— Я надеюсь, что они тебя не видели, солнце. Но давай ты больше не будешь подвергать себя такой опасности, ладно? — сын кивнул, снова расплывшись в доолвьной улыбке. — Умница. А теперь марш умываться и будем завтракать.
— А сладкое? — с надеждой и затаив дыхание.
— И сладкое. После завтрака. Договорились? — подмигнув сыну, цокнула языком. Ург поднялся и терпеливо поплёлся следом за мелким, рванувшим в сторону небольшого ручейка.
Проводив их взглядом, поднялась. Каша сама по себе не приготовится, а вскоре сюда нагрянет маленькое, но очень голодное чудовище.
Переодевшись в походную одежду и убрав лишние вещи в сумки, разделала половину туши, добытую Ургом. Часть мяса оставила шаури, а самые нежные куски порезала и бросила в котелок. Поставив его на огонь, добавила приправ и обжарила. Добавила воду и крупу, немного пряных трав. К тому моменту, как Ург притащил за шиворот вяло сопротивляющегося Рагдэна, лениво помахивая хвостом, нехитрый, но плотный завтрак уже поспел.
Усадив сына на бревно, сунула ему в руки плошку с кашей и ложку. Котелок сняла, поставив другой, для чая. А на небольшом чистом куске ткани разложила засахарённые орехи и фрукты, в качестве десерта.
Активно жуя, сын молчал первые три минуты. После на меня полился сплошной поток информации. Рагдэн рассказывал обо всём, что случилось, пока меня не было. Часть новостей прошла мимо ушей, другая заставила испытать чувство гордости за ребёнка и негодования. Маленький поганец так и норовит найти себе неприятности на пятую точку.
Увидев разбойников, Рагдэн не просто не стал прятаться и сидеть тихо. Он специально привлёк их внимание. А затем и вовсе полчаса прыгал по краю поляны. Увидеть его они не могли, двигался сын куда быстрее, чем обычный человек. Да ещё и инстинктивно пускал чары отвлечения внимания.
Его счастье, что бандиты слабенькие оказались и ничего страшного с ним не произошло. Иначе кто-то на попе долго сидеть не смог бы!
Вздохнув, вытерла чумазую моську плотком, забирая пустую тарелку и подавая успевший чуть остыть чай:
— Солнышко, я рада, что ты не растерялся и не испугался. Но мы с тобой вроде бы договаривались: пока меня рядом нет, ты сидишь и не высовываешься. Если конечно не хочешь получиться по тому месту, где у тебя шило сидит. И ты давал мне честное-пречестное слово, мышонок.
— Но всё же нормально, ма-а-ам, — расстроился мелкий, видя моё недовольство. — Маму-у-уль...
— Я не сержусь, — чмокнула его в лоб, пододвинув ткань со сладостями. — Но я очень и очень за тебя волнуюсь. И мне будет гораздо легче и приятнее, если ты будешь делать то, о чём я просила. Понятно?
— Угу...
Согнув одну ногу, подтянула её к груди, обхватив рукой и пристроив подбородок на колене. С мягкой улыбкой смотрела, как быстро исчезает десерт, а маленькая наглость ещё и выбирает что повкуснее, откладывая невзрачные куски на потом. И что-то подсказывает мне, "потом" наступит ну очень скоро.
Поймав добычу, дракон уже её не отпустит.
Тихо фыркнув, перевела взгляд на костёр, в полуха слушая рассуждения сына о том, что он единственный мужчина в семье и будет делать всё, для её защиты. И мамы всякие ему не указ. Даже очень-очень любимые. Вот даже не знаю, радоваться его жизненной позиции или поминать недобрым словом своего второго отца. Ведь явно его наука!
Качнула головой, погрозив пальцем Ургу, пытавшемуся незаметно умыкнуть кусочек вкусности. Мало кому выпадает такая удача, взамен потерянного приобрести нечто большее и куда более ценное. Странный прохожий на заброшенном тракте у границы империи не обманул. Он действительно исполнил моё желание, научил убивать, дал знания и силу. А ещё подарил семью. Нелепую. Сумасшедшую. Бесшабашную. Нелогичную.
Но семью. Где любят, ждут, надеятся и верят. Где примут тебя любым, усталым и злым, счастливым и одиноким. И пусть прошлого она не изменит, зато в будущее смотреть уже не так уж и страшно.
А после появления сына, мне стало плевать на весь окружающий мир. Пусть катится в гости к Геакте, мне до него больше нет никакого дела. Да и что он мне дал, кроме как отнял родителей, дом и прошлую жизнь?
— Ма-ам, — липкие пальцы дёрнули меня за рукав.
Вопросительно посмотрела на пыхтящего ребёнка.
— Я тебя люблю, — серьёзно выговорило это чудо, не отводя взгляда. На мгновение чёрная бездна исчезла в расплавленном золоте, расчерченном узким зрачком. — Ты — лучшая мама нгасвете.
— И я тебя люблю, солнышко, — хихикнула, подхватив его на руки и стараясь не прилипнуть к измазанному сладким сироком сыну. — Но солнышку надо умыться, да и посуду помыть не мешает. Ага?
— Я вчера мылся, — напыжился ребёнок, пытаясь выбраться из родительской хватки.
— Так, то вчера было, — усадив свою ношу на спину шаури, взяла из палатки банные принадлежности и миску с котелком. — А сегодня ты не только по деревьям лазил, и по лесу петлял, но ещё и сладкого наелся. Вон, скоро пчёлы слетятся, на актое количество сахара.
— Ну ма-а-ам...
— Я много лет уже "мам", — шлёпнула Урга по крупу, отправляя вперёд.
— Нет в жизни справедливости, — сокрушённо вздохнул мелкий, смирившись со своей участью. Сбежать всё равно не выйдет. Поймаю и буду мыть в два раза тщательнее и дольше.
Отмыть ребёнка удалось, но с трудом. Изведя изрядное количество нервов и магии, распугав двух неосмотрительно выбравшихся на берег русалок и чуть не подавив выводок куропатки, прятавшийся в кустах. К концу такого важного мерприятия, Рагдэн был чистым и опрятно одетым, а самое главное сухим.
Мы же с Ургом успели измазаться грязью и илом, промокнуть до нитки и изрядно повеселится, наблюдая, как сын рассуждает о мировой несправедливости. С точки зрения пятилетнего ребёнка, которого заставили принять ванну.
Приведя себя в порядок, подхватила мелкого на руки и вернулась к лагерю, слушая сосредоточенное, задумчивое сопение над ухом. Сам ребёнок устроился на родительской спине, обхватив маму руками за шею.
Наконец, моё чудо выдало:
— Мамочка, а у нас будет дом?
— Не знаю, мышонок, — ответила честно, ссадив его на бревно и расстянушвшись на плаще. Посдтавляя лицо яркому летнему солнцу. — А ты хочешь, что бы у нас был дом?
— Ага, — активно закивал головой, вытаскивая из под плаща листы бумаги и цветные мелки. — Хочу дом. И папу. У нас ведь будет папа?
Подавившись вдохом от неожиданности, села, пытаясь откашлятся. Такой невинный вопрос, из уст пятилетнего ребёнка, выбил из равновесия куда быстрее, чем самые изощрённые угрозы от завистников и противников, коих хватало. С моей-то специализацией... И ведь даже не знаю, как и что сказать на это.
— Боюсь, солнышко, с папой могут возникнуть проблемы, — осторожно ответила, сев ровно и следя за реакцией сына.
Вообще-то, мысль о нормальной, обычной жизни для меня и Рагдэна приходила всё чаще в последнее время. Едиснтвенное, что меня останавливало, так это понимание, пока не исполню всё задуманное, мечты о доме останутся мечтами. Красивыми, манящими, волнительными...
Но мечтами.
И если их я смогу воплотить, пускай не сразу. То вот как объяснить ребёнку, что его отец в нас не нуждается, не представляю до сих пор. А врать — не хотелось. Ложь собственному ребёнку последнее дело.
— Я хочу папу... — тихо шепнул Рагдэн, шмыгнув носом. — Хочу папу!
Сгребла сына вохапку, усадив на колени. Прижав к груди, утнкнулась носом в макушку, мурлыкая колыбельную. А краем глаза следила за странными движениями по ту сторону контура. Ург тоже чувствовал чужака, ворча и хищно скалясь. Кого там принесла нелёгкая?!
— Ш-ш-ш-ш, малыш, — ласково потрепала ребёнка по волосам. — У нас будет и дом. И папа. Если кто-то смелый сможет справиться с твоей мамой. Но не сейчас. Ладно?
После мучительных минутных раздумий, малыш нехотя кивнул. А спустя некоторое время и вовсе полез обратно к мелкам. Чувствую, на его рисунки пошла часть карт местности, взятая в дорогу. Хорошо ещё, зная привыфчку мелкого брать для игры именно нужные бумаги, положила несколько копий. Иначе блуждали бы мы... На потеху Хранителям и отцу.
Смазанное пятно в который раз попыталось проникнуть в наш лагерь. Вздохнув, взъерошила отпрыску волосы:
— Посидишь немного без меня?
— Хорошо мам, — не отвлекаясь от своего занятия, пробормотал мелкий, склонившись над чистым листом и вдумчиво, неспешно выбирая, каким мелком начать рисовать.
— Ург, охранять, — коротко бросила, поднимаяссь, и, отряхнув брюки, не спеша направилась к краю поляны. Уж слишком настойчиво меня приглашают на встречу, грех отказывать в такой любезности незванному гостю.
Обогнув один из валунов, послуживших основной для укрывших нас чар, перехватила упитанную сороку, так вдумчиво и последовательно добивавшуюся моего внимания. Та дёрнулась пару раз и обмякла, сверля недовольным взглядом. От птички за пару метров несло страхом, узнаванием и тем непередаваемым привкусом магии, присущей членам Гильдии.
Видимо, на мягкие, настоячивые предупреждения не лезть ко мне с гончами и засланцами внимания не обратили. Жаль. Правда, совсем чуть-чуть. Того недотёпу, что вызвался на это сомнительное поручение.
Оглянувшись на лагерь, повернула в сторону и скрылась среди деревьев, выискивая подходящий просвет. Таковой обнаружился в десятке шагов от места стоянки. Небольшая возвышеность, окружённая деревьями и парочка валунов на ней, повёрнутых плоской стороной вверх.
Набросав на одном из них острым металлическим кончиком пера рисунок, посадила птичку в центр оного. И стоило той взмахнуть крыльями, как серебристые нити пут окутали её, обездвижив.
— Ну-ну, — неодобрительно цокнула языком. — А как же поговорить?
Пара штрихов, несколько простеньких печатей на коре деревьев, немного магии Смерти и нас окружила небольшая стена из тонкой, прозрачной плёнки, желтовато-синего цвета.
Сорока испуганна пискнула. Несколько простых пасов и вот на камне сидит молодой ещё парень. Растрёпанный, в одежде не по роты, и злым, звериным взглядом зелёных глаз.
Окинула его оценивающим взглядом. Тонкий металлический трос на поясе. Метательные стилет в рукаве, три-четыре кинжала в набедренных ножнах и ещё, наеврное, столько же за голенищем сапог. Облегчённый вариант экпировки, даже как-то обидно. Не ценят меня в Гильдии, не ценят.
Или недооценивают свои силы, что вероятнее.
— Ну? — вопросительно вскинула бровь, прервав затянувшееся молчание. — И что же привело такого знатного гостя в эти края?
— Я от Риго, — нехотя протянул малец, поднимаясь и гордо вскидывая голову.
— Любопытно, — насмешливо протянула. — Работаешь на два фронта? Похвальное рвение. И что же понадобилось Игрокам от славной Гильдии Убийц?
— У него дело к тебе, Мантикора, — прозвище в его изложение прозвучало как отборное ругательство. — И мне велено доставить тебя в Город Мертвецов. Как можно быстрее.
— Какое изящное название, для Мельхиора, — усмехнулась, заинтересованно склонив голову набок. — Поэтичное, а самое главное как тонко и точно отраает суть этого города. Так что же хочет господин Риго от скромного наёмного убицы?
— Мне не говорили, — скривился гонец, неопределённо пожав плечами. — Моё дело доставить послание и сопроводить тебя в Мельхиор.
— Конечно, а как же, — закивала, мягко улыбаясь. Стремительны бросок руки, с зажатым в кулаке тонким стилетом. Лезвие повёрнуто ко мне. Удар пришёлся по диагонали, с разворотом всем корпусом по инерции. И обратно, изменив положение ножа. Выпрямившись, крутанула оружие в пальцах и убрала в ножны, с неким любопытством рассматривая мёртвое тело, распростёртое на земле.
Всегда считала, что традиция убивать гонцов, приносящих плохие новости, была придумана не зря.
Склонившись к валуну, потёрла один из рисунков. Барьер с хлопком свернулся, выбросив не использованую магию в воздух. Задумчиво нахмурилась, возвращаясь обратно к лагерю. И всё же, что де Риго от меня нужно? Не тот он человек, коли можно его так назвать, приглашение которого можно проигнорировать. На встречу в Мальхиор ехать придётся, в любом случае.
И как бы я не хотела порвать с прошлым и с этой работой... Ещё не время.
Правда, прежде, чем взяться за новое дело, стоит подумать о безопасности сына.
Тяжело вздохнула, рассеянно почесав затылок. Мда, как ни странно, одно из желаний солнышка моего исполнится быстрее, чем я думала. Получит он отца. Цельного директора Академии Некромантии, первого и единственного дракона-некроманта из правящей семьи Золотых Драконов.
Спешите любить и жаловать. Сам сиятельный Сеш'ъяр Ресс'хат.
Рагдэн рисовал, высунув кончик языка от усердия. И даже, кажется, незаметил моего отсутствия, Устроившись рядом с ним, под боком у чуткого Урга, прикрыла глаза, вспоминая.
Сеш'ъяр...
Имя-проклятье, имя-благословление. Дракон, подаривший мне самое величайшее чудо — ребёнка, огонёк надежды в опусташённой душе. Мужчина, увидевший за всеми масками слабую женщину. И давший то, в чём она так нуждалась — опороу и защиту, любовь и...
Поддержку.
Рядом с ним я забывала о боли и прошлом, я просто жила, окружённая его заботой и лаской. И училась не только любить, но и дарить это чувство взамен.
Печально улыбнулась. Как и любая идиллия, моя сказка продлилсь недолго. И однажды пришёл мужчина, назвавшийся младшим братом Сеш'ъяра, Сои'шеном. Он сказал, что моё присутствие в жизни наследника — нежелательно. Бастарда они не признают, и если мне дорога моя жизнь и ещё нерождённое дитя, то я должна исчезнуть из жизни Сеш'ъяра.
Навсегда. Неплохой расклад, верно?
И что я могла выбрать? Да, дракон научил меня заново жить, быть слабой и любимой. Но жизнь, зародившаяся под серодцем, была куда бесценнее и, что греха таить, принадлежала только мне одной. Рагдэн, на языке эрханов, означает "Сердце Матери".
Потянувшись, убрала непослушный завиток со лба мелкого. Тот отмахнулся, продолжая водить мелком по бумаге. Не смотря на все возможные послабления, у меня растёт замечательный, умный, воспитанный мальчик.
Иногда, конечно, и шило в попе появляется, но тут уж ничего не поделаешь. Дети они такие... Дети.
Невольно впомнила отца. Нда, даже если вам исполнилось несколько тысячелетий, это ни о чём не говорит.
— Готово, — радостно улыбнулся во все зубы сын, поворачиваясь ко мне.
— Покажешь? — почесала урчавщего шаури под подбородком.
Ага, — мелкий забрался на колени, демонстрируя свой шедевр. Сплошные кривые и изогнутые линии с трудом складывались в кривоватый домик, лес и трёх личностей, неопределённой расы и пола. Ну, видимо тот, в чём-то наподобии юбки — это я. Рядом, маленькое и хвостатое — Ург. На это явно указывает наличие огромных треугольных зубов. На руках у третьего сидит сам художник. А вот кто этот самый третий...
Нет, добавив толику воображения, присущего всем мастерам печатей, можно угадать в этих загогулинах человека. Но и то, сомнительно что-то.
— А это кто? — указала пальцем на неопознанный объект, смутно уже подозревая, какой получу ответ. — Какая-то бяка?
