-Ты гений, — сказал "авторитет", когда стало понятно, что опасность миновала, — я — "Лесник". Это погоняло такое. А по настоящему зовут меня Джоном Глейзером. Только ты так меня не зови. "Лесник" я, а фамилию легавым оставь. Это для них.
-Зачем же сказал? — Спросил Спайк.
-Для информации, — он прошёл к сидению второго пилота и уселся, — ничего трогать, как я понимаю, нельзя, — и двумя пальцами указал на пульт, — отключить можешь?
Спайк покосился и качнул головой:
-Не могу.
-Жаль, — он убрал руки подальше от пульта и в пол оборота повернулся к Спайку, — а ты, как я понял, по масти у нас "Шакал"?
-Террорист я, — ответил Спайк.
-Во-во, я и говорю: "шакал". Так вашего брата воры зовут. Честно сказать, вас не любят и в "зоне" "опускают" до самого дна. Но ты не бойся, я тебя в обиду не дам.
-Я не в "зоне", — напомнил Спайк, — чего мне бояться?
"Лесник" засмеялся:
-Это точно. Ты помог мне сбежать, а я помогу тебе, когда прилетим на Балбарон.
-А мы летим на Балбарон?
-А разве нет? — "Лесник" делано удивился, — у тебя есть другая идея?
-Нет. А почему на Балбарон?
-Потому, что там у меня есть друзья и они помогут нам устроиться.
Спайку было совершенно безразлично куда лететь. Он не знал Внешних Миров и не представлял себе, каким образом можно жить, находясь вне Закона. А "Лесник", судя по всему, знал, как это делается и ничуть не тревожился по поводу своего будущего.
Спайк включил навигационную карту и в системе поиска, набрал название планеты. В ответ выскочили координаты и запрос: "Проложить курс?" Спайк ответил утвердительно. Компьютер начал вычисления и через минуту доложил о готовности. Нажатием кнопки, Спайк активировал программу полёта и автопилот повёл катер к Балбарону.
-Молодец, — удовлетворённо сказал "Лесник", — когда мы туда придем?
-Через двенадцать дней, — ответил Спайк, поднимаясь, — если "Аваксы" нас не найдут.
Глава 2
Двенадцать дней тянулись долго и мучительно. Первое время, Спайк слушал "интеррадио", в надежде выяснить хоть что-то полезное для себя. Информационный канал кричал о заговоре террористов и о том, что кто-то помог Спайку бежать. Всевозможные пресс-секретари ГСБ, да ещё какие-то руководители, серьёзным тоном уверяли, что Мартер будет пойман, или уничтожен в ближайшие дни. Они подробно рассказывали о том, какой он негодяй и как в его услугах заинтересованы кланы межпланетного терроризма. Эти разговоры распаляли в Спайке тупую и совершенно бессильную ярость. Он начал закипать и стал похож на котёл, который вот-вот взорвётся. Во что может вылиться этот взрыв, не знал ни он сам, ни "авторитет", который молча наблюдал за его поведением. "Лесник" не понимал сути происходящего, но всё же счёл за благо вмешаться и выключить радио:
-Достали своими россказнями! Всё "Мартер", "Мартер", а обо мне ничего! Я ведь тоже птица не малая! Могли бы хоть, словом обмолвиться.
А по правде сказать, он был доволен. Если о нём не говорят и даже не упоминают, что сбежал ещё кто-то, есть вероятность, что его искать не будут. Быть может, в возникшей суматохе, надзиратели не успели сообщить о "Лесник", а позже никто из них не выжил.
-Ты в Законе? — Спросил его Спайк.
-Да что ты? — "Лесник" отмахнулся от него, как от чумного, — мне в Закон? Ростом не вышел. Да и не хочу я. Хлопотно очень. Не для меня такая честь. — Он сел и показал одну из татуировок. — Ты об этом? Знак Законника. Это, Спайк, провокация. Кинули меня коллеги. Чтобы не делиться, сдали копам. А что бы из "зоны" я им не "хват" предъявил, орла нарисовали. В "зоне" самозванцев не любят. Если носишь орла, а сам не в Законе, на перо посадят — однозначно.
-Что значит, "на перо"?
-На нож.
-А откуда в "зоне" нож?
"Лесник" засмеялся:
-Ты как вчера родился. Ножей в "зоне" хватает. Думаешь, я чего с тобой рванул? Шанс был. Теперь доберусь до коллег и всех, — он провёл пальцем по горлу, — а там хоть на гильотину, хоть на перо. Но только после того, как обоссу их могилы. Нам бы только до Балбарона добраться.
-Тебе хорошо, — позавидовал Спайк, — ты хоть врагов своих знаешь. И за дело попал, а у меня и враги неизвестны, и дела никакого нет.
-Да брось ты! — "Лесник" не поверил, — дела нет у него! Станцию взорвал? Вот и дело. Только за тридцать кусков я бы за это не взялся. Мало. Миллиона три кинули — я б ещё подумал.
-А люди?
-Какие люди? — не понял "Лесник".
-Люди, которых бы ты взорвал?
-А при чём здесь люди?
-А при том! — распалился Спайк и вскочил на ноги, — люди садятся в корабль, куда-то летят, у них какие-то планы, их ждут дети, а может с ними летят, а ты приходишь и взрываешь их из-за каких-то трёх миллионов!
Под конец своей речи, он уже кричал и сжимал кулаки. "Лесник" даже испугался:
-Ты чего? Ты за тридцать "кусков" рванул.
-Да не рвал я ничего! Не рвал, понимаешь?
Будь у "Лесник"а рубашка, или пиджак, Спайк бы ухватил его за грудки и тряс бы изо всех сил. Но "Лесник" был по пояс голый, а накопившаяся ярость, искала выхода. Спайк отвернулся и со всей дури ударил кулаком в переборку. Облицовочный пластик треснул и мелкие кусочки посыпались на пол. Спайк на этом не успокоился. Частыми и сильными ударами, он начал добивать облицовку.
-Не рвал я никого! Не рвал! Всех сожрали! Я едва ушёл. Эти твари, ботинок с ноги сорвали, — он повернулся, — ты, говоришь, я взорвал. Все говорят, что взорвал. А не было ничего! Не было этих денег вонючих. Не было! Что мне было сдохнуть там, что бы мне поверили?
Неожиданно, Спайк осел на пол, обхватил голову руками и зарыдал.
"Лесник" растерялся. Он беспомощно оглянулся по сторонам, будто искал поддержки. Хотел что-то сказать, но не нашёл слов, а потом, потрясённый догадкой, присел рядом.
-Только не бей меня, малыш. Не знал я, прости.
Спайк вскочил, бросился к переходному шлюзу и успел добежать до кнопки, прежде чем "Лесник" сообразил, что он хочет сделать.
-Стой, — он бросился за ним через весь салон, — не дури!
Передний створ шлюза раскрылся, загудел контрольный зуммер и "Лесник" прыгнул вперёд. Сбил Спайка с ног и телом прижал к полу:
-Я не дури! Я сдохну без тебя! Ты слышишь? Я даже "SOS" послать не сумею!
Спайк дёрнулся и затих.
-Не дури, — "Лесник" ласково погладил его по голове, — к чему так психовать? Полежи немного, отдохни и всё пройдёт. Жизнь это такая дрянь... Хорошая, в общем дрянь. А выпрыгнуть всегда успеешь. Только уж без меня, ладно? Идем отсюда. В салоне полежишь. На мягком-то лучше.
Он осторожно поднялся. Спайк полежал немного и медленно сел. Посмотрел на разбитую о стену руку, коснулся пальцами капелек крови и встал.
-Ладно, — со вздохом сказал он, — долетим до Балбарона твоего.... Сдохнуть и то нельзя.
Спайк закрыл шлюз и пошёл в кабину. Полностью, откинув спинку пилотского кресла, лёг и закрыл глаза. Он слышал, как "Лесник" разложил соседнее сидение и тоже улёгся.
-Не взрывал я, — глухо сказал Спайк.
-Верю, — ответил "Лесник" и они замолчали.
С этого дня "Лесник" называл Спайка не иначе, как Малышом.
-Ты, Малыш, не лежи так много, — сказал он на пятый день полёта, — а то захиреешь. Нельзя так много думать. Нужно просто жить. Остальное — не твои проблемы.
-Как жить? Без документов? — Спросил Спайк.
-Будут тебе документы, — уверено пообещал "Лесник", — главное долететь. Ты лучше смотри, чтобы нас не долбанули по дороге. Думаешь, те, кто тебя засадил, позволят тебе спокойно уйти? Ты им теперь, как кость в горле.
-Почему?
-Ты, Малыш, хороший, но глупый. А потому, ты им кость, что они теперь бояться тебя будут. Вдруг правду искать начнёшь?
-Правду искать? — Спайк нервно засмеялся, — Как? Я сижу здесь и слушаю твои бредни.
-Не бредни это, — "Лесник" ничуть не обиделся, — сам посуди: тебя засадили и засадили капитально. Просто так это не делается. Была причина и причина весомая, раз под "вышку" подвели. Меня вот сдали копам за деньги. Делиться не захотели и по пол миллиона на рыло выхватили, а тебя за что? Денег у тебя не было, на дело ты с кодлой не ходил. Что может быть? Подумай.
-Ты сам сказал, что думать много нельзя.
-Здесь другое дело, — парировал "Лесник", — месть греет душу. Ты сдохнешь, но и они пускай подохнут.
-Не хорошо это, — возразил Спайк.
-Что не хорошо? — Не понял "Лесник" и сел на своём кресле, — не хочешь дохнуть, пускай они дохнут. Я к тому, что дохнуть за зря не надо. Глупо прыгать в космос только потому, что тебя обидели.
Спайк тоже сел. В этом "Лесник" был прав. К тому же, захотелось поговорить. Он посмотрел на вора и возразил:
-Мстить нехорошо.
-Да? — "Лесник" дёрнул бровями, — это кто сказал? А подставлять можно? Засаживать, да под "вышку" подводить? Ты пойми, дурья твоя башка, если тебя так засунули, то и другого засунут. И будут они совать всех кого не лень. А ну как брата твоего засадят, или сестру? А мститель может остановить их.
-У меня нет, сестры, или брата. У меня никого нет. Детдомовец я.
-А, — сокрушенно протянул "Лесник", — прости. Не знал. Но сам подумай, Малыш, у других-то братья есть. И сёстры тоже имеются. И будут эти твари жировать, сажать, кого вздумается, а ты будешь по космосу отираться, да в шлюзы выпрыгивать. Хороша жизнь, не правда ли?
-Хватит об этом! — Потребовал Спайк и провёл рукой по воздуху, как будто обрубил что-то, — достал.
-Как знаешь, — согласился "Лесник" и лёг, заложив руки под голову, — а что на станции произошло?
-Не знаю, — хмуро ответил Спайк и повернулся к пульту, осмотреть приборы, — твари на людей набросились. Пауки какие-то с клешнями.... И ещё медузы зелёные со щупальцами.... Еле ноги унёс.
-Ты серьёзно? — Недоверчиво спросил "Лесник".
-А что, я похож на шута?
Они уставились друг на друга. "Лесник" не выдержал и отвёл взгляд в сторону.
-Вот и ответ, Малыш. Сдали они тебя из-за этих монстров. Сам рассуди: не посади они тебя, надо будет выяснять, откуда взялись эти твари и кто их завёз на станцию. А главное: зачем их куда-то везли.
Спайк был поражён. "Лесник" ухватил самую суть того, о чём он думал всё время, пока шло следствие и готовился суд.
-И что? — осипшим голосом спросил он, — что бы ты сделал на моём месте?
-Что я бы сделал? — Задумался "Лесник" и почесал грудь, — да "замочил" бы их всех. Сам бы подох, но и их, тварей, потащил бы за собой!
-Но я даже не знаю кто они!
-Всегда найти можно. "Следака" за ж... надо взять и от него всё разматывать. Он наверняка в курсе, что почём. Только в таком деле "жмуриков" будет немеренно. Но ты, я вижу, парень не промах — справишься. Если глупить не будешь.
-Чушь! ГСБ не завалишь.
-А ты пробовал? — "Лесник" пристально посмотрел на него и повторил, — ты пробовал? Нет невыполнимых задач. Размотать можно что угодно. Надо только думать, — он поднял палец к виску, — и стараться. Ты на воле, руки у тебя свободны — делай что хочешь. А то ведь, эти "паучки" сожрут ещё кого-нибудь.
Спайк не знал что возразить. Отвернулся. "Лесник" выдержал паузу и добавил:
— А ты говоришь, нехорошо это. Нехорошо оставить всё как есть.
Спайк взялся теребить один из переключателей. "Лесник" опасливо покосился на этот переключатель, но, увидев, что ничего страшного не происходит, успокоился. Но всё же сказал:
-Ты бы это... Руки убрал, а то не ровен час, с дуру нажмёшь чего-нибудь.
Спайк послушно убрал руку и признался:
-Я другого хочу. Хочу жениться, ребёнка родить. Двух пацанов и девчонку.... Или ещё... — Замолк, опасаясь, что "Лесник" станет смеяться. Но "Лесник" с пониманием кивнул:
-И это дело. Но ты вырастишь детей, а их пауки сожрут.
Спайк вскочил, будто пауки уже напали на его сына.
-Ты! — Выпалил он в ярости. И умолк потому, что других слов не оказалось.
-Я? — "Лесник" тоже вскочил. Не так быстро, как Спайк, но всё же вскочил и большим пальцем ткнул себя в грудь. — Я? Это ты! Я вор. Моё дело красть и разбираться с подельщиками, а ты кто? Ты ЧМО, или мужик? И вообще, — он вдруг успокоился и лёг на место, — надоел ты мне.
Спайк постоял немного и вышел в салон. Посмотрев на ряды кресел, прошёл на середину и сел в одно из них. Может, "Лесник" прав? Надо мстить, хотя бы ради будущих детей? Легко сказать. Он даже представить себе не может, как это сделать.
Глава 3
Брюс Блумфинг жил на окраине Морвиса — столичного города планеты Морловия. Он был крупным мужчиной, с красным и некрасивым лицом. Его нос, был давно сломан и повёрнут на бок, на левой руке не хватало мизинца, а на шее имелся не очень заметный шрам — след от острого ножа, которым ему пытались перерезать горло. На его груди — ещё один шрам, чуть более заметный — след от пули, которая когда-то пробила бронежилет и застряла в кости. А на правой ноге осталась уж совсем заметная отметина. То был след не от пули, или ножа, и даже не от лазера, а от зубов огромной собаки, которая набросилась на него на одной из планет Внешних Миров. В шкафу, в кабинете Блумфинга хранились некоторые экспонаты его не очень спокойной биографии. Среди них был нож, которым пытались порезать ему горло, пистолет, пуля из которого пробила бронежилет, и всякая всячина, вроде старого скремблера, или короткого дротика с отравленным наконечником. А вот зубов собаки, что пожевала его ногу, среди экспонатов не было. Блумфинг тогда треснул собаку между ушей, а потом, очень быстро убежал. Правда, не пешком, а на машине, но это сути не меняет.
Блумфинг жил не один. У него была дочь семнадцати лет от роду. Она была рослая и грудастая, а в руках имела силу крепкого мужика. Силу она от папы наследовала. Всё другое, начиная от характера и заканчивая внешними данными, позаимствовала у матери. Даже голосом они были похожи. Звали её Линдой. Мать свою она едва ли помнила — та бросила их, когда Блумфинг был в очередной командировке. Бросила, не оставив даже записки, скинув малолетнюю дочь в приют, вытащив из дома всю мебель и мелочевку, вплоть до тарелок, вилок и ножей. Вернувшись, Блумфинг мог бы найти её, но не стал искать. "Чёрт с ней", — сказал он себе и занялся дочкой. Но Служба не оставляла возможности уделять ей много внимания. То и дело начальство срывало его на "важные Дела" и каждый раз клятвенно заверяло, что это в последний раз. Мол, они понимают его положение, но и он их понять должен: дело срочное, а послать, как всегда, некого. Продолжалось это до тех пор, пока у него истёк срок контракта. Не смотря на все уговоры и посулы, он категорически отказался подписываться на новый срок и скоро оказался в отставке. Даже после этого, к нему нет-нет, да засылали связников, с просьбой оказать Службе "услугу". Блумфинг никогда не соглашался и со временем, его оставили в покое. Устроившись в строительную фирму, разнорабочим, он был вполне доволен своим новым положением. Вечерами, занимался с Линдой её уроками, по выходным дням, ходил с ней гулять, ездил на рыбалку, а зимой катался на лыжах. В общем, был примерным семьянином и заботливым отцом.
