Редвил, не торопясь, ополоснулся под ледяным душем и, обернувшись полотенцем, быстрым шагом направился к своей ванне. Лейд Сипс, специалист по анабиозу, уже давно ждала его. Джерри немного помедлил, рассчитывая, что Лейд отвернется или выйдет, чтобы он мог полостью раздеться, но она с напускным безразличием наблюдала за каждым его движением. Тогда Редвил мысленно обругал ее неприличным словом, сбросил полотенце и погрузил себя в вязкую, густую жидкость, наполнявшую ванну. Сначала жидкость показалась ему горячей, но ее температура быстро сравнялась с температурой тела. Джерри, скривившись, потому что дышать теплой тошнотворной слизью ему было противно, набрал в легкие воздуха и нырнул в нее с головой.

— Не надо задерживать дыхание! — растягивая гласные в словах, сказала ему Лейд Сипс.

— Что? — Редвил вынырнул из ванны, потому что не слышал, что она сказала.

— Дышите глубоко и спокойно, — объяснила Сипс.

— Я знаю! — разозлился Джерри.

— Вот и хорошо.

Она улыбалась ему, как тряпичная кукла, все время одинаково, без особого выражения. Редвил закрыл глаза, мысленно ругая страшными словами изобретателя анабиоза — Лена Вейнора, в честь которого был назван пропавший корабль, снова погрузился в жидкость и начал пускать пузыри.

Лейд Сипс долго стояла над приборами, задумчиво постукивая ногтями по приборной доске. Вдруг она наклонилась к прозрачной крышке анабиозной ванны, через которую было видно уже погрузившегося в сон Джерри Редвила, долго всматривалась в его правильное, красивое лицо: прямой нос, высокий лоб, темные немного вьющиеся волосы, широкие скулы и чувственные, как была убеждена она, губы. Нежно поглаживая край ванны, Лейд Сипс осторожно, будто боясь разбудить, с каким-то извращенным наслаждением провела языком по пластмассовой поверхности, отделяющей девушку от предмета ее ночных грез.

Она вздрогнула и отшатнулась от ванны, когда за ее спиной раздался голос Моны Фейн:

— Лейд, у тебя все готово?

— Д-да, — ответила она.

Мона странно посмотрела на нее, и они пошли к своим особым ваннам, которые предусматривали их самостоятельное, контролируемое только аппаратурой, погружение в сон.

Джерри Редвил резко сел и закашлялся, освобождая легкие от дыхательной жидкости. Анабиозный сон кончился. Лейд Сипс, наблюдающая за его пробуждением, стояла рядом и внимательно рассматривала помощника капитана своими круглыми, немного навыкате глазами. Редвил провел ладонью по лицу, снимая с него слизь, потом скрестил руки на груди и, зло прищурившись, принялся гипнотизировать Лейд взглядом. Он больше не собирался доставлять ей такого удовольствия, как лицезрение его голого тела. Губы Лейд Сипс скривились в презрительной усмешке. Она резко повернулась и демонстративно ушла.

В это время Мона Фейн, второй специалист по анабиозу, справившись со своими обязанностями, в которые входило вывести из состояния сна всю женскую половину экипажа, торопливо направилась в лазарет, куда уже должны были поместить ее брата. У Теда Фейна было сильное растяжение шейных связок, и он тяжело переносил полет, потому что страдал аллергией на обезболивающие средства. Его можно было на весь период полета поместить в анабиозную ванну, как это сделали с беременной Джуаной. Но в состоянии анабиоза организм не мог самостоятельно восстанавливаться, что сильно замедляло процесс выздоровления, поэтому помещать Теда в ванну не стали.

— Доктор Синди Редвил, как он? — спросила Мона, подбегая к двери лазарета и пытаясь заглянуть внутрь.

— Нормально, — поспешно ответила доктор, собираясь закрыть дверь перед самым носом девушки.

— Я могу его видеть? — робко спросила она, подняв на Синди Редвил полные мольбы глаза.

— Нет! — отрезала доктор. — У меня на борту беременная и мне не до тебя!

"И не до моего брата", — подумала Мона, и сказала вслух:

— Я могу помочь вам, доктор...

— Чем?! — презрительно фыркнула Синди Редвил.

— Чем скажете...

— Хорошо, — согласилась доктор. — Первое твое задание: уйти отсюда и больше не беспокоить меня!

Синди громко хлопнула дверью, а Мона Фейн осталась стоять у двери, горько всхлипывая и изо всех сил стараясь не заплакать.

— Не расстраивайся, — мягким вкрадчивым голосом сказала ей бесшумно подошедшая Хелен Агай, психолог. — Синди такая стерва, каких еще космос не видывал.

— Она не пустила меня к Теду! — пожаловалась Мона.

— С ним все будет нормально, — уверила ее Хелен. — Хотя Синди и стерва, доктор из нее что надо.

Мона Фейн согласно кивнула и, смахнув маленьким пальчиком слезу со щеки, возвратилась на свое рабочее место.

Капитан, его помощник и навигатор уже заняли свои места в капитанской рубке. Редвил любовался новой панорамой звездного неба, Кетрин Гвиннет производила вычисления текущего положения корабля, а Дик Стаерс тщательно изучал электронную карту, выбирая наиболее безопасный путь к новой планете, на орбиту которой ему предстояло вывести свой космический корабль. Вдруг помощник капитана резко прервал свое увлекательное и очень полезное для всех занятие, спросив у Стаерса:

— Сколько времени мы находились в подпространстве?

— Около месяца.

— А точнее?

— Зачем тебе это, Джерри? Может, дней сорок, я точно не знаю.

— Сорок дней... — задумчиво повторил Редвил. — Ты уже послал сообщение Старейшему?

— Да, но ответ мы получим только через несколько суток.

— Если вообще получим... — прошептал Джерри Редвил.

— У меня все готово, сэр! — обратилась к капитану навигатор, поднимая голову от монитора.

— Хорошо, — ответил Стаерс. — Теперь рассчитай корректировку курса и сравни его с данными, полученными от "Лена Вейнола".

— Слушаюсь, сэр!

Редвил лениво взглянул на карту звездного неба, почесал за ухом и громко провозгласил:

— Вот планета, которую мы ищем!

— Где?! — вырвалось у Кетрин Гвиннет. — Ой! Виновата, сэр!

— Вот эта, — милостиво ткнул пальцем в карту помощник капитана.

— Откуда ты все знаешь? — не удержался от язвительного вопроса Стаерс.

— Звезды нашептали, — улыбнулся в ответ Джерри.

— Да, действительно, — подтвердила предположение Редвила Гвиннет. — Судя по данным от "Лена Вейнола", это та самая планета, которая нам нужна.

— Ну что же... — пробормотал Стаерс. — Всем по местам! Через пять минут ложимся на курс!

Когда корабль плавно тронулся и заскользил по бесконечному простору Вселенной, а Гвиннет снова с головой погрузилась в расчеты, Стаерс сел вполоборота к Редвилу и негромко спросил:

— Джерри, — в голосе его зазвучали металлические нотки, — почему ты ослушался моего приказа?

Редвил рассмеялся:

— А ты сам как думаешь, задавая мне этот идиотский вопрос?

— Это не идиотский вопрос! — резко возразил капитан. — Ты знаешь, что тебя могут обвинить в саботаже?

— Уж не ты ли, Дик, будешь обвинять меня? — недобро усмехнулся помощник капитана.

— Не я, но найдутся люди, который будут утверждать, что корабль можно было спасти, не прибегая к крайнему средству!

— Кого ты имеешь в виду, Дик? — Редвил беспечно забросил ногу на ногу. — Кто еще, кроме нас с тобой, знает о том, что я не выполнил твой приказ, благодаря чему мы еще сидим здесь и разговариваем друг с другом?

— Я вынужден все рассказать экипажу, — ответил Стаерс. — Я как капитан "Дориана Айберна" не имею права ничего скрывать от своей команды, особенно, если это касается безопасности корабля и его членов.

— Дик, меня коробит от твоей кристальной честности, — сморщился Редвил.— Это, по крайней мере, глупо!

— Глупо было оставлять нас без защитного поля! — взорвался Стаерс. — Когда ты нажимал кнопку, ты думал о том, как мы будем возвращаться обратно?! Что, если мы опять попадем в метеоритное скопление?! Что мы будем делать тогда?!

— Ничего! Это был рейс в один конец. Мы в любом случае не будем возвращаться.

— Что?!!! — капитан даже приподнялся со своего кресла.

Навигатор Гвиннет вздрогнула и испуганно захлопала ресницами.

— Джерри, значит, это действительно был саботаж?! — не поверил своим ушам Дик Стаерс.

— Дик, сядь и успокойся. Кет, лапочка, продолжай работать. Мы тут с твоим капитаном немного повздорили...

— Я пока еще и твой капитан тоже! — перебил его Стаерс. — И я требую немедленных объяснений!

— Отлично, слушай, — пожал плечами Редвил. — Но предупреждаю: тебе это может очень не понравиться!

"Дориан Айберн" вышел на орбиту новой планеты, непрерывно посылая радиосигналы в надежде на то, что "Лен Вейнол" вот-вот ответит на них. Но эфир был чист. Возможно, корабль по каким-то причинам не мог принять позывные "Дориана Айберна" или его вообще не было в пределах этой системы.

Кетрин Гвиннет, не поднимая глаз от монитора, руководила сбором всевозможной информации, которая должна была подтвердить данные с "Лена Вейнола", открывшего эту планету около трех лет назад. Дик Стаерс, не находя себе места, ходил взад-вперед по капитанской рубке, обеими руками ероша волосы на голове. Джерри Редвил сидел в своем кресле и смотрел в пол, со скрипом скользя носком ботинка по блестящему гладкому полу.

— Перестань скрестись! — раздраженно бросил ему Стаерс.

— Это не я, это опять кошки, — буркнул в ответ помощник капитана.

— И прекрати пререкаться!

— Это ты прекрати орать и скажи уже что-нибудь о своих дальнейших планах!

— Джерри, я тебе не верю!

— О, уже что-то! — обрадовался Редвил.

— Замолчи!

— Я уже целых десять минут молчу, но лучше от этого никому не становится!

— Мы возвращаемся обратно! — принял решение капитан.

— Без "Лена Вейнола"?

— Да. Его здесь нет.

— Тогда какой смысл возвращаться? Даже если мы оставим на этой планете всех, кого только можно здесь оставить, то все равно "Дориан Айберн" не сможет взять на борт больше двадцати шести человек.

— По крайней мере, мы попытаемся что-то сделать там, на нашей планете, вместо того, чтобы сидеть здесь...

— Ага, конечно, быстренько соорудим еще один корабль, не уступающий по размерам "Лену Вейнолу"! Дик, Старейший приказал тебе, чтобы мы в случае, если никого не найдем на этой планете, приземлись на нее и ждали "Вейнола". Думаю, это будет самым разумным решением.

Стаерс задумался, потом упрямо повторил:

— Мы возвращаемся.

— Без защитного поля? Рискуя кораблем и экипажем? Тебе так сильно хочется стать героем посмертно?

— Хорошо! — начал терять терпение Стаерс. — Если ты считаешь, что я не прав, тогда надо собрать совет!

— Можешь не собирать: большинство решит возвращаться. Так что не трать понапрасну время и просто выброси меня за борт. Возвращаться я отказываюсь наотрез!

— Та-ак! — протянул Стаерс. — И по какому такому праву ты выставляешь мне здесь свои условия?!

— По праву самого старшего по возрасту!

— Надо бы действительно выбросить тебя за борт, потому что ты обнаглел до крайности! — заметил капитан. — Но я поступлю более гуманно: ты останешься на корабле и полетишь с нами обратно!

— Ну, уж нет!

— Тогда я свяжу тебя и положу в анабиозную ванну.

— Дик, ты — изверг!

— Учусь у тебя понемножку, — грустно улыбнулся Стаерс.

Новая планета оказалась действительно той планетой, о которой сообщал "Лен Вейнол". Основную площадь ее поверхности занимали моря и океаны, состав воздуха был вполне пригоден для дыхания, температура варьировалась от минус сорока до плюс сорока градусов по Цельсию, в достаточном количестве имелась питьевая вода, а также разнообразный растительный и животный мир. Следы разумных существ, в том числе и человека, обнаружить не удалось. Как не удалось обнаружить и "Лена Вейнола". Теперь почти не оставалось сомнения: самые худшие предположения о том, что корабль попал во временное кольцо, оправдались.

Дик Стаерс в письменном виде подробно изложил полученные о планете сведения на небольшой пластмассовой пластинке, использующейся для пересылки телепортатором. Так как для отправки информации на такое огромное расстояние, которое корабль преодолел за время пребывания в подпространстве, радиосвязь была слишком медленна, то приходилось использовать телепортацию, а электронные хранители информации для такой пересылки не годились.

Сам телепортатор представлял собой небольшую (примерно на четыре литра) герметично закрытую стеклянную колбу на подставке. Сообщение, выжженное на пластинке специальным прибором, помещалось в колбу и плотно закрывалось. После того, как на панели управления набиралась необходимая команда, пластинка буквально растворялась в воздухе, отправляясь в другую, точно такую же колбу, находящуюся на покинутой планете. Пересылка была возможна, даже если колбы-приемника не существовало совсем, только в таком случае появление пластинки могло произойти в полуметре или даже метре от предполагаемого места нахождения телепортатора. Поэтому тот факт, что Стаерсу удалось куда-то отправить свою информацию, не говорил о том, что обреченная планета еще жива.

Дав экипажу немного отдохнуть от перелета, Дик Стаерс стал готовить корабль к возвращению домой. Он проверил работу всех систем, раздал надлежащие указания команде, загрузил в центральный процессор программу с координатами родной планеты и с чувством исполненного долга откинулся на спинку кресла. Редвил грустно посмотрел на него, но промолчал. А когда через тридцать секунд должны были включиться двигатели корабля, и по непонятным причинам этого не произошло, капитан удивленно обернулся к своему помощнику. Тот только непонимающе пожал плечами.

— Джерри, не твоих ли рук это дело? — злым шепотом поинтересовался Стаерс.

Редвил отрицательно покачал головой, и тут на экране главного терминала появилось лицо Ремейера Лакка, Старейшего планеты.

— Сейчас мы все и узнаем, — зловеще пообещал помощник капитана.

У капитана внезапно заныло сердце.

— Дик... — произнес Старейший. — Мне тяжело говорить тебе об этом... но если ты меня слышишь, то, значит, вы успешно добрались до новой планеты, а меня и всех, оставшихся со мной, скорее всего, уже нет в живых... Я не буду называть причину этого, она уже не важна...

Стаерс резко побледнел и изо всех сил стиснул челюсти, от чего на его щеках проступили желваки.

— Дик, я прошу тебя только об одном, — продолжал Старший, — будь благоразумен — приземляйся на планету, и даже не думай о возвращении. В этом уже нет никакого смысла. Спаси тех, кто еще жив — это моя, точнее наша последняя просьба...

Экран резко потемнел, и по нему с шипением побежали светлые полосы: запись закончилась. Джерри Редвил бросил на капитана быстрый испуганный взгляд. Стаерс сидел неподвижно и, словно загипнотизированный, смотрел в одну точку. Тогда помощник капитана отвернулся, поднял лицо к потолку, закрыл глаза и, шумно дыша в наступившей тишине, тоже замер в неподвижности. За их спинами, закрыв лицо руками, тихо заплакала Кетрин Гвиннет.