Живущий в тебе

В памяти один за другим всплывали эпизоды из его жизни. Вот орущая поселковая детвора осыпает его градом камней и нечистот, Марко погнался за одним из обидчиков, особенно больно попавшим камнем в лицо, поймал его и стал бить, широко и неловко размахиваясь кулаками. Это была одна из его попыток ответить обидчикам, восстановить справедливость. Но на крик появились бойцы постарше, и вся толпа накинулась на него. Особенно старался Фран, большой любитель подраться с теми, кто послабее. Его тогда чуть не забили насмерть, и забили бы, запинали ногами, но решили, что хватит, сам подохнет, бросили в канаву бесчувственное тело, проволочив за ноги и ушли. Марко не умер, дополз из канавы до своей берлоги и отлежался, отплевался кровью. После этого он твёрдо усвоил — лучше быть одному, как можно реже попадаться на глаза поселковым. А вот ещё яркое воспоминание. Ночью, когда он спал, кто-то из детворы шутки ради поджёг камышовую крышу его землянки и бросил поперёк входа бревно. Тогда он здорово угорел, еле вырвался из огня, туша на себе тлеющую одежду. А невдалеке стояли его соплеменники, хохоча над "подгоревшим дриппой". "На волке блохи горят! Выкурили волчью кость из норы" — кричали они. Сгорела единственная ценная вещь, которая у него была — сшитая из овчины шуба, которая когда-то принадлежала его отцу в далёком разграбленном и сожженном родном посёлке. После этого пожара Марко совсем замкнулся, стал бояться людей, появляться в посёлке только в случае крайней необходимости. За ним прочно утвердились несколько обидных прозвищ, он окончательно стал изгоем.

Есть я, моё сознание, нагруженное опытом и культурой тысячелетий, и сознание Марко, полудикаря, изгоя, озабоченного только едой. Что сильнее — сознание или инстинкты? Не станет ли вся культура и философия в тупик перед мощным инстинктом самосохранения? Глубоко ли в человеке зверь? Попробуем, дальше будет видно. А пока нужно изменить Марко, дать ему новую модель поведения. Марко должен стать сильным, выйти из своего состояния изгоя. Интересно, как воспримут дреги нового Марко.

Рассматривая дальше "файлы" в сознании Марко, я изучал то, что он знал о своём племени. У дрегов не существовало каких-то особых законов и правил. Здесь была просто община мужчин-охотников, молчаливых, обросших бородами, которые иногда собирались у хижины старого Ола и обсуждали, куда пойти на охоту и кому нужно остаться, чтобы отремонтировать обвалившийся кусок частокола у посёлка. Иногда они сами собирались, а иногда их звал сам Ол. Мужчины подолгу курили из своих трубок свёрнутые листья пахоча, местной разновидности паслёна, рассевшись в кружок, стараясь сохранять важный вид, в основном говорили одни и те же два-три человека. Почти всегда охотники заводили бесконечные рассказы о повадках животных, иногда кто-то придумывал историю о встречах с лесными духами.

Издавна повелось, что дреги охотились на крупного зверя: лосей, кабанов, лесных быков — зубров, стада которых кочевали в окрестных лесах. Охотились в основном одним и тем же способом — загонщики выгоняли стадо на стоящих в засаде копейщиков, которые забивали, сколько успеют. Убитых животных разделывали, переносили к посёлку, наступал пир. Основное оружие охотника дрегов — копьё, рогатина, топор. Луки были у немногих, считалось, что стрелять из лука — не серьёзное занятие, детская забава, ведь стрелой не убьёшь зубра, а только поранишь и раздразнишь, а раненый лесной бык — существо страшное, способное выпустить кишки и десятку охотников. Основным занятием дрегов были охота и собирательство, небольшие огороды возле посёлка редко приносили хороший урожай на каменистой глинистой почве. Так что часто жить приходилось подолгу впроголодь, если охотники возвращались ни с чем. Да и если охота была удачной, и в посёлке торжествовал запах жареного мяса, Марко доставалось ровно столько, сколько он успевал украсть при общем разделе.

Со своих исконных мест дреги принесли с собой в болотный край древние поверья, поклонение лесному духу. Старики рассказывали, что в лесах верховья Истира, на родине дрегов, ассаны, завоеватели с юга, захватив этот край, первым делом сожгли деревянные раскрашенные статуи их богов, срубили священные деревья. В посёлках следом за воинами появились жрецы ассановского бога Ваалара, которые принялись втолковывать в дреговские головы "светлое учение о едином и всемогущем". Но чужого бога, которому дрегам насильно приказали поклоняться, требующего постоянных жертв, ради которого уничтожались целые народы, дреги забыли. Возродились древние традиции и обряды, простые и понятные для бородатых лесных охотников. Из тёмных глубин лесов вернулись исконные верования этой земли. Возродился древний культ Балуна, который представлялся в виде огромного вселенского медведя. По легенде, праотец всего сущного, Балун, лёг спать, и спит уже много тысячелетий. Леса — это его шкура, горы — это его голова, скалы — когти его лап, озёра и реки — пот. А вот люди и вся живность — паразиты, типа блох, в его шкуре. Пока Балун спит, его дух бродит по лесам и следит, чтобы вся эта живность не докучала хозяину. Кроме этого, сон Балуна охраняют множество духов поменьше, вроде Мальи, богини луны и солнца; Луска, духа воды, дождя и туманов и других. А ещё, считали дреги, в лесах живёт Маор, дух жизни, который соединяет всё живое и дарует потомство.

Возле входа одной из хижин в посёлке всегда торчали на палках черепа животных, а из низкого входа вместе с дымом иногда исходил жуткий вой и несвязное бормотание. Здесь жила Литта, совершенно безумная женщина, нечто чёрное и костлявое, с растрёпанными седыми космами, опирающееся на клюку. Когда-то давно, когда Литта была красавицей, она ушла из посёлка в лес и не вернулась, говорили, что её украл лесной дух. Её не было несколько лет, но однажды она опять появилась в посёлке, постаревшая, сгорбившаяся, ведя за руку черноглазую девочку, свою дочку. Поговаривали, что тогда она ушла слишком далеко из посёлка и попалась на глаза лазутчикам егерей, которые увели красавицу на юг, туда, где правит бог ассанов. По другим рассказам, её похитили охотники из дальней восточной страны, которой правят женщины— ведьмы. Это объясняло, почему её дочь не похожа на лесных жителей. Но точно этого не знал никто.

Литта поселилась в заброшенной землянке возле леса, собирала травы, каких-то лягушек, червяков, варила это всё и готовила "лекарственные смеси". После употребления таких "лекарств", а в основном после курения высушенной разновидности одной травы, женщина подолгу выла в центре посёлка, исполняла дикие телодвижения и прыжки, чем производила на дрегов довольно сильное впечатление.

Дреги считали Литту колдуньей, ведьмой и боялись её, стараясь стороной обходить нору с черепами. Но ещё больше они боялись дочь Литы, черноволосую Ярину. Девочка почти выросла, стала превращаться в высокую стройную девушку, но в ней резко ощущалась какая-то чужая кровь, непонятная для дрегов сила. Тонкая и гибкая, с пышной гривой чёрных волос и широкими раздувающимися ноздрями на смуглом лице, Ярина высокомерно и вызывающе смотрела на любого дрега своими круглыми чёрными глазами. Что-то дикое и древнее чувствовалось в ней, сила и грация сочетались с ощущением необузданной ярости. Она никогда не водилась с девчонками, ходила в мужской одежде и часто верховодила среди парней. Ярина не терпела, когда её кто-либо задевал, она царапалась и кусалась, как дикая кошка. Когда её оттолкнул один из дрегов при распределении туши зубра, Ярина всадила свой нож, с которым она никогда не расставалась, в спину взрослого мужчины по самую рукоятку. Её тогда в качестве наказания привязали к столбу в центре посёлка. Она молча вытерпела наказание, за три дня не сказав ни слова, ничем не выдав своей боли или страдания. Встречая бешеный взгляд жгучих чёрных глаз, дреги опускали глаза, качали головами и уступали ей дорогу.

Сегодня охотники принесли в посёлок несколько оленьих туш. Когда Марко выходил из загона для коров, их как раз несли не шестах для раздела. Вокруг охотников уже суетились женщины и те, кто не охотился сам, радостными воплями оглашая округу. Марко увязался за ними, а я предоставил ему полную свободу действий. Мясо свалили на камышовые циновки в центре посёлка, охотники копьями отганяли напирающих детей и женщин, пока Ол и его жёны выбирали себе самые лучшие куски. Охотники сегодня уже обеспечили свои семьи добычей, а это было приношение вождю, а так же всем, кто не участвовал в охоте. Когда семейство Ола, наконец, закончило таскать мясо, к разделу добычи были допущены мужчины, которые сегодня по каким то причинам не участвовали в загоне. Только когда от оленьих туш остались почти одни кости, охотники опустили копья и толпа бросилась на остатки добычи.

Марко сразу присмотрел кусок оленьего бока, оттолкнув какую-то старуху, схватил мясо и рванулся назад. Но за куском потянулся целый хребет, который ухватили сразу несколько рук. Марко зубами отгрыз сухожилие, на котором держалась его часть оленины, и попытался протиснуться сквозь толпу, прижав свою добычу к груди. Но старуха вцепилась в этот же кусок, стараясь вырвать из рук Марко скользкое мясо. Марко чуть не упустил оленину, но успел перехватить соскользнувшими пальцами, потянул на себя, вырвал свой кусок из старческих рук и, прикрывая добычу, побежал к своей хижине.

— Дриппа вонючий! Недогрызок! Вор! — слышались вслед крики старухи.

...Сумерки заполнили залы и переходы замка Туллеб, погрузились во тьму узкие колодцы дворов и плетево винтовых лестниц. Никто не спешил зажигать огни, рабы серыми тенями жались к стенам, молча сжимали копья воины караула. Лишь в главной башне, вонзившейся в низкое небо островерхим шпилем, горел яркий огонь в очаге, отбрасывая красноватые блики на стены и статую Ваалара посреди ритуального зала. Возле жертвенника собралось девять человек, одетых в багровые плащи. Девять кресел были расставлены полукругом вокруг каменного жертвенного стола, глухие капюшоны закрывали лица.

Сегодня старшие жрецы клана Эль-Фараид, царствующего клана ассанов, собрались на совет, оторвавшись от всех дел в своих провинциях. Их всех срочно созвал Дидар, верховный маг и глава фараидов. Теперь они ждали, когда заговорит один из девятерых, их "старший брат", отец огромной империи ассанов.

— Я собрал вас, потому что равновесие всколыхнулось. Из тёмных подземелий преисподней, куда лучезарный Ваалар запечатал Хийю — врага людей, в мир явилось могучее зло. — Лица говорившего не было видно, слова зловеще и грозно отдавались в полутёмных покоях. Казалось, что сам Ваалар присутствует среди этих девятерых, облечённых силой. — Многие почувствовали его приход. Это была могучий взрыв магической силы, огромная огненная волна; она прошлась по всему телу земли, разрушая и сметая всё на своём пути. Всколыхнулись основы, разорвана материя магии. Поменялись природные законы, ослабели древние заклинания, некоторые совсем утратили силу, а некоторые теперь приносят страшные плоды. Затуманились магические камни и зеркала, навсегда отразив одно и то же: ярчайшую вспышку силы. Я собрал вас, фараиды, чтобы в эту трудную минуту девять избранных обратились к Ваалару за советом и помощью. Ассана Ваалар!

— Ассана Ваалар! — хором ответили фараиды. Дидар подал знак и начался готовиться ритуал.

Вошли храмовые жрецы, зажгли особые ароматические лампады, бесшумно расставили всё необходимое. Внесли девять жертв — слуг Ваалара, связанных особым способом, с завязанными ртами, чтобы своими криками жертвы не отвлекали магов от общения с Вааларом. Их головы и тела были чисто выбриты и расписаны магическими знаками. Жертв разложили по кругу, лицом вниз, так, чтобы их головы находились над краями широкого мраморного круга, вогнутого к середине. На дне этой чаши были высечены в виде желобков линии девятиугольной пентаграммы, символа девяти начал Ваалара.

За каждой жертвой стал один из девяти, держа двумя руками перед собой кривой ритуальный кинжал.

— Ассана Ваалар! Хуга гара! Хуга Ваалар! — началась священная мантра, повторяющаяся ещё и ещё, бесконечное число раз. Повторением мантры, прославляющей великого Ваалара, маги приводили свой разум и тело к единству с богом, отбрасывали всё суетное, уводили свой дух в магические сады Ваалара.

— О, Ваалар! Ассана Ваалар! Ты сотворил землю и небо, солнце и звёзды, сотворил человека по подобию своему. Ты дал человеку жизнь, вдохнув свой великий Дух в ничтожное вместилище из крови и плоти. Мы освобождаем эти части твоего Духа! Ассана Ваалар!

Девять подхватили бесконечный мотив мантры, курился дым, плясали отблески священного огня на багровых фигурах. Всё быстрее и громче повторялись слова мантры.

— Пусть освободится дух! — крикнул Дидар. По этому сигналу девять фараидов сбросили свои багровые мантии, обнажившись по пояс. Их тела были разукрашены ритуальными татуировками, головы обриты и на череп нанесена та же девятиугольная пентаграмма. Фараиды шагнули вперёд, стали возле своих жертв, прижав их тела коленом к краю чаши и подняв головы свободной рукой...

— Пусть возвратится земля к земле, а дух — к духу! Ассана Ваалар! — с этими словами каждый из девяти перерезал горло своей жертве. Брызнула кровь, наполнив линии пентаграммы, забились в агонии тела. Фараиды припадали к исходящему от умирающих духу, наполняя себя силой и благостью Ваалара...

3. Обновление лица и тела.

На следующий день Марко не проспал выход стада, вместе с другими пастухами погнал коров на пастбище. Однако, когда коровы разбрелись по пригоркам, он не стал собирать коренья, или дремать на пригорке, как Килин и Чела. Тем более что при разделе после удачной охоты, ему таки удалось оторвать довольно увесистый кусок оленьего бока, которым он утолил голод вчера и оставил большую часть на сегодня. Я заставил Марко спуститься к роднику.

Посмотрев на отражение в воде, я поменял ему лицо. Вместо тупого и затравленного выражения глаз, обвисших губ, принадлежащих сельскому дурачку, изгою, "дриппе", появился сосредоточенный взгляд, лицо стало решительным и серьёзным. Я заставил это лицо улыбнуться, нахмуриться, выражать различные чувства. Наточив на камне самое главное сокровище Марко — обломок ножа, я удалил грязную волосяную поросль на бороде и верхней губе, коротко подрезал, сколько смог, и вымыл волосы на голове. Ещё раз посмотревшись в воду, я остался почти доволен полученным результатом. Из отражения на меня смотрел нормальный в моём понимании молодой парень, худощавый, светловолосый, обычный лицом с правильными чертами, волевым подбородком и светлыми глазами.

Дальше я занялся телом. Сбросив лохмотья, я выпрямил спину, расправил плечи, поднял голову. Сев на колени, сосредоточившись на движении крови, дыхании, ощущениях кожи и внутренних органов, я поочерёдно прочувствал все мышцы, связки, нервы этого тела. Затем поднялся и для пробы выполнил несколько упражнений, которые разогрели кровь, я почувствовал силу и упругость мышц. Сразу захотелось применить свою силу, сражаться и побеждать. Ещё и ещё, привычно заученные ещё в прошлой жизни повторяющиеся движения: прямой в голову, прямо перед собой, вниз. Защита сверху, боковая, защита вниз. Удар ногой, подсечка, крюк слева. Заболели нерастянутые связки, непривычные к таким движениям застоявшиеся мышцы. Но это поправимо, несколько недель тренировок всё поставят на своё место, приучат мышцы подчиняться, заложат в них память. Но уже и теперь Марко сумеет защитить себя. Тело бойца готово побеждать.