятьдесят метров вправо и прикрыть станцию! Раненых и убитых доставить на катера!

Морпехи действовали слаженно. Отделения по пять человек перемещались бегом, ведя огонь. К тому моменту, как немцы добрались до станции, морпехи уже успели занять позиции и открыть плотный огонь. Взводы "В" и "С" Велльмана снова были вынуждены залечь, но немцы накапливали силы на севере. Трояк решил ответить им за артиллерийский обстрел.

— Минометам — плотный огонь по нефтебазе! — Два 82-мм миномета быстро ответили на приказ, выпустив пару снарядов для пристрелки, а затем открыли огонь на подавление. Вскоре немецкие силы оказались изрядно побиты. Падающие мины били по ржавым цистернам, вызывая возгорание остатков нефти и засыпая все вокруг перекрученными осколками металла. Этого оказалось достаточно, чтобы остановить два взвода разведывательной роту Велльмана и вынудить немцев отступить. Трояк понимал, что они будут ждать подхода бронетехники.

— У них есть еще два танка! Всем готовность!

Русские отбили все, что бросили на них немцы. Бой у железнодорожной станции был жарким и яростным. В это же время два танка ПТ-76 вели обстрел приближающихся бронетранспортеров и новых танков T-III, отправленных Вестхоффеном вперед прежде, чем русские встретили их залпом противотанковых гранатометов. Превосходство в дальности стрельбы не позволяло T-III вести эффективный огонь по ПТ-76, но Вестхоффен уже это понял и знал, что ему нужно делать. Немцы уже подтянули две 88-мм зенитки и искали хорошие позиции для них.

* * *

Комиссару Молле было очень тяжело ответить на вопрос, как долго он сможет продолжать дышать, если Орлов схватит его за горло обеими руками. Особенно трудно это было сделать задыхаясь и слушая последние издевки Орлова.

Этот бугай дернулся так быстро, что комиссар даже не успел нажать на спуск. В одно мгновение Орлов отбросил пистолет в сторону ударом руки и обрушил вторую на шею комиссара, повалив его на стол, а затем схватил за горло обеими руками. Побледневшие щеки Моллы быстро покраснели от напряжения.

— Нравится собирать девок, да? Особенно блондинок? Дерьмо собачье! Посмотрим, что у тебя выйдет с чертями в аду!

Молла изо все сил пытался освободиться, но Орлов был просто слишком велик, наваливаясь всем своим весом на намного меньшего комиссара, выдавливая из него жизнь. Наконец, ледяной свет в темных глазах дрогнул и потух. Орлов еще несколько секунд держал его, а затем отпрянул, плюнув в безжизненное лицо.

— Svoloch! Я прошел тысячи километров, чтобы сделать это! Гори в аду!

Он тяжело дышал, но пребывал в восторге от того, что, наконец, нашел и убил этого человека. Он сделал свое дело. Что теперь? Он слышал стрельбу и звуки боя, разрывы снарядов. Затем он услышал крики и топот сапог в коридоре. Ему нужно было действовать!

Он потянулся к своей куртке, висевшей на крючке, но внезапно остановился. Если я возьму ее, они смогут отследить и найти меня. Он отчетливо слышал звуки выстрелов из АК-74 и понимал, что это должны были быть морпехи с "Кирова". Однако кто-то за окном кричал о немцах.

В этот самый момент ему нужно было принять решение — взять куртку и всю силу и богатство, которое мог дать ему компьютер, или оставить ее и обрести обычную жизнь обычного человека этого мира, раз и навсегда. Он бросился к окну, дабы посмотреть наружу и оценить шансы на побег.

Морпехи! Морпехи с "Кирова" пришли за ним. Намеревались ли он спасти его или арестовать за дезертирство? Или просто убить? Затем он понял, что никто не может знать, как он убил пилота вертолета. Все, что ему было нужно, это рассказать о пожаре на вертолете, о выходе из строя рации... О том, что управление отказало и вертолет потерял управление. А затем появились ракеты...

Так что же ему делать? Вернуться своим старым товарищам на корабле и присоединиться к борьбе против немцев, снова вернуться к старой жизни? Или стать волком среди овец давно ушедшей эпохи? Он будет знать все, что случится, но не в деталях и без дат, не имея куртки. Он станет обреченным пророком, знающим, что будет завтра, но которому никто не будет верить, пока не случиться что-то серьезное. Тогда, возможно, он сможет применить свой ум и заработать приличные деньги. Но с курткой он будет богом. Он будет знать все. "Светлана" будет нашептывать ему на ухо, рассказывать обо всем, словно темный ангел на плече. И он станет самым могущественным человеком в мире...

Он принял решение.

* * *

Вельман снова вышел на связь, требуя от Керстена продолжать обстрел.

— Они рвут нас на части своими проклятыми минометами! Где артиллерия? Продолжайте обстрел!

Он направился на север вместе с радистом Шмидтом вдоль железнодорожных путей, а затем бросился через открытую местность, укрываясь за горящими танками Беккера. К тому времени, как он достиг длинного тонкого острова, через который шла дорога, прибыла большая часть его 2-го батальона. Он приказал немедленно возобновить атаку.

— Два танка Беккера еще на нефтебазе. Отправьте людей и займите здания за этими деревьями! Bewegen sie sich! — Пошевеливайтесь!

Кёрстен ответил на это, возобновив огонь из 105-мм орудий, принявших поправку на пятьдесят метров. Теперь снаряды падали на открытую местность за основным депо. Российские минометы находились там слишком открыто, и один из снарядов ударил прямо по первому минометному расчету, убив всех в небольшой яме, где он располагался.

Вельман понял только то, что огонь проклятых 82-мм минометов ослабел, и его люди снова предприняли попытку прорыва через нефтебазу и рощу к треугольнику зданий вокруг железнодорожной станции. Им удалось расположить пулеметы MG-42 и открыть прикрывающий огонь, позволив пехоте продвигаться.

Гренадеры подобрались к краю рощи, достаточно близко, чтобы суметь бросить гранату в здание, занятое российский гранатометным взводом, уничтожившим немецкие броневики. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить российских морпехов отойти оттуда в соседнее здание с темной крышей и расположенным рядом высокий ржавым резервуаром для воды. Морские пехотинцы в здании на вершине "треугольника" также оказались вынуждены отойти — пули MG-42 слишком легко прошивали тонкие деревянные стены. К этому прибавилось ворчание двух немецкие танков, доносившееся с нефтебазы.

Велльман бросил свои силы вдоль железнодорожных путей во главе передовой роты 2-го батальона. Его солдаты подъезжали на мотоциклах, затем спешивались, хватая винтовки и другое снаряжение, а затем продвигались вперед по холодным рельсам. Он организовал атаку правильно, и теперь вопрос был в том, насколько у противника хватит сил. Он поднял бинокль и посмотрел на ряды нефтяных цистерн, видя, что его люди мужественно продвигаются вперед мимо взрывающихся одна за другой цистерн. Затем он увидел то, чего увидеть никак не ожидал — странно выглядящую бронированную боевую машину, двигающуюся по прибрежной дороге. А за ней он увидел нечто, чего не видел никогда в жизни. Он услышал вой огромных двигателей, глубокий рев, показавшийся ему ревом вылезшего на берег морского чудища.

* * *

Трояк понимал ту же самую холодную логику, следя за внешними зданиями, на которые пришлась основная атака немцев. Один из 82-мм минометов был поражен, уменьшив их огневую мощь, и позволив немцам нарастить силы, и снова бросится вперед. Местность между основным складом и теми зданиями была слишком открыта, чтобы отправить туда еще одно отделение, и даже если бы не так, этого было бы мало. Их атаковала полная рота, превосходившая их численно пять к одному. Все, что он мог сделать, это вывести своих людей и отходить к кораблю на воздушной подушке. От сжал микрофон в воротнике и с неохотой отдал приказ.

— Первый взвод, боевой отход! Отходите ко второму миномету. Ничего не оставлять!

Ему отчаянно была нужна огневая мощь, дабы замедлить продвижение немцев, однако оба БТР-а были втянуты в бой за внутреннюю дорогу, где сержант Силенко удерживал позиции с двумя танками ПТ-76, БТР-50 и еще 60 морскими пехотинцами. Поблизости находился только катер на воздушной подушке со спаркой 14,5-мм пулеметов. Затем он вспомнил о Федорове.

— Федоров! Где вы?

Ответ раздался очень быстро.

— Оглянитесь, старшина.

Трояк обернулся, и увидел ЗСУ-23, приближающуюся к изгибу дороги. То, что надо! Он услышал, как взвыли приводы башки, увидел, как четыре ствола опускаются в горизонтальное положение и быстро отдал приказ:

— Всем залечь!

ЗСУ открыла огонь, и шквал 23-мм снарядов разорвал здание, которое только что заняли немцы, выбивая двери и окна, проламывая стены и посылая во все стороны деревянные обломки и щепки. Немецкий танк, движущийся через нефтебазу, заметил российскую машину и начал поворачивать башню в ее сторону но орудия с радарным управлением нашли его первым. На танк обрушился ливень из 120 снарядов, оставивший на лобовой броне глубокие выбоины, хотя и не смог пробить усиленную до 70 мм броню.

Однако сотрясения и замешательства экипажа от 120 снарядов было достаточно, чтобы один из членов экипажа Федорова вскинул на плечо противотанковый гранатомет и выстрелил в танк. Кумулятивный снаряд пробил броню и вызвал взрыв, от которого башня взлетела в воздух, несколько раз перевернулась в воздухе и с грохотом упала возле одной из нефтяных цистерн.

"Шилку" это спасло, и Федоров заметил, как Трояк показал ему сжатый кулак, когда бежал к машине.

— Отлично, товарищ полковник! Но мы долго не продержимся, если они начнут ломиться.

— Старшина, готовимся к отходу. Мне нужен Зыков.

Он скользнул внутрь ЗСУ и вышел на связь.

— Зыков — Федорову, прием. Как обстановка?

Последовал треск помех, за которым раздался голос Зыкова.

— Мы нашли комиссара, — сказал он. — Убит, и при нем куртка Орлова.

— Куртка?

— Так точно. Ее запихнули комиссару в рот. Шея сломана. Ясно, что Орлов был здесь, но пока мы его не нашли. Мы продолжаем обыскивать здание, но без сигнала куртки...

— Продолжайте поиск. У нас кончается время. Добрынин поднял Ми-26 и видит, что немцы обходят с левого фланга, где НКВД пытается удерживать высоту. Если они прорвутся там, то выйдут на дорогу в Баку. Докладывайте, как только найдете его.