— Прибывших пассажиров просим пройти таможенный контроль в четвертом секторе.
Александр закинул вновь верную сумку на плечо и послушно двинулся в сияющий желтизной коридор, над которым горела цифра четыре. Пристроился в конец небольшой очереди, которая, впрочем, продвигалась очень быстро. Несколько стандартов, и вот он уже стоит перед высоким военным в простой синей форме.
— Ваши документы? Сумку, пожалуйста, на стол.
Парень поставил свои вещи на указанное место, аккуратно положил свёрток с мечом. Затем вытащил свой индентификатор, протянул таможеннику:
— Прошу.
Тот провёл сканером по поверхности карточки, бросил пронизывающий физически взгляд на парня.
— С какой целью прибыли в Княжество?
— Согласно завещанию моей матери — на учёбу.
— Сочувствую, парень. Что же — тебе на ярус "Три Б". Там получишь разрешение, подданство, и направление. Проходи.
Юноша потянулся за сумкой, но тут таможенник негромко произнёс:
— Не забудь только, что размахивать мечом на улице у нас нельзя. Если появится такое желание — просто вызови на поединок. Имеешь право.
Александр кивнул головой, подхватил сумку и меч, зашагал в указанном направлении...
На указанном добросердечным таможенником месте было полно народу. Поначалу юноша удивился, откуда столько людей, но потом, когда дошла его очередь до приёма, понял, что корабли в Порт прибывают чуть ли не ежестандартно. Поэтому в хвосты очередей непрерывно добавлялись новые желающие получить гражданство и работу. Наконец парень предстал перед сидящим за столом человеком в обычном строгом костюме. Тот вскинул на него серьёзные глаза, затем провёл сканером по личной карточке.
— Итак, Александр маун Ко. Сирота. Восемнадцать стандартных лет. С какой целью прибыли на Терру?
— Желаю получить подданство и стать военным.
— Ого!
Клерк чуть присвистнул удивлённо. Затем повторил:
— Значит, военным? И с чего бы такое желание?
— Мать велела.
На этот раз не только глаза, но и лицо человека за столом стали серьёзными:
— Последняя воля? А, ты ведь с Фаати... Ясно.
Быстро выудил из стола небольшой браслет. Сунул его в прорезь стола, нажал несколько клавиш на вспыхнувшей в воздухе голографической клавиатуре. Всё это он проделывал поистине молниеносно, что говорило о большой практике и опыте. Наконец, вытащил браслет, который теперь весело подмигивал несколькими индикаторами, протянул парню.
— Держи. Это твой новый идентификационный документ.
Вытащил из ящика лист пластика, ещё тёплый, с коротким текстом.
— Это тебе направление в общежитие Военной Академии. Возьмёшь глайдер у входа в Порт, приложишь браслет к считывателю. Такси доставит тебя туда. Там всё скажет охрана у входа.
— А как добраться на общественном транспорте? У меня не так много денег...
Чиновник подмигнул:
— Это — бесплатно. Наш Князь уважает военных...
Александр открыв рот стоял у высоких ворот из пластиката, раскрытых настежь. Затем тихо прошептал:
— Впечатляет...
Вокруг сновали люди. Непрерывным потоком они спешили в обе стороны. Туда, внутрь Академии, с надеждой на лице. Назад — кто со счастливой улыбкой, кто — с отчаянием и горем. Внезапно его толкнули:
— Ой, прости. Ты тоже сюда?
Перед ним стояла невысокая, но крепкая девушка. Юноша внезапно залился краской и кивнул головой в знак согласия. Та, улыбнувшись, произнесла:
— Тогда чего стоишь? Надо ещё комиссию пройти. Медицинскую.
Ухватила парня за руку и потащила за собой, ловко лавируя между встречными. Не успев толком опомниться, юноша вскоре стоял перед затянутым в чёрную форму с маленькими квадратиками военным.
— Ваши документы, кандидат.
Спохватившись, парень протянул ему браслет. Тот привычным жестом воткнул его в прорезь прибора, бросил удивлённый взгляд на высокого, почти вровень с ним юношу.
— Эмигрант? Понятно... По коридору прямо. До лифтового транспортёра. Этаж двадцать четыре. Комната две тысячи сорок шесть.
Вернул идентификатор владельцу и обратился уже к следующему:
— Документы...
Знакомый голос сзади вновь произнёс:
— Так ты — эмигрант? Откуда? Давно прибыл на Терру?
— Да. С Фаати. Только что.
— Круто... А я — местная. Лиэй фон Шрамм.
Всё это девушка выпаливала на ходу, таща за собой растерявшегося парня, ухватившись за его рукав.
— Нам пока по пути. Только у меня комната другая. Девушки отдельно от парней проходят комиссию. Уф, вот и лифтовая шахта. Короче, входишь в столб...
Она указала на пронизанную зелёными искрами трубу гравитационного транспортёра.
— Как только почувствуешь подхват — называешь этаж. И всё. Дальше ждёшь.
— Понял.
— Ну, удачи. Ещё увидимся, надеюсь.
Она улыбнулась ему на прощание и решительно шагнула в искрящуюся зелень. Александр вздохнул побольше воздуха — раньше пользоваться гравитационными подъёмниками ему не приходилось, хотя, конечно, видел и слышал... Ощущение было... Было просто непередаваемым. Словно тело вдруг избавилось от веса, и он воспарил к небесам. Но, к сожалению, путь оказался очень коротким. Через мгновение парень уже стоял перед пластикатовой дверью с указанными ему цифрами. Выдохнул воздух, вновь набрал полную грудь, толкнул дверь и шагнул внутрь. Навстречу ему обернулся человек в белой одежде:
— Где тебя носит? Я уже заждался! Быстро, клади свои шмотки на стул, сам бегом сюда.
Он указал на дверцу блестящего полированным металлом аппарата. Юноша послушно поставил на пол сумку и меч, затем шагнул внутрь кабинки.
— Садись на стул. Руки на подлокотники.
Парень послушно принял указанную позу. Послышалось негромкое гудение, потом аппарат озадаченно звякнул. Не менее удивлённым выглядел и врач, рассматривая в руке выползшие из принтера данные. Задумавшись, он махнул рукой, показывая, что можно выходить. Когда же Александр появился снаружи, поднял на него удивлённый взгляд:
— Слушай, парень... Тут у тебя чего то не выкладывается. Откуда ты, говоришь?
— С Фаати. Только я долго на Юрэте жил.
— Юрэта? Всё равно непонятно. Кто твои родители?
— Мать — Иура маун Ко. Отец — неизвестен. Она никогда не говорила о нём.
— Понятно...
Протянул медик. Потом бросил, уже погружаясь в работу:
— Дуй в общагу. Сейчас выйдешь в эту дверь, приложишь браслет, как обычно, к считывателю. Тебя мобиль доставит, куда нужно.
Юноша послушно кивнул, подхватил свои вещи, шагнул прочь. Медик же по-прежнему удивлённо разглядывал его медкарту, полученную из сканера, бормоча себе под нос:
— Отец, говоришь, неизвестен? Известен, парень, известен. Землянин твой папаша. Только какой то странный... ладно. Пусть спецы головы ломают, куда тебя запихнуть. Но ты — редкий фрукт...
Достал из кармана штемпель, приложил к медицинской карте. Полюбовавшись, опустил в отверстие стола. На белом пластике горела алая надпись: Годен без ограничений...
Комната была большой и светлой. Снова старая сумка полетела под кровать, юноша устало плюхнулся на покрывало. Всё-таки тяжеловато без привычки. Гравитация здесь явно больше стандартной. Немного полежал, поднялся, чувствуя, как ноют уставшие мысли, подошёл к окошку пищевого конвертора. Подумал, заказал себе стандартный обед. Получив поднос, расположился у небольшого стола возле большого панорамного окна. Неторопливо ел, любуясь расстилающейся панорамой внизу. Там, среди сплошного покрова зелени вздымались ввысь башни корпусов. Внезапно в центре комнаты возникло изображение одетого в чёрную форму мужчины.
— Александр маун Ко?
— Это я.
— Не — я, а — так точно. Закончите приём пищи — вас ждут в комнате сто тридцать семь в корпусе "Зет". Вас проводит курьер. Он ожидает за дверью.
Юноша торопливо поспешил к выходу, распахнул неожиданное массивное, но лёгкое полотнище двери — там в воздухе висел небольшой шарик. При виде застывшего в изумлении человека аппарат тихо пискнул и медленно вплыл в помещение. Помедлив, парень быстро покидал остатки еды в рот, торопливо выпил чашку густого, но неожиданно вкусного напитка, ощущая, как с каждым глотком у него прибавляется сил. Затем поднялся, сунул поднос с посудой и остатками еды в утилизатор, шагнул к неподвижно висящему шару и произнёс:
— Я готов. Веди...
Корпус "Зет" находился поодаль от остальных, в тихом уголке пышного сада. В отличие от остальных учебных зданий возле него было тихо. Так, несколько одиноких фигур, с одинаковым выражением тоски на лице. При виде спешащего юноши один из них бросил другому:
— Ещё один...
Интересно, что это значит? Ладно. Там видно будет... При виде вошедшего в сопровождении летящего шара сидящий у входа военный в таком же чёрном мундире, как и тот, что вызывал парня, поднялся из-за стола:
— Кто такой?
— Александр маун Ко. Прибыл по вызову.
Перед дежурным вырос односторонний голографический свиток, тот пробежал документ глазами, убрал изображение, кивнул головой в сторону прохода:
— По коридору до конца, потом направо. Майор Кавальканти.
— Понял...
Офицер оказался невысоким, но очень широкоплечим человеком в таком же чёрном мундире, как и остальные в этом здании.
— Присаживайся.
Сделал жест в сторону кресла напротив стола.
— Руки на подлокотники. Сиди спокойно и отвечай на вопросы.
Парень послушно сел в необычного вида сиденье, замер в ожидании. Вновь вспыхнул экран с односторонней видимостью.
— Имя?
— Александр маун Ко.
— Откуда ты?
— Фаати.
— Твои параметры отличаются от уроженцев этой планеты.
— Я двенадцать лет прожил на Юрэте.
— Соответствует. Причина эмиграции на Терру?
— Завещание матери.
Впервые на лице майора отразились какие то эмоции. Он выглянул из-за изображения, окинул парня взглядом:
— Завещание матери? Оригинально. С таким я ещё не сталкивался... Ладно. Предыдущее образование?..
К концу двухчасового допроса, а ничем другим данное собеседование не могло быть, Саша чувствовал себя, словно выжатый лимон. Майор был неожиданно хитёр и изворотлив, пытаясь поймать юношу на противоречиях, либо лжи. Но полиграф послушно выдавал параметры правдивости, а мозговой сканер исправно подтверждал искренность ответов. Наконец майор свернул экран, налил из пластиковой архаичной бутылки какой то напиток, протянул гостю и взял такой же стакан себе. Сделав глоток, сожалеюще взглянул на юношу:
— В общем, так, парень. Ты — эмигрант. Задатки у тебя к военной службе, скажу прямо — отличные. Будь моя воля — рискнул бы, и дал тебе добро на учёбу. Но... Порядок есть порядок. Ни один человек не имеет права обучаться в высшем военном терранском заведении, не имея полного гражданства Княжества. Ты, тем более, только что прибыл. Как я проверил — около шести часов назад.
— Но на таможне мне сказали...
— Я знаю, что тебе сказали на таможне. Это их обязанность. Словом, тебе отказано в праве на поступление.
Александр опустил голову, затем вновь поднял её, упрямо выпятил челюсть:
— Я всё равно добьюсь разрешения! Это — посмертная воля моей матери. И я не нарушу её.
Офицер вспыхнул, словно порох, но всё же сдержался:
— Можешь делать всё, что угодно. Но есть правила и положения. Родись ты терранином — я бы обеими руками приветствовал твой поступок. Но ты — эмигрант. Тем более — с неясным прошлым. Не знаешь ни отца, ни своих родственников. Так что... Извини, парень. Не могу разрешить.
— А кто может?
Кавальканти усмехнулся:
— Да, пожалуй, только два человека на этой планете. Либо сам Великий Князь, либо... Генерал Столяров. Начальник контрразведки Терранского Княжества.
— И где я могу их найти?
— Во Дворце, естественно. Подай прошение в установленном порядке. Может, и повезёт...
Гарри Гейтс удовлетворённо посмотрел на себя в зеркало. Вот и свершилось! Он заставил этих старых богачей признать, что молодая кровь превосходит их дряхлую жижицу! Более беспринципный, более жестокий, он не останавливался ни перед чем, чтобы завоевать место под солнцем. Именно его отец выдвинул идею переселения, когда Великая Америка рухнула под напором внешних долгов. И именно он воплотил эту идею в жизнь... Поправил пышную мантию, искусно уложенную на плечах, словно крылья. Тщательно выровнял корону на уже тронутых сединой волосах, чуть прищурил глаза — хорош! Даже сам себе нравлюсь! Истинный властитель! Чуть крючковатый нос, синие глаза, строгая причёска — словно тот самый типичный Дядя Сэм с пропагандистских плакатов старой Земли. Истинный белый американец!.. Набрал полную грудь воздуха, повернулся к двери, сделал несколько шагов. Вышколенные слуги распахнули створки высоких дверей, богато украшенные резьбой. Гарри вышел на балкон гостиницы, вскинул руку в знак приветствия толпы быдла, беснующегося за толстым пуленепробиваемых стеклом:
— Народ мой, настоящие американцы! Сегодня ночью Совет постановил признать меня, Гарри Гейтса, одно из Высших, Полным и Абсолютным Властителем Новой Америки, Верховным Герцогом!..
Беснующиеся внизу люди словно получили очередную дозу наркотика, их энтузиазм был неподделен... Что же, радуйтесь! Уже немного осталось. Скоро, очень скоро высоколобые закончат испытывать новый наркотик, который поможет нам, настоящим американцам, завоевать власть во Вселенной! Он уже практически готов. Осталось — чуть. И тогда за дозу порошка нам принесут всё! И не помогут даже пилюли "второго шанса" проклятых терран! От нашей "волшебной эйфории" лекарства нет. И не может быть... И тогда... У Гейтса захватило дух, когда он на мгновение представил миллиарды и миллиарды послушных рабов, готовых за крошечную дозу нового наркотика на всё: убивать, жечь, грабить, насиловать... Не имеющих никаких сдерживающих принципов и морали, лишь бы получить ещё синтетического счастья... И эти толпы мяса он бросит на завоевание Терры! Сотрёт с лица Галактики само упоминание о них! Посмевших бросить вызов им, настоящим американцам!.. Гейтс выругался про себя, внешне продолжая улыбаться своим подданным...
Вернувшись в комнату, новоиспечённый герцог вновь посмотрел на себя в зеркало. Да... воистину — Правитель. Разве может этот терранец, бывший наёмник, сравниться с ним?! Его отец создал из ничего, из гаражной компании величайшую компанию мира, завладевшей монополией на программное обеспечение. Всё дел в пи-аре. Главным было убедить людей в том, что лучше его продукции нет ничего на свете. А уж в этом Биллу Гейтсу не было равных. Чего стоила только одна его страшилка про перемену дат! Заставил миллионы людей выбросить огромные деньги за воздух. Ничего... Его сын покажет, что он стоит отцовской славы! Построит величайшую Империю во Вселенной! И его дочь, наследница, она тоже стоит отцовских миллиардов. Главное, что он, Гарри Гейтс, первым понял, что на истощённом, отравленном шарике планеты-праматери больше делать нечего. Воистину, размах был гигантским, и задумка того стоила...
— Папа?
Герцог впервые улыбнулся настоящей, искренней улыбкой. Она разительно отличалась от того привычного репортёрам оскала, который красовался на многочисленных плакатах и стендах. В комнату, копирующую Овальный кабинет в Капитолии вошла невысокая, очень стройная девушка лет шестнадцати в богато украшенном платье, с длинными, почти до талии, свободно распущенными пышными волосами натуральной блондинки. Она вежливо чмокнула отца в щеку, подставила свою для поцелуя. Затем устроилась на диване:
