Чужая кровь. Глава 4

И что для этого надо сделать.

А сделать предстояло многое. Люк прекрасно знал, что такое Силовая Ковка в применении к неживым и живым объектам, еще он отлично знал теорию Алхимии — вот только до практики у него не доходило. Да, пару раз он предпринимал опыты, но, зная принцип изменений Силой, можно было дальше не слишком утруждаться. Вся соль данного раздела Ковки, плавно переходящего в Алхимию Живого, состояла в том, что не обязательно было знать анатомию, принципы мутаций и прочие умные вещи. Да, эти знания не мешали, но не являлись главным.

Проводящий изменения должен был иметь Силу, развитое воображение, дисциплинированный ум и четкое понимание того, чего именно он хочет достичь. Сила могла буквально вырастить из мухи слона, но только если ты четко знаешь, как этот самый слон выглядит. Именно так создавали боевых химер древние ситхи: они знали, каким будет результат, и изменяли организм до тех пор, пока не получали желаемое.

Естественно, подопытные мерли как мухи, но когда и кого такие мелочи останавливали?

Люк больше любил Силовую ковку в применении к неживым объектам, а из живых он ставил опыты над собой, изменяя в первую очередь свой организм. Долгие годы жизни показали, что такой подход совершенно оправдан: не одно и не два покушения на его жизнь провалились потому, что покушавшиеся даже не представляли возможностей измененного тела Люка.

Хорошо, правильно тренированные Одарённые представляют собой настоящую машину смерти — даже самые мирные могут вломить агрессору так, что ни рожек, ни ножек не останется, что уж говорить о представителях самого радикального философского течения ситхов?

Люк и так был сильным и быстрым — Сила пропитывает тело носителя и медленно меняет его, независимо от того, хотят этого или нет. Неизбежные изменения, вроде золотых глаз или белеющей кожи. И это только тело, про психику вообще лучше молчать.

Свое нынешнее вместилище Люк тоже 'обработал напильником'. Асы и етуны гораздо тяжелее и сильнее людей, у них плотные тяжёлые кости, мощные мышцы, куда более совершенная нервная система. Ситху этого было мало, он всегда стремился стать на вершину во всем — положение обязывает. Поэтому увеличил скорость реакции, гибкость и эластичность связок и суставов, поработал над костями и мышцами.

Такой подход давал возможность крайне неприятно удивить противника: асы предпочитали брать силой, демонстрируя свою мощь, а Люк предпочитал сделать шаг в сторону и подставить ногу, помогая свалиться в пропасть.

Что поделать, это по молодости он обожал Джем Со, сминая врагов, словно танк, потом Люк перешёл на Тракату — минимум усилий и максимум эффекта, что не мешало под настроение устраивать резню с показательной расчлененкой. Славные добрые времена...

Фенриру предстояло стать первопроходцем в деле сотворения боевых химер. Люк планировал как следует поработать над чахлым заморышем, на свое счастье попавшим в его нежные руки, сотворив из ходячего несчастья живое совершенство, внушающее ужас врагам и уважение союзникам.

Но перед тем как приступить к процессу изменений, щенка требовалось вылечить, чтобы банально не загнулся во время опытов.

Это Люк полностью взял на себя: Фенрир жил в его покоях, спал рядом на подстилке, ел, как не в себя, гулял под присмотром ситха, виляя вылеченным хвостиком, обросшим нежной густой шерсткой. Постепенно щенок отъелся, оброс, стал двигаться легко и стремительно.

Люк таскал Фенрира на руках, поощрял за правильное поведение и наказывал за попытки грызть сапоги, внушая преданность себе, вбивая ее щенку в подкорку.

Окружающие реагировали на происходящее брезгливо-отстраненно, Тор с нетерпением ждал окончания эксперимента, Один хмурился, но молчал. Геки и Фреки, любимцы Всеотца, два здоровенных волка размером с пони, поначалу отнеслись к появлению чужака на территории дворца, которую они считали своей, с подозрением.

При первой встрече щенок скукожился, поджав хвост, но под насмешливым взглядом Люка распрямился и попытался грозно тявкнуть. По мордам волков было видно, что хитрые твари ржут, как кони, над этим уморительным зрелищем. Ситх слегка коснулся их разумов Силой, внушая равнодушие — пусть он не был Мастером Зверей, но обращаться с ними умел: Квай-Гон когда-то научил, да и Кеноби, вынужденный годами присматривать за всеми, кого его мастер подбирал где придется, тоже поведал немало интересного.

Демонстративное фырканье и порыкивание закончилось разделом территории: дворец принадлежит Геки и Фреки, а вот Фенриру — крыло, в котором живет его Вожак.

Один только задумчиво нахмурил брови, глядя на это, а Локи, тонко улыбаясь, поблагодарил принявших независимый вид волков за то, что у них мозгов побольше, чем у многих асов, и подкормил лично забитым лосем.

Он не спешил, занимаясь здоровьем питомца, который менялся крайне медленно, однако через три с четвертью месяца щенок перестал походить на жертву безумного ученого, а еще через два — окончательно принял вид волка: черного, как смола, с янтарными глазами.

После этого Люк засучил рукава и принялся за развитие Фенрира с удвоенной энергией, за чем с неослабевающим восторгом следил Тор. Асу было дико интересно, что вырастет из заморыша, и ситх решил не рубить любопытство на корню, а постепенно, исподволь, показывать брату, как он дрессирует, воспитывает и меняет магией щенка.

Тору было любопытно, а вот его друзьям — не очень. Трио на Фенрира внимания практически не обращало, а Сиф бесилась.

Как понял Люк, Сиф он категорически не нравился. Полная и окончательная неприязнь с первого взгляда. Просто потому что! А сейчас еще и повод был...

Волосы.

Колтун на голове так и продолжал пугать и смешить окружающих и жить своей жизнью. Непонятно, что там и как завернул сейдман, но ничто не могло побороть результат его ядовитого пожелания. Сиф старалась как могла. Маски из экзотических компонентов, травяные отвары, заговоры на луну и прочая мутотень, консультации тех, кто хоть что-то понимает в косметологии и исцелении.

Ничего.

Суровая воительница прятала безобразие под шлемом с кокетливыми крылышками на висках, ее и так не самый приятный характер претерпел изменения к худшему, превратив злобную фурию в кошмарную стерву. Друзья лишь смеялись и подкалывали звереющую подругу, Тор дал только один полезный и правильный совет, а Сиф медленно, но верно доходила до ручки.

Люк наблюдал за этим процессом с удовольствием, ничем не выдавая того, что насквозь видит все ее метания и душевные терзания. Кроме того, он не мог удержаться, чтобы — мелко и низко — не потоптаться по ее больной мозоли. Асы коротких стрижек не носили, считая это дурным тоном, даже мужчины щеголяли роскошными гривами минимум до плеч, и Люк исключением не был. Поэтому не продефилировать мимо Сиф, словно невзначай поправив пряди касающихся плеч волос, было выше его сил.

Сиф, не будучи дурой, такие намеки ловила на лету и зверела еще больше. Фригга иногда бросала на сына укоризненные взгляды, но ситха таким было не пронять, на него это никогда не действовало, и менять такое положение дел Люк не собирался. Кроме того, бывший Император не верил в благотворительность для тех, кто является врагом или антипатичным тебе существом. Сиф врагом не была — калибр не тот — так, неприятная мелочь пузатая.

Поэтому Люк потакал низменным устремлениям, с удовольствием рассуждая в компании валькирий о методах ухода за волосами, подчеркнуто почтительно спрашивал Фриггу — обязательно в присутствии Сиф — прося поделиться опытом, и громко восхищался всеми обладательницами длинных кос.

Сиф сломалась через пару недель.

Подойдя к Люку, девушка попыталась состроить дружелюбное лицо, потерпела в этом начинании сокрушительное поражение, постояла, стискивая кулаки и сопя... Ситх ждал, невозмутимо наблюдая, как служанки сервируют стол. Отослав их одним жестом, Люк с аппетитом вгрызся в здоровенного гуся, обгладывая ножку под тихий скулеж Фенрира. Поощрив любимца куском мяса, ситх доел обед, сполоснул и вытер руки белоснежным полотенцем. Молча уставился на так и стоящую напротив Сиф. Девушка решительно насупилась.

— Князь Локи... — резким тоном начала воительница, но быстро взяла себя в руки. — Прошу вашей помощи.

Люк скептически изогнул бровь, но все же поощрительно кивнул.

— В чем?

— Это! — процедила Сиф, сдирая с себя шлем. Люк вновь залюбовался шикарным колтуном. Молодец сейдман, что еще сказать! Качественное проклятие, заковыристое. А снимается просто...

Надо только знать, на что и куда смотреть.

Люк и знал, и видел — тонкая веревка с крючками, впивающаяся в кожу головы, превращающая волосы в сплошное непотребство, похожее на сноп пересушенной травы.

— Что мне за это будет? — лениво поинтересовался ситх, выуживая откуда-то гребешок, сажая умирающего от восторга Фенрира себе на колени и принимаясь тщательно расчесывать густую блестящую черную шерсть. Сиф скрипнула зубами, но задумалась. Невзирая на всю свою неприязнь к Локи, девушка знала, что он единственный, кто сможет ей помочь. Даже Фригга покачала головой, отсылая едва не плачущую воительницу к сыну. И ведь пришлось-таки идти на поклон! Не воплощать же в жизнь совет Тора — постричься налысо, в надежде, что то, что отрастет, будет нормальным?!

От одной мысли о таком ужасе Сиф становилось дурно.

— Так что? — прервал ее размышления насмешливый голос. Асинья тяжело выдохнула:

— Я... Ну...

— Ясно, — хмыкнул Локи, снимая с колен вычесанного волка, в экстазе закатывающего глаза. Сиф от этой картины едва не сплюнула. — Тогда... Так. Я исправлю это безобразие, а ты перестаешь нарываться на огромные неприятности, цепляясь ко мне. И будешь вежливой. Договорились?

— Я...

— Договорились? — голубые глаза полыхнули золотом, голос зазвенел сталью.

— Договорились, — скрипнула зубами девушка. Локи встал — одним тягучим, словно змеиным движением, — подошел к Сиф. Пальцы князя замерли над головой воительницы, а затем ловко подцепили нечто невидимое. Локи усмехнулся, потянув, Сиф показалось, что что-то выдирается из волос, как репей, а затем князь отступил, сжимая кулак, из которого потянулась тонкая струйка черного дыма. Между пальцами мелькнули языки оранжевого пламени.

Локи разжал пустую ладонь, брезгливо вытер ее платком и вновь сел в кресло, явно чего-то ожидая. Сиф моргнула.

— Ну?

— Что? — буркнул Локи, начиная листать какой-то древнего вида трактат.

— Всё? — вытаращила глаза Сиф. Князь пожал плечами.

— Всё. А ты чего хотела? Танцев с бубнами? Это не ко мне. Это к Фарандалу.

Сиф вспыхнула, развернулась на каблуках и понеслась к двери, от раздражения забыв все свои мысли о том, что надо бы быть вежливой. Нехорошего взгляда Локи она не заметила.

А следующее утро началось с дикого визга, перебудившего окружающих — когда Сиф оторвала голову от подушки, то оказалось, что на этой самой подушке осталась и ее вроде как исцеленная шевелюра.

Крики и вопли, как магнит, притянули зевак. Нахлобучившая на лысую голову шлем Сиф помчалась к виновнику произошедшего, ругаясь так, что зрители восхищенно свистели и аплодировали. Открывшая массивную резную дверь служанка окинула едва не лопающуюся от злости посетительницу равнодушным взглядом, интересуясь причиной столь раннего визита.

Сиф ее чуть не покусала.

Служанка — рослая блондинка в подчеркивающем фигуру дорогом платье — молча сложила руки на внушительной груди, изображая из себя стену. Разъяренная Сиф попыталась было отодвинуть ее, но совершенно неожиданно оказалась на полу, носом вжимаясь в полированные каменные плиты. Завернутая за спину рука затрещала, девушка взвыла, но служанка, имя которой Сиф так и не удосужилась узнать, была твердо намерена блюсти покой своего господина. На шею наступили ногой, девушка захрипела, бессильно скребя пальцами правой руки по полу.

— Заорешь и разбудишь Милорда — язык вырву, — нежно шепнули сверху. Сиф клацнула зубами, замычав. — Что-что?

— Я бы... хотела... увидеть Локи... — натужно просипела девушка, пытаясь сообразить, как без ущерба для собственной шкуры выйти из этой ситуации.

— Хотела? — от шепота скрутившей ее в бараний рог служанки у Сиф вспотела лысая голова.

— Прошу прощения! — Мозги Сиф заработали, и она вспомнила, что Локи очень уважает вежливость и изысканные беседы. Еще смутно промелькнуло, что Тор как-то восхищался прислуживающими брату женщинами. Дескать, такие умницы и красавицы! Тогда она решила, что Тор просто положил на них глаз, решив поразвлечься. А оно вот как... — Я... Э... Может ли князь меня принять?

Служанка отчетливо хмыкнула, в следующий момент Сиф рывком подняли с пола, слегка отряхнули и поставили ровно.

— Я могу узнать, — ровно произнесла женщина. — Если Милорд не спит.

— Я была бы... очень признательна, — с трудом выдавила Сиф. Служанка, слегка кивнув, исчезла за дверью.

Пришлось подождать, но вскоре дверь отворилась, и служанка поманила девушку за собой в святая святых — крыло дворца, принадлежащее Локи. Сиф вертела головой, рассматривая непривычную аскетично-роскошную обстановку.

Локи обнаружился в огромном кабинете; он, развалившись, сидел в кресле с чашкой чего-то ароматного и испускающего пар в руке. На подносе лежали теплые пышные булочки, вазочки с маслом, медом и вареньями. Вид у второго сына Одина был настолько ленивым, довольным и благодушным, что Сиф молниеносно озверела, с трудом напоминая себе, что надо держать язык за зубами.

— Князь Локи, — вынужденная обращаться официально, Сиф только сжимала кулаки под равнодушным взглядом голубых глаз. — Благодарю, что согласились принять.

— Как же, — Локи пошевелил рукой, нацелившись на булочку. — Как я могу отказать грозной воительнице, стоящей за спиной моего любимого брата?

Сиф снова скрипнула зубами, буквально чувствуя, как они крошатся.

— Какая нужда привела тебя ко мне, леди Сиф?

— Волосы, — прорычала девушка. Локи недоуменно приподнял бровь.

— А что с ними?

— Что с ними?! — истерично выкрикнула Сиф, дошедшая до полной невменяемости. — Ничего с ними! Нет их!

Локи прожевал булочку, отпил из чашки, рассматривая трясущуюся от сдерживаемого гнева девушку ленивым взглядом.

— То есть?

— Вот! — Сиф сорвала с головы шлем, Локи застыл. За спиной еле слышно прыснули от смеха.

— А... — вновь лениво откинулся в кресле князь. — Ты об этом... Так ничего страшного. Новые вырастут.

— Когда?

— Ну... Как обычно, — пожал плечами жующий булочку с медом Локи. Сиф почувствовала, что глаза заволакивает красным.

— И... Я... Лысой?!

— Подорожник прилепи, — невозмутимо посоветовали ей. — И капустный лист. А, нет, прости. Капуста отбеливает, а подорожник от ранок. Лук. Да. Лук. Печеный. Можно и сырой, но он так пахнет... Лучше печеный.

— Ты... — взревела раненым драконом Сиф. — Ты обещал! Вылечить!

Глаза Локи опасно блеснули.

— Я обещал? — изогнул бровь князь. — Когда это?

Сиф захрипела, ее руки задергались от подавляемого желания придушить гада.