Третья ипостась. Часть 1

Не знаю, чего я ждала: что ничего не произойдет, экран взорвется, или капсула выпустит крылья и вылетит через дыру в стене, но к тому, что там действительно что-то появилось, я, оказывается, была совсем не готова. Когда на черном фоне начали возникать витиеватые символы салатного цвета, я вскрикнула и отшатнулась от экрана. Парень воспринял мое движение как сигнал к действию и, выхватив из-за спины какой-то длинный колюще-режущий предмет, кинулся к панели, собираясь жестоко покарать напавшего. Экран, естественно, еще не загрузился, я ничего не успела увидеть, а этот ярый защитничек явно вознамерился раздолбать его своей железякой. Замерев на несколько мгновений, я уже покорилась было судьбе и приготовилась закрыться от осколков гибнущего экрана, однако в голове соткался вдруг образ человека в военной форме, и я заорала что есть мочи:

— О-о-о-отставить!!!

Реакция посыльного сработала на удивление безотказно: замерев по стойке "смирно", он отточенным движением послал острую штуку снова за спину, прищелкнул пятками так, что там что-то звонко хрустнуло, и рявкнул:

— Есть!

Мы замерли, глядя друг на друга. А говорит, просто на побегушках! Парень знаком с муштрой, отстраненно отметила я, команды знает. Может, это военная операция? Тогда что за маскарад?

Он изумленно вылупился на меня, потом в бирюзовых глазах промелькнуло понимание, скумекал, наверное, что без колебаний выполнил мою команду, и густая краснота начала заливать его лицо и шею. Чтобы вот так бешено краснели, я в жизни еще не видела. Облегченно переведя дух, я мысленно горячо поблагодарила того, кто взял на себя труд хоть немного выдрессировать этого бузотера. Хотя, надо отдать ему должное, парень обошелся без лишних вопросов и замер за моим плечом. И в этот момент панель издала короткий писк. Я кинулась к монитору и жадно уставилась на него.

Сначала я подумала, что прибор все-таки крякнул. Смехотворные данные, выведенные на экране, не могли отражать действительную ситуацию. Получалось, что я проспала ни больше, ни меньше, пять тысяч девятьсот девяносто семь лет с копейками. За-ши-бись! Я издала придушенный смешок. Ну что за фигня, а? Не могли даже аппаратуру нормальную поставить. Где это произведено, в Папуа-Новой Гвинее? Конечно, если взять эти данные на веру, они многое объясняют. По крайней мере, дыру в стене и толстенный слой спрессованной пыли. Но все эти механизмы явно бы столько не продержались. Их материалы не вечные, все должно было рассыпаться прахом. А что же с экспериментом, кто продолжал работы после Эллера? Или никто?...

Это невообразимое количество лет, я... я не могла поверить в это.

— Еще немного, и можно было бы отмечать юбилей, — пробормотала я себе под нос.

Под левым нижним углом монитора заметила кнопку "Обновить данные" и машинально нажала ее. Трехсекундное ожидание, в течение которого я не дышала, и... аналогичный результат. Я уперлась застывшим взглядом в монитор и вдруг заметила еще один оживший экранчик, совсем рядом с первым. На нем тоже были цифры, но они менялись. В порядке убывания. Я непонимающе пялилась на экран и как дура повторяла про себя то, что он показывал: два, точка, двести пятьдесят, точка, восемнадцать, двоеточие, пятнадцать, двоеточие, двадцать пять...двадцать четыре...двадцать три... А вверху исходное число.

Это был обратный отсчет от шести тысяч. Шести тысяч лет, если точнее. Годы, дни, часы, минуты, секунды. Осталось немногим меньше трех лет. Совместив данные двух экранов, я задрала брови и озадаченно выпятила нижнюю губу. Так, а вот это уже не смешно. Выходило, что капсула была запрограммирована открыться через шесть тысяч лет. А что, кто-то запланировал на эту дату конец света? Какие-то новые пророчества? Или меня просто выдерживали, как коньяк, для крепости? А потом что, снова бы уложили?

Я обернулась к стоящему за моей спиной парню, который в этот момент просто пожирал глазами панель. Почему он пришел за мной именно сейчас, когда до конца срока моего заточения осталось совсем ничего, ну, по сравнению с тем, сколько я уже провалялась? Совпадение? А может, тот, кто его послал, мне все объяснит? Но захочет ли? Одно ясно — меня разбудили специально, сделали это люди, не имевшие никакого отношения к эксперименту, и, вероятно, скоро мне сделают предложение, отказаться от которого будет практически невозможно. Один вопрос — получилось ли со мной то, чего добивался Эллер? Как вообще это узнать? Взорвать водородную бомбу? Да где ее взять-то? И еще миллионы вопросов...

Увидев, что я смотрю на него, парень стушевался и снова зачастил в своей обычной, наверное, манере:

— Всемогущая, при всем моем уважении, надо срочно отсюда уходить, видите ли, здесь небезопасно, и будет лучше, если мы как можно скорее уберемся...

— Я провела здесь почти шесть тысяч лет одна, что произойдет, если задержусь еще на некоторое время?

— Но вы были под защитой чар вашего ложа, а теперь они развеялись...

— Да, чар, верно, — я задумалась.

Чего это он дергается? Вряд ли сам верит в эти чары. Что, что же он скрывает? Не узнаю, пока не пойду с ним. Тем более, идти мне больше некуда. Не торчать же здесь одной! А кишки от голода устроили уже настоящее сражение, и довольно ощутимо колотились внутри, сопровождая сей процесс громкими бурлящими звуками, и присутствие даже одного свидетеля заставляло меня чувствовать себя конфузно.

Однажды я опустила руки. И куда это меня привело? Вот именно, сюда! Местечко достаточно спорное, и мне здесь не нравится. В этот раз я поступлю по-другому: предприму активные действия, а потом посмотрю, что из этого получится. Но сначала нужно осмотреться, разобраться, определить, где я вообще нахожусь. И, главное, когда...

Я поймала себя на том, что уже поверила цифрам на мониторе. Глупо, конечно, но я всегда была очень доверчивая. Знала об этом, но снова и снова велась на какую-нибудь запредельную хрень. И само мое присутствие здесь является веским доказательством этому.

"За" говорило многое: разрушенное здание лаборатории, запущенный вид капсулы и всего помещения, а еще буйная растительность, замеченная мной через дыру в стене, которую, вероятнее всего, эта самая растительность и пробила.

— На чем ты сюда добрался?

Вопрос застал парня врасплох.

— На своем верном коне. — Он грустно уставился в пол, и эта грусть показалась мне искренней. — Но я... потерял его недалеко отсюда и до замка добирался непосредственно пешком.

Я еще раз оглядела свой наряд. Слава Богу, хоть эти тряпки не стали ветхими и не развалилась прямо на мне. И тут я прямо таки примерзла к полу от мелькнувшей в голове ужасной мысли. Некоторое время я вообще не могла сформулировать ее, эту мысль, несмотря на то, что кроме нее в голове больше ничего не осталось, только напряженная звенящая пустота. Потом мысль оформилась, и мне в одночасье поплохело.

Одежда одеждой, а как же выгляжу я сама?! И тут же одолели жуткие образы костлявой старухи со ссохшейся кожей, белым пухом на голове, трясущимися руками...

Не в силах хоть как-то обуздать себя, я заметалась по помещению, как ударенный неумелой, но сильной рукой бильярдный шар, натыкаясь на стены, отскакивая от углов, не имея возможности вздохнуть через сведенные судорогой челюсти, пока не напоролась на один из столов, накрытых ветхой материей. Ткань зацепилась за пальцы и расползлась как намокшая бумажная салфетка прямо у меня в руках. Я с ужасом смотрела на еще одно свидетельство своей предполагаемой дряхлости и буквально чувствовала, как подобно этой материи расползается моя пожелтевшая кожа, с воем отшатнулась и вылетела ровнехонько в дверной проем.

Я чуть не полетела кубарем, запнувшись об лежащую в коридоре изувеченную дверь, но сохранила равновесие и тут же забыла об этом, убегая по незнакомым коридорам и помещениям неизвестного здания, в которых тоже царили разруха и запустение, в поисках того единственного, что мне было сейчас необходимо — какой-нибудь мало-мальски отражающей поверхности. Судя по шороху, периодически раздававшемуся за моей спиной, Апрель носился за мной, скрупулезно копируя мой хаотический маршрут, но предусмотрительно не задавал никаких вопросов.

Настоящая паника гнала меня вперед. Ведь я и правда не знала, как все должно быть. Все это время я пролежала в капсуле, она поддерживала во мне жизнь, но никто не обещал, что и возраст мой она сохранит. В самом деле, меня не предупреждали, что для исполнения предназначенного я, подобно фантастическим персонажам, должна быть доставлена в какое-то определенное место и совершить сложный ритуал для высвобождения своих сил. Я просто должна быть, и все. Само мое существование и есть моя миссия.

Через какое-то время я сдалась, не найдя ничего отражающего. Задыхаясь, прижав ладонь к колющему боку, я прислонилась спиной к стене очередного коридора и сползла по ней вниз, плюхнувшись задницей и подняв с пола облако пыли, потому что стоять уже не могла. Так и сидела, раскинув в стороны замотанные полотном ноги, и медленно приходила в себя.

Вот дура! Чем думала-то! Если малой не испугался, значит, ничего слишком страшного, а вот скакать так после длительной неподвижности — это, я вам говорю, ничего хорошего. Мышцы ног мелко подрагивали от усталости. По крайней мере, там есть чему подрагивать.

Я отдышалась и подняла глаза на посланника, который уже несколько минут терпеливо ожидал, когда я приду в себя, переминаясь около меня с одной ноги, обутой во что-то вроде кожаного чулка с подошвой, на другую, обутую аналогично.

— Извини, Апрель, я это... немного не того... но уже все!

— Всемогущая не должна объяснять недостойному свои поступки, какими бы они ни были.

— Ну, так уж и недостойному? — я даже смогла добавить снисходительности в голос, очень уж польстило обращение "Всемогущая". Да, я такая! — Ты же, это, подвиг совершил! Как там ты говорил: преодолел смертельную опасность, массу каких-то препятствий...

— Никто в мире, ни Король, ни наследник, ни один, даже самый могущественный аристократ, не достоин стоять даже на несколько ступеней ниже Всемогущей, и место их только у подножия великой лестницы, на вершине которой истинное место Всемогущей, ибо велик подвиг ее и неизмерима жертва.

Речь была слишком пафосной, чтобы я приняла ее всерьез, но кое-что заставило насторожиться.

— Что там о моей жертве?

— Аа-а-а... ничего, — поспешно пробормотал парень, бросая быстрые взгляды по сторонам, — да простит меня Всемогущая, но я вынужден повторить: необходимо как можно скорее покинуть это место.

— Не нравится мне все это! Ладно, пошли, но потом ты мне все расскажешь, все, что знаешь, понял?!

— Как пожелает Всемогущая.

Какой покладистый!

Я решила оставить вопрос по этому титулованию на потом, кряхтя, послушно поднялась на трясущиеся ноги, снова проигнорировав протянутую руку, и поволоклась вслед за Апрелем обратно в помещение с саркофагом. Несмотря на крайнюю запутанность коридоров, парень уверенно шел вперед, без раздумий выбирая дорогу на перепутье. Я поудивлялась этому факту, но потом меня осенило: следы! На толстом слое пыли отчетливо выделялись две извилистые цепочки, по ним мы и двигались.

Подойдя к пульту, я увидела, что монитор погас. Сколько бы я ни нажимала на кнопки, ничего не происходило — аппаратура окончательно умерла. Что это было, последний всплеск энергии?

И еще, что-то я увидела, в припадке носясь по сумрачным коридорам. И сначала не придала этому значения, просто отметила. Но что? И, главное, где именно?

Апрель тем временем собирал какие-то вещи, всем своим видом намекая, что и мне стоило бы заняться чем-то подобным. Я, конечно, не против прихватить что-нибудь с собой, но... ничего у меня не было, и уже давно. Я ищуще огляделась, всем своим видом демонстрируя, что пытаюсь, пытаюсь, но... ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Я замерла, безобразно отвесив челюсть.

Когда я была обычной... то есть, как оказалось, многие века назад, у меня был брат, которого я боготворила. Он любил давать мне смешные прозвища, и таких накопилось много, но одно было вне конкуренции, и он третировал меня им довольно часто, так часто, что я даже перестала обижаться, привыкнув, а потом и вообще какое-то время отзывалась только на него. Оно, это прозвище, и красовалось сейчас на дверце самого близкого ко мне шкафчика. "Пельмень".

В детстве и ранней юности я была кругленькой и маленькой, такой формы пельмени готовила мама, и мы с братом очень их любили. Он был старше меня на четыре года, и, согласившись на участие в эксперименте, я приготовилась к тому, что никогда его больше не увижу. В общем, просто так это слово появиться здесь не могло. И оставил его человек, хорошо меня знавший. Боясь сделать вдох и спугнуть везение, я подошла к шкафчику и открыла дверцу. На полке, прямо на уровне глаз, лежал темно-серый рюкзак довольно приличных размеров, на нем было написано "ТЕБЕ". Мне? Ничему уже не удивляясь, я потянула рюкзак на себя, он был довольно тяжелым, и я безуспешно подергала его за лямки, чтобы как-то сдвинуть с места. Через секунду Апрель был уже около меня:

— Всемогущая желает взять этот предмет?

— Ага, желает, — пробормотала я, сосредоточенно дергая дурацкие лямки, и в тот же миг рюкзак выдернулся с полки.

Апрель без усилий держал его в вытянутой руке и вопросительно смотрел на меня.

Вздохнув, я поняла, что сама не смогу даже с места сдвинуть проклятую сумку, и это было очень странно, ведь буквально несколько минут назад я как от мухи отмахнулась от двухметрового верзилы и ощущение этой силы еще не пропало. Видимо, она, эта сила, куда-то делась, пока я выясняла свой возраст и пыталась пересчитать морщины. Решив не заморачиваться еще и на этом, я взялась показать парню, как продеть руки в лямки, застегнула пришитые снизу ремни поясом поверх кожаного жилета и поправила рюкзак на его широкой спине. Его решимость побыстрее утащить меня отсюда явно не предусматривала детальное и тщательное исследование недр рюкзака.

Конструкция привела Апреля в восторг, он даже попрыгал, немного пробежался по кругу, наклонялся, проверил, легко ли достается его железяка с ручкой из-под рюкзака, долго приноравливался, как повесить свой арбалет (все-таки арбалет!) сбоку, пока не вспомнил, что мы вообще-то торопимся, и прекратил свои упражнения, но я поняла, что ненадолго.

Никакой одежды я не нашла, поэтому осталась в своем саване, на ноги приспособила огромные кожаные рукавицы, которые Апрель выудил из своего мешка, подождал, пока я их натяну, и перевязал на лодыжках для верности веревочками.

Мы шли по запутанным коридорам, иногда пересекая какие-то помещения, назначение которых стерло время, разрушенные лестничные пролеты. Некоторые из них я уже видела, совершая свою безумную гонку. И вот, проходя очередной зал, я вспомнила, что тревожило меня, и остановилась.

— Ты поднимался ко мне этим путем?

— Нет, Всемогущая. Там, где я шел, в одном месте после меня пол рухнул вниз. Очень широкий прогал, мне его не перепрыгнуть.

— Ну, ну! — Я с сомнением посмотрела на него. — Пол рухнул, говоришь? А в этом помещении ты что-нибудь трогал?