Тетя Света, хлопоча на кухне, поинтересовалась моими делами. Упрекнула за исправный кухонный кран, отсутствие привычного рыка из сливного бачка и пригласила к ужину. Пришлось составить ей компанию, так как без меня она не садилась к столу. Хотя я был не голоден, но ее ужин показался вкуснее, чем холостяцкий у Ксенофонтова. Все-таки исправная сантехника ее обрадовала, и она не выдержав, искренне поблагодарила меня за участие, признавшись, что не любит общаться с грубыми и наглыми слесарями и сантехниками. Почему я не удивлен?

Я наслаждался сытостью и покоем. Не надо было напрягаться, обдумывать и следить за словами, опасаясь сказать лишнее или выдать себя движением, взглядом или интонацией.

Признался тете, что привык по утрам бегать и заниматься на спортивных снарядах. Поинтересовался наличием близлежащих спортивных сооружений. Немного подумав, она сообщила, что в глубине их квартала через несколько домов есть какая-то спортивная площадка. С доброй улыбкой констатировала:

— Ты у нас еще и спортсмен?

Отступление. Ксенофонтов.

Петр Петрович заварил себе свежего чая, закурил любимые Родопи и стал размышлять, о чем будет докладывать Романову на основании своего разговора с гостем. Он был недоволен, в первую очередь собой. Ведь знал по результатам поездки, что гость не совсем обычный подросток, однако все равно недооценил его. Не подготовился заранее и не продумал разговор.

Сейчас, вспоминая встречу, жалел, что у него не оказалось диктофона, хотя на работе было несколько импортных неплохих современных устройств. Их использовали при ведении многочасовых и многодневных переговоров. Прослушивая состоявшиеся переговоры и кулуарные беседы, скрытые магнитофонные записи оказывали неоценимую роль в планировании и подготовке к следующим этапам и раундам переговоров. Позволяли точнее перевести слова и выражения, уловить интонацию, вспомнить нюансы бесед.

Вот и сейчас для более полного анализа и оценки Соловьева Ксенофонтову не хватало привычной техники. Одно знал точно — первую беседу при знакомстве он, опытный оперативник провалил. Из-за этого понимания ему было стыдно.

Его смутили и расслабили молодость и несерьезный внешний вид школьника. Вместо того чтобы подружиться и войти в доверие Ксенофонтов стал выяснять какие-то мелочи, ловить на противоречиях. Этим, похоже, насторожил собеседника и настроил против себя. Теперь в дальнейшем, с ним будет сложнее общаться.

Закурив следующую сигарету и отхлебывая чай, оперативник успокоил себя, придя к выводу, что подросток явно что-то скрывает и заранее не был готов откровенничать с ним. Даже в завуалированной форме отказался сообщить о своих местах жительства и знакомых в Ленинграде. Соловьев уверен в себе, твердо знает, чего хочет и был заранее подготовлен к встрече, в отличие от него.

Основная задача Ксенофонтова была вызвать Соловьева в Ленинград и организовать встречу с Романовым. Подросток нацелен на встречу, поэтому никуда не денется. Сделав правильные выводы, нужно будет в дальнейшем не повторить прошлых ошибок и готовиться более тщательно, поэтому еще не все потеряно. "Что же тот скрывает? Чего он хочет сообщить Романову?" — мучили вопросы.

Парнишка всерьез заинтересовал Петра Петровича. Он уже не мог воспринимать сегодняшнего гостя, как подростка. Уж слишком не увязывался в сознании внешний облик того с целеустремленностью, твердостью, поведением и мышлением.

Допив остывший чай и затушив сигарету, мужчина решительно поднялся и, захватив записную книжку, направился к телефону. По прямому городскому, не числящемуся ни в одном справочнике трубку никто не снимал. Позвонив дежурному помощнику, сообщил о себе и попросил сообщить Григорию Васильевичу о своем звонке.

Поздно вечером прозвенел телефонный звонок.

— Алло, — сообщил в трубку Ксенофонтов.

"Приветствую, Петр Петрович! Мне передали, что ты мне звонил", — послышался усталый голос Романова.

— Добрый вечер Григорий Васильевич! Мне доставили обещанное вино из провинции. Хотелось бы, чтобы ты оценил его. Но, наверное, сегодня уже поздно?..

"Буду. Это интересно". В трубке послышались гудки.

Отступление. Ксенофонтов и Романов.

Вновь двое мужчин расположились в гостиной Ксенофонтова за журнальным столиком. На столе стояла сегодняшняя недопитая бутылка водки, немудреная закуска и пару рюмок. Романов выглядел утомленным. Перед старым знакомым он не считал нужным скрывать свою усталость, изображая бодрость и активность. С удовольствием опрокинул рюмку, чокнувшись с хозяином, и вопросительно посмотрел на него.

Петр Петрович поднялся, отошел к форточке, закурил и начал:

— Соловьев сегодня приехал сам без предупреждения, как я и предполагал. Был у меня. Чего-то знает, скрывает и опасается. Готов сообщить только тебе. Даже не сказал, где и у кого проживает. Договорились, что будет мне звонить дважды в день. Скрытен. Внутренне напряжен. Желает после беседы с тобой вернуться в свой город. От поощрения отказывается. Местные власти вне очереди уже выделили его семье квартиру.

— Вот перестраховщики! — выразил свое мнение Романов, прервав хозяина, — продолжай, пожалуйста, — предложил.

— Сообщил, что пишет песни и надеется на помощь в их регистрации, — сообщил Ксенофонтов.

Романов поморщился, так как неодобрительно относился к эстраде и ее деятелям.

— Если будешь назначать встречу, то рекомендую записать ее на диктофон или скрытый магнитофон. Вдруг сообщит действительно чего-то стоящее, чтобы потом поразмыслить и ничего не упустить. Встретиться можете здесь. Я могу уйти на время, чтобы его не смущать. Если Соловьев тебя заинтересует, то надо бы выяснить все о нем и его контактах здесь в городе. Топтунов за ним послать не могу, не заинтересовав своих кураторов. Только если самому вспоминать молодость, — выразил свое мнение и предложил рекомендации старый оперативник и замолчал, глядя на задумавшегося собеседника.

— Какое твое мнение и впечатление о нем? — пошевелился гость.

Теперь задумался Ксенофонтов и медленно начал:

— Его молодость и внешний вид не соответствуют внутреннему содержанию. Видишь перед собой подростка, а разговариваешь с взрослым, опытным, имеющим собственное мнение и твердые убеждения человеком. Скрытен. Все у него продумано и распланировано. Вообще не похож на провинциала. Чего-то боится. Имеет чувство юмора. Постоянно собран и напряжен. Ведет себя с чувством собственного достоинства, но проявляет уважение к возрасту. Занятный парень. Необычный.

— Еще, что можешь отметить? Чем вы занимались? — поинтересовался Григорий Васильевич.

— Ужинали. Ведет за столом культурно. Категорически отказался от спиртного, даже сухого вина. Разносолы мои ему не понравились. Котлеты из нашей "Кулинарии". Хотя сомневаюсь, что у себя в провинции он привык к деликатесам. Вот настоящий кофе оценил и не скрывал своего удовольствия, что тоже непонятно. Где он мог его полюбить? — поделился Ксенофонтов.

Помолчали.

— Необычный. Занятный, — задумчиво повторил Романов, — Встретиться, конечно, надо.... Вот только где и когда? ... — размышляет вслух. — Встречусь у тебя. Послушаю, что он мне сообщит. Завтра я или мой помощник позвоним тебе и сообщим о времени. Я не помню своего расписания на завтра. Ты подготовь эту комнату к нашему разговору. Не хочу я связываться с диктофонами, — принимает решение.

Ксенофонтов мысленно поморщился: "Не положено использовать спецтехнику в личных целях и выносить за территорию предприятия". Но разве когда-то соблюдали в Советском Союзе все правила, инструкции и законы. Первое и единственное правило — не попадайся!

Ленинградское утро.

Утром встал по своему будильнику (еще лагерному) и побежал на зарядку. Маршрут выбрал вокруг внутреннего периметра квартала вдоль домов. Квартал оказался не маленьким. Сделав круг, удивляя дворников и многочисленных прохожих, свернул к центру. Все пространство было заполнено пятиэтажками, молодыми кустами и деревьями, асфальтированными дорожками и проездами. В центре, недалеко от школы и детского сада располагался хоккейный корт, баскетбольная (она же волейбольная) площадка. С краю были вкопаны турники, брусья из металлических труб и гимнастическая стенка. Стал выполнять свой привычный комплекс упражнений. "Народ здесь встает раньше, чем у нас!" — мысленно отметил. Вероятно, людям дольше добираться до работы. Надо самому раньше вставать или перестать смущаться любопытства прохожих. Чувствуя приятную усталость, радостно взлетел на площадку тетиной квартиры. Хозяйка уже позавтракала и торопилась на работу в свое какое-то НПО (Научно-Производственное объединение).

— Завтрак на плите. Чайник подогреешь. Кофе знаешь, где взять. Спортивную форму брось в таз, вечером приду, постираю. До утра надеюсь, высохнет. Ты ведь каждое утро собираешься бегать? — дает последние инструкции с каким-то удовлетворением из прихожей.

— Каждое. Только стирать не надо. Я сам постираю через пару дней, — отзываюсь.

Тетя хмыкнув, попрощалась и выскочила за дверь.

"Какое блаженство после физической нагрузки стоять под теплыми струями душа!" — восторженно отмечаю.

За завтраком планирую добежать до станции метро, позвонить Ксенофонтову и закупить в киоске свежей прессы. Меня опередил телефонный звонок слесаря-универсала-коммерсанта Вадима. Он готов был прибыть ко мне с образцами импортной сантехники и электрики. "Совсем из головы вылетело. Надо было тетю Свету предупредить о нашей с Вадимом договоренности. Может она откажется или захочет что-то другое!" — мысленно ругаю себя.

Договариваемся о встрече через пятнадцать минут. "Все же кран на кухне стоит поменять без согласия хозяйки. Уж больно у него вид неприглядный", — решаю самостоятельно.

Вадим притащил несколько вариантов кранов для кухни и смесителей для ванн. Поинтересовался заменой мойки и раковины. "Во, аппетиты растут у парня!" — мысленно удивляюсь. Такие вопросы без хозяйки решать нельзя соглашаемся оба и договариваемся о встрече на завтра. "Надо будет подготовиться к вечернему разговору с тетей Светой. Как бы убедить ее не отказываться от апгрейда сантехники за мой счет!" — задумываюсь.

Ксенофонтову позвонил с уличного таксофона. Услышав его голос, представился.

— Здравствуй дорогой. Долго спишь, долгожданный гость, — пожурил меня.

Специально взглянул на часы. Было начало десятого утра. "Чем недоволен?" — удивляюсь с раздражением.

— Долго ждать тебе не придется. (Рад до уср...чки!) Сегодня тебя хотят видеть у меня на квартире. (На квартире?) Готовься. (К чему?) В какое время я не знаю, — информирует. — В каком ты районе? Сколько приблизительно тебе добираться до меня? — интересуется. (Опять неистребимое любопытство оперативника!)

— У Вас на квартире? — удивляюсь.

"Ведь просил в письме встреться вне помещения! Вероятно, сами хотят разговор записать или не понимают важности и смертельной опасности от моей информации!" — предполагаю.

— У меня. А что тебя не устраивает?— подтверждает удивленно.

— У Вас, так у Вас. Тридцать-сорок минут мне ехать до вашего дома, — отвечаю. "Хрен тебе, а не район!" — добавляю про себя.

— Звони мне каждый час на квартиру, пока не сообщу время встречи, — дает указание.

"Значит на квартиру? А ты там будешь вместо работы жучки распихивать или хлебные котлеты жарить? — иронизирую про себя.

— Понял, — подтверждаю и вешаю трубку.

Подготовка к встрече.

Сокрушаюсь, что придется каждый час бегать сюда, а в перерывах тезисно набрасывать на бумагу то, что хотел сообщить Романову на словах. На квартире нельзя произносить вслух эту информацию. Пусть читает мои каракули и осмысливает. Должен же он понять, что мои сведения не для лишних ушей. В киоске купил газеты и блокнот с пружиной вместо переплета с отрывными листами и поспешил "домой".

С блокнотом расположился по привычке на кухне и задумался: "С чего начать?" Для стимулирования мыслительного процесса сунул в рот еще новую ручку.

"Григорий Васильевич! По неизвестной мне причине ко мне в голову поступают сведения из будущего. Механизма этого феномена не знаю и не понимаю, хотя кое-какие мысли об этом есть. Вы должны понимать, что эти сведения смертельно опасны для меня и моих близких, поэтому я просил организовать встречу в месте, где нас невозможно записать или прослушать посторонним, даже в настоящее время доверенным Вам людям. Эту встречу предлагаю провести при помощи переписки.

Сведения, которыми я располагаю в данный момент не полные. Я не вижу всей картины будущего и подробностей. Знаю о ключевых событиях, но могу ошибиться или быть не точным в датах, именах и названиях. Эта информация поступает не зависимо от моего желания или "запроса". Бывает, просто всплывает в голове при упоминании фамилии, названия объекта или страны.

Подвергаться гипнозу или попыткам медикаментозного воздействия на мой мозг или организм не хочу, потому что считаю это бесполезным и вредным. Мои способности пропадут. Кроме этого, в таком случае, создаются предпосылки к утечке информации, а я предпочитаю оставаться неизвестным для всех, кроме Вас. Конечно теперь, когда я Вам открылся, от меня многое не зависит, но хотелось бы сотрудничать с Вами на добровольной основе. В таком качестве я принесу Вам больше пользы.

У меня нет никаких корыстных замыслов. Хочу только не допустить катаклизмов и бед, которые ждут мою страну в ближайшем будущем. Считаю, что ваша энергия, мировоззрение, порядочность, преданность партийным идеалам способны предотвратить это. Надеюсь, что мои возможности помогут Вам в этом".

Перечитываю получившиеся вступление. Кое-что переписываю, поправляю и вырываю лист. Переписываю заново, стараясь писать разборчиво. Все, пора к метро звонить Ксенофонтову.

После возвращения сажусь над новым пакетом информации.

"События в стране в ближайшие годы:

Осенью умрет(?) Мазуров.

В декабре следующего года наши войска войдут в Афганистан. При помощи западных стран в этой стране будет развязана десятилетняя война (Вьетнам для СССР), потребовавшая от нас колоссальных ресурсов. Погибнет около пятнадцати тысяч наших солдат и офицеров.

Много стран объявят бойкот Олимпиаде в Москве.

В 1980 году в автокатастрофе погибнет Машеров.(?)

Потом последует череда смертей высших руководителей страны. Косыгин. Суслов, Кириленко и Брежнев (1982 год). Пельше. Андропов и Устинов (1984 год).

В начале восьмидесятых годов мы ввяжемся в гонку вооружений в ответ на программу Стратегической Оборонной Инициативой (СОИ) развернутую США и ее союзниками. Наши ученые предполагали, что это стратегический обман (блеф, вынуждающий нас на дополнительный расход немногочисленных ресурсов), но их не послушали. В результате — наша экономика не выдержит. Последующие вредные или преступные действия нашего руководства только ухудшили ситуацию в экономике.

В стране будет введен непродуманный "сухой закон", проделавший огромную дыру в бюджете. В 1986 году взорвется Чернобыльская АЭС, что тоже послужит многим экономическим, политическим и репутационным потерям для страны.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓