Все-таки я проспал. Хотя проснулся по звонку будильника и даже дослушал его перезвон до конца, пока не кончился завод, но, как водится, подумал: "Еще пять минут" и естественно разлепил веки через час.

После того, как проводил Лизу, находясь в такси, в душе и ворочаясь в кровати, все думал: случайно или не случайно кубик попал ко мне в руки. Тот факт, что я явился участником и свидетелем перемещения в пространстве и времени меня абсолютно не удивил. Фантастику я любил и то, что случилось со мной, где-то уже наверняка было описано, так что ничего необычного для себя я не обнаружил, скорее я был рад, что это "необычное" случилось. Теперь, что дальше-то делать? Попытаться вернуть кубик тому деду, который, я был уверен, что это именно он, потерял его? А может, он намеренно его потерял, и теперь я попал в цепь событий, которую уже не разорвать.

Вот так вот думал и ворочался. Не выспался. На стоянку за машиной не пошел.

Маршрут необходимого мне маршрутного такси начинался прямо около моего дома. Я занял место у окна. Буквально через две остановки маршрутка оказалась забита людьми до отказа. Пассажиры вминались друг в друга и периодически переругивались, наступая, друг другу на ноги и пихаясь локтями. Кондуктор громко требовал передавать деньги за проезд.

Очередной раз удивлялся на женщин: ведь знают, что утром давка в транспорте, так нет же, вместо того, чтобы приготовить деньги на билет заранее, надо влезть в переполненную маршрутку и пытаться, раскачиваясь вместе с толпой, пихаясь локтями залезть в свою сумку, с трудом найти кошелек, искать там мелочь. И что? Найдет она мелочь? Как же! Где в такой давке пальцами-то перебирать в кошельке, если держаться-то не за что. Естественно берет 500 рублевую купюру и передает через третьи руки кондуктору. Кондуктор, возмущается, что у него сдачи нет, ну и пошло поехало. Ругань, весело, все довольны.

Еле вылез на своей остановке. Обнаружив, что нижняя пуговица плаща почти оторвана, я ее оторвал совсем, и спрятал в карман. Смотрю, из маршрутки на остановку сквозь плотно спрессованные тела пролезает девушка в короткой кожаной курточке и вельветовой, зеленой юбке. Похоже было, что ее кто-то подтолкнул. Крупные, блестящие пуговицы спереди юбки расстегнулись, и она выскочила из маршрутки в колготках, сквозь которые ярко белели белые кружевные трусики. Народ, стоящий вокруг онемел. Женщина, закрыла ладонью глаза маленькому пацану, видимо сыну. Мужик в промасленной спецовке поперхнулся дымом сигаретки. Я стал стягивать с себя плащ, чтобы прикрыть девушку.

Она осмотрела свой низ, резко развернулась и уперлась туфлей с острым каблуком в чью-то джинсовую задницу, а руками схватилась за торчащую из слипшихся тел юбку. Владелец задницы взвизгнул, юбка оказалась в руках у девушки. Двери маршрутки захлопнулись, и она поехала. Юбка была водружена на положенное место. Девушка встряхнула светлыми кудрями и с гордо поднятой головой, стуча каблучками, отправилась по своим делам.

"Молодец, не растерялась!"— подумал я, глядя ей в спину.

Стал накрапывать дождь, и я поспешил в офис.

Ира выдавала пластиковую карту клиенту.

-Подпишитесь здесь и здесь!

-Крупно написать?

-Как обычно Вы расписываетесь.

-Как могу?

-Хорошо, распишитесь, как можете.

Я поздоровался, включил компьютер и заварил себе чай. Проверять почту и включать ICQ не стал. Положил перед собой кубик и отхлебнул из кружки.

Марина говорила по телефону. Ира копалась в бумагах на столе. Встал. Заглянул в окно. На улице сумрачно и моросит дождь. Посмотрел на календарь на стене. Сегодня 12-ое. Из кабинета напротив вышла женщина и со словами: "Я на вас жалобу напишу!" хлопнула дверью. Это я уже слышал. Я бросил взгляд на кубик. Одна грань повернулась на девяносто градусов.

"Вот так-так! Выходит, что сегодняшний день, одно из звеньев цепи. А если мне вернуть грань на место я окажусь снова у дома Лизы?"

Я отставил кружку с чаем и взял кубик. Но попытка вернуть грань на место ни к чему не привела. Забавно! Но поддалась другая грань. Выходит, что процесс пошел и пошел он в одну сторону. Точка отсчета — это та ночная улица, теперь здесь что-то должно произойти. Но что? Вчера получилось вернуться. Сегодня нет. Я положил кубик на стол и вышел покурить на заднее крыльцо здания офиса.

По железному козырьку стучали капли дождя. Прохладный ветер срывал последнюю пожухлую листву с деревьев. Когда возвращался обратно, в коридоре погас свет. Я вошел в кабинет и оторопел. В окно падал мягкий солнечный свет. За окном колыхалась яркой зеленью листва деревьев. Я не сразу обратил внимание на то, что у стола стоит Печкин и что-то крутит в руках.

-Привет!

-Привет!— сказал я с холодком в груди, заметив в его руках кубик.

-Заклинило что-то, не крутится,— протягивая мне кубик, сказал он.

-Давай я его разберу!— предложил Печкин.

-Спасибо не надо!— сказал я и убрал кубик в карман.

-Сергей Сергеич, а когда свет включат?— спросила Ира.

-Откуда я знаю. Только вошел.

-У меня компьютер выключился в момент персонализации карты! Не знаю, успела я на нее информацию записать или нет!

-Думаю, что скоро узнаешь.

Марина подошла к окну.

-Дождь кончился. А это что такое!?— воскликнула она.

-Что?— спросил Печкин.

-Листья зеленые выросли! И солнце какое!

-Листья? Хм. Точно выросли. Странно!

-Где выросли?— протискиваясь к окну, спросила Ира. — Ага! Прикольно! А такое возможно?

-Ты идешь на совещание?— спросил меня Печкин.

-Я и забыл про него. Ты иди. Я позже.

-Ок!

Из кабинета напротив вышли управляющие дополнительными офисами Пантелеева и Светлова.

-Сергей Сергеич, Вы идете на совещание?— спросила Светлова.

-Иду иду, только позже!

-Света что-то нет.

-Наверно опять кабель перебили,— сказал я, вспомнив, как месяц назад на прокладке труб экскаватор перебил кабель и вырубил электричество в микрорайоне на полдня.

-Наверно!

Я вышел на улицу через центральный вход. Слепило солнце. Было жарко. Теплый ветер трепал листья деревьев и нес мусор по тротуарам. Водители проезжающих мимо машин крутили во все стороны головами. На площади Волкова скопилась пробка. Люди выходили из машин и смотрели в голубое небо, о чем-то друг другу говорили, размахивая руками. Прохожие тоже показывали удивление, кидая взгляды на небо и по сторонам. К офису подъехала машина техников. Из машины вышел водитель Коля и подошел ко мне.

-Сергей Сергеич, знаете, Заволжский район исчез!

-Исчез?

-Ага! И мост за Волгу пропал! А вместо Волги море!

-Море?

-Да, думаю, что море! Противоположного берега не видно, да и пахнет, как на море. Речной вокзал затоплен и волны сильные. Что происходит, не в курсе?

-Моооре! Поехали, посмотрим!

-Поехали! А кому передать изъятые банкоматами пластиковые карты?

-Давай сюда!

Я взял у Коли стопочку карточек и выбросил в урну. Коля видел это, но ничего не сказал.

С трудом мы проехали по запруженным машинами улицам на набережную Волги. Видимо и, правда, это было море. Вода простиралась до горизонта. Штормило. Высокие грязные волны бились о берег темно-зелеными водорослями. Пахло йодом и протухшей рыбой. Речной вокзал был затоплен полностью. Только башня с часами торчала над водой. Красный съезд, ведущий к речному вокзалу, был тоже затоплен. Из воды белым пятном проглядывала крыша автомобиля. Я посмотрел налево и обнаружил, что Октябрьский мост и, правда, отсутствовал.

Народ на набережной прижимался к ограждению и живо обсуждал все это диво-дивное. В воздухе кружили большие белые чайки. Причем кружили молча. Некоторые резко снижались и проносились над головами зевак.

Я достал мобильный. Сети не было. Захлопнув крышку, я размахнулся и бросил телефон в воду.

-Зачем это Вы?— спросил Коля.

-Больше не понадобится! Никому не понадобится!

Тут раздался гул под ногами. Земля задрожала и встряхнулась. Мы с Колей от неожиданности опустились на корточки. От дома напротив отвалилась лепнина и разлетелась осколками по асфальту. Послышался звук разбитого стекла. Раздались женские крики. Люди засуетились. Забегали. Некоторые, кто приехал сюда на машинах, подбегал к машинам, быстро садились и пытались покинуть набережную. Но где там. Народ разбегался, кто куда, суетился между машинами, не взирая на автомобильные сигналы, и мешал движению. Слева от нас с Колей раздался взрыв. Мы снова присели. Из окон второго этажа особняка, от которого мы недалеко находились, вырвалось пламя, вынося рамы и стекла, которые полетели на головы разбегающейся толпы.

-Газ что ли,— сказал я.

-Что делать будем?— испуганно спросил Коля.

-Пока ничего.

Мы отошли к самому ограждению набережной, чтобы не быть сшибленными проносившимися мимо нас людьми. Вдруг снова тряхнуло и даже сильнее, чем в первый раз. Тут мы с Колей упали. Фасад здания, где произошел взрыв осел и рухнул, подняв в небо клубы пыли.

Облако этой пыли нас накрыло. Я достал платок и закрыл лицо. Бил по ушам женский визг. Кто-то взывал о помощи. Началась паника. Крики людей на время потонули в грохоте, рухнувшей в переулок церковной колокольни.

-Похоже на землетрясение,— сказал я, вставая и сплевывая пыль.

Коля отряхивался и чихал. Я тоже попытался очистить пиджак и брюки, но только размазал.

-Коля, у тебя семья где была утром?

-Там,— махнул он головой в сторону моря.

Крики не прекращались. Кто-то просил вызвать скорую помощь и пожарных. Несколько человек стали заползать на развалины дома, но быстро соскочили. Пламя резво пожирало остатки старинной постройки.

Крупный пожилой мужчина рядом с нами пытался дозвониться куда-то по мобильному, а потом в сердцах бросил телефон на асфальт. Телефон разлетелся кусочками пластика.

-Понятно, значит, тебе искать не кого, да и тебя искать никто не будет,— сказал я.

-Это Вы к чему?

-А к тому, что надо валить из города пока можно.

-Так что случилось то?!

-Что-то невероятное. Давай сначала будем действовать, а потом подумаем, что случилось. План такой — надо выбраться из города. Нужен грузовик с кунгом.

-Зачем?

-У тебя есть на примете, который можно позаимствовать? Доверься мне!

— С соседом за металл "камазом" расплатились.

-И где он?

-Сосед?

-КАМАЗ?

-На базе в Нахаловке. Фирма у соседа. Металлом торгует.

-Поехали тогда на базу эту! Может повезет!

Мы промчались по почти опустевшей набережной и подъехали к остаткам моста через Волгу. От моста сохранился лишь один пролет, с которого наполовину свешивался "Икарус". Около автобуса стоял человек с удочкой.

-Вот, Коля, смотри,— показал я пальцем на рыбака.— Невозмутимый человек. Стоит и рыбу ловит.

Мы проехали огрызок моста, и Коля прибавил скорость. Слева проносились заводские корпуса. Похоже, что они не пострадали от землетрясения. Додумался же кто-то когда-то вдоль набережной заводов и фабрик понастроить.

-В общем, я думаю следующее,— сказал я.— Часть города провалилась либо в другое пространство, либо переместилась куда-нибудь в другую часть Земли, например на побережье Австралии. Хотя, дождемся ночи, и по звездам будет видно, на Земле ли мы.

-Как это: "на Земле ли мы"?

-Ну, да, может мы вообще на другой планете.

-А такое возможно?

-А сейчас можно что угодно предполагать! Невозможно вот это все!— я кивнул на море.

Дорога повернула налево и началась промышленная зона, разделяющая два крупных района города. Тут далеко мы не проехали. Правую сторону дороги загородил врезавшийся в столб мусоровоз, которого, видимо, от удара развернуло на проезжей части. Между колес по правому борту мусоровоза торчали "жигули" ДПС.

-Тормозни-ка!— сказал я.

Мы подъехали поближе.

-Коля, посмотри, что там, в кабине "мусорки"!

Я подбежал к "жигулям". Передок у них был смят в лепешку. Внутри машины находились два милиционера.

-Здесь пусто, нет никого!— крикнул Коля.

-Здесь, считай тоже!— проверив пульс у обоих милиционеров, произнес я.

Достав платок, я вытер с пальцев кровь.

-Смотри, как руль глубоко в грудину вошел!

-Ага!

Рядом затормозила черная "тойота". Но из машины никто не вышел. Стекла были тонированы, и не видно было, кто в ней сидел. Мы с Колей посмотрели на "тойоту". Машина медленно объехала мусоровоз и скрылась.

Я подошел снова к "жигулям" и взглянул в салон. Двери заклинило, а стекла разбивать, нужды не было. Они и так уже были разбиты от удара в момент аварии. Я вытащил два автомата Калашникова с укороченным стволом и передал их Коле. Потом, помучавшись, снял с трупов ремни, на которых находились кобуры с пистолетами. За это время пока я возился, снимая ремни, мимо нас, не останавливаясь, проехали еще несколько машин.

На пересечении улицы Полушкина Роща и проспекта Октября мы попали в небольшую пробку. Машины объезжали автокран, в который врезались две иномарки. Я увидел, как мужчина в желтой майке выбежал, размахивая руками, на встречу "Скорой помощи", ехавшей из центра города по проспекту.

-В аптеку потом надо будет заехать,— глядя на несколько распластавшихся на асфальте тел, сказал я.

-Зачем?— спросил Коля.

-Бинты там, анальгетики. Пригодятся, возможно.

На АЗС, мимо которых мы проезжали, стояло много машин. Естественно стояли зря. Нет электроэнергии — нет бензина.

-У тебя как с бензином?

-Меньше половины бака.

Когда мы подъезжали к улице Елены Колесовой нас обогнали две пожарные машины с включенными сиренами. И тут нас так тряхнуло, что мы подскочили и лязгнули зубами. Коля нажал на тормоза. Машину занесло, и вынесло на обочину. В нас едва не врезалась шедшая сзади грузовая "газель". Едущие по встречной полосе три легковушки врезались одна в другую подряд. Машины сминались, и их разворачивало и раскидывало по дороге. В них же врезались еще несколько, спешащих в центр города машин. Стоящая впереди справа многоэтажка складывалась на глазах, поднимая облако пыли, в котором скрылись пожарные машины.

Коля вытер рукавом пот со лба. Пыль стеной неслась в нашу сторону. Вокруг разбитых машин сновали люди, и казалось, не замечали, что их сейчас накроет. Они матерились, размахивали руками и показывали друг другу на разбитые фары и смятые кузова. Коля нажал кнопку стеклоподъемника, и нас обняла липкая духота в салоне, а снаружи накрыла серая пелена, стало темно.

-Когда я окончил училище, меня распределили на юг Украины,— сказал я, глядя, как внешнюю сторону лобового стекла покрывает слой пыли.— Первые несколько дней, пока не освободилось место в офицерском общежитии, я прожил в гостинице и вот на второй день, ночью, случилось землетрясение.

-И как?

-Ночью проснулся оттого, что громко хлопнула дверь на балкон. Да так, что стекла зазвенели. Я и не понял, что это землетрясение. Казалось, что кто-то залез мне под кровать и изо всех сил пытается встать. Кровать ходила ходуном. Спросонья и подумал, что псих какой-то залез. Посмотрел... никого. Из коридора кто-то крикнул: "Дежурная, почему у меня в номере люстра качается!". Минуты полторы-две все это длилось. А утром следующего дня в курилке около финчасти обсуждали это событие. Заместитель шефа рассказывал, что проснулся оттого, что кровать ходуном ходила, а в серванте звенел хрусталь. Показалось ему, что стена на кровать падает. Уперся ногами в кровать, а руками в стену. Вместе с ним и с женой дочка спала лет четырех. Заснула она с шариком надувным. Проснулась тоже, а шарик сдулся. Зам значит, стену держит, а дочь ему говорит: "Папа, надуй мне шарик". "Щас, — говорит.— Все брошу и буду тебе шарик надувать!"